Пути Господни неисповедимы

      Пути Господни неисповедимы. Его незатейливая игра в создателя мира стала однообразной. Сначала создать, затем наблюдать. Это всё быстро наскучило. Встречать людей перед Вратами, решать его дальнейшую судьбу и продолжать наблюдать за собственными творениями. Они развиваются, становятся умнее, некоторые даже подумали кричать об отсутствии Отца. Их было немного и их очень быстро жгли на кострах. Это всё было забавно, но нужно было что-то менять.       Эпидемии? Были. Войны? Пройденный этап. Голод? Смерть? Все всадники давно сложили своё оружие и ближайшее время не вернутся к своей основной работе. Оставалось думать самому и решать, какой из вариантов будет оригинальнее. С одной стороны хотелось, чтобы люди жили подольше, с другой хотелось, чтобы они не начали кричать, что они всемогущи и неуязвимы. Потом хотелось уменьшить их до размеров жука, после этого сделать громаднее слона. Добавить третий глаз, прикрепить крылья, заставить жить в гнёздах и много чего другого, но всё это уже было. Не с людьми, но было.       Нужно что-то новое. Что-то, что введёт их в замешательство, но они быстро к этому привыкнут. Но обязательно, чтобы в начале была паника. - Решено. Записывай. - Слушаю. - Во-первых, теперь они бессмертны с 18 лет. - Но, Господин...- - Не перебивай. Во-вторых теперь с рождения у каждому будет присуща его родственная душа. Только, когда они сойдутся, они смогут вместе состариться.       Стоящий подле молодой человек задумался. Это была, конечно, не новая эпидемия, но бессмертие - слишком щедрый дар для таких созданий. - Вы уверены? - Более чем. И ещё одно. - Да? - Пускай появление родственной души не зависит от времени и места и других обстоятельств. Я хочу, чтобы это было сюрпризом, как для меня, так и для них.

***

      Шёл 1856 год. В Вестминстерском аббатстве скандал. Епископом становится молодой 18-летний юноша, родом из семьи бедняков прямиком с окраин Лондона. Светлый ум и чистое сердце поразили церковь настолько, что она не раздумывая поставила его на одно из самых почётных званий. Разумеется, архиепископ был недоволен данным решением. Иметь в своём подчинении взрослых, проверенных временем, мужчин и несчастного сопляка, который чуть что и унесётся за первой юбкой. - Ему всего восемнадцать, Вы не можете назначать столь юного молодого человека на такую должность! - Осмелюсь Вам напомнить, что по Божьей воле данный возраст давно перестал быть показателем! Возможно, он старше всех нас здесь, что вы накинулись на несчастного? - О Всевышний, что о нас подумает монарх!       Послышался скрип высокой деревянной двери. Все взгляды устремились на вошедшего. Высокий стройный юноша, с миловидным лицом похожим на лицо ангела. Аудитория умолкла. Они догадывались, что предмет их разговора знал о неприязни в свою сторону, но даже не думали о всей силе его проницательности. Ему не впервой. - Братья, попрошу Вас выслушать меня.       Молодой человек стал за трибуну и прочистил горло. В руках его была Библия. Он читал её на досуге каждый день, убеждаясь раз за разом, что ничего не забыл и все ещё понимает Священное Писание. Все собравшиеся непрерывно смотрели на епископа и боялись вздохнуть лишний раз. Сейчас одним его распоряжением вся их карьера может полететь ко дну, одним его словом их всех могут повесить или сжечь за богохульство. Епископы знают свои возможности, знают своё могущество. Никто и никогда за историю человечества не пытался не воспользоваться данными ему привилегиями. Однако, всё бывает впервые. Юноша заговорил. Он говорил чётко и громко. Его звонкий, но в то же время мягкий и словно шепчущий голос, звучал по всей аудитории и эхом отбивался от стен, возвращаясь к нему. Он был красноречив. Казалось, он всё подготовил заранее, но слова шли прямиком из его сердца. Сердца, полного раскаяния и не видавшего греха. Взглядом он старался захватить как можно больше людей, поселить в них уверенность в его непричастности к такому вопиющему случаю, заставить их поверить ему. И у него вышло. Пятиминутная беспрерывная речь о том, что пути Господни неисповедимы, и упоминания молодых талантливых исторических личностей не прошли даром. Все служители остались потрясены столь откровенными словами, таким властным, но нежным голосом, таким самоуверенным, но бескорыстным епископом.       