After all, love is madness
Драко, озираясь по сторонам, идёт по пустому коридору. Вокруг такая тишина. Совсем никого. Такое чувство, что все люди в замке исчезли в одно мгновение, оставив его наедине с мыслями, которые мучают его и заставляют страдать уже несколько месяцев, постепенно превращая его в безумца. От них никуда не деться — можно лишь на время забыться. Но не будет ли больнее от этого? В любом случае, это можно проверить только придя на место. Слизеринец тяжело дышит, глухие удары сердца отбивают ритм торопливых шагов, мысли путаются, маниакально прокручивая в голове одно: «Я должен посмотреть...должен увидеть. Не знаю, что будет после, но я всё равно пойду туда». Ещё один поворот, несколько шагов в темноту — и перед ним большая резная дверь. Драко уже достаёт из кармана палочку, думая, что ему придётся применять отпирающие заклинания, но дверь оказывается открыта. «Странно. Но, впрочем, это неважно». Он входит в небольшую, без окон, комнату. Если судить по заброшенной старой мебели, стоящей вдоль стен и покрытой слоями пыли, можно понять , что сюда давно никто не заходил. «Где же..?» В самом дальнем углу стоит объект его поисков, накрытый плотной тёмной тканью. У Драко учащается сердцебиение, и он медленно, словно не видя перед собой ничего, подходит ближе. Он встает напротив, чуть дрожа, протягивает руку к верхнему краю и сбрасывает ткань, поднимая большое облако пыли. Малфой восхищённо смотрит, не в силах отвести взгляд от волшебного артефакта. Едва касаясь кончиками пальцев резной поверхности, он проводит по раме и, впиваясь в зеркало глазами, пронзительно вглядывается в собственное отражение. На него сейчас смотрит совершенно другой человек: не осталось и следа от прежнего высокомерного и заносчивого мальчишки, который всегда следил за своей внешностью и в любой ситуации держался с высоко поднятой головой. Даже на шестом курсе он ещё мог сохранять непосредственный вид и как-то найти в себе силы идти дальше, несмотря на то, что его жизнь висела на волоске. Ведь тогда у него было то, ради чего хотелось жить. Вернее, ради кого...Сейчас же всё, что было раньше, потеряло всякий смысл. Сейчас в дальнем углу напротив зеркала Еиналеж стоит лишь тень прежнего Драко Малфоя: осунувшееся лицо, болезненно худые плечи, растрёпанные длинные волосы и огромное отчаяние, затаившееся в глубине серых глаз. Драко так уходит в себя, что не замечает, как его отражение в зеркале начинает постепенно растворяться, медленно рождая новый образ, которого парень так ждал и так боялся увидеть. «Гарри.» Не в силах посмотреть в лицо напротив, он прикрывает веки и чувствует лишь, как его пульс начинает учащаться, а ноги непроизвольно подкашиваться. «Почему стало так тяжело дышать?» Спустя несколько секунд юноша резко открывает глаза, словно испугавшись, что силуэт в зеркале исчезнет. Но он не исчез. И теперь Малфой смотрит. Так долго смотрит в зелёные глаза напротив, будто всё вокруг больше не имеет абсолютно никакого значения. Проходит несколько минут, и Драко, словно очнувшись от наваждения, медленно начинает обводить взглядом лицо напротив. Казалось бы, всё тот же самый Поттер: всё те же круглые нелепые очки, густые лохматые волосы и лёгкая улыбка на губах, вот только взгляд... в нём нет ни боли, ни страдания, ни печали. В нём нет войны. В его глазах искрится лишь нежность и безграничная преданность белобрысому парню, стоящему по ту сторону жизни. Драко протягивает руку вперёд и прикладывает кончики пальцев к зеркальной поверхности. Гарри в отражении