♪ Haux — Ricochet ♪
Темнело. Снег на улице, падая на землю хлопьями, превращался в затяжные белые ковры, которые с тихим шелестом хрустели под тяжестью шагов. С начала зимы прошло уже несколько недель, но из-за того, что первый снег выпал ещё осенью, люди привыкли к холоду и начали заранее отапливать свои дома и носить прочную тёплую одежду. Все. Кроме барда. Его стильный малиновый сюртук привлекал внимание, как на «сцене», так и на улице. Прохожие сразу же узнавали его среди серого потока обычных крестьян, а потому иногда могли подкинуть монету-другую, ибо кто из ныне живущих не знал великого Юлиана Альфред Панкрац, виконт де Леттенхофа? Добравшись до корчмы, в которой он снял небольшую комнатку, бард тихонько пробрался в покои под покровом ночи. Внутри было темно. Он аккуратно сбросил свой сюртук, аккуратно повесив его на спинку деревянного стула, после чего упёрся о него руками и склонил голову, тяжко выдохнув горечь прошедшего дня. Совсем недавно барду пришлось оставить Геральта — своего лучшего друга для выполнения очередного контракта. Он волновался за него. Знал, что тот вымещал злость на этих тварях, ведь с каждым днём контрактов становилось всё больше, монстры оказывались сильнее, а желание ведьмака биться до потери пульса не угасало. Это продолжалось с тех пор, как они потеряли Вивьен. И не проходило уже несколько недель. Вот только… то, что пришло ему в голову сегодня. Он был обязан рассказать об этом. Бард тяжело дышал, пытаясь успокоить дыхание, но никак не мог унять волнение. Не мог до тех пор, пока не ощутил лёгкое прикосновение тёплых кончиков пальцев, коснувшихся его спины. Девичьи руки очертили его талию, а после обняли, позволяя ей прижаться к его телу. Она не спала, и это грело его неспокойное сердце. Только с ней ему становилось спокойнее, только с ней он мог забыть обо всех проблемах и раствориться в чувствах, что всё ещё держали его на плаву. Лютик обернулся и приложил руки к её лицу, заглядывая в серо-голубые глаза с долей неодобрения и беспокойства. — Почему ты ещё не спишь? Уже поздно, — прошептал он, очерчивая большими пальцами скулы. — Не могла уснуть без тебя. Не было сил успокоиться, — её шёпот действовал словно лекарство, лечащее душу. Она и была лекарством. Во всех проявлениях. — Вэлл, — он позвал её нежно. Так, словно боялся, что она рассыплется, как мираж, в его руках. — Тебе нужно поспать. — Только если рядом с тобой, — она встала на ночоски, прислонясь к его губам мягким поцелуем. Уничтожая сомнения, вторя ударам сердца. В одно мгновение по телу мужчины разлилось тепло, подтолкнувшее его на безумие. Он прижал её ближе, углубляя поцелуй, а после приподнял, дабы отнести на кровать. Его поцелуи спускались ниже, руки двигались вдоль тела, а губы увлажняли каждый дюйм девичьего тела. Она отвечала ему лаской, шумными вздохами, переплетением тел. Он ловил своими губами её поцелуи, заглушая тихий, обречённый стон, проводил руками по бархатной нежной коже, заставляя её тело трепетать, а разум отключаться в столь нежные и сладкие моменты. Она задыхалась от его прикосновений, находила в его нежных движениях ту страсть, которая возбуждала и дарила умиротворение. Она и он. Они вдвоём. Наслаждались друг другом, манили, получали то, о чем мечтали так долго. Высвобождали то, что скрывали. Впитывали ту страсть, которая принадлежала только им. И пусть весь мир подождёт. А новости, которые Лютик должен был рассказать Вэлладе, откроются ей позже. Новости, которые, возможно, стали бы лекарством к тому, что заставляло пустовать их сердца. К тому, что их подругу Вивьен, возможно, всё ещё можно было спасти…***