Потребовалось время, чтобы все снова пришли в себя. - Юный друг, мы просим прощения, что сомневались в выборе Совета. Ты должен понять наши опасения. - Я их понимаю и, отнюдь, не держу на вас зла. - Как мы можем величать Вас, Отец? - Послышался голос из конца аудитории. - Моё имя - Дио Брандо. 1858 год       Вместе с новым епископом уровень образованности в окрестностях вырос, открылись несколько воскресных школ для детей из бедных семей, а вера простого народа только укрепилась. Люди обожали его. Обожали с головы до пят, были согласны целовать его пшеничные вьющиеся волосы, просили и умоляли его крестить их новорождённое дитя, ловили на праздниках его взгляд, словно хватало только его, чтобы очистить свою душу.       Люди любили его и он любил людей. Будучи выходцем из неблагополучной семьи, Дио знал, какие проблемы требуется решать в первую очередь в подобных районах, на что нужно обращать внимание и как расположить к себе народ. Он знал, пользовался своими знаниями делился ими с подданными.       Спустя пару месяцев от празднования Рождества, в Совете завёлся разговор о том, чтобы назначить юношу архиепископом. Он молод, перспективен, умён и проницателен а главное - он не стареет. Из-за того, что Брандо отдавал своему делу всё своё свободное время, он не успевал знакомиться с людьми, Ему хватало послушать исповедь и на этом заканчивались все его социальные полномочия. Он купался в лучах славы и всенародном признании, но никогда не наслаждался этим в полной мере. Был ли у него коварный план? Возможно. Но его максимум был бы в становлении архиепископом аббатства и наслаждении десяти минут спокойного чтения у себя в кабинете. 1859 год       Так, как Дио Брандо знал Библию, он знал и то, что вот уже на протяжении четырёх лет он не меняется. В нём не меняется совершенно ничего, кроме растущих познаний в науке. Молодость - понятие растяжимое, поэтому сам епископ не придавал значения такому странному событию. Вернее, отсутствию события.       Странно? Вовсе нет, просто о подобном Божьем изъявлении понял только Совет и, разумеется, не собирался никому открывать эту информацию. Все члены Совета были люди в возрасте, все со своими семьями, которые тоже медленно старели. Им на смену должны прийти люди, которые точно так же спокойно покинут этот мир и найдут себе приемников. Так продолжалось уже несколько веков и так должно будет продолжаться всегда. Если у власти всегда будет один человек, кто знает, чем это может обернуться? Упадет ли прогресс или наоборот поднимется? Ослабнет вера во Всевышнего или этот человек приложит все усилия, чтобы не допустить богохульства? Ответа не знал никто, поскольку члены Совета менялись и должны будут меняться всегда.       Брандо тем временем продолжал удивлять всех своей чистотой, свежестью, своей страстью к Богу и все тем же молодым чистым взглядом. Как и самая первая речь, все выступления его звучали настойчиво, но мягко. Он умел пробудить в сердцах людей то, что спало там уже несколько лет, а может даже десятилетий. Он помогал нищим и наказывал преступников, отдавал свои деньги беднякам, а еду голодающим. На исповедь к нему собиралась знать всей Европы, а его собрания было разрешено посещать даже девушкам из женских монастырей. Все знали, что он не посмеет свернуть с пути истинного, все знали, что за прекрасным лицом таится прекрасная чистая душа. 1860 год       Год, который перевернул мировую историю и наделал много шума. Шума среди Советам который изначально этого и хотел. Юный епископ был назначен архиепископом. Наконец, он сможет позволить себе хоть немного отдыха, хотя его совсем не заботили бессонные ночи, многочасовые исповеди и частые собрания, на которых ему приходилось выступать. Он всегда был подготовлен, всегда свеж и бодр, всегда был согласен сесть в первую карету и отправиться на следующую площадь, в следующий собор, город, другую страну. Ему хотелось завершить свое дело как можно скорее, но качественнее. Он был предан своему желанию, своей мечте. Мечте сделать всех равными.       