Важно уметь принимать

Гермиона Весь следующий день, а это была суббота, я провела с Гарри и Роном в Больничном Крыле. Они уже почти полностью пришли в себя и приобрели привычный облик, чего нельзя было сказать о слизеринцах: Кребба до сих покрывали редкие ярко-розовые клочки шерсти, а Гойл все еще завывал от своих фурункулов, хотя, конечно, завывать было уже практически не от чего - мадам Помфри старалась изо всех сил. Я поглядела на задремавшего Рона и вспомнила, как в свое время тоже оказалась на больничной кровати с подобными симптомами, что и они, напившись оборотного зелья с шерстью кошки Милисенты Булстроуд. Тогда мне было совершенно не смешно. По стеклу застучали дождевые капли. Раздались тяжелые раскаты грома, и Гарри под боком нервно вздохнул. Еще бы: ведь он, ловец Гриффиндора и капитан команды по квиддичу пропустил первую игру сезона! Я, пытаясь понять всю тяжесть ситуации, сочувственно сжала его ладонь своей. - Гермиона, ты не понимаешь, как это важно было для меня! Хотя, в некотором роде я рад, что сегодня мы не играем со Слизерином. – Гарри закатил рукава на своей больничной пижаме, - но уж больно было бы приятно надрать задницу это слизеринскому… - Гарри! – одернула я друга, стараясь говорить как можно тише, чтобы не разбудить спящих Рона, слизеринцев и парочку еще каких-то ребят, кажется, из Пуффендуя. - Прости, Гермиона, - прошептал в ответ Гарри, но на лице его мелькнула ухмылка: ясно же, что если бы Малфоя и оскорбляли, то по заслугам. - Гарри, насчет камня все также ничего не ясно? – спросила я, захлопнув наконец огромный фолиант по Трансфигурации, с которым готовилась к экзаменам. - Нет, Гермиона, - неловко протянул юноша, - ты ведь хорошо меня знаешь и ты бы уж наверняка узнала обо всем в числе первых, если бы что-то стало известно. Я ума не приложу, куда он мог подеваться, но иногда мне кажется, что это даже к лучшему. – Гарри не умолкал, - Хотя я по-прежнему уверен в опасности этого предмета, в том, что он может повлечь за собой непредсказуемые последствия. Знаешь, Гермиона, после стольких лет…я просто кожей ощущаю опасность, будто по привычке. Я не нашла, что ответить на монолог моего друга, и пока подбирала слова и соотносила все в голове, на соседней койке зашевелился Рон. - Черт возьми, мы что, и правда в Больничном Крыле? Я снова в Больничном Крыле?! – Рон обреченно застонал. – Надо же, я был просто уверен, что все это привиделось мне в страшном кошмаре! – Он приподнялся на локтях, смотря на сопящих Кребба и Гойла, и с отвращением отвернулся. – Черт. Сегодня же матч! ЧЕРТ! – Он подскочил с кровати и едва не свалился на месте, запутавшись в собственных длинных ногах. - Ага, - сухо ответил Гарри, - мадам Помфри просто жаждет выпустить тебя на поле, Рон. Иди, попроси ее. - А что вообще, черт возьми, вчера было? - Рон, простонав, сел на кровати, рассматривая перебинтованные ноги Гарри, на что тот, предвидя дальнейший вопрос, пробормотал, причем вполне с серьезным выражением лица, поправив очки на носу: - Я пытался обратиться ежиком, ты разве не помнишь? Ну, знаешь, мы практиковались в анимагии, а ты обратился волосатым рыжим орангутангом и носился по Хогвартсу, распугивая девушек, воплями о том, что тебе нужна невинная красавица для совершения какого-то сложного магического обряда… Ты выбрал Пенси Паркинсон… Что, и правда совсем ничего не помнишь? Бедняжка… - Гарри изобразил наигранное и сочувственное выражение лица, поджав при этом так невинно губки бантиком, что я не выдержала и покатилась от смеха на кровать. - Да чтоб тебя… Поттер, да пошел ты! – Рон пнул со всего размаха ближайшую к нему кровать и завизжал от боли, потому что как всегда не рассчитал. На крики из своего кабинета высунулась мадам Помфри и прямиком направилась к нам; Гойл с Креббом лениво оторвали от подушек свои сонные головы. - Кажется, вы пошли на поправку! – прощебетала Помфри, снимая с Гарри последний слой бинтов, отчего парень немного поморщился. – Вам еще до сегодняшнего вечера нужно отлежаться, а вы, - медсестра кивком головы указала на Рона, - вы, мистер Уизли, уже сейчас можете быть свободны! Надеюсь, после подобной ситуации вы все впредь будете вести себя более целесообразно. Вы как расшалившиеся первокурсники, честное слово! – проворчала Помфри. - А еще выпускной курс! – Она покачала сердито головой, но Рон на радостях даже не обратил на это внимание, уже переодеваясь в повседневную одежду, которую я ему принесла сегодня утром