Одинокий замок

Над головой раздаются оглушающие раскаты грома. На его лицо падают первые капельки дождя. Роман опускает голову и опирается руками на перила балкона, разглядывая пустым взглядом своё королевство. Деревушка, простирающаяся сразу же за массивными воротами его замка, живёт своей жизнью. Принц знает, что может прекратить всю жизнь здесь одной мыслью, однако он не желает этого. Ему нравится наблюдать за снующими туда-сюда фигурками ненастоящих людей в ненастоящей деревне в ненастоящем королевстве. В конце концов, в Воображении всё ненастоящее. Может, и он тоже..? Здесь тихо. Воет ветер, тихонько капает дождь, постепенно набирая силу, раздаются более далёкие раскаты грома и слышится тихий-тихий гул голосов разбегающихся по домам жителей. Роману не хочется покидать своего наблюдательного пункта. Он и не думал бы об этом, если бы дождь не усиливался. В последний раз глубоко вдохнув свежий воздух, Креативность заходит в свою комнату, плотно закрывая дверь. Он апатично окидывает её взглядом: по сравнению с серыми тонами улицы здесь очень ярко. Красный, золотой, белый, бежевый, серебряный! Как много цветов. Тяжело вздыхая, Роман садится на диван. В этой тишине его обуревают мысли о произошедшем сегодня. Это кажется сном: как могло произойти подобное в столь прекрасном мире? Жаль, что сам прекрасный мир и есть сон, практически буквально. Принца пробирает дрожь, он нервно усмехается и обнимает себя. - Значит, хорошо, что нет усов, да? - горько спрашивает он пустоту, ёжась, - Может, и так. С его губ срывается смех, но он звучит совершенно неправильно. Роман недовольно морщится, не желая слышать свой голос, и ловит взглядом красивую молнию, рассекающую небо за окном. Он слушает, как капает дождь, ударяясь о стекло и камень. Он ловит себя на мысли, что не прочь оставить всё так навсегда. По одному его желанию зажигается аккуратный камин напротив дивана, на котором он расположился. Сразу же раздаётся уютный тихий треск поленьев, комнату освещает пламя. Это может действительно быть вечным - это ведь его королевство. Здесь всё ему подвластно. - Дженес, - шепчет себе под нос Роман, перемещая руки на колени и слегка сжимая их в кулаки, - Тебя зовут Дженес. В поле его зрения попадает идеальная копия Дисита. Сейчас он опирается спиной на ту дверь, через которую Роман вернулся пару минут назад, и усмехается, наблюдая за Принцем с не скрытой издёвкой. За всё это время Роман запомнил Дженеса достаточно, чтобы создать точную его копию: вплоть до движений, мимики, каждой возможной складочки одежды и чешуек. - Что, так погряз в собственном одиночестве, что вызвал меня? - издевается копия, - Почему же ты не со своей дорогой семьёй? В сердце Романа колет. Он не отсылает Дженеса, но и не отвечает ему. Просто смотрит, поджав губы, и ощущает тяжесть на плечах, словно на них только что положили что-то очень тяжёлое. Он даже поводит ими, выпрямляет спину, пытаясь от этого избавиться. Неприятное чувство. Интересно, сколько он уже находится здесь, в Воображении? Почему никто не додумался прийти сюда, чтобы искать его? Из головы вылетает, что никто не может сюда зайти без его разрешения. - Потому что они нашли тебе замечательную замену, - Дженес, не прерывая зрительного контакта, кланяется и звонко цокает языком, - Гораздо лучше эгоистичного принца. - Чья бы корова мычала, - зло рычит Роман, отчего-то отводя взгляд, - Ты сам говорил, что это нормально - быть эгоистом. Так что не аргумент. - Не когда дело касается таких важных вещей, как правильное выполнение своих обязанностей и ментальное здоровье Томаса, - пожимает плечами, с максимально невинным видом, Дженес, прожигая Романа взглядом, - Я ведь прав, не так ли? - Ну, я... Я не знаю, - застенчиво и немного виновато говорит Паттон, нервно расхаживая по комнате и в итоге останавливаясь у камина, - В плане, Роман же желания и надежды. Это в каком-то смысле его работа... Я не знаю! Роман же не заходит