Он пользовался уважением не только в светском мире, но и у монархов. Нередко случалось, что к Вестминстерскому аббатству подъезжал чёрный экипаж, из него выходили, хорошо скрытые под одеждой от людских глаз, люди и проводили в соборе несколько часов, иногда и всю ночь. Стоило Брандо что-либо захотеть, как это тут же исполнялось. Новые школы для нищих? Пожалуйста. Устроить больше благотворительных обедов в стенах собора? Каждые выходные. Увеличить количество приютов для детей из неблагополучных семей? Уже сделано. Стоило только подумать о чем-то, как это моментально воплощалось в жизнь.       Думать хотелось и стоило только об одном - когда, наконец, к нему придёт его зрелость. 1861 год - Прошу прощения.       Молодой парень быстро поднялся с пола и собрал все упавшие книги. Он куда-то быстро бежал , пока не наткнулся на незнакомца и не повалил себя вместе с ним. Два больших тёмных глаза уставились на высокого молодого парня. - Всё в порядке, Вам не за что извиняться. - Я просто не хочу опоздать. - Позвольте угадаю, на собрание? - Да. Сейчас туда все спешат, я только прибыл и не хотелось бы опоздать в первый же день. Я слышал, что первые ряды занимают за несколько часов, успеть бы хотя бы в середину зала, чтобы хорошо слышать проповедь. - Я думаю, я могу Вам помочь. Как Ваше имя? - Я не думаю, что Вам стоит называть меня на «Вы». Энрико Пуччи. Корабль из Италии прибыл вчера поздно вечером, сегодня уже проповедь - Что же, приятно познакомиться, - парень протянул руку вперёд, - Дио Брандо. Мы Вас ожидали.       Энрико только смог открыть рот, пожать руку и проследовать за архиепископом в аудиторию. Брандо помог выделить ему место в первом ряду рядом с мужчинами из Совета, и юноша охотно принял это предложение. На протяжении всего собрания он чувствовал такую лёгкость, такой приподнятый дух, что понимал, почему за первые ряды устраивались чуть ли не драки. Казалось, что и в самом конце большого зала все хорошо могли слышать слова, исходившие от архиепископа. Его речь действительно можно было назвать пламенной, а заряд энергии и удовольствия, протекающий по всему телу, описать было невозможно.       В самом конце, когда весь зал аплодировал, Энрико не двинулся с места и только следил за своим будущим наставником. Следил и запоминал каждую деталь его внешности, которую только мог разглядеть. 1862 год       Спустя столько лет Дио наконец-то удалось почувствовать изменения. Он ощущал прилив ещё больших сил, ещё большей энергии. Иногда Брандо забывал о сне совсем и ночами разговаривал с молодым помощником. Разговоры были обо всем, чем только можно. Впервые ему хотелось отложить Священное Писание и пообщаться с живым человеком. Впервые он понял, чего ему не хватало все это годы.       Изменения не остались незамеченными, потому Совет успокоился и прекратил строить запасные планы по устранению архиепископа. Они предполагали, что избранным для Брандо стал именно новый помощник, но всё сводилось к одному. Пути Господни неисповедимы. Было решено позволить Брандо вступить в Совет и рассказать ему тайну, которая хранилась исключительно здесь и не выходила за пределы толстых стен башни Вестминстерского аббатства.       Посвящение и собрание было запланировано на прохладный мартовский вечер. Темнота кабинета с круглым столом, несколько тусклых свечей и люди в темных робах с капюшонами казались вернувшимися страдальцам из Средневековья. Дио вошёл в кабинет и остановился у свободного стула. Все присели. Главный из присутствующих снял капюшон и взял одну свечу в руки. Подойдя к юному архиепископу, он достал из кармана робы печатку. Все понимали, к чему это ведёт. Дио был вынужден снять верхнюю одежду и оголить торс, тихо читая одну из молитв. Металлическую печатку засунули под огонь в камин и прижгли светлую чистую кожу на спине. Символ кровоточил на левой лопатке, а Брандо продолжал сжимать зубы и медленно читать молитву, зажав в кулаке крестик. Другой мужчина подошёл к ним с кувшином холодной воды. Он сполоснул спину мученика.       