проделывает то же самое. Казалось бы, ещё совсем чуть-чуть, и они смогут почувствовать друг друга. Пустота. «Пустота, Поттер — вот что внутри меня без тебя. И, кажется, я просто обречён жить с этим.» Душой парня снова овладевает жгучее бескрайнее отчаяние, и он, срываясь, выкрикивает: — Ты полный кретин! Грёбаный придурок! Как ты, чёртов герой, мог бросить тех, кто будет страдать по тебе и оплакивать тебя? Чуть тише: — Как ты мог оставить меня..? Не в силах больше крепко стоять на ногах, юноша садится на колени. Парень в зеркале принимает ту же позу, всё так же молча, но на его губах уже нет ласковой улыбки, а яркий огонёк в глазах сменился печалью. — Почему ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь! Я так хочу услышать твой голос, хочу услышать, как ты произносишь моё имя. Слёзы начинают скапливаться в уголках глаз. — Неужели я больше никогда не услышу твоего голоса? Солёные дорожки текут по щекам. Драко до боли прикусывает нижнюю губу, ещё раз обводя взглядом магический артефакт, и обращается уже к самому зеркалу: — Прошу, покажи мне... Покажи мне то время, когда мы оба ещё были живы. Силуэт Гарри постепенно рассеивается, и на поверхности начинают появляться другие образы и очертания. Теперь, став наблюдателем со стороны, Малфой видит уже самого себя и Гарри, держащихся за руки и лежащих на берегу озера. Он вспоминает тот жаркий июньский день,прохладу, веющую с озера, и мягкую траву, на которой они лежали. — Драко…Драко. Ты что, уснул? — Отвали, Поттер. Я, в отличие от некоторых, добросовестно готовился к зачётам, и я устал. — Ох, Малфой, ты такой зануда! — Что ты сказал? Это я-то зануда!? А ну, иди сюда, недоумок! Парни начинают барахтаться по траве и наносить друг другу шуточные удары, правда, постепенно эти удары перерастают в страстные объятия и нежные поцелуи. Малфой ещё не до конца приходит в себя после этого воспоминания, а на гладкой поверхности уже проявляется другая сцена. Образы прошлого вновь захватывают его сознание, и он снова начинает восстанавливать в памяти события. — И откуда ты знаешь про это место, Поттер? Двое парней стоят посреди Выручай комнаты и окидывают взглядами её интерьер. — Я много чего знаю,— украдкой произносит Гарри, но, поймав на себе укоризненный взгляд, добавляет: — Я узнал о ней на пятом курсе. Она появилась сама, когда нам понадобилось место для собраний ОД. — Хм, интересно. — Ага, а теперь закрой глаза и представь какое-нибудь место, в котором ты хотел бы оказаться, или придумай что-нибудь новое, опираясь на свой хороший вкус, — шепотом и с небольшой ухмылкой на губах произносит Гарри. — Зачем это? — так же тихо в ответ. — Закрой и представь. Давай же! Драко прикрывает глаза и начинает представлять семейное поместье во Франции, где он любил проводить летние каникулы. Образ его личных комнат сразу всплывает в голове, и он тщательно представляет каждую деталь, вплоть до серебряных подсвечников, стоящих на старинных комодах. Открыв глаза, Драко сам не понимает, как вновь очутился в этом месте, словно он только что аппарировал в поместье, стоящее на берегу моря. — Слушай, а здесь неплохо. Очень даже неплохо! Да и кровать здесь большая, —снова ухмыльнулся гриффиндорец. — Что? Ах...