♪ Tomorrow ill leave Blaviken for good — Sonya Belousova ♪
На Блавикен опустилась тёмная ночь. Покинув корчму, Геральт отправился прямиком в таверну. Мысли о том, что Вивьен так и не поела с момента их встречи, отчего-то именно сейчас не давали ему покоя. Она даже не притронулась к чёртовой тарелке с сыром и хлебом, а он, в свою очередь, не мог позволить ей голодать. Уйти за едой для неё сейчас стало лучшим решением. Правильным. Ибо он не мог понять, откуда внутри появились незнакомые чувства, лишь усилившиеся в момент близости. Рядом с ней он чувствовал себя иначе. Стал будто бы живее. Каждое её прикосновение сводило с ума, каждый пойманный им взгляд бездонных чёрных глаз будоражил волчью кровь, а губы… Проклятье, эти чёртовы губы. Именно они стали причиной потери контроля. Окончательно уничтожили любые приличия, заставляя погрузиться в омут безумия с головой. Это было не простое желание. Вовсе нет. И Геральт никак не мог понять, что на него нашло… Возможно, он хотел распрощаться с неизведанными чувствами, лишь возрастающими рядом с этой девушкой. Наверняка думал о том, что, переспав, заглушит этот всепоглощающий огонь, заставит себя перестать думать о ней, переживать, привязываться… Привязываться уж точно было нельзя. Запрещено. Особенно для ведьмаков. Глупости, он не мог начать привязываться к девушке, которую знал не больше нескольких дней. И всё же… И всё же он ушёл, чтобы вернуться, но уже не с пустыми руками. Ушёл, чтобы принести ей еду. Вновь проявить чёртову заботу. Скорее всего, всему виной было появившееся чувство ответственности в момент, когда он увидел её раненую, без сил, на грани жизни и смерти. В тот момент отчего-то на короткий миг он почувствовал себя виноватым, но это ведь было невозможно… как он мог быть повинен в её ранении, если никогда вовсе и не видел? Но она знала его. Откуда? Точно ли девчонка не помнила своё прошлое? Точно ли говорила правду? Это ему ещё предстояло выяснить. А пока… Необходимо было наведаться к трактирщику.***
Ведьмак вернулся в комнату поздней ночью, когда княжна пыталась уснуть. Она и не грезила о том, что Геральт вновь появится в этих стенах, но узнала его по тяжёлым шагам, позволяя себе наконец-то подавить волнение за мужчину, которое, несмотря на произошедшее, всё равно волновало её сердце. Притворившись спящей, Вив услышала звук соприкосновения посуды с поверхностью деревянного стола, за которым последовал протяжный вздох ведьмака. Чуть позже он, кажется, снял с себя верхнюю одежду и, судя по прогнувшейся под весом позади княжны кровати, устроился рядом. Не желая вступать в дискуссию перед сном, Вивьен не подала виду, что не спала. Она не желала вспоминать о том, что Геральт просто бросил её после близости и ушёл, ведь ей хватило и того, что он сейчас был в безопасности, рядом. Он всё ещё оставался Геральтом. Её Геральтом. Пытаясь отбросить ненужные мысли, дабы уснуть, Вив поняла, что ведьмак не мог уснуть долгое время, судя по его неспокойствию, так как долго ворочался из стороны в сторону. Возможно, его беспокоили мысли… или же, он не привык спать с кем-то на одной кровати? Так или иначе, в один момент она ощутила на своей талии его тёплую руку, которой ведьмак прижал княжну к своему телу. Геральт зарылся в её волосы и постепенно начал умеренно дышать. Вив замерла от необъяснимого чувства, поселившегося внутри. Ей отчего-то стало комфортно… так, как и должно было быть, казалось бы, всегда. Стало спокойно. Легко. Буквально через несколько минут, княжна почувствовала, что ведьмак уснул. Неужели он наконец-то принял удобное положение и нашёл комфорт для спокойного сна? От этой мысли, на лице Вив появилась улыбка, поэтому она удовлетворённо закрыла глаза и уснула. Самым спокойным и приятным сном из всех, что ей приходилось знать за последние месяцы своей жизни.***