Собрание закончилось посвящением Дио в тайну человеческого бессмертия. Он внимательно слушал, не перебивая, а когда настало время вопросов, он поклонился и отправился обратно в свою комнату. Значит, все это время ему не казалось, что его время стоит на месте. Он действительно не изменялся. 1862 год Май       Майские грозы - достаточно опасное событие, а особенно в Англии. Иногда людям строго было запрещено покидать собственные дома, потому что улицы заливало водой и в любой момент на несчастный дом простого селянина могла обрушиться кара. Из огня не удавалось вытащить никого. Несчастных хоронили каждую неделю, провожали всем городом до кладбища, а затем оплакивали ещё целый день.       Англия знаменита своей дурной погодой не меньше, чем своей прекрасной природой. Стоило покинуть населенные пункты, как взору открывались волшебные виды зелёных равнин, скалистых утёсов, густых непроглядных лесов и чистых прозрачных водоёмов.       На одном из таких водоёмов остановился экипаж, направляющийся из Лондона в Ливерпуль. Внеочередное собрание церквей по вопросу благоустройства города. Присутствовать должны были все и желательно архиепископы соседних успешных городов.       Их опыт был бесценным, а в их знаниях нуждались все.       Брандо был хмурым уже несколько дней. Ранее улыбка не спадала с его лица, даже когда он был смертельно уставшим и валился с ног в конце рабочего дня, но сейчас всё переменилось. Он действительно повзрослел внешне и не было уже той озорной искры в глазах, которая выдавала в нём молодого человека. Отсчёт времени стартовал с того самого дня, когда Пуччи споткнулся о него в коридоре. Дио сидел в карете и читал книгу, изредка выглядывая из окна, чтобы убедиться, что всё в порядке. Было облачно, но дождь не срывался, а ехать оставалось не так уж и много. Даже если и успеют попасть под дождь, то доедут в порядке. Книга была до безобразия скучной, поэтому Брандо отложил ее и прикрыл глаза, откинув голову на спинку сидения. Он медленно погрузился в свой собственный мир, к которому не прикасался уже несколько лет. Чего ему не хватает? Что его так беспокоит, почему он не может очистить голову, как делал это раньше? У него есть всё, но чего-то всё ещё не хватало, словно, частичку его забрали и не собираются возвращать. От этой пустоты хотелось впасть в отчаяние. Но нельзя. Если ты проповедуешь любовь и веру к Всевышнему, если говоришь молиться и надеяться на лучшее, то стоит и самому так сделать. Дио сложил ладони перед собой, опустил голову и начал тихо что-то нашептывать. Из состояния этого небольшого транса его вывел крик. Отчаянный крик испуганного человека. Он очнулся. На улице был ливень, отовсюду слышались раскаты грома и небо сверкало так, словно где-то вдалеке находится Олимп и сейчас там изготавливают Зевсу молнии. Среди шума дождя он снова услышал отчаянный вопль. Брандо вскочил с места и выбежал на улицу. - Энрико, где ты!?       Но дождь перекрывал его голос. Ветер уносил слова в ненужном направлении, а внезапно обрушившийся стола воды не давал рассмотреть картинку ясно. Снова крик. Дио обернулся. Где-то вдалеке в течении реки он увидел странную фигуру, точно человека. Он двинулся в сторону берега, медленно противостоя ветру, который сносил его с ног. - Дио!       Он широко открыл глаза и увидел, как Энрико держится за поваленное дерево в реке. Казалось, ещё немного и его или накроет волнами бушующей реки, или унесёт под воду за бревно. Он едва держался, было видно, что он там находится уже долго. - Дио, где ты!?       Но Брандо стоял и не двигался. Стоял и не мог заставить себя подойти и протянуть руку. Этого бы хватило, чтобы вытащить Энрико на берег. Что-то держало его, и он сам не мог понять, что. - Помоги-       Тишина.       Голос оборвался. Дио стоял на берегу ещё несколько минут, словно пытался убедиться в том, что здесь теперь тихо. Он промок до нитки, в голове ветер, который недавно сбивал его с ног, на душе стало... легко. Он смотрел на поваленное дерево и переваривал то, что сейчас произошло.       Он не мог объяснить, почему было так спокойно, почему теперь его ничего не мучило. Он должен был кинуться к берегам сейчас же, пойти искать, может где прибило ещё живого Пуччи. Голова это понимала, но тело. Тело развернулось и отправилось обратно в карету. - Отправляемся. - А где же Ваш помощник? - Утонул.       