да. Наконец придя в себя, Драко берёт Поттера за руку и ведёт в сторону кровати. Гарри, не ожидавший столь нежного порыва со стороны неизменно сдержанного Малфоя, немного изумляется, но идёт за ним. Они ложатся на кровать так близко, насколько это возможно, не распуская рук. Минуты три они просто лежат в молчании, которое так прекрасно и так необходимо, чтобы вдоволь насмотреться друг на друга. Наконец, Драко чётко, но очень тихо произносит: — Je t' aime. — Что это значит? — А вот так я тебе и сказал! — Ну и ладно, зато я скажу то, что хотел: я люблю тебя, Драко. Драко немного смущается. — Я тоже, Гарри. Я тоже... Чуть погодя: — Знаешь, как только весь этот ужас закончится, я увезу тебя во Францию. Мы будем жить там вдвоём: спать в этой кровати, ходить на пляж каждое утро и просто радоваться жизни. Никто нас там не достанет. Ты же поедешь, да, Поттер? — Конечно. Мы будем там только вдвоём? Совсем никого больше? — Да. Я никого к тебе не подпущу. Ты будешь только моим, и всё, что происходит сейчас, останется в прошлом, слышишь, Поттер? — Какой же ты всё-таки собственник, Малфой! — Что-то не так? — Всё так, не злись только. Хотя, ты такой милый, когда злишься. — Милый? Ну сейчас я тебе покажу, какой я милый, чёртов Поттер! Последнее, что видит Малфой, это он сам, садящийся на бедра своего любимого, пока тот покрывает его шею мягкими поцелуями. Сцена вновь сменяется. Драко не сразу узнаёт это место, но как будто чувствует его холод, мрак и гнетущую атмосферу. У него получается разглядеть силуэты стоящих друг напротив друга парней. «Астрономическая башня...» Затихшая на время боль снова заставляет сердце биться быстрее. — Поттер, ты же не пойдешь в этот чёртов лес? Ты ведь не оставишь меня? Ты обещал мне, помнишь? Мы все что-нибудь придумаем: Уизли с Грейнджер, профессора, орден Феникса. Мы все найдем выход, и, когда это всё закончится, я увезу тебя во Францию, как обещал. Слышишь? Только скажи, что не бросишь, скажи! — надрывно, со слезами на глазах произносит светловолосый парень. — Я никогда не оставлю тебя, Драко. Ведь, что бы со мной ни случилось, я всегда буду здесь, — сломленным голосом говорит Гарри и касается рукой груди слизеринца. Малфой ещё не успевает толком понять смысл его слов, как гриффиндорец тихо и слегка дрожащим голосом произносит: — Мне пора идти. Я... я обещал подойти к Рону с Гермионой. — Хо... хорошо, иди... Только вернись ко мне. Это был последний раз, когда Драко видел его. Видел его живым... Зеркало, переливаясь, принимает свой прежний облик, снова показав лишь отражение самого парня. Малфой уже не чувствует слёз, быстрыми потоками стекающих с его щёк. Он словно проваливается в бездонную тьму, состоящую лишь из страданий и невыносимой боли. Парень уже не осознаёт, где он, кто он, и что он говорит. Безумие овладело им. Слова застревают в горле, и он, слегка качнувшись вперёд, с трудом начинает говорить так тихо, что сам почти не слышит себя. — Ты обещал, что не оставишь меня. Ты обещал мне... Обещал. Гарри, словно услышав стенания Драко, вновь появляется в зеркале. Его лицо не выражает ничего, кроме глубокого сожаления. Серые глаза вновь сталкиваются с зелёными, и ни один из них не хочет отводить взгляд. Как тогда, в Выручай комнате... — Я люблю тебя. Гарри в отражении с такой заботой и искренностью смотрит на него, как будто пытается сказать те же слова в ответ. — Я слышал, люди становятся зависимыми от этого зеркала и начинают сходить с ума. Так вот, знай, что я лучше сойду с ума, чем потеряю возможность хоть как-то тебя видеть. Ведь вся моя жизнь заключалась в глубокой ненависти и любви к тебе, Поттер.Последний раз я любил тебя В воспоминаниях? В воспоминаниях? Последний раз я касался тебя В воспоминаниях? В воспоминаниях? Ради любви, ради смеха, я лечу в твои объятия В воспоминаниях? В воспоминаниях? Visions of Gideon (Sufjan Stevens)