далеко, он делает правильные выборы и... - Правильные выборы, которые оказываются неправильными, - мрачно вставляет свои пять копеек Роман, подпирая подбородок рукой и рассматривая свой портрет, как раз висящий над камином. - Ты ничего не можешь сделать правильно, даже защитить свои интересы, - озвучивает его мысли Дженес, сверкнув глазами и щёлкнув пальцами, - Это не грубость, это факт. Твоя работа - воплощать мечты Томаса в реальность, разве не так? Тогда почему ты уступаешь другим то, что так важно для тебя? Только не говори мне, что ты на самом деле передумал и захотел на свадьбу! Ты там чуть с ума не сошёл, я видел. Повезло, что никто не удосужился спросить, почему ты не заставляешь Томаса общаться с другими гостями, не так ли? - Дженес! - то ли осуждающе, то ли напуганно шепчет Паттон, одёргивая Дисита от продолжения, - Это как раз грубость. - Я просто пытаюсь поступить правильно! - взрывается Роман, подскакивая на ноги, - Потому что я хочу остаться в моей семье, я хочу, чтобы они любили меня! Неужели это так неправильно?! - Что? - оборачивается к нему Мораль, глядя в глаза своим честным, чистым взглядом, - Ты думаешь, что мы перестанем любить тебя, если ты не будешь соглашаться с нами? - Я... Ну... - запинается Принц, отходя подальше, к своему рабочему столу, заваленному бумагами, - Я подумал, что если буду следовать за тобой, то точно не оступлюсь. Ты ведь всегда прав, и... - Увиливаешь от ответа, Роман, - качает головой Дженес, привлекая внимание Паттона парой щелчков, - Он уже считает, что не нужен вам. Просто пытается держаться на плаву. Комната перед глазами Креативности кружится, он отступает ещё на один шаг и оступается, падает на пол. Паттон дёргается было, чтобы помочь ему, но остаётся на месте и смотрит на него со смесью разочарования и неверия. У Романа болит голова, он чувствует слабость, открывает и закрывает рот, пытаясь сказать что-нибудь в свою защиту, хоть что-нибудь, но не может вымолвить ни слова. Он жмурится, подрагивая, и кое-как поднимается, опираясь руками на стол. - Роман, это ведь не так? - спрашивает Паттон и, не получив ответа, делает шаг к Принцу, - Роман? Стены давят на Креатичность. У него такое чувство, что места остаётся всё меньше, а избегать этого вопроса больше нельзя, больше нет смысла. Он хватается руками за голову и кусает губы, закрывая уши. Нет, нет, нет. Он не может разочаровать Паттона. Паттон единственный всё ещё верит в него. Или по крайней мере недавно верил. Может, ещё возможно вновь завоевать его любовь? - Падре, я... - выдавливает из себя Роман, - Я стараюсь. Я стараюсь заслужить вашу любовь, поэтому и следую за тобой. Ты ведь знаешь, что делать! Он прерывает сам себя, закрыв рот рукой. Нет, "падре" не знает, что делать. Он не всегда прав, не всегда знает, что делать, и абсолютно не уверен в своих действиях. Паттон же сам сказал это. Что Роман должен делать теперь? Его единственный ориентир... потерян. Мысли путаются от очередного приступа паники, он держится за стол, чтобы удержаться на ногах. - Слепо идёшь за другими, Роман? - улюлюкает Дженес, - В желании стать любимым ты стал слабым и беспомощным. - Нет-нет! Он просто запутался, - всё же вступается за друга Мораль, - Мы все иногда путаемся. Всё хорошо, Роман. Всё будет хорошо, это пройдёт. Ты привыкнешь к присутствию Дженеса и мы станем семьёй, все вместе. - Я не... Не запутался, - Роману кажется, что он сейчас задохнётся, но некоторая злость придает ему сил, - И я не хочу его в нашей семье. Как... Как мы можем ему верить? Он манипулятор, лжец, он злодей! Сейчас он и говорит хорошие, важные вещи, но может это всё прикрытие, чтобы потом, когда мы ему безоговорочно доверимся, он толкнул Томаса на что-то... Ужасное. - Почему ты так думаешь, Роман? - невинно спрашивает Дисит, глядя Принцу прямо в глаза своим очаровывающим взглядом, - Почему ты считаешь меня злодеем? - Потому что ты и есть злодей, - рычит Роман, поднимая