Недобитый романтик

По правде сказать, Генос рассчитывал, что Сайтама будет сверху. Учитель, бесспорно, занимал доминирующую позицию — от настойчивых кусающих поцелуев до кибернетического члена в своих руках — но в самый последний момент Генос, с удивленным охом-вздохом, чувствовал, как сверхчувствительные сенсоры его искусственного достоинства распирают гладкие стенки анального прохода. В этом, конечно, было ощущение какой-то маниакальной радости, ведь под его неживыми металлическими руками лежало и горело от чувств тело сильнейшего человека на планете. Но Генос не слепой крот, и прекрасно видел, как порывался лысый герой придавить своего ученика к любой поверхности и выбить из него самые восхищенные и удовлетворенные стоны. И не делал этого, явно сдерживая себя. Геносу хотелось по-простому обидеться и объявить «молчанку». Неужели даже с зашкаливающим возбуждением Учитель способен не до конца отдаваться процессу и следить за «четкостью» поз? Дело не ограничивалось несменной ролью пассива и актива, Сайтама так же всегда — всегда, блять — перекатывал и ставил их в положение, где его спина соприкасалась с твердой поверхностью пола, с легким покрытием в виде расстеленного футона. Он даже не позволял Геносу прижать себя к стене или усадить на стол, если уж на то пошло. Киборга начинала слегка подбешивать такая вот строгость в… в, ради всего святого, сексе! Они же не грешники из монастыря, честное слово! К тому же, Сайтама не вел себя зажато, и неловкости явно не испытывал вообще — Генос ни разу не наблюдал, чтобы его Учитель смущался или нервничал, только если не ломал очередную приставку Кинга в порыве усердия; и то, это было слишком давно — мужчина был опытен в интимном вопросе, но осознанно не давал себе переступить какие-то выдуманные границы. А Генос делал многое, чтобы эти самые границы пошатнуть. Щекотал выдержку героя «случайными» и трепетными касаниями, выгибался как можно изящнее, насколько позволяли боевые импланты и кибер-протезы, невзначай пробегался языком по собственным губам и буравил Учителя красноречивым взглядом. А Сайтама терпел. До определенного момента. Потом шея киборга как-то сама оказывалась в крепкой хватке, что тянула желанное тело к себе. Губы сами проходили по всем местам, где у Геноса было встроено особенно много сверхчувствительных сенсоров, а взбесившееся вожделение буквально придавливало податливого парнишку в любую попавшуюся на пути поверхность. Генос все еще не крот, и видит дикий пожирающий взгляд, слышит довольное гортанное и рваное дыхание, срывающееся на шелестящий рык, чувствует настойчивость и твердость ласк, со знанием дела будоражащих зоны мозга, отвечающих за наслаждение. И потому до сих не понимает, почему Учитель одергивает себя и не доходит до конца, отдавая «бразды правления» ученику. Девятнадцатилетнему парню, пускай и с телом киборга, хотелось бы дойти до того самого конца, что маячит и машет ладошкой из мыслей Сайтамы, но всегда скрывается из виду, когда Генос почти хватает его за руки. Может, герою противна перспектива проникнуть в искусственное тело партнера? Но если бы это было так, у них бы и до поцелуев никогда бы не дошло. Сайтама ясно дал понять, что особенности ученика его заводят не слабо, поэтому Генос не стал останавливаться на этом дольше пары секунд. Тогда что? Учитель отчужден и равнодушен в бытовой жизни, его мораль проста и непритязательна. Кроме скидок и Геноса, пожалуй, Лысого Плаща теперь вообще ничего в чувство не приводит. Подростка это немного напрягало, но все отметалось на второй план, стоило только вялому и флегматичному взгляду скользнуть по нему и превратиться в игривый и вожделеющий. Или в обеспокоенный, когда Кибер-Демон рисковал собой чересчур усердно. Или в смешливый, когда Генос не понимал очередной тонкой шутки. Или в строгий, когда они проводили тренировку. Даже играя с Кингом, и постоянно проигрывая, Сайтама не менялся кардинально, показывая лишь поверхностное раздражение или досаду. С Геносом было иначе. С Геносом он снова жил. Только работало это при непосредственном контакте. Которого в сексе хоть отбавляй, а герой продолжает уперто ретироваться и предоставлять все на волю ученика. Может, Генос переоценил свои аналитические способности, и Учителя действительно все