перед завтраком в надежде, что они с Гарри все-таки примут участие в квиддиче. Тут в дверях показалась мокрая, но улыбающаяся, Джинни, лицо которой сияло сейчас как начищенный галлеон. - Мы их сделали! Счет 200:95. Мы были неотразимы, Гарри! – в ярко-алой форме, она тут же кинулась в порыве радости обнимать юношу, кажется, нечаянно задев его больную ногу, отчего он невольно сморщился, но так ничего и не сказал. - Это просто потрясающая новость, Джинни! – Гарри крепко обнял девушку в ответ, уткнувшись в ее мокрые и густые рыжие волосы, отчего я вдруг смутилась, будто став свидетельницей чего-то очень личного, очень интимного; я перевела взгляд на Рона, который сейчас тоже ликовал, и покраснела еще больше. За окном еще сильнее загрохотало, а дождь активнее забарабанил по стеклу. - Джинни, кто, кто был на замене? – Рону не терпелось узнать, какие изменения и замены произошли в команде, и что интересного произошло во время матча. - За вратаря сегодня был Фред, Фред Нортон, ну ты его помнишь, он студент третьего курса, охотником поставили Элизабет Страй, с моего курса, вы, наверное, тоже знаете ее… Кстати, ее игра сегодня была просто блестящей! – глаза Джинни светились, - а ловцом… ловцом была я, – закончила девушка, очевидно, полная гордости от успеха на игре. Гарри крепче сжал ее за талию, пробормотав что-то приятное и наверняка заслуженное на ухо. Слышно было, как разочарованно заворчали Кребб и Гойл в другом конце Крыла, видимо, раздосадованные победой гриффиндорцев. Я взглянула на часы, находившиеся на руке у Джинни, и встала с кровати друга, пробормотав: - Рон, если ты не поторопишься, то мы опоздаем на обед. – Я не считала нужным мешать сейчас Гарри и Джинни, на что подруга мне благодарно улыбнулась в ответ, а вот ее братец особой тактичностью, как всегда, не отличался. – Пошли! – Я чуть ли не топнула ногой от недовольства, и Рон наконец поплелся следом за мной к выходу из Больничного Крыла. На самом деле мы и вправду опоздали на обед, и в Большом Зале практически не осталось людей. Я уселась за гриффиндорский стол, подтягивая к себе оставшийся кусок пирога с мясом и наливая чай в маленькую чашку, а Рон расположился напротив меня. Мы молча жевали, слушая, как за окном грохочет разразившаяся буря, думая каждый о своем. Лично я сейчас благодарила Мерлина за то, что Рон не стал снова расспрашивать меня о том, что произошло между мной и Малфоем, хотя я, разумеется, все также и не думала что-либо рассказывать. Вчера они оба, вместе с Гарри, устроили мне настоящий допрос с пристрастием, а мне не оставалось ничего, как выдумывать все более новые и новые, но совершенно невинные ответы. Я бы ни за что не рассказала друзьям, даже Джинни, об истинной ситуации со слизеринцем… Упаси Боже! Они же поубивают друг друга! Да и я не выдержу такого позора… Чтобы Грейнджер позволила подобное какому-то слизеринскому ублюдку… Я тихо вздохнула, надеясь, что Рон ничего не заметит, и порадовалась тому, как группа слизеринцев, все еще находившихся здесь, встала и направилась в сторону подземелий. Позади шел Драко Малфой. Несколько сов ворвались в Зал, разнося почту, хотя по обыкновению они делали это утром, но, вероятно, в этот раз плохая погода задержала их в пути. Я ожидала, что к Рону в любой момент подлетит его сычик или школьная сова, неся гневное письмо от его родителей (Гарри сообщил, что Снейп грозился разослать всем кричалки), но вместо этого ко мне подлетела большая белоснежная сова, кинув на стол передо мной конверт из красной бархатистой бумаги, перевязанной лентой ей под цвет. Надпись витиеватым почерком поверх гласила: «Мисс Гермиона Грейнджер. Хогвартс». Мне и в голову не могло прийти, от кого оно было. Рон, открыв рот, уставился на меня. - Гермиона, ты очень редко получаешь почту… Разве что «Ежедневный Пророк». Может, что-то случилось? – предположил он, видимо, даже немного забеспокоившись за меня. - Я… н-не знаю. – Аккуратно, но едва дрожащими руками, я приоткрыла конверт и, вытянув оттуда небольшой листок пергамент, охнула. «Дорогая Гермиона! Не знаю, смею ли я тебе писать, но смею надеяться, что я все еще занимаю скромный уголочек твоего большого и доброго сердца, как друг и как человек. Я буду в Англии на следующей неделе с делегацией по своим делам. Я хотел бы увидеть тебя и поговорить. Я буду ждать тебя в субботу около полудня в вашей деревушке, Хогсмиде, если на ошибаюсь. Встретимся возле тех ворот… ты помнишь. Я буду ждать.» Виктор Крам