***
«Джон Ватсон, лучший человек на земле, не мог найти слов, чтобы выразить всю степень признательности своему другу, сумевшему отыскать его шта…» — ХОЛМС! — Ам? — Отлипни от телефона и изволь объяснить, в чём ты изгваздал все мои пижамы?! — Это… — Скажешь — эксперимент, прибью! Молчание. Молчание. Молчание. — Я хотел чтобы сегодня ты спал без пижамы. — Ну ты… ты… У меня слов нет! Значит, сегодня я буду спать в кофте, ясно тебе?! Грустно-грустно поникший Холмс. Вздох Ватсона. — Но сниму боксёры, хочешь? — ДЖООООО-ОООН! — это слышала, наверно, вся Бейкер Стрит.***
— Джон, ну пожалуйста! — Хррр… — Джоо-ооон! — Шерлок, я сплю ещё! — Ну легонечко! — Ох… ладно. Делает массаж головы. — Холмс, только объясни мне одну вещь. — М? — Я смирился, что ты утащил моих медведей — подарок коллег на юбилей. Не спрашиваю, зачем ты одел их, изображая нас… но почему ты вечно кладёшь их друг на друга, когда уходишь из комнаты? Молчание. Молчание. Молчание. — Джон, мы недавно изучили, что такое фанфики. Пришла пора поговорить про слеш.***
— Кхм… Шерлок, можно с тобой поговорить? — Конечно, Джон, в чём дело? — Холмс, я твой друг, но ещё я и врач. И в последнее время, я замечаю в твоём поведении тревожащие меня моменты. — Если ты про моё увлечение слешем, то… — Нет, — Джон сел на диван и жестом предложил Шерлоку сделать то же самое. — Ну, то есть, это в меньшей степени. — Вздох. — Словом… Со стороны это очень заметно. Холмс, ты путаешь явь и вымысел. — Что? — Ну или явь и свои сны. Или мечты. Я не знаю что. Кем ты думаешь мы приходимся друг другу? — Друзьями, кем же ещё. И любовниками. — Вот. Холмс… мы не любовники. И никогда ими не были. — А возлюбленными? — Тоже. И мы не спим в одной постели. Шерлок некоторое время в шоке смотрел на Джона. — Ты хочешь сказать… я сошёл с ума и выдумал всё это? — Я не был бы столь категоричен в суждениях, но думаю, тебе стоило бы показаться психиатру. — Но… Джон… Я чувствую себя хорошо и помню всё… — Но ты и веришь мне, не так ли? Теплый, заботливый тон. Тишина. Тишина. Тишина. — Да… — растерянно. — Тогда завтра идём к доктору.***
— Джон! Сколько лет, сколько зим! С института не виделись? — Здравствуй, Майк. Тоже рад тебя видеть, — Ватсон пожал протянутую руку. — Похоже на то. — Рад, что ты пришёл меня проведать! — Вообще-то, мы на приём. — Да, я видел запись. Твоему приятелю нужна консультация, но решил убедиться, что отдаёшь его в хорошие руки? — Майк Стемфорд хохотнул. — Похвально. Заходи, устраивайся. — Да, помощь нужна моему другу. — И в чём его проблема? — Он… как бы… путает явь и свои фантазии. — Галлюцинации? — Не уверен. Он выдумывает то, чего нет, а потом ведёт себя так, как будто это есть. — А точнее? — Ну… об этом неловко говорить. — В болезни нет ничего неловкого, уж тебе ли этого не знать. — Да, но тут очень деликатная ситуация. — Придётся рассказать, если хочешь помощи. Джон беспомощно оглянулся на Шерлока, надеясь, что тот подключится к беседе и поможет, но Холмс только головой покачал. Ну да, он же и сам не знает, что было, а что он выдумал. — Если коротко… Мы только друзья. Только! — Да понял, понял! — А он порой ведёт себя так, как будто мы… пара. И давно в отношениях. — Хмм… интересный случай, действительно. Но Джон, чтобы лучше во всём разобраться, мне бы поговорить с ним. — Да знаю. Шерлок, ну не молчи! Хоть поздоровайся для начала. Молчание. Молчание. Молчание. — Джон? Ничего не добившись от Шерлока, Ватсон повернулся к Стемфорду. — Да? — Твой проблемный друг, это детектив, Шерлок Холмс, о котором ты ведёшь блог? — Точно! Ты читаешь? — И он сейчас с тобой? В этом кабинете? — Ну да, — Ватсон даже указал рукой на высокую тёмную фигуру. — Хм. Джон, ты же доверяешь мне как врачу? — Конечно. Иначе бы мы не пришли. — Тогда… Что ты скажешь на утверждение, что кроме нас двоих в кабинете никого нет?***