устраивает и он получает то, что хочет? Парень мог бы проглотить свои «хотелки», если бы и впрямь было так. То, как Сайтама нависает над ним, перекрывая пути ненужного отступления, то, с каким восторгом он следит за сменой эмоций на лице ученика, лаская рукой его член, то, с какой жадностью и исступленностью он бродит языком в чужом рту — весь этот жар и целеустремленность не могут просто стушеваться и завянуть, как фиалка на солнце. В конце концов, Генос сам хочет отыграть свою «начальную» роль до логичного завершения, это преступление, что ли? Но на предложение поменяться Сайтама вдруг категорически отказался, не отрываясь от манги перед глазами. — Почему? — спокойно интересуется киборг, садясь за стол и ставя на поверхность две чашки с чаем. Герой неопределенно долго и тихо вздыхает, закрывает книгу и поворачивается лицом к столу и ученику.  — Тебя что-то не устраивает? — Вы уходите от ответа, возможно, это Вас что-то не устраивает? — Генос мысленно похлопал себе за смелость и тут же врезал. За наглость. — С чего… все… ай, черт, Генос, к чему ты это вообще начал, — слова прозвучали устало и тихо, будто Сайтама просто хотел побыстрее отделаться от больного вопроса и дальше заниматься бездельем. — Я просто хочу понять, Учитель, что не так. — С чего чему-то быть «не так»? Все так, — буркнул мужчина, беря в руки чашку и преувеличенно серьезно занимаясь остужением напитка. Генос не хотел так просто сдаваться и в который раз пускать все на самотек. Сейчас у него есть эта странная уверенность в себе и желание расставить все точки над i. Поэтому либо его сегодня трахнут, либо его имя не Кибер-Демон. Пока ученик отвлекся, Сайтама успел нашкодить: чашка с уже теплым чаем треснула под нервно дернувшимся большим пальцем, и герой поспешно и привычно сосредоточился, насильно заставив собственное тело успокоиться и взять силы под контроль. Тогда Генос и увидел это. Идентичный громкий выдох, с которым Сайтама менялся местами с парнем и двигался навстречу чужим бедрам. Генос будто Бога в его истинном обличии увидел. — Учитель, вы боитесь? Сайтама замер с занесенным над темными каплями растянутым рукавом. Герой, не меняясь в лице, посмотрел на ученика. — Да не, че ты, чашек так-то еще много. — Я не об этом! — вспыхнул Генос, наблюдая, как мужчина практически разваливается за столом, подперев кулаком голову. — Вы боитесь навредить мне. Чайный пар от целой чашки киборга и коньячная лужица из треснутой чашки Сайтамы прекратили свое мельтешение почти одновременно. — Вам сложно сдерживаться, когда мы… — Генос медленно встал и обошел небольшой столик, становясь перед героем, — столь открыты друг перед другом. Ваша сила требует ежесекундного внимания и контроля, чего трудно добиться, когда учащается сердцебиение и на первое место выходят инстинкты, а не разум. — Генос… — Нет, дайте я закончу, — подросток сглотнул, видя, как потемнел взгляд Учителя, — трудно поддерживать здравость рассудка, когда уровень окситоцина начинает превышать норму. Поэтому Вы не даете себе расслабиться и отдаться процессу в полной мере. Вы сдерживаете себя, потому что если не будете, то велик риск разорвать меня пополам. — Да уж, скажи же, звучит не слишком сексуально! — махнул рукой Сайтама, став хмурым и серьезным. Генос не удержался и улыбнулся. Учитель заботится о нем постоянно, этого следовало ожидать. Кибер-Демон подошел ближе и, не обращая внимания на напряженность героя, сел тому на колени. Сайтама исподлобья глянул на ученика. — Кинг все чаще оставляет Вам приставку — потому что Вы больше не ломаете ее, когда расстраиваетесь или злитесь. Негативные эмоции сильнее положительных, и Вы, тем не менее, неосознанно держите контроль. — Сравниваешь себя с приставкой? Это тоже не слишком сексуально. — Я к тому, — Генос наклонился к лицу героя и жарко выдохнул в чужие губы, — что пара вмятин не проблема, если я знаю, что Вы в этот момент были полностью открыты со мной. — Генос, речь не только о «паре вмятин», я не хочу, чтобы ты… — Если Вы в себя не верите, верить буду я, — прервал возмущения киборг, намеренно потершись бедрами о пах Сайтамы, из-за чего тот выдохнул сквозь стиснутые зубы, — могу попросить еще настойчивее. — Гено…ох, — герой еще больше сжал челюсти и на мгновение прервал зрительный