Танцуй, ведьма, танцуй…
Сколько ведьм горело уже не счесть, мало кто запомнил их имена. Да и днём не сыщешь с огнем того, кто бы знал, кем Первая ведьма была…***
По холмам и долам жаром костров, летней ночью дышит и негой земля. Горьких трав ковер словно волчий мех. Погляди, хороша ли сегодня я: видишь ли в пламени танец мой? Слышишь ли в треске мой птичий смех? «Да найдется разве здесь хоть одна, чтоб сравнить с тобой я ее посмел?» Как по темному мху в топляке горит терпкой клюквы да кислой брусники кровь, так рассыпется блеск перьев, бус моих, распаляя угли твоих костров. «Плавен танец твой, краше алых зорь — найдешь ли искуснее дисы птиц? — но не клюквы сок, не брусники след — это кровь твоя на руках моих. И не бусин с перьями слепит блеск, а калёным углем сердце жжет ладонь…» Пусть же горечь тебе обожжет язык: дай исчезнуть мне: съешь, сожги, убей — не оставь ни зги. Как придет рассвет, я воскресну фениксом. И в золе так родится первая из дочерей. «Не насытит голода дум орех, не прогонит жажды ран руда. Как же тяжек долг, как же ночь длинна, как неспешен в Вальбург всегда рассвет…»***
На полянах в Вальбург горят огни, рассыпаются золы ковром на гать. Коль найдешь под пеплом новую жизнь, так всех Ведьм подарит тебе сердце Мать…