Джон в шоке посмотрел на Шерлока. Тот ответил не менее шокированным взглядом. — В смысле, в кабинете нет никого, кроме нас? — если бы Ватсон не сидел, у него подкосились бы ноги. — Майк, ты серьёзно? Хочешь сказать, это не у Холмса проблемы, а у меня кукушка улетела? — Раз ты способен это осознать и принять, значит, улетела не вполне, — Стемфорд барабанил пальцами по столу. Давняя его, ещё институтская привычка. Кажется, что он взволнован, а на деле — возбуждён. Не в сексуальном значении этого слова. — Так, Джонни. Придётся тебе у меня подзадержаться. Тестики разные, обследования. Не дрейфь, прорвёмся! Сейчас многое лечится, а что не лечится — купируется, а что не купируется… — Джон, а если я ему сейчас по носу врежу, он поверит в моё существование? — спросил Шерлок. — Не стоит, — попросил Ватсон. — А по мне — очень даже! Того и глядишь, этот гений заявит, что и Молли выдуманная, и Лестрейд, и вообще всё! И ты не помогаешь мне в расследованиях, а, ну не знаю… пялишься вечерами в стену, пуская слюни, в полном одиночестве. Психиатр, тем временем, уже схватился за телефон и чуть не подпрыгивал, ожидая, пока ему ответят. Джон некоторое время смотрел на него, на кабинет. На Шерлока. Как теперь понять, что реально в его жизни, а что нет? Да и что из себя представляет эта самая жизнь? — Очень интересный случай, — вещал тем временем Майк, — раздвоение ложной личности, я полагаю. Детектив подошёл к другу и легонько коснулся его плеча. — Предлагаю отсюда валить. — Холмс… а смысл? Так и остаться в неведении, что с нами? Да как так-то? Чтобы ты, и отказался от разгадки? — А кто сказал, что её не будет? Я сам проведу расследование. Разве я хоть раз тебя подводил? — Ты не специалист по такого рода болезням и тебя… — Джон не мог это выговорить, глядя в глаза лучшего друга, самого близкого человека на земле. — Идём, — Шерлок решительно взял Джона за руку и шагнул к двери. Майк, разумеется, не мог позволить уйти так просто. Ватсон не заметил, что он сделал, но у дверей мгновенно материализовалась парочка ребят в белых халатах, явно привыкших вязать буйных. — Джон, ты же сказал, что доверяешь мне! — попытался воззвать к бывшему другу Стемфорд. — Он — да, я — нет! Даже если я лишь его выдумка! — весело сказал Шерлок, делая первый замах.***
— Джон, прости… — Да ладно, это не твоя вина. Если верить Майку, его отделал я. В то же время, будучи тобой… Боже… — Джон чуть потёрся макушкой о плечо Шерлока. — Холмс… неужели всё так, как сказал Стемфрод? Раздвоение ложной личности. Выходит, тот — Джон Настоящий, создал ложную личность, да не одну, а двоих. Тебя, моего друга, компаньона и… как ты хотел — любовника, и меня, Джона Что Живёт с Шерлоком… — Всё моё существо отказывается в это верить. — Моё тоже. А если копнуть глубже… часть его готова признать, что он гей, ведь ты помнишь разные… пикантности между нами, а другая — отрицает, пропагандируя только за дружбу. Что это значит? — Что он латентный гей. Что ему не хватает настоящего друга. Что ему не хватает любви. — И что мы исчезнем, если Джона Настоящего вылечат? — Ватсон уже, наверное, в сотый раз осмотрел крохотную комнату без окон и