***
Они арестовали его прямо на месте. Естественно. А как могло быть иначе, когда десяток свидетелей наблюдали за его ссорой со Спасителем всего за пару минут до того, как тот полетел почти на два этажа вниз, ударившись головой о бетонный пол? И особенно учитывая то, что под этим самым Спасителем обрушился пол, на котором Драко абсолютно спокойно стоял всего несколькими секундами раньше. Драко ожидал этого. И, наверное, впервые в жизни не винил их в том, что они не видели ничего дальше Метки на его руке. Нет, больше всего Драко сейчас раздражало то, что ему ничего не рассказывали о Гарри. Лично он считал, что был вправе узнать, задержали его за покушение на убийство или за настоящее убийство, но очевидно, что охранник, которого приставили к Драко, не разделял его мнение. Вообще его бесило сейчас много вещей, но эта — больше всего. Драко мог выдержать все, что угодно, если бы они ему просто сказали, что Гарри был до сих пор жив. Гарри вполне мог быть мёртв, и Драко не знал, сколько ещё протянет, пока страх не сожрёт его изнутри. Его никак не отпускала эта постоянная мысль. Гарри может быть мёртв, а последнее, что он ему сказал, было «Пошел нахуй». Чувство вины мерзко сдавило ребра. Драко был просто настолько злым, и да, у него были все причины злиться на Гарри как на своего парня. Бывшего парня. Не важно. Но это никак не оправдывало то, что он поставил под угрозу Гарри как своего напарника, просто потому, что этот невыносимый придурок возомнил себя бессмертным. Черт подери, если Гарри был мертв… Драко тяжело выдохнул и постарался об этом не думать. Он упёрся спиной в холодную каменную стену, еле сдержав себя, чтобы не передёрнуться. Они забрали всю его одежду и заставили переодеться в тонкую хлопковую футболку и самые простые штаны. Стандартная форма для заключённых. Правда, к этому всему шла ещё мантия, но Драко её не выдали. И он не собирался доставлять охранникам двойное удовольствие, что ему придётся их об этом просить, и что они, вполне вероятно, ему откажут. Левое предплечье сейчас надёжно покоилось у него на животе — Драко не хотел, чтобы они его видели. Хватит и того, что они заметили татуировку на правой руке. — Что такое, Малфой, одной Метки тебе оказалось недостаточно? — заходился в истошном визге один из сотрудников БНИМ, которые его сопровождали. Все остальные неловко дёрнулись, но предпочли промолчать, пока Драко чуть не до крови прокусывал себе язык, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего. Драко сделал ещё один глубокий вдох, откинув голову на стену. Они швырнули его в одну из министерских камер, и даже дураку было ясно, что это не очень хороший знак. Ну, это не Азкабан, конечно, но это значит, что скоро он должен будет предстать перед судом. Поэтому они, видимо, решили, что будет нецелесообразно доставлять его аж в Северное море, чтобы потом вернуть на заседание в Министерство и, махая платочками, проводить обратно в Азкабан. Он правда хотел знать, за что ему придётся отвечать перед судом. Из головы никак не выходила назойливая картинка окровавленного тела Гарри с вывернутой ногой, пробитым бедром и почти не вздымающейся грудью. Он не мог умереть. Драко бы точно кто-то сказал, если бы он умер. В дальнем конце коридора гулко хлопнула дверь, пока по стенам эхом отражались чьи-то приближающиеся шаги. Спустя несколько секунд в замке провернулся ключ, и решётка со скрежетом распахнулась. — Десять минут, — пробасил охранник, пропуская в комнату мрачного Уизли. Драко подскочил на ноги, чувствуя, как сердце колотилось уже где-то в горле, и смог из себя выдавить только отчаянное: — Гарри? — С Гарри все в порядке, — быстро заверил его Уизли. — Они выпустили его из больницы сегодня утром. С ним все хорошо. — Ох, слава Мерлину, — у Драко от облегчения подогнулись колени, и он упал обратно на каменную скамью. Уизли дал ему несколько секунд, чтобы прийти в себя, и наложил вокруг них Муффлиато. — Ты правда попал в этот раз, да? — Ты же не думаешь, что я действительно хотел его убить? — нахмурился Драко. Конечно же, Уизли так не думал, в противном случае его бы здесь не было. Что бы тот сейчас ни хотел сказать, Драко очень надеялся, что Уизли сделает это как можно быстрее. Его последние нервы лопнули ещё час назад. — Я не знаю, — ответил Уизли слишком спокойным голосом. Это раздражало. — А ты хотел? — Честно, я не такой придурок. Мне кажется, Тёмный Лорд уже давно доказал, что пытаться убить Гарри Поттера — это безумно неблагодарное занятие. — Но все на это очень похоже, — продолжил Уизли, сложив руки на груди. — У нас есть девять свидетелей, которые подтвердили, что у вас с ним состоялась очень серьёзная ссора сразу перед случившимся инцидентом. Как ты думаешь, на что ещё это похоже? — Все пары ссорятся, Уизли! И я тебя уверяю, что у меня было предостаточно веских причин, чтобы на него злиться… Просто… так все совпало. — Вы пара? Потому что Гарри находится под впечатлением, что вы расстались. Драко на это ничего не ответил. Да, он не говорил Гарри прямо в лицо, что он его бросает, но у Драко тогда не было абсолютно никакого желания его больше видеть. А теперь, когда он чуть не потерял Гарри, Драко вообще не был уверен, чего хочет. — И что насчёт угрозы? — спросил Уизли, когда понял, что ему не собираются отвечать. — Пятеро из тех свидетелей слышали, как ты ему угрожал. Я цитирую: «Если ты сейчас переступишь этот порог, то ты — труп». Мне кажется, что это более чем странно, нет? — Это была не угроза, это было предупреждение, — прошипел Драко. — Это была очередная ловушка, как в доме Лестрейнджей. На входной двери стояли совершенно идентичные заклинания. Я просто говорил, что ему не надо туда идти из соображений собственной безопасности. — И почему ты тогда не настоял на этом, раз понимал, что его жизнь находилась под угрозой? — Да ты вообще пытался переубедить этого упёртого болвана что-то сделать, когда он не хочет? — возмущённо выкрикнул Драко, вскинув руки в воздух. — Да, черт подери, спорить с ним, как выжимать слезы из флоббер-червя: невозможно, бесполезно, и в конечном итоге единственный, кто хочет здесь плакать, так это я! Уизли отшатнулся на пару шагов назад, и Драко поспешил перекрестить руки на груди, стараясь привести себя в чувства. Вдох. Выдох. Гарри в порядке. Все будет в порядке. — Слушай, я знаю, что я облажался. И то, что он пострадал — это моя вина, — продолжил Драко уже намного спокойнее. — И я беру на себя полную ответственность за это. Он меня раздражал, из-за чего я ещё сильнее злился. Я не мог сконцентрироваться, а в голове была какая-то каша. И да, из-за