взгляд, - Потому что ты манипулировал мной, ты притворялся Логаном и Паттоном, ты пытался переманить меня на свою сторону, а когда я... когда я этого не сделал, ты послал Римуса. Это было наказание, да? За то, что помешал твоим злодейским планам? - Но ты злишься не только из-за этого, - практически мурчит Дженес, получая недоумённый взгляд Паттона, - Ты боишься, что я займу твоё место. Или, ещё хуже, Римус. Ты разочарован, они ведь уже выбрали меня. А что помешает твоей семье выбрать твоего брата вместо тебя? Ты так боишься быть заменённым, что не принимаешь реальности. Томас повзрослел, Роман. И, стало быть, ему больше не нужны принцы и милые фантазии в голове. - Заменённым? - выдыхает Паттон, - Но ты ведь знаешь, что мы тебя никогда не заменим? Роман, мы любим тебя. Я, Томас, Вёрджил, даже Логан - мы любим тебя. Ты же знаешь? С каждым словом голос Паттона становится всё отчаяннее. Роман теряет всю свою браваду и опускает взгляд, поджимая губы. Он не желает лгать. Паттон сокрушённо вздыхает и ерошит свои волосы, качает головой. - Какая же мы семья, если ты так думаешь, Ро? И прежде, чем Роман успевает ответить ему или успокоить его, падре исчезает. Роман чувствует, как колет его глаза, и жмурится, не желая плакать. Он разочаровал Паттона. Он остался один. - Поздравляю, идти тебе больше некуда, - говорит Дженес, - Теперь ты официально волк-одиночка. - Я не один, - шепчет Роман, отчаянно качая головой, - Я не один. Я всё ещё нужен им. Он опускается на свой роскошный диван и нервно проводит кончиками пальцев по лакированному дереву подлокотника. Что он наделал? Неужели это действительно может случиться? Он не хочет представлять, что настоящий Паттон прямо сейчас думает о нём. Какой он грубиян. Какое он разочарование. Какой он бесполезный. Какой он упёртый, может быть. Роман рычит и снова закрывает уши. Почему он не может просто заткнуть свои мысли? Это ведь неправда! - Успокаивай себя, - воркует Дисит, присаживаясь на другом конце дивана и закидывая одну ногу на другую, - Ты не незаменим. В конце концов, всегда есть Римус, а уж он-то с радостью займёт твое место. Бедный мальчик наконец-то будет услышан! - Я не позволю! - отчаянно шепчет Роман. - Тебя не спросят, - безразлично пожимает плечами Дисит, - Как сейчас не спросили, так не спросят и потом. Тебя ведь никогда не слушали, почему должны сейчас? Личность Томаса меняется, меняются и его стороны. Но не ты. Ты застрял в прошлом, поэтому тебя и заменят. - Заткнись! - еле слышно приказывает Роман. И Дженес, как его творение, послушно замолкает. Лишь продолжает смотреть на него с насмешкой во взгляде. Романа трясёт. В его голове носятся тысячи фраз, обрывков воспоминаний. Он пытается, хотя бы для себя, найти доказательства тому, что Дженес не прав, что он просто пытается его задеть, но терпит неудачу. Сердце бешено стучит в груди, когда он вспоминает, что даже Паттон смирился и принял новый порядок. Почему не может он? Почему он не может просто отпустить это, почему не может рассказать о своих переживаниях? - Тебе некуда идти, Принси, - замечает появившийся прямо перед ним Вёрджил, - Ты один. Тебе больше не место в твоей семье, а остальные тебя и не примут. Только подумай, как долго ты их ненавидел и как усердно это показывал! Римусу ты не сдался, Дженес теперь на твоём месте... - Я... - сглатывает Роман, - Мне не нужно никуда идти. Моя семья всё ещё со мной. Я им нужен. Они любят меня. - Правда? - усмехается Вёрджил, убирая руки в карманы худи, - А кто вообще твоя семья, Роман? Я, Патт и Ло? Смешно. Патт разочарован в тебе, ведь ты был так груб с Дженесом сегодня. Ло не горит желанием с тобой видеться, а то, ну знаешь, ты так его затыкал, с таким упорством... Это я ещё не говорю о том, что ты абсолютно бесполезен для него и даже мешаешь его работе. Все эти мечты и эгоистичные желания, мешающие Томасу двигаться дальше. А я... - Ты до сих пор меня ненавидишь, - сипло говорит