с мягкими стенами. — Никогда не думал, что окажусь в такой… Да ещё в этой дурацкой смирялке! — он не весть в какой раз дёрнулся, пытаясь хоть чуть ослабить узлы длиннющих рукавов, но всё было напрасно, вязали профи. — Скорее, исчезну только я, а ты сольёшься с ним. — Не факт! Ты не меньшая часть его, а, может, и большая. И куда более значимая. — Наверняка, он не хочет чтобы я уходил, — тихо сказал Шерлок. — Ни за что на свете! Как и я. Как другом, как… больше чем другом, Холмс, я очень тобой дорожу! Сыщик просиял. — Я тобой тоже, Джон. Молчание. Молчание. Молчание. — Меня они не связали. Я могу освободить тебя, но что это даст? Отсюда всё равно не выйти. Джон в упор посмотрел на Шерлока. — Ты думаешь о том же, о чём и я? — выдохнул Ватсон. — Выдумке этого не сделать. — Именно. И если окажется, что ты — лишь глюк… мечта… — врач закрыл глаза. — Я не захочу жить, Шерлок. Я не захочу жить в мире, где со мной нет тебя. Пусть уж лучше безумие, но вместе. Он ощутил поцелуй. Осторожное касание губ. В этом не было ни капли сексуальности, только чистая нежность. — А я обещал тебе, что найду ответ. Джон ощутил, как тонкие пальцы Шерлока прикоснулись к узлам на смирительной рубашке.***
— Чччч-чёрт! Джон, я не могу! — Шерлок откатился назад и плюхнулся на пол, копируя позу друга. — Эти узлы… их невозможно подцепить! — Вполне логично. Это же смирительная рубашка. Интересно, но гнева или расстройства Джон не ощущал. Было бы слишком просто получись у Шерлока его освободить. — Иди сюда, поближе, — попросил он. Детектив придвинулся и врач положил голову ему на плечо. — Давай просто посидим вот так. Насладимся покоем. И ещё, покажи мне руки. — Зачем? — Так… ближе. Вот, костяшки в кровь разбиты. Хах! Славно ты засветил этим санитарам! Еще ближе… вот, так держи и чуть перемещай… — Джон! — Шерлок ахнул, когда друг обхватил первую, что над указательным пальцем губами и принялся посасывать и облизывать. — Что ты… — Обрабатываю. У нас нет тут другой возможности промыть и очистить. Да, во рту полно бактерий, но кто знает, что попало в раны, — он вернулся к прерванному занятию. — Может я сам?.. — А так тебе не нравится? — Нравится, но… — Тогда молчи, наслаждайся и думай. Ты же гений, Шерлок! А тут всего одна загадка: понять, кто из нас двоих реален. Или мы оба. Или никто. Думать было затруднительно, хотя Холмс очень старался. Губы Джона, язык Джона. Да, это не эротика, это забота, но… но… Когда Ватсон закончил с правой, у сыщика появилась идея. Когда язык последний раз скользнул по костяшке левой, идея переросла в уверенность. — Всё. До свадьбы заживёт, — Джон чуть подул на ранки. — Больно? — Не особо, — Шерлок поднялся, ещё раз осмотрел комнату, где их заперли. Белая, мягкая. Никакой мебели, только пара матрасов на полу. — Их два, — сказал Холмс. — Может это комната на двоих? — подхватил Джон. — Для буйных-то? — Кто знает, какие правила в психушках. — Гм… Джон, ты ведь сначала звонил этому Стемфорду, договаривался, записывался. У него было полно времени слить информацию о нашем приходе и подготовиться. — Кому и зачем? — Вопросы — наша специальность, — Шерлок сдвинул пустой матрас, осмотрел и ощупал сначала его, затем пол под ним. — Ну-ка, — он помог Джону передвинуться, перевернул тот, на котором сидел доктор, изучил и прощупал его. И вытащил крохотную железяку. Не больше булавочной головки. — Маска, я тебя знаю! — крикнул он в эту железку. — Хватит играть, я тебя раскусил! Покажись! Молчание. Молчание. Молчание. А потом комнату наполнил смех. Смех, который узнали оба. Смех человека, что умер пять лет назад. — А было весело, Холмс! — звучало будто со всех сторон. — Скажи, я ведь почти убедил, что тебя не существует! — Почти. Но с двумя матрасами ты прокололся. — Проявил заботу! — голос звучал обижено. — И что теперь? — Что? — усмешка. — Вы в моих руках, мои милые мышки! Заперты в баночке, такие беспомощные. Будем играть конечно же!***