этого Гарри мог умереть, но я не пытался его убить. — Я верю тебе. И Гарри тоже тебе верит. Ты не убийца, Малфой. Драко почувствовал, как у него снова начала вскипать кровь. Сквозь сдавленные зубы он как можно непринуждённее процедил: — Волшебно. Поттер думает, что я не убийца. Было бы просто прекрасно, если бы он пришёл к такому умозаключению прежде, чем заводить на меня расследование. — Малфой, — успокаивающе произнёс Уизли. — Гарри никогда не думал, что ты виновен. С самого начала. И эта фраза, как хлёсткая пощёчина, ударила Драко прямо в лицо. — Ты знал! — Да. И Уизли произнёс это настолько спокойно и без всякого угрызения совести, что Драко захотелось врезать ему кулаком прямо в дебильную веснушчатую морду. — Ты знал! — проревел Драко. — И ничего мне не рассказал? Тебе что, даже не пришла в голову мысль: «Ох, парень Драко расследует его в подозрении на убийство, наверное, мне стоит ему об этом рассказать!». Черт возьми, Уизли, я думал, мы были… — Драко запнулся, так и не закончив предложение. Он не знал, кем они с Уизли были. Точно не друзьями, но уже давно не просто знакомыми. — Я был не вправе тебе этого рассказывать, — слишком… слишком, блять, спокойно ответил Уизли. — Ты должен был это услышать именно от Гарри. — Да, но я почему-то от него этого так и не слышал! — рявкнул Драко. — Я должен был все узнать из… Когда я… — и тут у него в голове сложились последние кусочки пазла. То, насколько дёрганным был Гарри во вторник, какой отчаянный, лихорадочный секс был у них тем вечером, тот минет сразу после душа. Как Гарри сказал, что им нужно будет поговорить после ужина. — Он собирался мне рассказать. — Он должен был рассказать тебе все сразу, но оправдывался тем, что у него уже были планы на твой День рождения, — удручённо выдохнул Уизли. — На самом деле, он вообще не должен был завязывать с тобой отношения. И я откровенно удивлён тем фактом, что ты на это согласился. Да, Гарри никогда не умел контролировать свои внезапные порывы, но я честно думал, что у тебя куда больше здравого смысла. — Он собирался мне рассказать, — повторил Драко, напрочь игнорируя выпады Уизли. Если Гарри планировал, как ему во всем признаться, значит, он чувствовал себя виноватым. А это значит… — Это было по-настоящему, — одними губами шепнул Драко. У него даже начала кружиться голова от того, насколько резко его накрыло волной облегчения. — Он правда меня любит! — А ты такой же идиот, как и он, Малфой. Конечно же, любит, — закатил глаза Уизли. — Ты даже не представляешь, как ему было сложно. Любовь для него — это очень серьёзное чувство. Он бы никогда в жизни этого не произнёс, если бы правда так не считал. Ты же никому не рассказывал о ваших отношениях в отделе? — Нет, никому. — Хорошо. И не вздумай. Сейчас тот обыск, который Гарри провёл у тебя в квартире, ещё имеет свой вес. Хоть заикнёшься, и его вышвырнут вместе со всеми остальными уликами. — Я не настолько тупой! — выплюнул Драко. И как бы сильно он ни злился на Гарри за это, Драко не мог не чувствовать благодарности. В конце концов, Гарри спас его от толпы авроров, которые завалились бы к нему домой, перевернув там все до последнего дюйма. У него была небольшая коллекция редких и не совсем законных ингредиентов, спрятанных в лаборатории, которые Гарри не упоминал в своих отчётах. Да, скорее всего, он провёл обыск на отвали, но другие авроры не будут такими пренебрежительными, а прямо сейчас у Драко и так хватало проблем. — М-м, а сколько ты там нарушил правил, когда начал встречаться с Гарри? — спросил его Уизли, словно Драко сейчас действительно нужно было об этом напоминать. Драко уже открыл было рот, чтобы ответить, но дверь распахнулась и на пороге показался угрюмый патрульный. — Время вышло. — Но десять минут ещё не прошло! — возмутился Драко. — Если я сказал, что прошло — значит, прошло. Пойдём, Уизли. Уизли уже развернулся, но Драко успел поймать его за рукав. — Передай ему от меня сообщение. Скажи… — он быстро подбирал у себя в голове короткую фразу, чтобы Гарри понял все, что Драко хотел ему сказать, но патрульный не догадался, о чем он. — Скажи ему, что я не жалею о своей татуировке. — Ты серьёзно? — удивился Уизли, пока патрульный ворчал себе что-то под нос о ничтожном отродье и Пожирателях Смерти. — Ты действительно хочешь, чтобы я передал ему это? — Да. Он поймёт. Просто передай ему. — Уизли, пойдём! Уизли кивнул ему в последний раз и вышел за дверь. Когда замок со скрежетом щёлкнул, Драко тяжело выдохнул, присев обратно на скамейку. Неожиданно его маленькая мрачная камера стала казаться намного ярче. Гарри был жив. И Гарри его любит. Да, Драко по-прежнему на него ужасно злился, но сейчас это чувство было глубоко спрятано под весом громадного облегчения. Драко усмехнулся самому себе той самой идиотской улыбкой. Гарри любит его. А если Гарри кого-то любит, то он не позволит, чтобы с ними что-то случилось. Гарри о нем позаботится. Потому что он — Гарри Поттер, и это было именно то, что он делал. Впервые с того момента, как его швырнули в эту камеру, он позволил себе расслабиться. Драко знал, что теперь все будет в порядке.***
Гарри настолько увлёкся, истошно вопя на несчастную волшебницу, которая пыталась спрятаться от него за стойкой ресепшн, что даже не заметил, как открылась дверь. Где-то в глубине подсознания он понимал, что не должен был срывать на ней свою злость. Она просто сидела в приёмной, проверяя, все ли посетители отметились, и выполняя приказы своего начальства, но, сука, как же его сейчас все бесило. Гарри уже был на грани, когда Рон ему только рассказал, что Драко арестовали. И его желудок противно скручивало каждый раз, когда он думал о том, что Драко сейчас сидел совсем один, свернувшись в холодной мрачной камере, и наверняка перепуганный до смерти, но изо всех сил пытался этого не показывать. А потом Гарри пришёл сюда, где ему сообщили, что его не пустят к Драко, и вот тогда последние крупицы самоконтроля лопнули вдребезги. «Драко Малфоя держат под подозрением в покушении на убийство Гарри Поттера, и в соображениях Вашей же безопасности мы отказываемся Вас пропускать», — твердила ему девушка каждый раз, даже после того как Гарри пытался уговорить её нарушить правила хоть один раз. Хотя бы для него. Он никогда не хотел заполучить что-то благодаря своему имени, и один сраный раз, когда он попробовал, это даже не сработало. И именно поэтому Гарри был в бешенстве. От одной мысли, что Драко мог ему навредить, становилось смешно. Но то, что Драко мог ему навредить, сидя взаперти в пустой камере, совершенно безоружный, пока его