Duck, Duck, Goose

«О боже». Не то чтобы Альфред Пенниуорт не ждал наступления этого дня. Вообще-то, он провёл большую часть последних двадцати лет в ожидании, что он наступит в назначенный срок. И вместе с тем уже начал отчаиваться, что не проживёт достаточно долго, чтобы это увидеть. Было столько многообещающих кандидатур, но когда сама мисс Селина Кайл не смогла вызвать хотя бы предзнаменующий гогот, даже самой оптимистичной натуре пришлось признать, что шансы невысоки. Но сейчас он появился, просто выплыл из озера и вперевалочку зашагал по направлению к дому. Он остановился на террасе, недобро зыркнув на Альфреда, прежде чем проследовать мимо в поисках истинной цели. Обнаружив её, гусь захлопал крыльями и самозабвенно загоготал. – Что это за чертовщина? – поинтересовался Брюс, не донеся до рта кофейную чашку. – Это гусь, сэр. Я полагаю, канадский. Брюс одарил его взглядом, говорящим, что даже в двенадцатом часу дня рановато для такого рода фокусов. – Я способен разобрать, что это гусь. Что он здесь делает? – Если не ошибаюсь, мастер Брюс, он здесь ради вас. Брюс снова уставился на него, выражая смесь недоверия с отрицанием и сопутствующим желанием спросить, не употреблял ли Альфред столовый херес. Мудро оставив последнюю мысль при себе, он опять принялся разглядывать гуся, который всё ещё был тут, прямо за стеклом, и покачал головой. – Нет. – Нет? Гусь вскинул голову, словно тоже слышал и понимал. – Альфред, как я уже ранее тебе говорил, не существует такой вещи, как Обязывающий Гусь Родственных Душ. Это легенда, миф. Небылица, выдуманная, чтобы разочаровавшиеся в любви могли твердить себе, что это не их вина и что всё случилось потому, что какой-то волшебный гусь так и не пришёл. И хотя Брюс произнёс эти слова весьма уверенно, Альфред почувствовал в них нечто отрепетированное. Как если бы кто-то слишком уже рьяно протестовал. Это осознание мелькнуло у него в голове, пока Альфред взвешивал и отвергал аргументы. В конце концов зритель мало что мог сделать, неважно, насколько он вкладывался в результат. Один принимал гуся, другой нет. Однако упоминание прецедента не должно было повредить. – Насколько я понимаю, ваша мать придерживалась той же позиции. До того как гусь явился к ней, – сообщил Альфред, пока они сохраняя неподвижность наблюдали за гусем, который угнездился на террасе и всей своей позой демонстрировал готовность остаться надолго. Хотя Альфред не был свидетелем начала истории, он присутствовал при её финале. В усадьбе была садовая вечеринка, завершившаяся крокетным матчем. Доктор Уэйн готовился заработать победное очко, когда огромный злой гусь проломился сквозь живую изгородь и устремился прямо к нему. Когда гости разбежались, а доктор Уэйн использовал свой молоток, чтобы удерживать гогочущую птицу на расстоянии, появилась мисс Марта Кейн, запыхавшаяся из-за того, что преследовала этого самого гуся, и попыталась отвлечь его от намерения выпотрошить Томаса Уэйна. Альфред предпринял попытку приблизиться и предложить свою помощь, задаваясь вопросом, сможет ли он успешно попасть гусю в голову крокетным мячом, когда чудовище прекратило атаку и с таким видом, будто его миссия выполнена, поковыляло к пруду. Когда Альфред обернулся, доктор Уэйн и мисс Кейн держались друг за друга и смеялись, а затем внезапно замерли, глядя друг на друга так, словно впервые увидели. И тогда всем стало очевидно, что они наблюдали Обязывающего Гуся Родственных Душ за работой. Брюс достаточно хорошо знал эту историю. Альфред мог с уверенностью утверждать, что сейчас он её вспоминает: его выдавали различные признаки. Мимолётная улыбка, когда он представил своего отца, для самообороны размахивающего крокетным молотком, тоскливый взгляд наружу, когда он вообразил, как его мать гонится за гусем и находит его отца. Альфред также мог сказать, когда Брюс решил отбросить эту идею, его челюсти крепко сжались, а плечи расправились, когда он выпрямился. – Это хорошая история, Альфред, – проговорил он, отворачиваясь от окна и от гуся, – но это всего лишь история. – Сэр… Брюс поднял руку, обрывая его. – Хорошо, возможно, там был гусь. Может быть, он докучал моей маме. Вот и всё. Они уже были знакомы. Им не нужен был какой-то волшебный гусь, чтобы сойтись. – Гусь помог. Брюс закатил глаза, поставил кофейную чашку и воздел обе руки, как бы отмахиваясь от судьбы. – Хватит про гуся. Я ничего не желаю слышать о гусе. Я не хочу видеть гуся, если он не запечён и не готов к употреблению. Мы поняли друг друга? – Вполне. – Спасибо. Теперь, с твоего позволения… – Бросив ещё один грозный взгляд на гуся, Брюс удалился. Гусь таращился ему вслед, его собственный взгляд был полон раздражения. Альфред вздохнул и обратился к гусю: – Твоя работа будет не из лёгких, мой пернатый друг. Гусь ответил согласным гоготом.