— Итак, мои хорошие, — со всех сторон шёл этот голос. Точно также, как со всех телеэкранов и билбордов Лондона в своё время, — возрадуйтесь! Вы в руках Бога! Или Дьявола! Что вам больше нравится! В любом случае — существа с абсолютной властью над вашими жизнями! Альфой и Омегой, началом и концом! — Мы поняли, — прервал оратора Шерлок, — скажи что-нибудь, что мы не знаем. — Кхм… прерывать невежливо, Шерли! Тем более человека, у которого в руках все нити от ваших жалких жизней! — Будь они жалкими, ты бы так не заморачивался, — решил вклиниться Джон. — И вообще, какие доказательства, что это ты? Джим Мориарти мёртв, в этом нет сомнений! Слова самого Холмса! А ему я верю, куда больше, чем тебе! Джон чувствовал, что должен говорить. Должен показать, что он не просто приложение к Шерлоку, не просто его болевая точка, а тоже личность и враг этому позёру. Нет. В этот раз всё будет иначе. Не Холмс против Мориарти, а Джон как разменная монета, нет, в этот раз Ватсон был настроен обратить на себя максимум внимания. Это он втравил друга в эту историю, значит он должен и вытащить. — Оу… Холмс, уйми своего плюшевого мишку. Не дело лезть, когда… — Если это и вправду ты, выйди и покажись! — и не подумал остановиться Джон. — Голос и подделать можно. — Да какая разница, я это или не я? — опять чуть обижено. — Дело скорее в том, что я с вами сделаю. Ох… ребята, от возможных выборов просто сердце заходится. — Так определись, потом болтай! — выкрикнул Джон. — Наверняка ничего умнее чем «пусть один из вас убьёт другого голыми руками» придумать не сможешь! — А ведь ты прав… Я правда терялся, столько всего на ум приходит, но это, пожалуй, будет интересно. Кто победит — выйдет. — Одна закавыка! — было не похоже, что Джон испугался, — у меня руки связаны, а Шерлок освободить не может! Молчание. Молчание. Молчание. А потом щёлкнул замок.***
Джон был похож на сжатую пружину. Он смотрел на дверь. А больше, собственно, в этой комнате смотреть было не на что. Шерлок же смотрел на Джона и восхищался. Ватсон просто молодчина. Перехватил инициативу, заставил похитителя — кто бы он ни был — вступить в диалог и даже сделать первый ход. Естественно убивать друг друга они не будут, но сидеть взаперти без еды и воды, ожидая что с ними решат сотворить, тоже не самая весёлая перспектива. Кто знает, что там в голове у этого… Холмс уже ни в чём не был уверен. Ни в реальности происходящего, ни в том, что Джим Мориарти действительно мёртв. Но он был уверен в Джоне. Кажется, впервые за всё время их дружбы во главе дуэта встал доктор. — Шерлок, — сказал Джон. И больше не добавил ничего. Только обернулся и посмотрел на сыщика. Слишком долго они жили бок о бок, слишком часто спасали друг друг жизнь, слишком много было сказано и ещё больше замалчивалось, чтобы в эту минуту требовались слова. Холмс знал, что его просят сделать. Понимал, что другого выхода нет. Что он сам поступил бы также, но… но всё его существо протестовало. Неужели он сможет? Нет, только не так, только не Джона… Если с ним случится непоправимое… Но дальше