охраняли патрульные с палочками наготове, было просто нелепо. И как раз это Гарри сейчас пытался доказать волшебнице за стойкой и, скорее всего, ещё половине Министерства, если учесть, насколько громко он кричал. — Гарри, дружище, тебе нужно успокоиться. Такими темпами ты очень скоро окажешься обратно в больнице, — прервал его Рон. — Ты его видел? — встрепенулся Гарри, моментально забыв о привет-ведьме. — Как он? — Давай ты присядешь, а я тебе все расскажу? — предложил Рон, успокаивающе положив ему руку на плечо и пытаясь увести в сторону. Предложение было заманчивым. Его ногу просто разрывало от боли. Она была сломана в трёх местах, и колдомедики сказали, что они хотели оставить его в больнице вплоть до вечера. Но Гарри настоял на том, чтобы его выписали, и спустя двадцать минут споров они сдались, заставив его пообещать, что весь день он проведёт дома, чтобы дать ноге отдохнуть. И пока Гарри просто прекрасно игнорировал все эти просьбы. Он аппарировал прямо сюда, потому что хотел увидеть Драко как можно скорее. — Мне не нужно садиться, — упрямо заявил Гарри, оттолкнув руки Рона. Нога с таким заявлением была не согласна и слегка подкосилась. — Все, что мне нужно, так это то, чтобы она пустила меня вниз к камерам, — он обвиняюще ткнул пальцем в сторону стойки, и волшебница поспешила спрятаться под стол. — Мне нужно… — Тебе нужно присесть, — повторил Рон. — Пойдём, и я расскажу тебе все, о чем мы говорили. Он даже попросил меня тебе кое-что передать. — Правда? Что он сказал? — Пойдём сядем, и я тебе расскажу, — настаивал Рон. Гарри хотел с ним и дальше спорить, но заметив, как Рон упрямо вздёрнул свой подбородок, он понял, что это затянется надолго. И даже несмотря на то, что от привет-ведьмы виднелся только подрагивающий высокий хвост, она сдаваться тоже не собиралась. А Гарри очень хотел услышать, что ему передал Драко. В конце концов его колено больно стрельнуло, отдавая судорогой аж в кончики пальцев, и у Гарри не осталось другого выбора. — Ладно, — недовольно буркнул он и, не удержавшись, бросил последний яростный взгляд в сторону девушки за стойкой. Гарри дождался, пока Рон отметится на выходе, и они вместе поднялись к нему в кабинет. Рон задержался, чтобы закрыть за собой дверь, пока Гарри с облегчением плюхнулся на диван. И друг уже собирался последовать его примеру, но резко передумал, скорчив недовольную гримасу. Скорее всего, в его памяти слишком ярко отпечатались определённые события, которые происходили именно на этом диване. Вместо этого он присел на край стола Драко, и Гарри вытянул ноющую ногу на подушки, совершенно не смущённый той ситуацией с сексом на диване. — Ну? Что сказал Драко? Рон устроился поудобнее, сложив руки на груди и закинув одну щиколотку на другую. — Он сказал, что не жалеет, что принял свою Метку. Тебе это вообще о чем-то говорит? — Нет, это неправильно. Он… — Гарри прикусил себе язык раньше, чем успел рассказать Рону, что Драко пытался её сжечь. Конечно же, он о ней жалел, зачем ему говорить Рону обратное? — Он правда так и сказал? — Да. «Скажи ему, что я не жалею о своей татуировке», или что-то в этом духе. Несколько секунд Гарри по-прежнему ничего не понимал, но когда слова окончательно улеглись в голове, он не смог сдержать радостного смеха. — Не его Метка, Рон, а татуировка! Он меня не любит! — Он… тебя не любит? — тупо повторил Рон, выискивая на лице друга первые признаки прогрессирующей шизофрении. — Пока что — нет, — подтвердил Гарри, улыбаясь так сильно, что его щеки начало сводить судорогой. — Это — то, что он мне хотел сказать. Он пока что меня не любит, но готов дать ещё один шанс. Он не жалеет о нас. Он хочет попробовать снова, — его даже начало потряхивать от растекающегося по телу облегчения. Он был все ещё нужен Драко. Да, скорее всего, он решил дать Гарри шанс из-за того, что он чуть не умер, но, блять, какая к черту разница? — Не хочу портить тебе настроение, приятель, но ещё рановато планировать медовый месяц. Он все ещё сидит в камере, находясь под подозрением в покушении на убийство. На убийство тебя, если ты уже успел забыть. — Но он же никому не рассказал о наших отношениях, — отмахнулся Гарри. — А это значит, что я все ещё могу выступить в его защиту. Не думаю, что они смогут запретить «жертве» защищать «обвиняемого» в покушении на её же убийство. Ты знаешь, на какой день они назначили слушание? — Нет, но, скорее всего, это будет очень скоро. Если ты действительно хочешь выступать на защите, то тогда нужно продумать, что ты собираешься говорить. А я пока пойду узнаю, когда состоится суд.***
В понедельник утром дверь в камеру Драко широко распахнулась. — Пойдём, Малфой, — позвал его Уизли. — Твоё слушание через час. О, а они решили не терять времени, да? — Это допрос или мне придётся предстать перед Визенгамотом? — спросил Драко, когда они вышли в коридор. Патрульный наградил его угрюмым подозрительным взглядом, и Драко не остался в долгу, мрачно сощурив глаза. Уизли схватил его за локоть и потащил на выход, пока эта ситуация не переросла во что-то посерьёзнее. — Пойдём, я уговорил их, чтобы они разрешили тебе принять душ, — одёрнул его Уизли. — До прессы уже дошли последние слухи. Гарри настаивал на том, чтобы они провели допрос узким кругом, нигде это не афишируя. Но как только об этом узнали журналисты… — Даже великий Гарри Поттер не смог ничего исправить, — выдохнул Драко. — Точно. Они шли молча оставшуюся дорогу до душевых, где их уже поджидали два других аврора. Несколько долгих минут Уизли убеждал их подождать снаружи, и в конце концов те сдались, пропуская Драко внутрь. Он зашёл в самую ближнюю кабинку и выкрутил оба крана до предела, после чего начал снимать одежду. Уизли вежливо отвернулся, и Драко не мог не оценить такого поступка, пускай тот уже имел удовольствие наблюдать за ним, полностью голым. Когда вода достаточно нагрелась, Драко встал под мощную струю, облегчённо выдохнув и прикрыв глаза. Патрульный, который приносил ему ужин каждый вечер, был достаточно великодушен и даже накладывал на него несколько Очищающих заклинаний, но это не шло ни в какое сравнение с нормальным душем. Драко быстро намылился, смыл пену и выключил воду. Схватив полотенце, которое лежало в стороне, он обернул его вокруг бёдер и вышел из кабинки. — Ты принёс мне что-то надеть? — спросил Драко у Уизли. Ему ужасно не хотелось защищаться перед Визенгамотом в тюремной робе. — Ага, — кивнул Уизли, передав ему в руки аккуратно сложенную стопку одежды. Драко моментально узнал свои вещи, которые оставил у Гарри в квартире на прошлой неделе. Они были