Утро встретило княжну яркими солнечными лучами, которые, пробиваясь сквозь открытое окно, приятно грели кожу… и ощущением пустоты. Рука ведьмака более не покоилась на талии, как и сам мужчина отсутствовал в комнате. Вивьен поспешно встала с места, осматривая помещение, но только больше убедилась в том, что он покинул корчму. Неужели он бросил её? Оставил одну? Возможно, его присутствие ночью рядом и объятия оказались лишь сном, затуманившим её разум? Однако, то, что стол не пустовал, уверило княжну в том, что вчерашняя ночь ей не приснилась. Она слышала звук удара посуды о деревянный стол, и теперь на нём покоилась тарелка с фруктами и ягодами. Она подошла к столу и сорвала с ветви небольшую синюю ягоду, отправляя её к себе в рот. За ней вторую, третью, а после принялась за яблоко. Она и не заметила, как сильно проголодалась на самом деле за всё это время. Но… судя по всему, это заметил он. Геральт принёс для неё еду. И это не могло не радовать, лишь сильнее согревая сердце тёплыми чувствами. Услышав шум на городской площади через открытое окно, княжна отложила недоеденное яблоко, поправила складки белого платьица, которое, между прочим, удачно подошло ей по размеру и подошла к окну, чтобы разглядеть источник шума. Заметив Геральта с обнажённым мечом и шайку мужчин — напротив, Вив затаила дыхание. Она, не раздумывая, выбежала из комнаты, спустилась вниз и покинула корчму, поспешно отправляясь на городскую площадь.♪ Snake Pit Poetry — Einar Selvik ♪
Оказавшись на нужной улице, Вив разглядела несколько бездыханных тел, которые были живы ещё несколько минут назад, ведь она видела их через окно. Геральт тем временем вонзил меч в последнего живого мужика, после чего вынул клинок и одним точным движением отрубил ему голову, навсегда отнимая жизнь. — Геральт! Геральт! — Девичий голос, позвавший ведьмака, заставил княжну посмотреть в сторону арки, где она заметила Марильку, прижатую спиной к Ренфри. Девушка из таверны, совсем недавно предлагающая Геральту выпивку, держала меч у горла матери Вэлл, грозясь перерезать ей глотку. Сердце княжны сжалось от волнения, руки задрожали от переживания, сковавшего грудную клетку. Прямо сейчас перед её глазами над дорогим для её подруги человеком нависла угроза. Если вдруг что-нибудь случилось бы с этой маленькой девочкой, то Вивьен никогда в жизни не познакомилась бы с Вэлладой. Её жизнь колоссально изменилась бы и, абсолютно точно, в худшую сторону… — Марилька! — Взволнованно крикнула княжна, не владея эмоциями. Ведьмак обернулся на голос Вив, сжимая челюсти. В его глазах загорелось пламя беспокойства, смешанное с языками злости. Одно боролось с другим, тем самым затмевая собой те или иные чувства. — Уходи, — коротко сказал он, надеясь на благоразумие Вив, после чего обернулся к Ренфри. — Отпусти девочку. — Ты выбрал не ту сторону, Геральт. Я буду резать всех, пока Стрегобор не выйдет на площадь, и начну с твоей подруги, — Ренфри кинула безумный взгляд в сторону княжны, заставляя Геральта напрячься. — Убирайся из города, пока не поздно, — приказал ей ведьмак, соединяя пальцы в знаке Аард, планируя откинуть Ренфри от Марильки ударной волной телекинетической энергии. — Магия на меня не действует, — Ренфри злобно осмотрела