мысль не пошла. Не успела. С момента щелчка замка прошло не более пяти секунд, но они показались пятью вечностями. Дверь открылась и в комнату шагнул бугай, похожий на тех, что повязали их. Джон спокойно смотрел на детину ростом под потолок и лицом, не особо обезображенным интеллектом. Спокойно повернулся к нему спиной. Дождался пока тот как следует сконцентрируется на узлах смирительной рубашки. И ни слова, ни звука, только поворот головы, пылающий взгляд в глаза Шерлоку, и у того в голове просто вспыхнуло: «БЕГИ!!!» Другого выхода нет. Его гениальный мозг не в состоянии выдать ничего на альтернативу. Значит, придётся слушаться доктора. И не сметь проиграть. Не сметь даже думать о вероятности его потерять. Только не Джона. Не его гениального Ватсона. Тонкой безжалостной стрелой Холмс рванул за дверь.***
— Ну и куда мы так спешим? — тихо и спокойно спросил голос Джеймса Мориарти. Он по прежнему звучал со всех сторон, хотя Шерлок бежал так, что ему позавидовали бы все спринтеры Англии. Вперёд, по белоснежному коридору, щуря глаза от белоснежных же длинных ламп на потолке. Холмс не отвечал и голос всё так же размеренно продолжал: — Не глупи, Шерлок. Джон в моих руках, значит никуда ты не денешься. Ты же не допустишь, чтобы твоему дорогому доктору причинили боль? Сыщик продолжал свой забег, одновременно продолжая думать. Вспоминать всё, с самого начала этой сумасшедшей истории. Каждое её событие, каждый кадр. Каждое слово Джона, каждую свою мысль. — Давай ты остановишься и мы поговорим? — предложил голос. Шерлок даже мысленно не называл его «Джим» или «Мориарти». — Придём к какому нибудь консенсусу, как разумные люди. — Совсем недавно ты собирался играть со мной как с мышью! — Холмс чуть замедлил бег. Эта чёртова психушка всё не кончалась. Точнее, не кончался коридор. Изгиб за изгибом повторялось то же самое: белые стены, белые лампы и ни одной двери, ни одной живой души. Второе было хорошим знаком, никто сыщика не ловил, первое — не особо. Как выйти, если выхода нет? — Так мы уже играем, мышка моя! — по пустынному коридору разнёсся смех. — Бегаешь и бегаешь в лабиринте. А твой кусочек сыра горюет без тебя. Холмс ещё раз осмотрелся и окончательно встал, опираясь ладонью о стену и тяжело дыша. В очередной раз решил бросить курить. — И всё же, Джон не зря называл меня гением. Я раскусил весь этот бред. Понял, что происходит. — Да? — насмешливо, но и удивлённо. — Просветишь? — Конечно, — Шерлок выпрямился. — Это же моя работа. Раскрывать чужие секреты. То, что я умею лучше всего.***
— Решая любую задачу, как математическую, так и детективную, нам нужно несколько вещей, — уже спокойнее начал Шерлок. Голос его не прерывал. Не смеялся, не издевался больше, не грозил использовать Джона. Внимал. — Нужны данные или условие, а затем выводы, либо же способы решения. — И? — В задаче мы исходим из того, что условие — истинно и правдиво. В расследовании нам такой уверенности никто не даёт. Ничто из того, что я знаю, не является аксиомой. Я не могу верить даже собственной памяти, потому что она говорит мне, что мы с Джоном любовники, возлюбленные, а он это отрицает, в то время, как я не сомневаюсь в искренности слов моего Ватсона. — Сложно, согласен, — летело со всех сторон. — Но так и веселее, правда? — Но я должен эту загадку разрешить. У меня нет выхода. — Причём буквально! — хохотнул голос. — Да. Одно проистекает из другого. Чтобы выбраться отсюда, я должен понять где нахожусь. И я это понял. — Уверен? — Да. Тишина. Тишина