постираны и тщательно выглажены, и Драко не смог сдержать довольной улыбки. Когда он проверял карманы жилетки, то обнаружил, что Гарри даже сложил его карманные часы. И его очки. Драко обернулся к Уизли, заметив, что тот никак не мог определиться, куда ему смотреть: на его татуировки или все же на шрамы. Заметив взгляд Драко, он густо покраснел и отвернулся. Повернулся обратно, молча открыл рот, захлопнул его обратно и снова отвернулся. — Ты можешь спросить, — спокойно ответил Драко, перебирая одежду, чтобы найти свои трусы. — Мне просто интересно, о какой из них ты не жалеешь. — Об этой, — Драко остановился, вытянув вперёд свою правую руку. — Я сделал её для него. — Я передал ему твоё сообщение, и он хотел, чтобы ты знал, что он все понял. Он хотел тебя увидеть, знаешь. Но они его не пустили. — Конечно, не пустили. Они думают, что я пытался его убить, — буркнул он, продолжив поиски трусов. Они оказались сложенными прямо в штанах, и какое-то время Драко мог только тупо на них пялиться. — О, Мерлин всеблагой. Какой же он тупой придурок, — Драко вытащил на свет голубые трусы с летающими по ним золотистыми снитчами. — Я знал, что мне нужно было их нахрен спалить, когда у меня была такая возможность. — А я говорил ему, что тебе это не понравится, — усмехнулся одними кончиками губ Уизли. — Ну и он, естественно, не послушал, — пробубнил Драко, сорвав с себя полотенце и натянув дебильные трусы со снитчами. Мерлин, теперь ему точно нельзя проиграть слушание. Он даже представлять не хотел, что если его отправят в Азкабан и конфискуют все имущество, то среди всего прочего откопают эти дурацкие плавки. — Да они даже не сочетаются! Драко закончил одеваться, параллельно думая, что же Гарри сделал с теми трусами, которые он оставил у него дома. Он решил ещё раз перепроверить все карманы. Очки, ключи, карманные часы, носовой платок и, да! Его пальцы обхватили маленький кружочек металла. Крышка от сидра. — Ты выглядишь спокойным, — поделился Уизли. — Потому что я спокоен, — ответил Драко, несмотря на то, что живот каждый раз переворачивало от мысли, что ему придётся предстать перед Визенгамотом. — Я невиновен. Я просто войду в зал суда, попрошу, чтобы меня допросили под Веритасерумом, и на этом все закончится. — Веритасерум? — поражённо выдохнул Уизли сквозь зубы. — Малфой, там половина зала будет состоять из сплошных репортёров. И большинство твоих допрашивающих тебя ненавидят. Они воспользуются этой возможностью, чтобы… — Мне насрать, что они сделают. Самое главное, что когда они меня спросят, пытался ли я убить Гарри Поттера, я отвечу раз и навсегда, что нет. Остальное меня не волнует. Это будет ужасно. Каждое его слово будет напечатано огромными буквами на всех страницах газеты. На лице матери снова появится то ужасное зажатое выражение, и…нет, Драко даже думать не хотел о тех часовых лекциях, которые ему будет устраивать Люциус. Но по-другому не получится. Так было нужно. Так будет правильно. — Если ты так уверен. — Кто будет меня допрашивать? — спросил Драко. Да, особой разницы это не сыграет — все равно они все его ненавидели. Но некоторые члены Визенгамота будут относиться к нему сдержаннее, если Драко будет вести себя тихо и покорно, а остальные оценят, если он будет сидеть ровно и отвечать на их вопросы спокойно и уважительно. Он готов быть для них каким угодно, если это будет значить, что в конце они отпустят его домой к Гарри и на этом все закончится. У Драко было много времени, чтобы подумать, пока он сидел в камере. И единственная вещь, которую он понял наверняка — это как же все-таки сильно он скучал по Гарри. Его буквально ломало от желания снова к нему прикоснуться. Да, Драко все ещё злился, но был готов отпустить свою обиду. И хотя бы дать Гарри шанс объяснить, что он вообще, блять, себе думал. — Картрайт, Чемберс, Додж, Циммерман и… — Уизли запнулся и, собравшись с силами, заставил себя выдавить последнюю фамилию: — Бруствер. В этот момент Драко показалось, что ему заехали бладжером прямо в грудь. Годами, годами он выполнял его любые, даже самые бесполезные поручения, но это так ничего и не изменило. Ни-че-го. Драко сделал глубокий вдох, пытаясь привести себя в чувства. Конечно же, Бруствер будет его допрашивать. Бруствер думал, что он виновен, естественно, он захочет лично отправить Драко в Азкабан. Он нёс полную ответственность за авроров и считал своей обязанностью собственноручно вытравить крысу, если она среди них появлялась. — Пойдём. Будет неприлично опаздывать на моё собственное слушание, да? — Драко выдавил у себя на лице улыбку, и Уизли улыбнулся в ответ. Да, его улыбка была слегка болезненной, но Драко не мог не оценить таких усердных стараний. В глубине души он надеялся, что его улыбка выглядела намного лучше. Они вышли из душевых, и к ним присоединились два аврора — один возглавлял их процессию, а второй завершал. Дорога до зала суда была долгой, но Драко это даже радовало. У него было время, чтобы собраться, используя все хитрости, которые он выучил на Окклюменции. Он взял свои страхи, переживания, боль, все свои чувства к Гарри, и надёжно спрятал их за ментальными щитами. Не важно, что там произойдёт, ему нужно сохранять самообладание. С его допрашивающими Драко не должен показать никаких слабостей. Он будет спокойным, вежливым и абсолютно собранным. Слишком быстро он обнаружил перед собой огромные двойные двери, которые вели в зал суда. Дежа вю… Драко помнил своё первое слушание, как он стоял на этом же самом месте рядом с родителями. Он помнил тот ужас, когда шёл вдоль бесконечных рядов неприветливых лиц. Помнил страх, сковывающий грудь, когда прокурор зачитывал их обвинения. И помнил то облегчение, когда его оправдали, ссылаясь на юный возраст. Нарциссу тоже полностью оправдали, поскольку она спасла Гарри жизнь, а Люциусу назначили только пять лет домашнего ареста и выписали огроменный штраф. В этот раз ему тоже должно повезти. — Готов? — спросил Уизли, и после утвердительного кивка головой он схватил металлические ручки, настежь распахнув дубовые двери. Драко прошёл в сторону центрального ряда, выйдя чуть впереди сопровождающих его авроров. Он заметил родителей почти в самом конце комнаты — светлые макушки над ещё более светлыми лицами. Коротко кивнув матери, Драко поспешил отвести взгляд. Он заметил Грейнджер, которая сидела в первых рядах, а рядом с ней был Гарри. Напряжённые плечи заметно расслабились. Гарри был здесь. Грейнджер встретилась с ним взглядом, когда он проходил мимо, но Гарри смотрел чётко перед собой со спокойным и даже равнодушным выражением на лице. Драко