Дио спокойно сел внутрь кабины, не обращая внимания на сопровождающий его взгляд. 1865 год       Он снова понял, что время для него остановилось. Совет ещё ничего не подозревает. Пуччи должен был отправиться обратно в Италию сразу после поездки в Ливерпуль. О том, что произошло Дио молчал. Его и не спрашивали, чтобы он что-то рассказал. В любом случае, можно было бы сослаться на горе и шок, которые он испытал и решил замкнуть в себе. Однако, сейчас, когда он понимал, что снова стал бессмертным, последнее, о чем он думал, это разговаривать с этими стариками. Нет, он все ещё продолжал усердно заниматься церковью, городом и благоустройством. Он продолжал ездить на собрания по всей стране и посещать соседние страны, но собрания Совета ему не казались такими важными. Все, что они делали, это обсуждали, кого куда назначить, кого откуда снять и иногда затрагивали последние указы монарха. Бесполезные разговоры. 1870 год       Членов Совета становится все меньше. Самый молодой, Дио Брандо, все ещё продолжает свою работу архиепископа Вестминстерского аббатства и отказывается от повышения до Главы Совета. Он аргументировал это тем, что, когда наступит время, он сам предложит свою кандидатуру на этот пост. Сейчас ему главное заниматься тем, чему он посвятил 14 лет своей жизни. Его холодный взгляд и серьёзное выражение лица не выдавали в нем двадцатилетнего юношу, из-за чего удавалось скрыть произошедшее восемь лет назад. 1872 год       Из Совета остались только трое. Дио решил действовать и, наконец, занял пост Главы Совета. В его обязанности входил сбор нового руководства церквями Англии. Отныне он был тесно связан с монархом и управлением государства. Церковь имела небывалую власть в момент, когда Брандо стал практически равен королю. Сейчас в его руках была одна из самых могущественных держав того времени, но пользоваться предоставленным судьбой шансом пока что рано, да и незачем. Сейчас он имеет любовь, уважение и преданность народа, он известен за пределами континента, в его союзниках почти все правящие семьи всех ведущих государств Европы. Самое главное - в его руках бессмертие, о котором знают лишь немногие. 1925 год       Сколько лет уже длится эта пытка? Если по началу Дио думал, что это дар, благословение, подарок судьбы, то сейчас... Сейчас он был готов отдать всё, лишь бы вернуться назад и протянуть руку помощи своему верному другу. К слову, единственному за все эти годы. Его не мучила совесть, нет, ему было жаль, что теперь он не погибнет. Разве что от чужой руки, но не в его ситуации и в его положении иметь врагов, которые способны будут проникнуть в Вестминстерское аббатство и тихо убить его. Стража повсюду.       У бессмертия свои минусы. Однажды ему пришлось притвориться собственным сыном, чтобы объяснить, почему в свои пятьдесят лет он выглядит так молодо и совсем не жалуется на проблемы со здоровьем. "Старого" Дио "отправили" в небольшой дом на окраине города, о котором никто не знал, чтобы не тревожить архиепископа. Было сказано, что он молится там каждый день ради лучшего будущего страны и спасения человеческой души. Люди были тронуты очередным великодушным поступком их любимого и неповторимого архиепископа. Однако, "новый" понравился им ничуть не меньше. Он продолжал начатое и дела шли вверх ещё лучше. Люди начали поговаривать о том, что их семья святая и послана Богом, чтобы расправиться со всеми проблемами простых смертных. Никто не осмеливался произносить это вслух, но все давно решили провозгласить его вторым Иисусом или, как минимум, его преемником.       Но даже всеобщей любви не хватало, чтобы заполнить ныне пустое сердце Брандо. Каждый день он старался наполнить всё новыми событиями, найти что-то, от чего ему снова захочется ходить по саду родного аббатства и упиваться библейскими книгами с утра до вечера в своей единственный выходной. Он не отверг Бога, он не провозгласил себя таковым, нет. Он просто начал считать, что он особенный и стоит на несколько ступеней выше всех этих людей но только потому, что знал этот небольшой секрет мироздания. Знал, почему некоторые старики так хорошо сохранились и почему разведённые женщины ещё долго не теряют своей красоты. Но всему приходит конец. Даже терпению такого человека, как Дио Брандо. Изо дня в день одно и то же. Изо дня в день ничего не меняется: нет новых чувств, нет новых ощущений, эмоций. Всё одинаковое, всё приелось и хочется глотка свежего воздуха.       