Белого Волка и усмехнулась. — В отличие от серебра. — Серебро для монстров, — призывая к благоразумию, спокойно сказал Геральт, надеясь, что девушка всё же одумается, но та лишь отбросила Марильку в стену, после чего навела меч в сторону ведьмака. Княжна замерла: её сердце билось быстрее взмахов крыльев самой маленькой птицы. Она тысячи раз пожалела о том, что не взяла с собой меч, но сейчас приходилось действовать иными способами. — Если мы скрестим мечи… — начал Геральт, но Ренфри решилась уверенно приближаться в его сторону. –… я уже не остановлюсь, — крикнула она, после чего нанесла рубящий удар, от которого Геральт с лёгкостью увернулся, но девушка не планировала останавливаться, всё более уверенно нанося удары, вынуждая ведьмака отбиваться. Вив, воспользовавшись отвлечённостью Ренфри, подбежала к Марильке, чтобы убедиться в безопасности девочки. — Ты в порядке? — Княжна коснулась лица Марильки, направляя взгляд бездонных серо-голубых глаз в свою сторону, буквально на одну секунду ощутив, что смотрит на собственную подругу. Марилька кивнула и прижалась к Вив, демонстрируя ей прежде открытую шею. Теперь же, её украшал медальон. Тот самый медальон, который в скором будущем станет причиной их дружбы с Вэлл. Бой Геральта с Ренфри совершенно их не щадил, ведь они уже успели нанести друг другу несколько ран, от которых, очевидно, у них останутся следы. Ренфри обманным способом порезала кинжалом Белому Волку внутреннюю часть бедра, после чего ведьмак обезоружил её и направил меч прямиком в голову. — Они создали меня так же, как и тебя! Мы не такие уж и разные! — Её голос был наполнен гневом и яростью. Казалось, что вся злоба континента скопилась в этом человеке. — Это твой последний шанс убраться отсюда, — пощадив её, Геральт развернулся, чтобы уйти и дать возможность Ренфри одуматься и убраться из города. Он не хотел убивать. Он знал, как чувствовала себя девушка, учитывая, что она в действительности была мутантом, ровно как и он. Ведьмак верил, что в ней должны были остаться крупицы человечности, верил, что у неё был выход, любой, помимо смерти. Ренфри злостно посмотрела в спину уходящего ведьмака, но в противовес его надеждам, всё же вынула очередной клинок и подбежала к Вивьен, защищающей собой Марильку, замахнувшись для удара. Быстро среагировав, Вив успела вовремя увернуться, но получила прямое ранение в плечо, остриё кинжала вошло меж суставов, прочно напрочно застревая в тканях. Вив вскрикнула и схватилась за рукоять, желая вынуть кинжал, чтобы всадить его в Ренфри, но небольшая ручка Марильки легла поверх ладони княжны. — Не вытаскивай! Истечёшь кровью! Княжна не успела заметить, как Геральт в мгновение ока оказался рядом с Ренфри, после чего, не церемонясь, одним точным и быстрым ударом вскрыл девушке сонную артерию, но всё же поймал её, когда она начала падать, и постепенно уложил на землю. — Девушка, которую ты встретишь в лесу, будет с тобой всегда. Она — твоё предназначение, — прошептала Ренфри на последнем вздохе. Её лицо побледнело, кровь запачкала волосы и походную одежду. Глаза застекленели и мертвенно уставились в одну точку — на небо. Туда, где теперь ей, наверняка, будет гораздо спокойнее. Княжна, успокаивая тяжёлое дыхание и, прижав к себе Марильку, взглянула на картину, которая предстала перед её глазами: Геральт, явно обдумывая брошенные напоследок слова Ренфри, смотрел на убитую с грустью и, возможно, даже с долей сожаления. Он не хотел лишать жизни. Не хотел, чтобы всё получилось так. Сопутствующие события настигли их, словно туман. Совсем