контакт. Этот мальчишка сводит его с ума за считанные секунды, разве это справедливо? — Ты действительно этого хочешь? — Я хочу Вас, Учитель, целиком и полностью, но если Вы продолжите сдерживаться со мной, боюсь, мне придется уйти. Сайтаму как перемкнуло. Уйти? Куда? Зачем? Герой поднял голову и вцепился нечитаемым взглядом в ядовито-желтые радужки. Генос толком понять ничего не успел, как оказался опрокинутым на пол и пригвожден мертвой хваткой мощных рук. Сайтама, не моргая, опустился к ушной раковине и хрипло выдохнул: — Будто я позволю. Генос зарделся, задохнулся и глупо заулыбался. У него, наконец, получилось пошатнуть границы. Нет, даже не так — у него вышло их сломать к чертям собачьим. Легкое движение руки и безрукавка киборга разорвана надвое. Небольшая заминка, и толстовка слетает с теплого тела, обнажая поражающие рельефы и глубокие изгибы мышц. Герой оседлал металлические бедра, вдруг нежно взобравшись ладонями по шее к лицу киборга, оглаживая большими пальцами твердые скулы. Сайтама наклонился и вовлек Геноса в задыхающийся поцелуй, постепенно перерастающий в подавляюще напористый. Мало. Левая кисть пауком пробралась к колючим осветленным волосам, сжимая пряди. Сенсоры откликнулись на яркую ласку, и киборг застонал в рот героя. Сталь, прикасающаяся к голой коже, вызывала мурашки от теплового контраста. Поглаживания с обеих сторон приобрели экспрессивно голодный оттенок. Мало. Пальцы слепо шарят по пряжкам ремней, нетерпеливо дергая. Мужчина отрывается от юношеских губ и переходит ниже. Генос задрал подбородок, доверчиво открывая шею. Сайтама посасывает и прикусывает сверхчувствительный покрой, вырывая из уст ученика новые возбуждающие стоны. Мало. Переходить на грудь и торс нет смысла — сплошное бесчувственное железо, поэтому герой немедля добирается до главного. Сайтама вбирает головку, оглаживая ее языком. Генос поджимает пальцы на ногах и задушено урчит, тянется рукой, сжатой в кулак, заткнуть рот, но тут же оказывается прерван. — Ну уж нет, я хочу тебя слышать, — низко говорит Сайтама, облизывая собственные губы. У Геноса от такого вида вновь возбуждение приливает, с удвоенной силой. Кибернетическая нервная система реагирует острее, чем положено, мысли вымело из головы подчистую, герой только и может, что напоминать себе дышать, чтобы не перегреться и не отключиться от недостаточной вентиляции систем. Сайтама избавился от джинс и остановился, замявшись. Разумно ли он поступает, идя на поводу у желаний и этого мальчишки? Пуститься в неподходящую рефлексию ему не дает Генос: киборг, заметив прекращение касаний, сразу понял в чем дело, и, не дожидаясь, пока Учитель в последний момент передумает и пойдет на попятную, резко валит на спину не ожидавшего подвоха мужчину и сам приставляет чужой член к своему входу. — Погоди, ты уверен, что…О! Сайтама не понимает, куда подевался воздух в его легких. Сколько бы он не старался сделать вдох — все сгорало где-то в горле. Так плотно и тесно, черт подери, как же давно он не… Они вновь меняются местами, и на этот раз Сайтама не собирается много думать. Волнообразное возбуждение лопается мини-взрывами, сливаясь в такт толчкам и стонам. Мужчина закинул правую ногу Геноса себе на плечо, меняя угол, вырывая из партнера более громкий блаженный вскрик. Механические руки не знают, куда себя деть, соскребая с пола краску. Ладони сильнейшего в мире героя оставляют на стальных боках вмятины, но ни один из них этого не замечает. Толчки становятся интенсивнее, оргазм поступательными искрами сводит и натягивает мышцы. Генос думает задней мыслью, что захлебнется в проклятом окситоцине. В конце концов, это и происходит. Сайтама, тяжело дыша, выходит из тела киборга, скидывает с себя металлическую ногу и падает рядом с ним. Они лежат в тишине некоторое время, восстанавливая способность быть разумными существами. Генос чувствует почти невесомое прикосновение к тем местам, что оказались повреждены руками Учителя, и поворачивает голову. — Мне не больно, если Вас это беспокоит. — Все могло кончиться хуже, дурья твоя башка. — О чем Вы? Все кончилось восхитительно. Сайтама дергается и смотрит в ядовито-желтые радужки. Право слово, этот парень когда-нибудь точно лишит его рассудка. Другое дело, что Сайтама вовсе не против этого.