Путь через темноту

Ричарду было сложно представить, что значит поводок и отсутствие поводка для аристократа. Телепатия, конечно, оставалась при нём, можно было залезть Алве в голову и в точности найти ответы на свои вопросы. Но он почему-то не мог. Не мог даже намёком касаться этой темы. — Ты слишком много думаешь. — Мне всегда говорили, что я как раз не думаю, а сразу делаю, — Ричард включил автопилот, развернулся в кресле. Алва держал стакан с протеиновой смесью так, словно это было изысканное вино. Непривычно, что на этих тонких, но сильных руках нет украшений. Аристократ, разорвавший поводок (и выживший после этого!), телепат на службе Ордена… …Первый Рыцарь, Робер Эпинэ, похищен и заброшен умирать подальше от космических трасс. — Мы успеем его спасти, аристократы — на редкость живучие твари, — Алва поставил стакан прямо на пульт, сел на подлокотник. — Ты читаешь мысли? — У тебя на лице всё написано, — Алва погладил его по щеке, — хорошо быть горячим эмоциональным юношей. Где мои двадцать лет? — Не прибедняйся, — буркнул Ричард, вспыхнув. Даже сейчас, в простом комбинезоне, с небрежно стянутыми на затылке волосами, усталый, Алва словно сошёл со страниц модного журнала, — выискался старик. — Слушаюсь, святой отец, — хмыкнул Алва. Кивнул на экран, — что говорят твои расчёты? — Через три дня доберёмся до нужного квадрата. Тебе придётся сесть за руль, потому что я сяду медитировать. Надеюсь, что смогу протащить нас через «подвал». — Сможешь. Тебя не учили, что нельзя сомневаться, входя в гиперпространство? — неожиданно жёстко сказал Алва. Ричард молча сжал губы. Прикрыл глаза на мгновение. Мало ли, чему его учили. Не всё потом оказалось правдой. Кто бы мог подумать, что в рядах Церкви произойдёт утечка, что Первого Рыцаря всё же захотят усадить на поводок, что его смогут похитить, возможно, покалечить… — Ты опять слишком много думаешь. Улыбнись. «Ты смог бы улыбаться?!» Ричард открыл было рот, чтобы выкрикнуть это, но мгновенно пронзило осознание: да. Алва бы смог. Неважно, что внутри. Поди, улыбался, когда рвался его поводок, когда выворачивало до звона в ушах, до крови во рту. — Дикон, — прозвучало непривычно ласково, — ты делаешь всё, что можешь. Даже больше. Цени, я не так уж часто хвалю кого бы то ни было. — Ценю, — Ричард с трудом протолкнул слова через пересохшее горло, — спасибо, что ты помогаешь. — Так вышло, что на этой неделе я совершенно свободен, — коротко усмехнулся Алва, — и, как я уже говорил, у меня пунктик на телепатах в беде. — Я так боюсь, что и с тобой произойдёт беда! — вырвалось у Ричарда. Алва наклонился к нему, словно гипнотизируя своими огромными синими глазами. Невесомо обвёл скулу кончиками пальцев. Ричард потянулся навстречу, робко тронул губы, перебарывая жгучее смущение. Разозлился на себя, обвил шею руками, едва не уронив Алву себе на колени. Иногда он почти ненавидел этого человека, который был безжалостен ко всем — но к себе прежде всего. Почему так тяжело принимать сторону? Возможно, принимать сторону не надо? Получится совместить жизнь рыцаря-пилота и… Алва был само пламя. Главное — не сгореть в нём, а увидеть путь в отблесках.