скоро на площади появился взрослый мужчина — тот самый, которого Геральт назвал Стрегобором. Они долго спорили о чём-то, после чего старец громко назвал ведьмака мясником и заставил народ призывать его уйти вон из города. Люди стали закидывать ведьмака камнями, на что Марилька уговорила их навсегда покинуть Блавикен. И взяла обещание — никогда не возвращаться. Обещание, которое Вивьен обязательно нарушит. В будущем. Вэлл ведь много раз рассказывала о ведьмаках, упоминала, что Белого Волка часто называли Мясником из Блавикена. И княжна не могла поверить в то, что сама стала свидетелем сия действа. Она видела собственными глазами то, как Геральта обвинили. Обвинили, чёрт возьми, в том, что он попытался освободить их город от ярости Ренфри. Прозвали Мясником и убийцей только за попытку помощи… И каким образом Геральт после этого не перестал их спасать? Почему продолжил своё дело? У Вив было много вопросов. Но она не могла никому задать хотя бы один из них. Она была чужая здесь. Если бы княжна не оказалась там, на площади, если бы Ренфри не ранила её в плечо, то Геральт, возможно, не стал бы её убивать. Не стал бы Мясником из Блавикена… Как только они забрали свои вещи из корчмы, а лошадь — из загона, Геральт с Вивьен, которая ехала на Плотве, поспешно покинули границу города. Преодолев небольшой путь, Ведьмак помог княжне спешиться и молча усадил её на ближайший валун. Кинжал всё ещё прочно сидел в ране, которая медленно сочилась кровью. Боль была терпимой, но всё равно обжигала плечо алой жидкостью, а так же пачкала белое платье рубиновым дождём. Тишина уничтожала. В голове буквально звенело от напряжения, когда Геральт достал из вьюков необходимые для помощи Вив вещи и подошёл к ней. — Стрегобор ведь сам просил тебя убить Ренфри, почему тогда он пристыдил тебя за это перед толпой? — Спросила княжна наконец-то прерывая тягостное молчание, когда ведьмак обхватил рукоять ножа. — О каком предназначении говорила Ренфри, почему она так часто повторяла, что вы… Ауч! Белый Волк без предупреждения вытащил нож из плеча княжны, заставляя Вив зажмуриться и замолчать, прикусив язык. — С тобой вечно сплошные проблемы, — оповестил её Геральт, после чего стал аккуратно перематывать рану. Он плеснул из фляги прямиком на плечо что-то явно состоящее из спирта, отчего стало нестерпимо больно. Вив сжала челюсти, с шипением втягивая в себя воздух. Её дыхание участилось, вторя биению сердца. — Зачем… тогда ты сейчас помогаешь мне? Оставил бы умирать, — стараясь отвлечься от боли, прошептала она, после чего поймала на себе пристальный взгляд Геральта. — Ладно, от ранения в плечо я бы не погибла, но перевязывать его сейчас не обязательно. Так у тебя станет меньше проблем? Княжна не умела молчать. У неё будто бы не было рычага выключения. Молчание ведьмака злило её всё сильнее, но он спокойно стал перевязывать рану дальше. — Не молчи, Геральт! Почему ты так относишься ко мне? Почему смешиваешь заботу с презрением, а? Вивьен никак не могла найти в себе силы, чтобы просто замолкнуть. Она всё ещё не могла понять его резкий уход после близости, никак не могла осознать, что на самом деле чувствовал ведьмак. О чём он думал, находясь рядом с ней? Почему бывал заботлив и добр, а потом хмур и молчалив? Геральт закончил обрабатывать рану, после чего поставил руки по обе стороны от княжны и упёрся на них, заглядывая в её глаза. Лицо Белого Волка было близко. Непозволительно. Так, что его яркий огонь не только пылал в радужках глаз, но и касался прохладной кожи вместе с дыханием. Он долго