Свежий воздух.       В последнее время Дио взял за привычку прогуливаться садом и наблюдать за цветущими растениями. Он выделял достаточно из бюджета на поддержание озеленения города. Он любил цветы. Особенно нежно-голубые гортензии. Такие пышные и мягкие, словно шарики. Был готов любоваться ими часами, просто рассматривая все лепестки и вдыхая едва уловимый сладкий аромат. 1926 год       Следуя своей традиции, вечером Брандо вышел к саду. Недавно посадили новые цветы, поэтому хотелось увидеть их первым, посмотреть, прижились ли он на новой почве. Но его опередили. У корней растения копошился молодой человек. На вид ему не больше двадцати, он был высок и крепок, но выглядел до того безобидным и наивным, что весь этот образ не клеится в голове, но скорее притягивал, чем отпугивал. Дио замер. Он не мог оторвать глаз от незнакомца. Он явно жил и работал здесь, на нём была роба священника, но почему тогда он его не помнит. Незнакомец учуял чужое присутствие и выровнялся. Да, он был огромный.       Они рассматривали друг друга на расстоянии пяти метров, но никто не решался подойти первым и заговорить. - Я...- - Прошу прощения, если помешал. - Нет, что Вы. Я просто хотел удостовериться, что с ними всё в порядке. Сегодня утром был дождь, поэтому я боялся, что почва будет слишком влажной. Кажется, все хорошо. - Я прошу прощения за моё невежество, но позвольте узнать, кто Вы? И если я раньше Вас встречал, прошу меня простить. - Нет,мы не встречались, но я знаю кто Вы, Отец. Меня зовут Джонатан Джостар, я недавно прибыл с северной части города. Меня отправили именно сюда за успехи в учёбе, а Вас решили не беспокоить, поэтому приняли без совещания. Прошу прощения, если это Вас хоть как-то задело.       Он улыбнулся. Улыбнулся так мягко и виновато, что Дио остолбенел. Он видел подобные лица уже тысячи, если и не миллионы раз, так почему сейчас кажется, словно это его Благословили своим присутствием, а не он тем, что принял юношу в собор. Брандо отвёл взгляд и посмотрел на цветы. Гортензии сегодня выглядят по-другому. - Я доверяю решению моих коллег, поэтому не приму ваши извинения. Вам не за что извиняться.       Дио слегка улыбнулся в ответ. Сейчас ему снова было легко. Легко как много лет назад здесь же, в этом соборе. Джонатан подошёл ближе и присел возле куста с гортензиями. - Всегда любил эти цветы. Помню, когда матушка сказала, что с их помощью можно залечить все раны. Глупости, конечно, но всегда нужно верить в чудеса.       Дио снова замер. Гортензии выглядели по-другому. Они были похожи на этого парня. 1927 год       Он ощутил в себе изменения. Ощутил и с лёгкостью вздохнул, но понять не мог, кто мог стать тем самым избранным человеком в его жизни. Разве шанс не даётся единожды? Или Богу надоело играть с ним и он просто внезапно забрал его бессмертие? В любом случае, сейчас он радовался каждому дню. Каждому смертному дню, который отнимал время у его беспощадно длинной жизни. Но больше всего он был счастлив своему новому приятелю. Пускай Джонатан и правда был наивен и Дио часто отчитывал его за лёгкие погрешности, они всё равно не прекращали везде появляться вместе. Благодаря своим успехам, Джонатан смог доказать, что достоин быть вторым за всю историю молодым епископом. После успеха "старшего" Брандо люди не сомневались, что и этот жест был только к лучшему. Тем более, когда он был так близок с архиепископом.       