***
— Да и что за глупое название, Уолт? — Лэнс фыркнул с явным пренебрежением, глядя словно бы с насмешкой на планшетник с закрепленным на нем листком и поднимая взгляд. — «Пододеяльник»? — Это рабочее, просто потому что оно… по форме похоже, я не знаю, — Уолтер на секунду замер, чтобы придумать какое-то объяснение, но пожал плечами и продолжил возиться с кнопочками и рычажками. — Такое же сложное в использовании? — хоть Лэнс и продолжал поддерживать сейчас этот скучающий образ, они оба знали, как он рад на самом деле находиться здесь и делал это не только ради контроля проверки изобретения. — Не угадал! — наконец повернувшись к другу, Уолтер поднял очки на лоб и уже открыл рот, чтобы начать что-то объяснять своими научными терминами, но столкнулся взглядом с чужим и сам покачал головой. Это все равно ведь окажется слишком непонятно, верно? — Просто по форме напоминает. Ну, по крайнее мере мне, это ведь все же материя, чьи края полностью «сшиты», а вход — отверстие с одной стороны. Это ведь не простыня, верно? Он засмеялся, словно в этих сказанных им только что словах была шутка, растрепал и так лежащие в беспорядке волосы и вернулся к этому своему «пододеяльнику». Лэнс шутки, если она там и была, не понял, но тоже коротко посмеялся то ли ради поддержки, то ли из-за того, как выглядел такой Бекетт: растрепанный не только прической, словно воробушек и словно не спал ночь, что вполне и могло быть, в полурасстегнутой кофте, поверх которой свисал халат, с этой яркой улыбкой от успеха. Как агент и пришел сюда полчаса назад со стаканчиком кофе в руках, так сидел и сейчас, почти не отводя взгляда от Уолтера и совсем забыв про давно остывший кофе. Громкий вскрик от того — стаканчик упал на пол, но Лэнс не заметил этого, тут же подскочив. — Всё, можно его проверять! — вскрик оказался победным кличем. Этот парень точно не ребенок? Лэнс подошел ближе. То, что держал в руках радостный Уолтер, скорее напоминало собой большой сложенный мешок, срочно требовались повторные легкие объяснения, необходимость в которых этот гений наконец учился распознавать: — В общем, помнишь мантию-невидимку? Ну, Гарри Поттер. Лэнс, это же Гарри Поттер! — Лэнсу, как оказалось недавно, в некоторых разговорах с Уолтером даже не обязательно было вставлять свои фразы: тот на редкость прекрасно читал его выражения лица, и это даже не раздражало, как могло бы быть с другими. — Не важно, я потом тебе покажу… Если кратко, то это сделает тебя невидимым, когда ты внутри. — Пододеяльник-невидимка, — Лэнс кивнул максимально серьезно, даже слегка хмуря брови и усиленно поджимая губы, чтобы не засмеяться от того, что действительно произнес это вслух. Все же многие идеи да и исполнение от Уолтера продолжали казаться странными. Но вот сам изобретатель вполне серьезно улыбнулся на такое и закивал. — При этом это действительно абсолютная невидимость. На глаз, на слух, радарами находящихся к пододеяльнике людей просто невозможно заметить, так что это превосходная маскировка или сокрытия чего-то еще. И сейчас мы с тобой ее опробуем! — эти искры в его глазах все же слишком яркие, так что и невозможно не улыбнуться в ответ. Лэнс слегка наклонился, и Уолтер, держа свое изобретение/мешок/пододеяльник на вытянутых руках, смог на них обоих эту штуку опустить. — Ну все, включил. Должно работать? Лэнс моргнул. После моргнул еще раз. Потер глаз так сильно, что перед ним закружились разноцветные пятна. Но вокруг все равно оставалось темно. — Бекетт… Ты ослепил меня? — на удивление голос Лэнса более чем спокойный, лишь немного начал звенеть как бывало во время готовности к опасности. А вот голос Уолтера начал дрожать. — Н-нет, я не понимаю… Все настроил, все включил, оно должно работать, но почему.., — включились наручные часы Уолтера, и тогда можно было выдохнуть немного спокойнее: они хотя бы не ослепли. Но вокруг них продолжало быть темно, словно занавесили тканью сверху, только сквозь ткань бы просвечивал свет и снаружи. — Ты точно этот хренов пододеяльник перевернул правильной стороной? Бекетт? Уолтер, да не молчи! — после первого вопроса Уолтер замер и этого удивленного, бледного лица с приоткрытым ртом, поднятыми бровями и каким-то осознанием во взгляде Лэнс действительно испугался. — Уолтер! — Я сделал его абсолютно невидимым с той стороны, — продолжая глядеть на это выражение лица, что еще и подсвечивал бледный свет от часов, агенту показалось, что он близок к развитию клаустрофобии. — То есть, свет просто не проходит сквозь эту материю. А значит, и с обратной ее стороны ничего не увидеть. Лэнс задержал дыхание, но не для того, чтобы успокоить себя какой-то паники — чтобы не наорать на этого горе-ученого, что не смог додуматься до этого до того, как проверять свое изделие на людях. — Хорошо, вот мы и нашли первый недостаток твоего пододеяльника, теперь тебе есть, над чем работать! — наигранно широко улыбнулся Стерлинг, все еще продолжая держать себя в руках. — Давай, вынимай нас из этого презерватива. Лицо Уолтера побледнело еще сильнее до того, как в следующую секунду подсветка часов выключилась, и это тоже было плохим показателем. — А я… Не могу найти выход, — Стерлинг не успел прорычать вопрос о том, как это вообще возможно: — Не знаю я, как возможно! Края соединились, и я их не вижу! — или все же успел, но сам не заметил, как это сделал. — Свяжись с кем-то, — зря Лэнс это предложил: связи не было, даже просто подключиться к компьютеру, от которого они были вроде как в паре шагов, не получалось. Как не получилось и кричать, чтобы позорно позвать на помощь, ведь и на звук тоже нельзя никого засечь под этой штукой, как нельзя и услышать что-то с той стороны. Начались долгие три часа, в течение которых они успели и поругаться насчет того, как именно нужно тестировать новое оборудование, и успокоить друг друга, и в результате сидеть на полу почти в обнимку. Просто все еще немного злой Лэнс долго отрицал, что это и были объятия.***
Лэнс ослабил узел галстука-бабочки. — Дело в том, — Уолтер вновь склонился над микрофоном, отчего тот немного зафонил, и улыбнулся чуть криво, — для рабочих названий мы всегда стараемся использовать что-то говорящее… А дети часто прячутся от своих родителей в пододеяльнике, когда меняется постельное белье. Этот действительно тихий гул возобновился: сразу понимающе заулыбались те, у кого есть дети, прикрыли ладонью улыбку те, кто так же ребенком выбирал это место для пряток и искренне считал, что теперь он абсолютно не виден. Дженкинс изогнула губы в немного хитрой улыбке, рассматривая Уолтера.