Роман. - Мхм, - утвердительно мычит себе под нос Вёрджил, - Не то, что бы ты изменился. Уж прости, но ты всё ещё ужасно груб, как бы не старался следить за своей речью. - Мне жаль. Я пытаюсь исправиться! Как же жалко это звучит. Роман чувствует, что по его щекам текут слёзы. Он пытается стереть их, отворачивается, чтобы смотрящие в упор Дженес и Вёрджил не видели этого. Он слышит чей-то смешок. Почему он не может относиться к ним, как к клонам? Почему всё это кажется таким реальным? Его сознание играет с ним злые шутки. И самое ужасное - Принц не может это остановить, пусть и пытается. - Жаль? - повторяет за ним Вёрджил, через некоторое время, - О нет, Принси, тебе не жаль. Ты просто не хочешь быть ненавистным. И прекрати рыдать, выглядит жалко. Зачем строить из себя жертву? Мы все здесь знаем правду. - Я не... Ничего из себя не строю, - еле выговаривает Роман. Он смаргивает отчаянные слёзы и выпрямляется, - А какова правда? Неужели плохо не желать быть ненавистным? - Ох, точно, Принси, прости, - ухмыляется Вёрджил, - Тебе хочется всегда быть правым, чтобы весь мир крутился вокруг тебя и выполнялись все до единого твои желания. Тебе хочется, чтобы тебя жалели, но ты продолжаешь играть свою роль "героя", на которую, к слову, даже Паттон не повёлся, чтобы не позволить себе помочь. - Ты даже не можешь контролировать нас. Значит, и себя, - цокает языком Дженес, - Признайся хотя бы себе, Роман. Ты слаб. Гораздо слабее остальных. Гораздо зависимее. Может, тогда они примут тебя. - Или оттолкнут, - пожимает плечами псевдо-Тревожность, - Ну, знаешь, если смотреть правде в глаза, то будет легче. Дела плохи. Роман прижимает колени к груди, обнимает их, прижимая к себе, словно пытаясь защититься. Сейчас он действительно желает жалости. Нет, не жалости. Понимания. Он хочет, чтобы кто-нибудь был сейчас рядом и заверял его, что всё будет хорошо. Неправильно. Он не должен хотеть этого. Они заняты, у них много работы, нужно привести в порядок Томаса, после всего, что Роман натворил и наговорил. Почему всё не может быть хорошо, как было раньше? Почему всё должно меняться? - Хорошо уже не будет, - задумчиво произносит под нос Вёрджил, поднимая взгляд на вздрогнувшего Принца, - Точно не у тебя. Да и разве ты заслужил это твоё "и жили они долги и счастливо"? Если это достигается обманом, эгоизмом и грубостью, то несомненно, да. Может, Дженес и есть твой второй принц, а? - Зачем так шутить? - наигранно удивляется Дженес, облизывая губы, - Может, мы станем настоящей семьёй, когда Роман уйдёт. Никто больше не будет давить на жалость и драматизировать всё подряд. Наконец будет тишина и покой. - Никаких больше оскорблений, - соглашается эмо, - Ооо, Томас наконец будет счастлив. Никто больше не будет его останавливать от достижения настоящих, реальных целей своими высоченными стандартами. Если не будет эгоистичного принца, то всем станет лучше, не так ли, Принси? Роману не нравится слышать свои мысли, когда их произносят таким тоном и такие люди. Он не раз уже думал о том, чтобы попросту уйти. Он ведь знает, что так всем будет лучше! Останавливает только обманчивое ощущение, что кто-то будет скучать или горевать. Но ведь если Дженес станет частью семьи, он станет замечательной заменой Роману. - Они даже не заметят, что ты ушёл, - шепчет ему на ухо Дженес, быстро отодвигаясь, чтобы не получить удар по носу, когда у Принца сработают защитные рефлексы, - А когда заметят, обрадуются. Знаешь ведь, от тебя одни проблемы. - Нет! - качает головой Роман, хмурясь, - Всё не так. - Вполне так, - соглашается с Дженесом пвевдо-Тревожность, наблюдая за тем, как Роман поднимается и отходит к двери, - Зачем ты споришь сам с собой? Ты создал нас. Мы - твои мысли. Отрицать очевидное даже для себя самого просто бессмысленно, Принси. Ты не нужен никому. Ни своей семье, ни своему брату, ни даже Томасу. Ноль. Пустышка. - Нет! - выкрикивает Роман, отшатываясь подальше. На мгновение