Пульт

      Акутагаве было скучно. Впервые за его долгие и преданные годы работы в Мафии, он получил такой большой отпуск, аж целых три недели! До этого удавалось вырвать лишь пару дней, и только потому, что Чуя-кун настаивал, когда коллега от усталости уже с ног валился и не мог без зевка два слова связать. Всё бы ничего, вот только в первые же дни эспер хорошенько отоспался и, вернув лицу более приемлемый землисто-серый оттенок, стал скучать. Ради симметрии, так сказать, Тигру отпуск в Агентстве не дали и он по прежнему продолжал возвращаться в их с Рюноскэ уютную квартирку к полуночи, а то и позже, из-за расследований и отчётов семпая, за которые Дазая хотелось придушить. Жаль только, что он этому рад будет.       Но вот наконец наступило воскресенье.       Поднявшийся в восемь и как следует выспавшийся Акутагава орудовал на кухне, заваривая их любимый с Ацуши чай и заправляя тостер. Спустя минут пятнадцать, на запах просто сногсшибательного акутагавского омлетика с помидорками, на кухню приполз Ацуши, всё ещё щуря слипающиеся после сна глазки и кривя зацелованные губы в блаженной улыбке.       — Доброе утро, Рю… — прошептал он в шею мафиози, сопровождая слова лёгким поцелуем и оплетая его талию всеми верхними конечностями.       — Доброе, Тигрёнок, зачем встал так рано? — ответил, потираясь головой о чужую макушку Рюноскэ, не отрываясь от готовки. За этим омлетом всегда следить надо, а то иначе уже не то получается.       — Не знаю, к тебе захотелось, наверное.       — Спал бы лучше, а то это и так твой единственный выходной. Совсем тебя доконал этот очкастый.       — Вот я и хочу его с тобой провести! — фыркнув, отозвался Накаджима, вопреки словам отцепляясь от возлюбленного и садясь за стол. — А на Куникиду не надо бочку катить, у нас в Агентстве сейчас все как на иголках, сам же знаешь.       — Ну да, все кроме Дазая…       Ацуши проигнорировал слова напарника о своём семпае.       Скользнув по детективу взглядом, Акутагава заметил, что он был только в его, Рюноскэ, рубашке и нижнем белье. Такой вызывающий и одновременно какой-то домашний вид наводило на определённые мысли, особенно когда Ацуши, удобно устроившись на стуле, закинул ногу на ногу и слегка наклонился, так, что наполовину застёгнутая рубашка открывала вид на ключицы и оставленные на них этой ночью яркие метки.       Сверкнув своими большими, поистине кошачьими глазами, Ацуши ухмыльнулся.       — Я пойду в ванну пока схожу, — поднявшись и, по дороге чмокнув парня в щёку, Ацу скрылся в ванной комнате.       Хмыкнув что-то себе под нос, мафиози помешал омлет, он был уже почти готов, осталось только помидоры закинуть и потушить под крышкой пару минут.       Через пять минут, когда завтрак уже был разложен по тарелкам, а чай разлит по чашкам, вернулся Накаджима.       Поблагодарив своего парня за «этот великолепный завтрак», он тут же принялся уминать его за обе щеки, абсолютно не обращая внимания на поднимавшийся над едой горячий пар.       — Не спеши так, а то подавишься, — усмехнувшись, заметил Акутагава, перегнувшись через стол и сняв аккуратно пальцем помидорную шкурку с чужой щёчки. — И поаккуратнее.       — Угу, — отозвался юноша и правда замедляя темп, потянулся к чашке. На чай предусмотрительно подул.       За обычным разговором о какой-то фигне, Рюноскэ уже толком не помнил, что это было, вроде какая-то кинопремьера, они дозавтракали и Ацуши, сложив свои лапки в умоляющем жесте, попросил:       — Рю-ю… Помой посуду, а?       — Но сегодня же твоя очередь, разве нет?       — Ну Рю-ю! — по прежнему растягивая его имя и строя щенячьи глазки, продолжил поскуливать Тигр.       — Ладно, скройся с глаз моих! — шутливо разозлённо отозвался Акутагава, закатывая глаза.       — Меня уже нет!       И в следующую же секунду парень и вправду скрылся в спальне и судя по доносившимся оттуда звукам, стал копаться в шкафу.       Буркнув себе под нос что-то вроде: «Ребёнок!..», Акутагава включил воду.       С посудой он справился быстро и когда вытирал тарелки, поочередно убирая их в шкафчик, его взгляд зацепился за маленький непримечательный серый пультик, лежавший на микроволновке. От чего он был, парень вспомнить не мог, вроде раньше его вообще не видел.       Взяв занятную вещицу в руку, Акутагава заглянул в комнату. Ацуши стоял в профиль, застёгивая рубашку и тихо напевал какие-то понятные только ему одному слова.       — Эй, ты новый пульт купил? — поинтересовался Рю, крутя в пальцах этот самый пульт.       — Какой? — не сразу понял Накаджима, поворачиваясь.       Как только он увидел, что именно его парень держит в руках, он быстро добавил, вытянув руки вперёд:       — Нет, не трогай, пожалуйста!       Но было поздно, Акутагава уже нажал на чёрную кнопочку, прямо в центре.       — Ах! — громкий стон сорвался с чужих губ, заставляя мафиози удивлённо поднять взгляд на стремительно краснеющего Ацуши.       — Ух ты, как интересно… — потянул он, медленно приближаясь к эсперу.       — Н-не подходи, — тихо попросил Накаджима, стыдливо прикрывая рот ладонями и отходя в сторону кровати.       — Постой-ка, Тигрёнок, — Рюноскэ продолжал надвигаться, обводя кнопку пальцем — вот-вот нажмёт! — И расскажи-ка мне, когда это и где, ты раздобыл столь чудесную вещицу.       — Рю, пожалуйста, не… Ах! — упавший на кровать Ацуши, выгнулся от очередной порции удовольствия и простонал ещё громче прежнего.       — Эффективно, — ухмыляясь так, что даже пьяный Мори позавидует, Акутагава навис над парнем. — Ответь на вопрос, Ацуши, ты ведь у меня послушный Котёнок, да?       «Щёлк!»       — Ах! Я… Д-да, да!       — Вот и хорошо, так где же ты его взял, м? — блеск в этих глазах к хорошему ещё не приводил, хотя, смотря что считать хорошим.       — Я… Мне его… Ах! Рю, прошу, не… Ах! Чуя, Чуя-кун дал, ах! Прошу, п-перестань, А-Аку.!       — Значит Чуя-кун дал, да?       «Щёлк!»       — Ах! Да, Чуя! А-ах…       Стремительно отбросив пульт в сторону, Рюноскэ притянул своего Тигрёнка ближе к себе, впиваясь в его искусанные и покрасневшие губы страстным поцелуем. С фокусами рыжего мафиозного коллеги можно будет разобраться чуть позже, тем более если фокусы хорошие и действенные, а пока надо помочь его Ацу с их общей небольшой проблемкой, которая уже упиралась в бедро Акутагавы.       — Очень интересно… — властные губы впиваются в шею, лаская и прикусывая молочно белую кожу.       Одной рукой сжимая стремительно твердеющий член, поскуливающего от удовольствия Ацуши, Акутагава второй рукой потянулся к пульту. Уж очень хотелось вновь испытать своего Котёнка на стойкость.       — Ну-ка, Тигр, скажи что-нибудь! — предвкушающая улыбка, а палец нажимает кнопочку.       Закатившего глаза Накаджиму аж трясёт от накатившей волны удовольствия, а с губ только стоны и слетают, умоляющие, громкие.       — Непослушный Котёнок! — цокает языком Рюноскэ, разжимая пальцы на чужом паху.       — Нет, Рю-ю! Ах! П-пожалуйста! Н-не отпуска… А-ах!       — Другое дело…       Ещё одно нажатие и Акутагава крадёт своими губами громкий возглас наслаждения. Губы касаются губ в рваном поцелуе, слюна стекает из уголков рта, а комната наполняется развратными стонами. Рюноскэ покусывает мягкие губы Ацу, а его язык хозяйничает в податливом рту, сплетаясь с чужим языком в диком танце. Стоны уже не летят в пустоту, они оказываются в жаркой ловушке страсти, откуда выхода нет!       Ладонь, не занятая ставшей ненужной вещицей, высвобождает возбуждённую плоть из плена ткани, приносящей своим трением дискомфорт, и начинает медленно, на пробу, водить вверх-вниз. Дразнит, и так каждый раз. И каждый раз Тигр поддаётся на глупые провокации.       Ацуши на секунду замирает, но в следующий же миг выгибается и сам двигается навстречу, умоляя без слов. Акутагава понимает всё по одному затянутому пеленой возбуждения взгляду. Быстро переворачивает эспера на живот, разрывая поцелуй с громким чмоком и спуская до колен его промокшие боксёры, пристраивается сзади. Заметив ниточку, спешно тянет, не желая тратить времени впустую. Недовольный вздох, чувство пустоты, и два небольших, всё ещё вибрирующих шарика оказываются на простыне, а Рюноскэ входит, резко, без подготовки, да она и не нужна сейчас.       Ацуши охает от вновь появившегося прекрасного чувства заполненности, но уже гораздо большего, там, внизу, и, прикрывая глаза, сам насаживается на член Акутагавы.       Влажные шлепки тела об тело и громкие развратные стоны Накаджимы заполняют их маленькую спальню, отражаясь от стен и как будто накаляя воздух вокруг.       — Рю, я… Я сейчас… Ах!       Первым кончает вымотанный Тигр, с поистине собачьим воем изливаясь на влажную от пота простыню и, обессиленный, падает, пытаясь восстановить частое дыхание. Акутагава тоже не продержался долго, до пика его довёл весь сжавшийся внутри от оргазма напарник. Ещё несколько резких толчков в блаженную тесноту и он тоже кончил, не в силах сдержать удовлетворённого звериного рыка.       Да, эти двое были просто идеальным дуэтом, а когда дело касалось постели, уж тем более, они становились настоящими животными, готовыми на всё.       У Акутагавы дрожат руки и он боится также обессиленно упасть сверху, окончательно добив и так еле соображающего Тигра.       — Рю, — тихо выдыхает Ацуши, слегка поворачивая голову.       Его, всегда бледные щёки, сейчас горят алым пламенем, пусть румянец уже и сходит на «нет», а на лбу блестят капельки пота. Большие яркие глаза, со скопившимися в их уголках слезами, полуприкрыты, выдавая национальность парня.       — Да? — медленно ложась рядом, и стараясь унять участившееся сердцебиение, тихо отвечает Рюноскэ.       — Больше не бери мои вещи без спроса, хорошо? — уже в полусне просит Ацуши, оплетая любовниками всеми конечностями и устраивая голову на всё ещё часто вздымающийся груди. — А то я тебе какую-нибудь пакость устрою…       Последнюю фразу детектив даже не сказал, а скорее пробубнил, будто и не обращался к Акутагаве, а самого себя перед фактом ставил. Но мафиози всё равно услышал, и, усмехнувшись, ответил:       — М-да… От тебя теперь чего угодно ожидать можно, после таких сюрпризов-то!       — Бу-бу-бу… — Ацуши уже откровенно дрых, издавая односложные звуки.       — Ну-ну, продолжай в том же духе, и в понедельник на работу не выйдешь.       — Мхм…       Что-что, а вот сопела эта огромная кошачья задница, мало не покажется, но Акутагава привык и поэтому уснуть ему удалось быстро и без особых усилий. Сегодня можно поспать ещё.