Они были вместе всегда. На собраниях, на проповедях, на общественных вечерах и даже на приёме у монарха. Но их любимым местом оставался сад Вестминстерского аббатства. Сад, который каждый месяц пополнялся новыми растениями, аромат которых разлетался по всему собору. Нежно-голубые гортензии расцветали всё сильнее и сильнее, бутоны становились пышнее, а лёгкий аромат теперь был отчётливо слышен даже на расстоянии. Брандо был счастлив. Возможно, впервые за всю свою жизнь он чувствовал искреннюю радость при виде другого человека, внутренний трепет, когда этот человек произносил его имя и спокойствие, когда он находился рядом. Столько лет однообразной жизни оставили на нём свой отпечаток - внешне Дио всегда казался хмурым и серьёзным, но Джонатан научился читать его эмоции. Он знал, когда лучше пройтись по лесу в тишине, когда рассказать забавный случай с проповеди, а когда можно просто разговаривать о том, что первое пришло на ум. Он знал Дио и этого было достаточно. - Скажи, у тебя было такое чувство, что внутри было пусто, словно кусок сердца оторвали и куда-то выбросили, но... но позже принесли что-то новое, что-то лучше? Я не могу правильно объяснить это чувство. - Что-то, чего тебе долго не хватало и теперь тебе кажется, что эта новая часть подходит тебе лучше, чем та, которую забрали.       Дио широко распахнул глаза и посмотрел на Джонатана. Джостар смотрел куда-то в ночное небо, словно искал падающую звезду. Сейчас его светлые глаза были так прекрасны, как гортензии в саду. - Да, ты правильно описал. - Я хотел бы тебе кое-что рассказать. - Джонатан сел на траву и пригласил жестом Дио. Тот присел рядом. - Я знаю то, чего не знают очень многие, но думаю тебе я могу довериться. Как бы это странно не звучало, все люди бессмертны. До тех пор, пока не встретят своего особенного человека. Тогда отсчёт их времени начинается вместе до тех пор, пока что-то из них не отходит в тот мир. - Епископ посмотрел наверх. - Вот и я потерял дорогого мне человека. Я живу в заточении временной петли уже больше 10 лет и думал, что уже никогда не вернусь обратно к нормальной жизни. Но...       Джонатан перевёл взгляд на Дио. Он внимательно его слушал и так же внимательно рассматривал его. Каждую прядь волос, каждую ресницу на глазу. Пытался не упустить ничего, словно сейчас он договорит и исчезнет, а от него останется лишь памятный образ. - Но? - Брандо уставился в его глаза. - Но в тот вечер я встретил тебя и на следующий день понял, что снова могу чувствовать ход времени. Понял, что у меня появился шанс на нормальную жизнь, но я не уверен за тебя. Ты все так же можешь оставаться молодым и... - Он слегка замешкался на этом слове. - Прекрасным.       В который раз этот огромный сосуд доброты и нежности заставляет Дио застывать на месте. Застывать с открытым ртом и не понимать, что можно сказать дальше. Признаться, сколько ему лет? Сказать, что тоже потерял дорогого человека, но сам в этом виноват? Повторить его слова про петлю времени? - Джоджо.. - Брандо отвёл глаза в сторону и прикусил нижнюю губу. - Я знаю про бессмертие и я боялся, что как раз ты и не почувствуешь эти изменения, потому что я их осознал в тот же вечер, как встретил тебя. - Он приложил ладонь к лицу и улыбнулся. - За все время я стал немного чёрствым и не могу выражать свои чувства словами, прости.       Джонатан только улыбнулся и прикрыл глаза. Он узнал, что ему нужно было уже по действиям. Рядом с ним Брандо мог молчать, его читали как книгу и это помогало ему расслабляться ещё сильнее. - Дио. - Да? - Можно задать тебе глупый вопрос? - Тебе можно. - Ты проведёшь со мной этот остаток жизни?       Брандо немного насупился. Он поднялся на ноги и посмотрел на Джонатана сверху вниз. Тот продолжал улыбаться и ждать ответ, который заранее знал. - Тогда у меня есть для тебя просьба. - Все, что угодно. - Поцелуй меня.       Этот ответ себя ждать не заставил. Джонатан подорвался на ноги и, нежно обхватив ладонями лицо Дио, прикоснулся своими губами к его. Они оба только и успели сделать короткий вдох и затаить дыхание, чувствуя, как сильно бьются их сердца. Поцелуй не продлился долго, они оба начали улыбаться, из-за чего продолжать было невозможно. Брандо прислонился своим лбом ко лбу Джостара и открыл глаза. Перед ним был тот, которого он ждал всю жизнь и с которым он хочет закончить эту жизнь. - Нам нужно будет скрываться? - Зачем? - Ну мы всё-таки два мужчины, а если возникнут вопросы.       Дио усмехнулся и прикусил кончик носа Джоджо. - Пути Господни неисповедимы.