занял своё место на жёстком деревянном стуле по центру атриума, а два его сопровождающих встали у него за спиной. Уизли вернулся обратно к Грейнджер, проскользнув на место, которое она для него заняла. Драко сконцентрировался на своём дыхании, пытаясь успокоить расшатанные нервы, пока участники слушания представляли себя перед стенографистом. Он облегчённо выдохнул сквозь зубы, когда его прокурором объявили Чемберс — суровую пожилую ведьму со стальным блеском в глазах. Это был самый лучший вариант. Драко смутно припоминал, что именно через Картрайта Люциус когда-то пробивал себе путь к власти, и кислая усмешка на его лице это только подтверждала. Драко постарался выпрямить спину, но так и не смог оторвать глаз от пола, когда ему зачитывали его обвинение: покушение на убийство Гарри Поттера. Страх мерзкими когтями вцепился в грудь, и Драко поспешил отогнать его обратно. — Прежде чем слушание начнётся, обвиняемый хотел бы выдвинуть на рассмотрение запрос, чтобы его допрашивали под Веритасерумом, — уверенно заявил Драко, и по залу прошлась волна удивлённого перешёптывания. Даже если допрос под Веритасерумом не может автоматически доказать его невиновность, то Драко надеялся, что благодаря этому члены Визенгамота хотя бы выслушают его, а не сразу признают виновным, выписав пожизненную путёвку в Азкабан. — Запрос отклонён. — На каких основаниях? — поинтересовался Драко, отчаянно сдерживая сквозивший в голосе шок. Он был уверен, что они с радостью вцепятся в такую возможность. По крайней мере, члены Визенгамота должны были обсудить это между собой и выдвинуть вопрос на голосование. Он даже не думал, что они сразу ему откажут. — Вы находитесь не в том положении, чтобы нас допрашивать, — рявкнул Картрайт, смущённо покраснев, когда Чемберс угрожающе подняла перед ним свою руку. — Мы ознакомились с уликами, которые нам передал старший аврор Бруствер. И среди нескольких страниц, в которых говорилось о Ваших экспериментах с зельями, мы нашли антидот к Веритасеруму. — Но я так и не смог добиться того, чтобы он заработал, — запротестовал Драко. — Простите нас, если мы не станем верить Вам на слово, — грозно заявила Чемберс, глядя на него исподлобья. — А теперь, если Вам больше нечего добавить, то мы продолжим заседание. Драко рвано выдохнул, вцепившись ногтями в деревянные ручки кресла. Ему не позволили защищаться под Веритасерумом. У Драко не было больше никаких доказательств своей невиновности, кроме своих же собственных слов, и глядя на жёсткие лица судей, Драко знал, что они никогда ему не поверят. — Прошу прощения, — донёсся у него за спиной голос Гарри. — Я бы хотел выступить главным свидетелем обвиняемого. По атриуму прошёлся возбуждённый гул, и Драко развернулся на стуле, чтобы увидеть спускающегося вниз между рядов Гарри. Он был одет полностью в чёрное: пошитая на заказ мантия с высоким воротником и мелкими серебряными пуговицами, чёрные брюки с идеально отутюженными стрелками, дорогие кожаные туфли. Он даже попытался кое-как уложить свои непослушные волосы. Он выглядел сильным, властным, серьёзным и тем самым Спасителем до кончиков пальцев. Гарри не бросил в его сторону даже короткого взгляда, когда остановился рядом со стулом, молча наблюдая за допрашивающими. Его губы были сжаты в тонкую нить, а в зелёных глазах горело Адское пламя. И внезапно Драко понял что Гарри имел в виду, когда рассказывал ему о разнице между Драко и Малфоем. Потому что человек, который сейчас стоял перед ним, был Поттер — Мальчик, Который Выжил, Избранный. А парень, который носил дурацкие футболки, джинсы и потёртые кроссовки под рабочей мантией, который подкупал его маггловской едой и у которого лежали в шкафу трусы со снитчами, был Гарри. И Гарри был там — где-то под этой официальной одеждой, суровой маской на лице и бесконечной силой, которую он носил как вторую кожу. И никто из этих несчастных глупцов в своих сливовых мантиях никогда не узнает его так, как знал Драко. Они видели в нем только сильного мужчину, который их всех так храбро спас. И они никогда не увидят, как он скулит от похмелья, или рьяно спорит насчёт дамских шляпок, или готовит завтрак в одной рубашке своего любовника. И Драко ещё никогда не хотел его настолько сильно. Он вцепился пальцами в кресло ещё сильнее, наверняка оставляя царапины на дереве и пытаясь успокоить самую неуместную в этой жизни эрекцию. — Аврор Поттер, — грозно обратился к нему Бруствер. — Вы не можете быть свидетелем обвиняемого. Вы — свидетель пострадавшей стороны. — Это не тебе решать, Кингсли, — спокойно заявил Гарри, пока огонь в его глазах уже грозился вырваться из радужки наружу. — Это очень необычно, — протянула Чемберс. — Мистера Малфоя обвиняют в покушении на Ваше убийство, а Вы хотите выступать в его защиту. Это незаконно. — Если его обвиняют в покушении на моё убийство, то это значит, что я стану идеальным свидетелем, разве нет? Я ведь лично видел все происходящее, — разумно отметил Гарри. Драко был честно готов сорваться с места и поцеловать его прямо здесь и сейчас — на виду у всех этих людей. Как он вообще мог переживать? Конечно же, Гарри сделает все, чтобы его защитить. Драко заставил себя расслабить пальцы, пока он не загнал в них занозы, в то время как судьи бурно перешёптывались между собой. Прошло уже несколько минут, и Гарри начал слегка покачиваться вперёд-назад, что выдавало его беспокойство. Драко наблюдал за ним лишь краем глаза. Он не был уверен, что лицо его не предаст, если он полностью обернётся к Гарри. — Аврор Поттер, — в конце концов произнесла Чемберс. — У нас есть сомнения в вашем беспристрастном отношении к обвиняемому. — Я не беспристрастен. И как я могу быть, если собираюсь выступать в его защиту? Он невиновен. — Прошу прощения, я не совсем корректно изложила свою мысль, — извинилась Чемберс. — Я имею в виду, что у нас есть подозрения в том, что Вы не… — она запнулась, и Бруствер решил использовать такую возможность, вставив свои пять копеек. — Всего несколько месяцев назад вы даже в одной комнате находиться не могли. А теперь ты его называешь по имени и приглашаешь к себе домой. — Но Вы сами приказали мне за ним следить, — нахмурился Гарри. — Мы боимся, что обвиняемый помутил Ваше представление о нем, — произнёс Кингсли, сдвинув широкие брови в ответ. Драко почувствовал, как у него стремительно начала вскипать кровь. И он не мог понять, что взбесило его больше: обращение начальника «обвиняемый», словно Драко теперь не заслуживал даже имени, или обвинение, что он сделал что-то с Гарри. Что он бы рискнул всем, чтобы изменить рассудок