~~~

Обязывающий Гусь Родственных Душ… Почему не Предзнаменующий Судьбу Ёж? Бесполезный Жираф Алгебры? Или… Копытное Неловких Разговоров? Выдохшись, Брюс сдёрнул третий по счёту галстук, недовольный ими всеми, и оставил воротничок не застёгнутым. День был неподходящий, чтобы беспокоиться о четверных узлах или полувиндзорах. Гусь был здесь. Гусь был здесь – и это было слишком поздно. Он давным-давно смирился. Такая полная гармония, какую обрели его родители, не была написана у него на роду. И это было не так уж плохо. Даже если Селина… Талия… и другие не были единственными, они всё равно оставались отличной компанией, и, оглядываясь назад, он ни о чём не жалел. Он выкинул эту мысль из головы, убедил себя, что гусь и правда городской миф – один из самых нелепых из них – и его это полностью устраивало. Вплоть до того момента, когда на его радаре возник Кларк Кент и обрушил эту убеждённость, как цунами сметает замок из песка. Изменилось бы что-нибудь, объявись гусь в их первую встречу? Он размышлял об этом потом, когда Кларка не стало, и когда всё, что касалось его, обернулось горьким спорным вопросом. Может, приди гусь на приём и начни гоняться за Лютором, они с Кларком нашли бы общий язык. Брюс не видел иной возможности для вмешательства гуся. Позже, когда он был ослеплён гневом и жаждал лишь свершить над Суперменом самосуд, было бы уже слишком поздно. Если этому суждено было случиться, где, дьявол его побери, был гусь, когда Кларк вернулся? Будто он не мог приковылять из русского пейзажа и сделать свою работу? Ну ладно, возможно, это было неидеальное время, но были же и другие шансы. Одной из причин, почему Брюс находился в тот день на ферме, наблюдая за тем, как грузчики разгружают грузовик, и глядя, как Кларк приближается, чтобы присоединится к нему, было то, что он полагал, что это может быть тот самый момент. Даже признаваясь в том, что купил банк, он высматривал гуся. Это же ферма. Фермеры выращивают гусей, верно? Так когда ещё может выдаться более удачный миг для его появления? Во дворе копошились цыплята, и, когда все они засиделись на крыльце до позднего вечера, Брюс мог поклясться, что слышал утку где-то поблизости. Однако же никаких гусей. Ни единого одинокого гогота в ночи. Вот и всё. Раз уж гусь не смог отыскать его на ферме в Канзасе, значит, не судьба. Конец истории и добро пожаловать в реальность. Хотеть Кларка… это означало замахнуться слишком высоко. Любой идиот мог бы ему это сообщить. Тот идиот, который отражался в зеркале, с самого начала должен был знать, что так и будет. Кларк и Лоис – вот это было соответствие века, любого века. И, ладно, может, сейчас они и переживали трудный период, но в итоге всё разрешится. Пары постоянно расстаются и воссоединяются, и им не нужен гусь, чтобы помочь снова сойтись. Мозг по всегдашнему обыкновению измышлял всякую чушь, Брюс схватил пальто и решил, что прогулка к особняку сможет прогнать и эти мысли, и настроение, которым они сопровождались. Реконструкция шла полным ходом, и штаб-квартира Лиги справедливости скоро должна была быть готова. Вот это было настоящим. Этим он мог управлять и руководить. Альфред был чем-то занят на кухне – выискивал рецепты приготовления гуся, понадеялся Брюс – и только рассеяно ему кивнул. Снаружи не наблюдалось вообще никаких признаков гуся, ни единого пёрышка. Уже в лучшем настроении Брюс покинул озёрный дом и быстрым шагом направился к особняку. Стоял отличный день для прогулки. Тихий, с бодрящими нотками осени в воздухе. Брюс не скучал по влажной летней жаре и не предвкушал пронизывающий зимний холод. Вообще-то, эти несколько недель осени были настолько близки к совершенству, насколько это возможно. Опавшие листья, багряные и золотые, шелестели под ногами, и он остановился, чтобы полюбоваться, как лёгкий ветерок подхватил парочку и закружил