Диссонанс

Аккурат в тот святой момент, когда трель звонка оповещает о передышке, почти часовом таймауте в борьбе с гранитными приисками образования, я таинственным образом вновь оказалась, в прямом смысле тех слов, нарасхват. Одновременно мне всучили классный журнал и приказали сторожить кабинет; осчастливили новостью о моём назначении президентом кружка борьбы и велели продумать распорядок занятий; дали по голове за то, что отвлеклась от записания домашнего задания и по губам за то, что вырвался исконно русский мат; осадили в прямом смысле братья и подруги объявили охоту на мелких, чтобы потискать малышню. И, пока я разбивалась в беззвучных проклятиях, обращаясь к небесам, судьбе и всем чертям сразу, вокруг моей скромной персоны развернулась целая баталия. И её звуковое сопровождение беспощадно било фанфарами по ушам. - Аа! - громче всех вопила Чинатсу, пытаясь отрусить с руки вцепившегося в неё зубами, кажется, Тимура. - Рин, тебе на них надо повесить табличку - осторожно, злая собака! - Или не лезь - убъёт! - почти на одной с ней тональности внесла лепту Рико, прижимая к себе едва не вывихнутое уже, вроде как, Тихоном запястье. - Я лучше сестре это на дверь повешу! - горделиво вздёрнув свой метафорически длинный нос, заявил Тихон. - Ты назвал Рин-чан собакой?! - пискнула удивлённая этим Судзуми. - Нет, собаки - это её коты! - отплёвываясь от горьких духов, открыл истину Тимур. - Церберы ручные! Только её не трогают - это у них ассоциация земных демонов, точно говорю! И она там - главарь. - Да, на её добычу они не покушаются, - вставил вошедший во вкус Тиша и сделал широкий жест в сторону спокойно сидящего в стороне Акаши. - Вон, когда она этого на пол свалила - даже коты разбежались! - На пол? - снизив тон, оторопело выдохнула Рико. - З-зачем? - Чтобы обескровить! Она сначала его в шкаф заманила, потом к шее присосалась и на пол свалила! - вродушевлённо выкрикнул Тима. - Только мы не совсем поняли, кто кого убить хотел... - задумчиво протянул Тиша. - Но поза у них красивая была! - наглядно продемонстрировав девчонкам изъятое из его портфеля фото, на котором я краем глаза заметила сцену того самого случая, он быстро запихнул её обратно - компромат на сестру нынче в цене. - Но, когда мы пришли, он сразу сбежал, - опечалено развёл руками Тим, - а то мы бы больше кадров сделали... Но последнюю его реплику никто уже не слушал - все человек восемь, оставшиеся в аудитории, воззрились на меня, кто - недоверчиво, кто - удивлённо, а кто - вообще с яростью. Особенно ярким пламенем ненависти полыхали тёмные глаза Яблочной. Неужели она так свято верила, что отношения длиной почти в полгода могут быть без подобных моментов? Глупая маленькая девочка. - Да ты... ты... - покраснев, срывающимся голосом взвизгнула она и рывком поднялась на ноги. - Шлюха! - Завидуй молча, - я широко ухмыльнулась, чуть откинув голову назад и придав взгляду надменное выражение. - Маленькая истеричная целочка. Она, звонко хмыкнув, замахнулась было на меня рукой но, заметив выжидающе-равнодушный взгляд хранившего молчание Акаши, обижено поджала губы и почти вылетела из аудитории. Котару, в это время стоящий рядом со своим капитаном, довольно усмехнулся и занял освободившийся стул, тихо, но красночивo усмехнувшись Акаши. У нас с такими улыбками принято говорить "красава". Я усмехнулась. Впрочем, мой хороший настрой мгновенно улетучился после короткого изречения Чинатсу. - Знаешь, Рин. По-моему, лучше быть маленькой истеричной целкой, чем лишиться девственности в шестнадцать. - Тринадцать, - коротко и глухо выдохнула я, чтобы услышала только она. - И это напрямую связано с первым пунктом твоего трактата, Чинатсу. Удивлённая, она придвинулась ко мне, сократив расстояние настолько, что можно было расслышать шёпот. Она хочет знать. Чинатсу не из тех, кто пускает слухи. И, наверное, мне всё равно. Пусть знает. Кому-то хочется сказать. Очень давно. - Друзья, - глухо, едва не одними губами, прошептала я. - Мои друзья напились и пустили меня по кругу. Думаю, ты знаешь, что это значит. Девушка испуганно охнула, прижав ладонь к приоткрытому рту. Не такой правды она ожидала. Любовную историю, разбитое сердце, подлость - но не изнасилование. Пожалуй, это выбило её из колеи. - Я пойду... Схожу за соком, - тихо прошелестела она. Надо же. Сейчас точно побежит в уборную - глаза слезятся, но плакать нельзя, тушь потечёт. Косметика вообще воспитывает в девушках силу воли - не плакать, не тереть глаза, не кусать губы. Вообще не проявлять ничего, кроме радости или удивления. Я же снова усмехнулась - три года спустя уже гораздо легче вспоминать. Наверное, мне даже почти не больно. Да. Нужно отвлечься... Минут на пятнадцать я с головой утонула в написании распорядка занятий и кратком их планировании, что, хоть и немного, но отвлекло меня от мыслей. Правда, и нить разговора я безвозвратно утратила - точно так же, как аудитория большую половину слушателей. - И нас она научила! - гордо провозгласил Тимур. - Правда у меня плохо получается... - Ты о чём, милый? - мягко обхватив его за плечи и притянув к себе, я по старой привычке уткнулась носом ему в макушку. Малой, который уже, конечно, "взрослый", заворошился и постарался выбраться из моей хватки. Скучаю по тем временам, когда они любили такие нежности. Поддавшись ностальгии, я быстро, почти по матерински, чмокнула его и отпустила, взлохматив волосы. - Паркуру ты меня недоучила! - демонстративно отряхиваясь, буркнул брат. - Я тоже хочу прыгать, как ты! - Нельзя, - пожала плечами я. - Папа взял с меня слово, что с вами всё будет хорошо. Я органами за вас отвечаю, малые, и прыгать вы не будете. - Но я хочу! - упёрто возразил Тим выровнявшись по струнке и сжав ладошки в кулаки. - Хочу как ты! Папы рядом нет, и я не расшибусь! Даже если и расшибусь, всё заживёт до его приезда - на мне, как на собаке! - Неужели? - приподняв бровь, усмехнулась я. - Ну, хорошо. Обращайся, когда сможешь сдать хотя бы треть моей нормы. Малой приуныл, осознавая масштабы трагедии, но потом, переглянувшись с братом, вдруг загорелся пламенем азарта. Так и хотелось услышать "Я ЭТО ЭКСТРЕМАЛЬНО СДЕЛАЮ!", но он только усмехнулся и показательно сжал кулак. Сможет, я тоже верю в это, правда, чуть позже. Не в этом году. - Такара! То, что оставалось в кабинете, классом не назвать, но оно обернулось, устремив взгляды на вошедшего в кабинет старосту. Надо же, как всем интересно. - Тебя вызывает директор. Не знаю, что произошло, но он в ярости, рвёт и мечет! Тадададам... И что я уже успела сделать, что меня в первый день на ковёр, хм? - Девочки, если я не вернусь до конца дня, отведите малых домой, - траурно проговорила я, сбрасывая вещи в сумку. - А если не вернусь никогда - найдите мне мужа и скажите, что я его любила. И, пока братья сдавленно хрюкнули со смеху, я показательно отдала малым часть и отправилась на плаху, насвистывая похоронный марш. Умирать - так с музыкой!