Избранного, подливая ему зелья или что они там за херню себе напридумывали. Что он, из всех людей в этом мире, сможет заставить Гарри изменить своё мнение о чем-то против его же воли. Рядом с ним Гарри резко сжал кулаки до побелевших костяшек — так, что на коже ярко проступила надпись «Я не должен лгать». Скорее всего, он подумал о том же. — Я бы знал, если бы он что-то со мной сделал, — напряжённым голосом ответил Гарри. — Вы в этом так уверены? — поинтересовался Кингсли, приподняв левую бровь. — И что мне сделать, поклясться в этом под Веритасерумом? — рявкнул Гарри, растеряв последние частицы самоконтроля. — А Вы готовы дать свои показания под Веритасерумом? — задумчиво переспросила Чемберс. Опасно. Очень опасно. В комнате повисла гробовая тишина. — Мне нечего скрывать, — резко кивнул Гарри. Драко не сдержался, с силой зажмурив глаза. Это пиздец. Это просто полнейший пиздец. Вряд ли даже у Избранного хватит сил, чтобы побороть действие Веритасерума. В дальнем конце комнаты засуетился младший член Визенгамота, которого отправили за пузырьком Веритасерума, после чего Гарри аккуратно капнул три капли себе на язык под пристальными взглядами судей. И все, что оставалось Драко — это беспомощно за ним наблюдать, думая, как у Гарри получается настолько хорошо скрывать свои нервы. — Я хочу, чтобы Вы мне солгали, — спустя несколько минут произнесла Чемберс. — Как Вас зовут? Было видно, что Гарри сопротивлялся действию зелья, резко сцепив челюсти. Сквозь сдавленное горло он попытался выдавить что-то похожее на букву «Д», после чего удручённо выдохнул и произнёс: — Гарри Джеймс Поттер. — И Ваш День Рождения? — Тридцать первое июля тысяча девятьсот восьмидесятого года. — В каких отношениях Вы состоите с обвиняемым? — Мы партнёры. Или бывшие партнёры. Я не уверен, учитывая сложившиеся обстоятельства, — спокойно ответил Гарри, бросив небольшой взгляд в сторону Драко, прежде чем он успел начать паниковать. Ох, Мерлин, спасибо тебе, блять, большое за настолько двусмысленные слова. — Обвиняемый пытался причинить Вам вред? — Нет, — громко ответил Гарри — так, что его голос эхом разнёсся по тихому залу. Драко услышал, как кто-то шокированно ахнул, и посчитал, что это уже был перебор. Разве это настолько удивительно, что он не пытался убить Гарри? — Нет, не пытался. Он пытался меня спасти. Он понял, что это была ловушка, и хотел, чтобы я остался снаружи. Но я не послушал. И когда пол рухнул, он, даже не сомневаясь, прыгнул за мной, абсолютно не думая, что подвергает себя риску, — он обвёл внимательным взглядом лица Картрайта, Доджа, Чемберс, Циммермана, и на несколько секунд задержал взгляд на Бруствере, добавив: — Он бы не стал причинять мне вред. И я доверяю ему даже ценой своей жизни. Услышав такое прямое заявление от Гарри, Драко почувствовал себя практически так же, как когда он впервые признался, что любит его. Это было волнующе, захватывающе и, несомненно, шокирующе. Гарри бросил на него короткий взгляд, и Драко почувствовал, как безэмоциональная маска начала сползать с его лица. — И как Вы объясните тот факт, что он спокойно прошёл прямо по ловушке Свободного Падения, в то время как Вы провалились вниз? — уточнила Чемберс. — Потому что ловушку поставили таким образом, чтобы он прошёл по ней невредимым. Вы знаете это, — добавил он, обращаясь к Брустверу. — И Вы знаете мою теорию. Я изучил смерти его предыдущих напарников, и все их дела — каждое до последнего, никогда не были закрыты. Кто-то хочет подставить Драко, и они пытались это сделать, свалив на него моё убийство. Так произошло в последнем убежище, так было с Адским Пламенем в особняке Лестрейнджей, так было с рухнувшим потолком в… — Это теория, аврор Поттер, без единого доказательства, чтобы её поддержать. — Но разве мы не этим здесь занимаемся? Выдвигаем теории без всяких доказательств? Потому что я не припомню ни единой улики, которую Вы предоставили против аврора Малфоя. Только обычные совпадения. Кто-то пытается его подставить. — Ловушка Свободного Падения — это достаточное доказательство, — вмешалась Чемберс, пытаясь вернуть себе контроль над заседанием. — Осуждённый смог бы спокойно пройти по той лестнице только при доступе к его отпечатку магии или крови. — Его кто-то хочет подставить, — упрямо повторил Гарри. Но Драко на это заявление резко выдохнул, округлив глаза и чувствуя, как сводит от напряжения плечи. Его кровь. Это всегда возвращалось обратно к крови. — Он не пытается меня подставить, — тихо шепнул Драко прежде, чем успел себя остановить. Блять. Полнейший пиздец. Нахмурившись, Гарри повернулся к нему, одними губами прошептав его имя. Драко только отчаянно покачал головой, снова впившись ногтями в деревянные ручки. От острого взгляда Чемберс не укрылся их молчаливый обмен. — Вы хотите чем-то поделиться с Визенгамотом, мистер Малфой? Он снова отрицательно встряхнул головой. Драко услышал беспокойный шум сзади, после чего дверь тихо открылась и обратно захлопнулась, чего было практически не слышно за громкими перешептываниями. — Драко, — мягко позвал его Гарри. — Что ты имел в виду? — впервые за все заседание он смотрел Драко прямо в глаза. — О ком ты говоришь? Драко лишь отчаянно мотал головой в ответ, закусив нижнюю губу настолько сильно, что почувствовал металлический привкус крови на языке, пока внутри бушевала буря эмоций. Злость, шок, ненависть. Позор, сожаление и раздражение, что он не догадался об этом раньше. Вина, потому что все эти смерти были действительно на его руках. И слепая ярость на самого себя, потому что даже сейчас его первым желанием было сознаться в преступлении, которого он не совершал. Чтобы защитить его. Своего отца. Драко больше не мог терпеть и бросил короткий взгляд за спину, заметив, что Нарцисса сидела одна. — Блять, — выдохнул он. Ему хотелось сейчас рвать и метать. Ему хотелось разнести к чёртовой матери этот зал суда. Он хотел прикончить этого сраного Люциуса. Отец должен благодарить за такую огромную фору, которую он ему сейчас подарил, потому что если Драко его ещё хоть раз увидит… — Мистер Малфой, — строго позвала его Чемберс, и когда он в четвёртый раз качнул головой, она повернулась к Гарри. — Аврор Поттер. Что Вам сказал мистер Малфой? — Что его не пытаются подставить, — просипел Гарри, изо всех сил стараясь перебороть действие зелья ради частичной правды. — Он сказал, что его не пытаются подставить. — Что обвиняемый конкретно Вам сказал? — со сталью в голосе переспросила Чемберс. Напряжённые плечи Гарри упали, и он сдался Веритасеруму. — Он сказал: «Он не пытается меня подставить». — Кто? — Я не