над тропинкой. Брюс поднял воротник пальто, защищаясь от принесённого ветром холодка, и бросил взгляд на небо. Оно было серым и пасмурным, но перспектива дождя выглядела более чем отдалённой. Лично он не обидится, если дождь будет держаться поодаль бесконечно. Патрулирование в грозу также не было его любимым занятием. Он пошёл быстрее и уже мог разглядеть дом. Строительные рабочие уехали на уикенд, оставив краны и другую технику на задворках. Как только реконструкция будет завершена, они с Альфредом позаботятся о внутреннем убранстве, ну, может быть, заручившись некоторой помощью, чтобы ускорить процесс. Он и правда не заметил, чтобы Артур проникся духом общего дела, и Диана, вероятнее всего, выберет роль наблюдателя, но Барри и Виктор могли бы внести свой вклад. И Кларк… Великолепно! Он абсолютно не нуждался в том, чтобы этот образ возник в голове. Всегда было одно и то же: его воображение подбрасывало ему видение размахивающего молотком Кларка в одних плотно облегающих джинсах и каске. Да катись оно всё к дьяволу… Шорох сухих листьев обеспечил желанное отвлечение внимания, и Брюс заозирался, пытаясь определить источник звука, пальцы скользнули в карман пальто и сомкнулись на бэтаранге. Возможно, белка или что-то типа того, заключил он и расслабился, как раз когда гусь показался на глаза и загоготал на него. Официально решив, что с него хватит, Брюс зарычал: «Хочешь подраться, да? Ну давай», – и гусь устремился к нему. Брюс метнул в него бэтаранг. Гусь увернулся, обогнул его по дуге, взмахнув крыльями, и сделал выпад, вцепляясь ему в ногу. Брюс стряхнул гуся и выхватил ещё один бэтаранг. Гусь влетел прямо в него, заставив его споткнуться и зарыться лицом в кучу палой листвы. Брюс вскинул руки, отгоняя гуся, а тот выплясывал вокруг, хлопая крыльями и гогоча. Брюс даже не приблизился к тому, чтобы его достать. Брюс перекатился и уселся на корточки, жестом подманивая птицу: «Иди сюда, ублюдок, подойди и возьми меня». Гусь рванулся вперёд, Брюс почуял шанс и не упустил его. Он ухватил гуся обеими руками, отводя в сторону клюв и крепко сжимая. «Ты Обязывающий Гусь Родственных Душ? Рад за тебя. А я треклятый Бэтмен». – Брюс? Что это ты делаешь? О, ради всего святого… Он поднял глаза и увидел Кларка – Кларка, полностью одетого, вплоть до клетчатой куртки – шагающего к нему со стороны особняка. Гусь улучил момент, когда Брюс отвлёкся, вырвался и помчался к Кларку, приветствуя его жалобным клёкотом. Нахмурившись, Кларк подхватил гуся на руки и прижал к себе, приглаживая взъерошенные перья, лаская его и что-то ему бормоча. Брюс был не в курсе, что гуси могут выглядеть самодовольными, но не мог подобрать другого эпитета для описания выражения, с которым гусь на него сейчас косился. Потратив немного времени на то, чтобы стряхнуть листья с пальто и собрать бесполезные бэтаранги, Брюс сунул руки в карманы и направился к Кларку – и к гусю. – Как много ты видел? – Достаточно. Удовлетворённый тем, что гусь не пострадал, Кларк поставил его на землю. Тот принялся прихорашиваться, по-видимому, поглощённый только возвращением каждого пера в точности на положенное ему место и ничем иным. – У тебя в волосах веточки, – добавил Кларк, протягивая руку, чтобы их извлечь. Брюс замер и вытерпел прикосновение Кларка к волосам. Кларк обнаружил листик, застрявший в его вороте, и убрал и его тоже. Брюс испытал искушение заявить, что всё было совсем не тем, на что было похоже, но он был практически уверен, что всё выглядело так, будто он пытался задушить гуся, так что… – Зачем ты здесь? Слегка наклонив голову и сдвинув брови, Кларк пару мгновений изучал его, прежде чем пожать широкими плечами. – Мы не собираемся поговорить о гусе? – Что ты хочешь знать насчёт этого гуся? Ещё одно пожатие плеч. – Ты имеешь что-то против гусей? – Я не против гусей. Они