Тишина. — И где же ты, Шерлок? — Чтобы ответить на этот вопрос, мне нужно было найти в хаосе происходящего хоть одну мысль, что я мог принять за неопровержимый факт. И я её выбрал. — Я сейчас пну тебя от нетерпения. — Не сможешь. Видишь ли… Джим Мориарти мёртв. В этом нет сомнений. Он выстрелил себе в лицо, после такого не живут. Я был в пяти шагах, я не мог ошибиться. — А ты с крыши сиганул. Тебя тоже куча народа видела. — И я объяснил, как это провернул. В отличие от него. — Но как тогда мы говорим? Скажешь, я какой-то иной злодей, притворяюсь им? — Нет. Этого не скажу, — Шерлок выпрямился. Наступал финальный бой. Последний раунд. И сыщик не знал, чем обернётся для него хоть победа, хоть поражение. — Есть лишь одно место, где наша встреча возможна. Где Мориарти, вопреки всему, существует. — И где же? — голос изменился. Теперь он шёл только с одной стороны. И был куда ближе, чем прежде. — Мой разум.***
По коридору психушки снова разнёсся смех, но на сей раз именно так, как если бы смеялся обычный человек в обычном помещении. Этот человек приближался. И вышел из-за поворота. — Браво, Шерлок. Даже жаль, что ты справился так быстро. — Не могу сказать, что рад видеть тебя. — А, брось. Уж тут можешь ничего из себя не изображать, — Джим Мориарти, всё в том же своём сером костюме и небрежно наброшенном на плечи врачебном халате, досадливо поморщился. — Ну вот обязательно быть таким занудой? Неужели тебе не хотелось подольше поиграть? — В игры, где творится подобное? Благодарю покорно. — Да ладно, было весело, согласись! Я постарался для тебя. Так сказать, в благодарность. Я единственный из твоих врагов, кто удостоился чести попасть в Чертоги. — И в них же мы и пребываем, — Холмс осмотрелся вокруг, будто надеясь, что окружение изменится. — Но я не помню, что со мной случилось. Почему я застрял здесь. — Разве это важно? — Джим прислонился к стене и вытащил из кармана неизменное тёмно-красное яблоко. — Наверняка ты влез в очередную опасную авантюру. Может схлопотал пулю, когда героически заслонил своего доктора. Лежишь сейчас в больничке под капельницей и видишь этот дивный сон. И раз уж мы подошли к осознанию этого, скоро ты проснёшься… — голос Мориарти стал печальным. От захрустел яблоком и чуть махнул свободной рукой. Из-за другого поворота показался Майк Стемфорд, ведя перед собой Ватсона, уже без смирительной рубашки. — Джон! — бросился к нему Шерлок, — как ты? Ты не пострадал? — Нет, — улыбнулся верный блоггер. Потом вздохнул. — Жаль. Я так надеялся, что это всё происходит на самом деле. Я был готов смириться с твоими проблемами с психикой — мы бы справились, я бы тебя не бросил. Был готов даже признать своё безумие — что тебя выдумал. Я бы тебя оставил, клянусь. И ведь хорошо справлялся с этим всем! — А меня вообще затащили против воли! — подал голос Стемфорд. — И выгляжу я совершенно иначе! — Джон, ты был просто великолепен! Как и всегда! С чего такая похоронная интонация? — Хороший мой… С минуты на минуту ты очнёшься… — Через двадцать три секунды, — доложил Мориарти, чуточку придвигаясь к друзьям и разглядывая укушенное лишь раз яблоко. — И это означает, что мы все исчезнем… как любой сон при пробуждении, — выдохнул Джон. Майк Стемфорд всхлипнул. — Девятнадцать, — снова встрял Джим. — Предлагаю вам уже начать целоваться. — Мне страшно, Шерлок. Я… я не хочу… исчезать… Я ещё не успел… с тобой… не успел сказать, что люблю тебя, — лицо Джона искривилось, почти как тогда, в заминированном