знаю! Он не говорит мне. — Гарри, — вяло позвал его Драко. — Пожалуйста, — он понятия не имел, о чем сейчас просит. Чтобы Гарри прекратил его допрашивать, прекратил говорить, прекратил пытаться понять? Или он просто хотел, чтобы это все наконец закончилось? Драко крепко зажмурил глаза. Он хотел, чтобы это было глупой выдумкой. Почему это происходит именно с ним? — Драко… Если ты знаешь, кто это, то ты должен сказать. Пожалуйста, ты должен мне рассказать, чтобы мы тебя отсюда вытащили, — умолял его Гарри, на что Драко лишь сжал губы в тонкую нить. — Драко. Пожалуйста. Кого ты вообще можешь хотеть защищать настолько сильно, что будешь рисковать… — Гарри запнулся, и когда Драко резко поднял на него взгляд, то понял — он все знает. — Пожалуйста, — беспомощно повторил он. Все было кончено. — О Боже мой. Но почему? — Аврор Поттер, — прервала его Чемберс. — Вы знаете, кто это сделал? — Да, — процедил Гарри сквозь сжатые зубы. — Драко, прости. — Кто это был? Было такое чувство, что даже стены атриума затаили дыхание, пока Гарри не выдавил всего два сухих слова: — Люциус Малфой.***
Казалось, что в зале все посходили с ума, когда с его языка слетело одно-единственное имя. Половина Визенгамота отчаянно стучала молотками, чтобы восстановить тишину в атриуме, пока Драко скрючился у себя на стуле, абсолютно разбитый. Гарри безумно хотелось схватить его в крепкие руки, прижимая ближе к себе, но он не стал. У журналистов было и так слишком много скандальной информации по поводу этого слушания, чтобы ещё неделю строчить только об этом. И, черт бы их побрал, они так и сделали. Каждый день ему прилетала газета, где на первой полосе кричащими буквами шлось о слушании Визенгамота. Репортаж заседания, фотографии хмурящегося Драко, который выходил из зала суда, комментарии присяжных, обильно завёрнутые в различные слухи и спекуляции. Люциус сбежал, что, скорее всего, уже давно спланировал в случае, если его дела пойдут совсем плохо. Авроры смогли выследить его до Франции, но там он бесследно исчез. Лично Гарри думал, что его уже давным-давно нет в Европе. С одной стороны, ему безумно хотелось, чтобы Люциуса поймали и швырнули до конца дней за решётку, но с другой стороны, Гарри хотел, чтобы тот исчез навсегда. Так будет лучше для Драко. И после этого начался сплошной хаос. Авроры пытались вычислить людей, которых подкупил Люциус: работников, которые сливали ему информацию, патрульного, которому он платил, чтобы Драко отправляли дела под выдуманными именами. И, что хуже всего — молоденькую секретаршу Кингсли, которая пропитывала его письма зельем Сомнений, в котором обнаружилось несколько капель крови Люциуса, чтобы обострить подозрения Кингсли именно насчёт Драко. Очевидно, что Люциус пытался добиться того, чтобы Драко уволили. Он переманил секретаршу через сложную схему из угроз и подкупов, и Гарри считал, что ей крупно повезло, что её просто уволили. Особенно учитывая то, как свирепствовал Кингсли, когда узнал, как она с ним поступила. Гарри слышал, что сразу после этого он вызвал Драко к себе в кабинет для длинного (уже давно запоздалого, по мнению Гарри) извинения. Теперь он даже начал назначать его на нормальные дела, а не поверхностные задания БНИМ. Первым его делом было составить план выявления утечек информации через систему безопасности Министерства, пока в Отделе Тайн должны были заняться их устранением. Гарри хотел узнать, как Драко со всем этим справляется. Был он угрюмым, или раздражительным, или переносил это с хрупкой, но присущей ему стойкостью. Гарри не видел его с заседания в понедельник, когда Драко выскользнул из зала суда и, как оказалось, из его жизни. Гарри буквально умирал изнутри, но не пытался с ним связаться. Миссис Додсон была права. Если он хочет, чтобы их отношения возобновились, то контролировать ситуацию сейчас должен именно Драко. А это значит, что Гарри придётся ждать, пока он сам не захочет с ним поговорить. Поэтому сразу после суда Гарри пошёл к Кингсли и рассказал ему об их отношениях. За что начальник наградил его строгим выговором и новой, совсем неопытной напарницей, которая каждый раз густо краснела, когда он представлял её своей партнёршей. Скорее всего, она не продержится и до конца месяца. Правда, Драко снова успел его обогнать, поскольку его напарник не выдержал и до конца первого дня. Его назначили к Рону, который был просто в восторге от того, что наконец-то смог избавиться от Смита. Гарри подождал аж до четверга, чтобы спросить об этом у Рона. Он не хотел показаться слишком отчаявшимся. — Ну, пока все идёт неплохо, — пожал плечами Рон. — Он все ещё ведёт себя как мудак, но он убрал у меня в офисе и заполняет за меня отчёты. — Да, — вяло улыбнулся Гарри. — Он так делает. Ты, главное, нормально вешай свою мантию. — Я уже понял, приятель, — скривился Рон. — Я однажды оставил её у себя на спинке стула, и он швырнул мне её прямо в лицо. — Да, — выдохнул Гарри, чувствуя, как больно сдавило ребра. — Так он тоже делает. Он попытался отбросить мрачные мысли, слегка поёрзав на барном стуле. Сегодня была пятница. А в пятницу он всегда ходил в бар. Даже если сегодня ему совершенно не хотелось пить. Гарри ушёл с работы почти на сорок минут раньше, на что его напарница лишь смущённо улыбнулась и пожелала хороших выходных. И он совершенно не знал, как на такое реагировать. Драко закатил бы ему такой скандал и заставил остаться ещё на сорок минут позже, чтобы доказать, насколько он был неправ. И Гарри даже удивился, когда понял, как же сильно скучает по этому. Или, возможно, он просто скучал, что Драко больше не было рядом. Гарри сделал небольшой глоток из бокала, обнаружив, что пиво было уже совсем тёплым. Он нянчил в руках одну и ту же кружку с тех пор, как пришёл. Дверь открылась, и Гарри не сдержался, метнув в её сторону быстрый взгляд. Сердце моментально сбилось с ритма, когда он заметил светлую макушку, но нет… Это был только один из пожилых авроров, которого Гарри не знал. Он отвернулся обратно к стойке, и дверь снова открылась. Гарри встрепенулся, заметив, что в бар зашёл Рон, но вся его радость испарилась, когда он никого не увидел за ним следом. — Ты выглядишь так, словно кто-то убил твоего книззла, — поделился Рон, приветливо махнув бармену. — Я в порядке, — заверил его Гарри, попытавшись выдавить счастливую улыбку на лице. Но судя по выражению лица Рона, актёр из него был просто отвратный. — Ты не в порядке. И слава Мерлину, что мне сегодня не придётся слушать твоё нытье. За эту неделю Малфой и так уже выел мне все мозги, поэтому я просто не выдержу, если буду выслушивать это