он жмурится. Когда Принц открывает глаза, рядом уже нет даже клонов. Он судорожно вздыхает и, наконец, выходит на балкон, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Здесь тихо и спокойно. Над головой всё ещё гремит гром, а в голове Романа проскакивает: он был бы не против умереть от удара молнии, вот прямо сейчас. Он тут же выметает эти мысли, прочь. Нельзя так думать. Он нужен Томасу, а если его ударит молнией, то он, хотя бы некоторое время, не сможет выполнять свою работу. Так ведь? Успокоиться не получается. Мысли лезут в голову, перебивают друг друга, совершенно не принося никакой пользы делу. Нужно выпустить пар. Он бросает последний взгляд на своё королевство и заходит назад в комнату. Принц не хочет пачкать свою одежду, а также хочет высушиться, поэтому меняет свой костюм на костюм для тренировок в поле. Туда он и направляется - в поле. Он идёт прочь из замка, проходит мимо пустых комнат, здоровается со всеми встречающимися ему поданными... Отчего-то сердце колет. Он ведь сам их создал. Создал, чтобы его любили. Больше некому, в конце концов. Роман долго придумывал каждого, давал им разные предпочтения, черты, характеры... Они его пешки. От этой мысли Роман вздрагивает и невольно вжимает голову в плечи. Наконец, он доходит до поля для тренировок с оружием. Чистая, короткая трава сочного зелёного цвета с нечасто встречающимися жёлтыми цветами блестит от дождя. Тут никого нет, всё ещё идёт дождь, пахнет свежестью и спокойствием. Роман вновь мокрый до нитки, но, по крайней мере, за его спиной нет мантии, которая тянет его вниз, когда промокает. Он тяжело вздыхает и призывает свой меч одним взмахом руки. Рука предательски вздрагивает, он отставляет назад ногу, чтобы удержать равновесие, и выпрямляется. Он не хочет драться с манекенами, от них мало проку, и противники они ужасные. Роман судорожно сглатывает и пытается сообразить, кто был бы ему достойным соперником. Точно не Дженес и не Римус, хотя с последним они вместе учились боевому делу. Он уже проиграл им обоим на главном, единственно-важном поле боя. Томас. Он не сумел его защитить, и он не сумел остаться его героем. Он проиграл. Как бы Роман не пытался избегать этих мыслей, они следуют за ним по пятам. Больше нельзя отрицать, что он всех разочаровал. И продолжает разочаровывать даже сейчас, когда не принимает изменения, а прячется в Воображении. Перед ним появляется он сам. Они удивлённо оглядывают друг друга. Роман чувствует горечь на языке. Выбрать самого себя противником... Нужно отличие. Клон молчит, смотрит на него, склонив голову набок, и Роман решает, что ему не хватает короны. Такая маленькая, золотая, с изумрудами и рубинами. Зелёный и красный. Роман и Римус. Он невольно вздрагивает и также меняет его цвет глаз, на зелёный. Затем меняет цвет его костюма на чёрный. Осматривает. Достаточно. Никто из сторон в любом случае не решился бы с ним сражаться, а это не только хорошая тренировка, но и наказание. Да, наказание. Он заслуживает этого. Наверное, именно поэтому клон делает выпад первым. Роман блокирует его удар, сильнее сжимая рукоять своего двуручного меча. Клон напирает, такое чувство, что он действительно желает покалечить его или даже убить. Почему он так напирает? Чёрт с ним. Драться с самим собой - утомительно, долго. Удар за ударом, они предугадывают действия друг друга. Дождь мешает, приходится то и дело трясти головой, чтобы убрать с лица волосы, лезущие в глаза, а также встряхиваться. Усиливается ветер. Звона металла нет, вместо этого мечи встречаются мягко и довольно легко. И всё равно приходится защищаться со скрипом зубов - без щита это опаснее, чем обычно. Ни один из них не собирается уступать. Удары всё сильнее и сильнее, словно клон не устаёт или что-то даёт ему второе дыхание. Быть может, ненависть? Презрение? Настоящий Роман вымотан и без того: своими невесёлыми мыслями, произошедшим ранее и боем. Ему приходится всё время