пронизывающе смотрел на Вив, пытаясь разобраться со своими мыслями, но всё же выдохнул и опустил голову. — Давай побыстрее найдём чародея, который восстановит тебе память, а потом разойдёмся в разные стороны. Вчера в таверне мне дали наводку, нужно ехать. Его голос был спокойным и словно ледяным. Он неспешно отстранился от княжны и направился к Плотве. Внутренние переживания смешивались с яростью от неотвеченных вопросов. Почему он нарочно игнорировал её и никогда не давал ответа? — Я настолько сильно мешаю тебе, Геральт? — Спросила Вив, не контролируя собственные эмоции, вставая с валуна. — Тогда я больше не планирую быть обузой. Дальше я справлюсь без твоей помощи. Игнорируя ком, подступивший к горлу, княжна развернулась и направилась в сторону леса вдоль дороги, но его металлический голос остановил её почти сразу: — Без моей помощи ты и дня не протянешь. — Ты видел меня в бою! — Резко развернувшись, княжна напомнила, что неплохо сражалась, поэтому, набрав в лёгкие побольше воздуха, покачала головой и пошла дальше. — С мечом ты действительно неплоха, — вновь подал голос Геральт, вынуждая Вив остановится. — Сейчас ты безоружна, к тому же, пока на тебе платье, в этом лесу на тебя нападут не только монстры. Девушка обернулась, скрещивая руки на груди. Только теперь она заметила, как он сократил расстояние. Уловила коснувшийся дыхания аромат привычного костра и дождливого леса. Он готов был пойти за ней. Или ей только казалось? — Тебя это не должно беспокоить. — Однако, беспокоит, — Геральт подошёл ещё ближе, буквально не оставляя между ними свободного пространства и заглянул в бездонную тьму. — Ты не пойдёшь одна в лес. — Оставь меня, Геральт, — игнорируя сиплый голос, она сделала шаг назад, надеясь перестать вдыхать этот чёртов аромат, — тебе нет до меня дела. Ты ушёл после того, как мы переспали, а теперь вдруг беспокоишься? А не пойти бы тебе… к чёрту? Её дрожащий голос выдавал её обиду, но она не хотела демонстрировать эти эмоции. Вив развернулась, чтобы спрятать увлажнившиеся глаза, но её запястье обхватила тёплая ладонь, мгновенно пустившая волну эманации, затронувшую сердце. Геральт притянул её к себе, оставляя между их лицами лишь несколько дюймов. — Я не хочу, чтобы ты стала моим слабым местом, — выдохнул он, заставляя княжну замереть. — Я делаю всё возможное, чтобы не привязываться к людям, но ты, чёрт возьми, слишком сильно воздействуешь на меня. Я не хотел убивать Ренфри, но когда она ранила тебя… — Геральт прикрыл глаза и сжал губы. — У ведьмаков не должно быть слабых мест. Его слова заставили Вивьен вздрогнуть, едва ли ощущая биение сердца. Она боялась спугнуть его, спугнуть этот момент, боялась, что его откровение снилось ей или было самой обычной галлюцинацией. — Геральт, я… — она попыталась сказать ему хоть что-то, но прохладные губы лишили её дара речи. Он завладел ей слишком быстро. Слишком привычно. И так чертовски необходимо… Ответив на поцелуй, княжна обняла мужчину за шею, притягивая его к себе ближе. Геральт, кажется, впервые не углубил поцелуй. Он растянул этот момент, просто наслаждаясь её вкусом и ароматом василькового поля, что кружил голову и оседал на сердце. Однако, вскоре он отстранился и приложил свой лоб ко лбу княжны. — Мы должны всё прекратить. Я не изменю своего решения и оставлю тебя, как только мы найдём чародея, — сказал Геральт, на что княжна с трудом кивнула, пряча увлажнившиеся глаза. — Как его зовут? — Спросила она, стараясь поскорее сменить тему. — Её, — выдохнул ведьмак, отстраняясь. — Мне подсказали, что её зовут Трисс.