вагоне метро. — Джон, — Холмс смотрел на свою любовь смело и прямо, — Джон… всё исчезнет однажды. Даже наша Земля. Наше Солнце. Наша вселенная. — Шерл… — Девять! — А меня-то зачем, чтоб вас! Вы других имен на второстепенные роли не знаете?! — Не бойся. С тобой всё будет хорошо. — Пять! — Ох, мамочки… Джим, это больно? — А мне откуда знать?! Молчание. Молчание. Молчание. — Шерлок… — глаза Джона распахнулись в ужасе. Что ты задумал? Если какое самопожертвование — прекрати сейчас же! «Джон. Джон. Джон. Ты — моё всё. Я — весь твой. И ты меня знаешь. Ради тебя, я сделаю что угодно. Поэтому просто обними меня. Просто поцелуй меня. И ничего не бойся, пока я рядом. Я не дам тебе исчезнуть, скорее…» — Я тоже не успел сказать, что люблю тебя. Так вот — говорю. Джон, я… — Ну вот…***
— Ну вот, теперь он должен очнуться, — донеслось до Джона. Ещё не веря себе, он осторожно открыл глаза, но тут же закрыл их от яркого света. — Видите, — продолжал тот же голос, — с ним всё хорошо. Вы можете пойти отдохнуть. Кто должен пойти отдохнуть, Ватсон догадывался. Он ощущал тяжесть на своих коленях и всем своим существом узнал её, как бы странно это ни было. — Вык… выключите, пожалуйста свет, — едва слышно попросил Джон, — глаза режет… — Не режет, — возразил голос и Джон его, наконец, узнал. Майк Стемфорд, его приятель по медицинскому институту, — просто вы очень долго были в темноте. Постарайтесь аккуратнее. Медленнее. Джон постарался и на сей раз у него вышло куда лучше. Он проморгался и да, увидел практически лежащую на его ногах высокую фигуру. — Шерлок? — произнёс Джон тем своим тоном, в котором была и нежность, и обида, и забота, и чуть волнения. — Как ты? Холмс поднялся. Вид у него был, как будто Ватсон из мёртвых восстал, не меньше. — Никогда, — выговорил сыщик, — никогда больше так не делай. — Не делать как? — Не вылетай из квартиры, не глядя по сторонам. Не забывай, что по Лондону иногда машины ездят и не все быстро тормозят. — Шерлок, — прервал его Джон, оглядываясь, — это всё же я? Мой сон? Я — реален? Не исчез? Холмс взял Ватсона за руку. Но ничего не ответил. Только смотрел. А потом заговорил о другом. — Джон… если ты не готов быть моим любовником — я согласен. Только не убегай больше. Я не буду признаваться тебе в любви. И пытаться поцеловать тоже не буду. Обеща… Ватсон чуть качнулся вперёд и поцелуем не дал договорить. — Не надо. Не надо ничего сейчас. Я… Холмс… в моей голове столько всего. Часть очень тебя любит, часть считает это неприемлемым… но я справлюсь. — Любит? — Больше всего на свете, — Джон улыбнулся, как это умел делать только он. — Иди сюда, хочу тебя обнять. И рассказать очень странный сон… Молчание. Молчание. Молчание. — Шерлок? Ты меня слышишь? Холмс открыл глаза. — Привет, Джон. — Ох… высказать бы тебе… но позже. Когда поправишься. — Джон… — Что? — Я тебя люблю. Вздох. — Я тебя тоже. — Точно? — Насколько я могу судить — да. Эта неделя, что ты провёл в коме… Я думал, думал… так много думал. Шерлок… мне всё равно, что ты мужчина. Я… очень люблю тебя и хочу быть с тобой. — Хорошо, — Шерлок улыбнулся и прислушался к чему-то внутри себя. — Что-то болит? — всполошился Ватсон. — Ты от переутомления в обморок упал, прямо на деле. — Нет. Просто проверяю. — Что? — Мне пришлось создать в Чертогах… очень необычную зону. Практически целый мир. Теперь нужно будет приглядывать за ним и развивать по необходимости. — А можно поподробнее? — Ну… если коротко, теперь там будет жить не только Мориарти…