защищаться. Однако, есть один плюс: ни одна мысль не задерживается в его голове дольше, чем на пару секунд, и он может сосредоточиться на бое. Что бы сказали остальные? Неужели он проигрывает? Как может он проигрывать собственному созданию, другому себе? Почему в глазах клона такая злость? Роман крепко сжимает челюсти, блокируя особенно сильный удар. Очередной раскат грома заставляет его дёрнуться и немного отвлечься. Почему гроза не прекращается? Боль пронзает всё это тело через считанные секунды после этой мысли. Роман широко распахивает глаза и отшатывается, едва держа в руках свою катану. Не может быть. К горлу подступает ком, кажется, даже кровь. Клон приближается и сжимает его плечо одной рукой, опуская его меч. - Мы оба знаем, почему ты проиграл, - говорит он, вытаскивая собственную катану из живота Романа, - Отрицание тут не поможет. Он толкает Романа на землю с высокомерной ухмылкой и сразу исчезает. Принц давится кровью и невольными слезами. Он знает, что не может умереть в своём собственном мире, и, пожалуй, именно поэтому ему так обидно. Ему не светит благородная смерть, зато предстоит жалкая и одинокая жизнь. Потому что реальность - не сказка, как бы он не старался сделать её таковой. Поэтому Паттон может ошибаться. Поэтому Дженеса рано или поздно примут в семью. Поэтому Логан не всегда может быть полезным. Поэтому Томас не счастлив. Поэтому... Роман не герой. Поэтому сейчас он лежит на траве под дождём, смотрит в небо и задыхается в собственной никчёмности. Совсем один. Он зажимает рану руками и садится, тихо вздыхая. Он не собирается себя исцелять, он даже в каком-то смысле чувствует, что заслужил эту боль. Она кажется ему такой оправданной, что в груди поселяется пустота. Если даже сам он так себя ненавидит, то как его должны любить остальные? Да, сейчас ему больно, но это правильно. Поэтому он сидит так и прислушивается к этому ощущению. Интересно, смог бы кто-нибудь из них его ранить? Дженес? Римус? Вёрджил? Может, Логан? Или даже Паттон? Чем больше Роман об этом думает, тем отчётливее он понимает, что у всех них есть причины ненавидеть его. Дженес - за недоверие, оскорбления и испорченные планы по "спасению" Томаса. Роман не уверен, что кавычки всё ещё нужны. Римус - за его эгоизм и слабость, за то, что забирает всё внимание себе и не позволяет ему делать свою работу, за то, что тогда, давно, он бросил его, оставил позади, чтобы быть со своей новой семьёй. Вёрджил - за грубость, изначальную враждебность, непринятие и желание избавиться. Логан - за то, что он ему мешает и, более того, не может нормально выполнять собственную работу, за несбыточные, высокие стандарты и мечты, за все оскорбления. Паттон - за эгоизм, который, оказывается, был нужен, и то, как долго он притворялся героем, пока Томас не признал правду. Так много причин ненавидеть его. Он всем им мешает. Он всех их так или иначе оскорблял, а некоторых продолжает оскорблять. Роман совершает слишком много ошибок. Роман разочаровывает их раз за разом. Может, ему вовсе незачем возвращаться? Места в гостиной всего четыре, а с прибытием Дженеса в команду понадобится пятое. Легче уступить его, прежде чем его семья окончательно откажется от него. Всё равно он не сможет работать с Дженесом. Как бы Роман не старался, он не может простить его после стольких манипуляций, лжи... После тех слов, даже если они были совершенно правдивы. Как может Роман доверять ему после этого? И более того, как он может смотреть в глаза остальным, если они с ним согласны? Может, Роман не может уйти без следа, но он может остаться в своём королевстве, где его любят и ждут. Он будет продолжать работать, просто не будет появляться у других на глазах слишком часто. Он будет продолжать создавать и совершенствовать своё королевство и проходить квесты, чтобы Томас оставался креативным. Он уйдёт на второй план, а если можно, то лучше на третий. В конце концов, никто не будет задавать вопросов.