ещё и от тебя, — устало выдохнул Рон. — Он тебя ждёт. — Ждёт меня? — поперхнулся Гарри. — Да. У себя дома. Он просил меня передать, чтобы ты шёл туда, — ответил Рон, и его губы дрогнули в лёгкой усмешке. — Ну, возможно, это я его поощрил с тобой поговорить. Ну, или заставил. Я думаю, его очень удивила моя настойчивость, но я не просто так вырос с пятью старшими братьями, знаешь. — Ты его заставил? — у Гарри никак не хотело это укладываться в голове. Он ничего не слышал от Драко всю неделю, а теперь тот хочет, чтобы Гарри пришёл к нему домой? И это Рон его заставил? — Ага. И только попробуй сказать, что я — не самый лучший друг, о котором ты мог только мечтать. И да, ты можешь отплатить мне тем, что никогда, я повторяю: вообще никогда не будешь мне рассказывать, что произойдёт сегодня вечером, — Рон сделал паузу и, демонстративно вздрогнув, протянул: — Малфой упомянул что-то о том, что собирается вернуть тебе твои трусы, и я абсолютно точно не хочу этого знать. — Ты — самый лучший друг, о котором я мог только мечтать, — расплылся в широченной улыбке Гарри. У него даже начала кружиться голова от осознания, что он сможет снова увидеть Драко. Что Драко хочет с ним встретиться. Гарри чуть не задушил Рона в объятьях, оставив у него смачный поцелуй на щеке. Он снова улыбнулся другу, который смотрел на него как на сумасшедшего, и вылетел из бара, аппарировав сразу, как только перескочил порог. Он оказался прямо перед дверью дома Драко, и его восторг испарился под грузом неуверенности и сомнений, которые резко свалились сверху. Но он был здесь, а Драко был прямо внутри, и Гарри правда невероятно хотел его снова увидеть. Он помялся с ноги на ногу и робко постучал в дверь. Прошло несколько долгих секунд, пока Гарри не мог определиться — то ли ему ещё раз постучать, то ли просто поберечь свои нервы и аппарировать нахрен домой. Но тут он услышал тихие шаги, и дверь распахнулась, пропуская его внутрь. Гарри нерешительно прошёл в прихожую, очень увлечённо закрывая за собой дверь и медленно расшнуровывая кроссовки, потому что боялся поднять взгляд на такого близкого Драко. — Что на тебе надето? — не сдержал улыбки Гарри, когда наконец решился встретиться с Драко глазами. На это Драко лишь пожал плечами и важно запихнул руки в карман красной толстовки Гарри. — Она удобная, — в своё оправдание заявил он. — Мне достаточно нравятся эти твои кофты с карманом. — Это называется худи, Драко, — ещё шире улыбнулся Гарри. — Худи? Это просто смешно! Очевидно же, что именно карман — главное достоинство этой кофты, — Драко развернулся и провёл Гарри в гостиную. Он сел на диван, подогнув под себя ноги так, что его коленки остро выступали через тонкую ткань серых штанов Гарри. — Как у тебя дела? — Мне кажется, что это я должен у тебя спрашивать, — ответил Гарри, присев на противоположный конец дивана. Хотя он и так все прекрасно видел. У Драко под глазами залегли синющие тени, а уголки губ тяжело опустились вниз. — Это была интересная неделя для меня, — неуверенно пожал Драко плечами. — Было… непросто. Они его не поймают. — Откуда ты знаешь? — Потому что я знаю своего отца. Моя мама тоже не очень хорошо справляется, насколько ты можешь себе представить. — А ты как справляешься? — спросил Гарри, придвинувшись немного ближе. — Плохо, — честно признался он. — Я всегда знал, что мой отец был убийцей, но от этого как-то не легче. И ещё хуже осознавать, что он это сделал ради меня. Знаешь… Он просто хотел, чтобы я ушёл с работы. Он был готов тебя убить, только чтобы я, наконец, отказался от должности. Вот к чему все это было. Когда я не согласился уйти добровольно, он просто попытался сделать так, чтобы меня уволили. И это настолько нелепо, что он… — Ты в этом не виноват, — заверил его Гарри, успокаивающе положив ладонь Драко на колено. — Я знаю. Я это знаю, но просто… Гарри прекрасно его понимал. Он всю свою жизнь винил себя в том, в чем был не виноват, и знал, что иногда может занять очень много времени, чтобы поверить сердцем в то, что уже давно понял головой. — Я сделаю нам чай, — заявил Гарри и поднялся на ноги, направившись в сторону кухни. — Да щас, — одёрнул его Драко, подскочив за ним следом. — Ты никогда не делаешь его достаточно горячим. — Ты всегда так говоришь, — выдохнул Гарри, поймав его в объятья. От Драко пахло мылом, шампунем и лёгким ароматом одеколона, который Гарри всегда чувствовал, но никогда не видел, чтобы Драко его на себя наносил. Его сердце пропустило удар, когда он почувствовал, как руки Драко обхватили его в ответ. — Я скучал по тому, как ты это говоришь. — Я всегда так говорю, потому что ты никогда не завариваешь нормальный чай, — ответил Драко, прижимаясь к нему настолько плотно, что Гарри чувствовал его тёплые губы у себя на щеке. — И я тоже по тебе скучал. Просто мне нужно было со многим разобраться у себя в голове, прежде чем попробовать все сначала. — Мне жаль за… — Я не хочу об этом сейчас слышать, — резко прервал его Драко. — Позже мы обязательно об этом поговорим, потому что я все ещё невероятно зол на то, что ты мне врал, но сейчас… — он запнулся, ещё крепче сжав руки вокруг Гарри. — Сейчас мне просто нужен ты. Они стояли так ещё несколько минут, после чего Гарри отошёл на шаг назад и, не сдержавшись, накинул капюшон Драко на голову. Он отбросил светлые волосы у него со лба и лучезарно улыбнулся. — Ты выглядишь в нем безумно мило. — Ты идиот, — нахмурился Драко, откинув капюшон обратно. — Наверное, — согласился Гарри. — Но ты меня любишь за это. — Один Мерлин знает, почему… Сердце Гарри сбилось с ритма, когда Драко больше ничего не добавил. Он сейчас просто шутил, но Драко не стал отрицать его слов. Тем не менее Гарри знал, что их отношения были все ещё слишком хрупкими. Он видел, с какой опаской на него смотрит Драко, как были зажаты его плечи и как высокомерно был вздёрнут подбородок, пока тот пытался скрыть свои настоящие чувства. Сейчас было не время на него давить. — За то, что я невероятно очарователен? — спросил вместо этого Гарри. — За мой блестящий ум? За мой безукоризненный вкус? — И это я слышу от человека, у которого есть трусы со снитчами, — сухо произнёс Драко, повернувшись к нему спиной и вытянув руки над головой. И Гарри заметил знакомую голубую резинку, которая выглядывала из-под серых штанов, висящих на бёдрах. — Слышу я от человека, на котором они надеты прямо сейчас, — парировал Гарри. — Ну, — ухмыльнулся Драко через плечо. — Если они тебе так нужны, то подойди и забери их, Поттер. Это прозвучало как вызов, а Гарри никогда не мог устоять перед вызовом от Драко Малфоя.