вкусные. Кларк и гусь взглядами решительно его осудили. Больше ничего не произошло. Брюс понятия не имел, почему на какую-то долю секунды подумал, что могло бы произойти. – Он меня преследовал. Кларк окинул его нечитаемым взглядом. Нечитаемым, за исключением проблеска чего-то, что намекало, что Брюсу, возможно, стоит прокатиться в Аркхем. Однако всё, что он произнёс вслух, было «окей». Некоторое время они прогуливались молча – Брюс, Кларк и гусь – и Брюс понадеялся, что это означает, что тема закрыта. – Ты что-то хотел? – спросил он, когда они приблизились к особняку. Обычно он не возражал, когда Кларк просто заскакивал на огонёк, но в данный момент ему казалось, что его ткнули лицом в то, что он никогда не мог иметь. От Кларка исходило непривычное ощущение робости. Она была в его голосе, нотка настороженности, словно он вступал на опасную почву. – Хотел поинтересоваться, есть ли у тебя планы. Может быть, мы могли бы… – В этот раз в пожатии плеч была какая-то неуверенность. – Устроить киновечер. Или что-нибудь. Киновечер. Или что-нибудь. Мысли неслись с невероятной скоростью, и Брюс очень старался не показать ни одной из них, уточняя: – А как же Лоис? – А что с Лоис? – Кларк остановился и повернулся к нему лицом, поймав рукой за плечо. – Лоис ушла от меня. Я же тебе говорил. На пробу Брюс попытался отступить. Кларк приложил достаточное усилие, чтобы не дать ему это сделать. – Вы снова сойдётесь. Тебе суждено быть с ней, Кларк. – Лоис так не считает, и я с ней согласен – со всеми её доводами. И ещё гусь, – закончил Кларк, резко дёрнув подбородком в сторону гуся. Ну что за… Брюс помотал головой, как будто это могло помочь сложить все кусочки вместе, чтобы они обрели смысл, и сделать так, чтобы никто не стоял тут и не твердил, что гусь одобряет происходящее. Не сработало. – Кларк, это всего лишь гусь. – И, чёрт возьми, он отказывался признать, что гусь только что закатил глаза. – Это не просто гусь, Брюс. Я понял это, когда он подошёл ко мне на пароме. Когда он… – Ты встречал его раньше? – Прямо сегодня. На пароме. Я последовал за ним, но он от меня улетел. – Ты… знаешь, что это означает? – Хочешь – верь, хочешь – нет, но мы в Канзасе слыхали об Обязывающем Гусе Родственных Душ. Хотя я никогда не видел его, когда был с Лоис, и задавался вопросом почему. Теперь я знаю, – сказал он храбро, как Супермен. Теперь, когда он смотрел на Брюса, в его глазах сияла надежда. Только чудовище захотело бы разрушить эту надежду, и Брюс не обнаружил таковое у себя внутри, чтобы это проделать. Не сегодня. Он посмотрел на гуся и различил в его напыщенности самодовольство. – Быть тебе рождественским обедом, если ты налажал, – предупредил Брюс. – Брюс, перестань цепляться к гусю и поцелуй меня. – В последний раз повторяю, я не цепляюсь к проклятому гу… Кларк притянул его к себе и заткнул поцелуем. Ну, это тоже сработало.

~~~

Отдыхая от рубки дров, Альфред бросил взгляд на ведущую к особняку тропинку. Движение привлекло его внимание, и он проследил за появлением шествующего вперевалочку гуся. Проходя мимо, гусь один раз на него посмотрел, словно в знак подтверждения, прежде чем спуститься к озеру. Альфред полюбовался, как он удаляется, исчезая в поднимающемся над водой тумане. «Смею ли я надеяться?», – гадал он, задерживая дыхание и снова оборачиваясь к тропе. И выдохнул с лёгким вздохом облегчения, когда показались мастер Брюс и мастер Кент. Пока он смотрел, молодые джентльмены остановились, и мастер Брюс повернулся к мастеру Кенту – даже с такого расстояния Альфред готов был поклясться, что мастер Брюс улыбается – и привлёк мастера Кента к себе в довольно-таки страстном объятии. Славно. Альфред отвёл глаза, пытаясь сохранять невозмутимость. «Браво, гусь, отлично сработано», – пробормотал он, усмехаясь про себя, пока собирал дрова, и скрылся в доме.