10 способов удержать женщину

Раз поймала его, раз сумела умчаться следом, раз хотела быть с ним, с этим мальчиком-бредом – будь. Одного ты убила, другой оказался предан, третий просто забыт, вот такой был нелёгкий путь. Как ты шла по нему, никому в основном нет дела, это только твои незажившие боль и страх. Почему ты с таким упоеньем к нему летела и теперь, улыбаясь, сгораешь в его руках? С. Галкина

Две недели проходят, прежде чем коммандер Спок замечает, что что-то не так. Обычно инициатива его с Ухурой отношений исходит в большей степени от нее: она находит его в коридорах и садится с ним в лифт, чтобы лишний раз поцеловать, она придумывает аргументы, чтобы остаться ночевать у него в каюте, она специально подолгу валяется на его подушке, чтобы впитался запах духов. Порой случаются периоды затишья, но редко длятся больше семи дней, и все-таки у Спока уходит четырнадцать на то чтобы осознать, что их устоявшаяся система дала сбой. Однажды коммандер мельком упомянул в разговоре, что, по его скромному мнению, было бы неплохо установить какие-то временные рамки на их совместные ночи, в ответ на что получил неожиданно сильный отпор: - Ты сейчас серьезно предлагаешь мне… трахаться каждую вторую пятницу месяца? - Каждую вторую пятницу я медитирую с десяти до двенадцати, поэтому такое время мне не очень подходит. Ухура смотрит на него несколько мгновений, не веря, что он не шутит, но Спок серьезен. «Человеческий юмор недоступен для меня». - Только попробуй вписать меня в какой-нибудь из своих идиотских графиков, и ты будешь медитировать каждый день с десяти до двенадцати, потому что больше тебе вечером будет делать нечего! – почти выкрикивает она и выскакивает из лифта, как только приоткрываются двери. - Очаровательно, - выдыхает Спок и выходит следом. В общем, установить точные даты свиданий коммандеру так и не удалось, но для себя он определил примерный срок в две недели, после которого в случае непредвиденной ситуации имело смысл поискать встречи самостоятельно. На пятнадцатый день после празднования годовщины полета Энтерпрайза Споку удается подойти к Ухуре, когда на мостике остается только дремлющий за пультом Сулу (корабль на автопилоте, но капитан все равно требует чьего-нибудь присутствия). Она сидит у центра связи, в лежащих рядом наушниках обрывками слышны переговоры на инженерной палубе, перед ней одна из редких книг по языковедению, которую Споку удалось достать для нее еще во время их пребывания на Земле. - Я не могу ее взять, она существует всего в двух экземплярах. - Это подарок, Нийота. - В честь чего ты даришь мне такие подарки? Мой день рождения только через полгода. - Этот подарок выражает чувство благодарности. - Чувство? - Благодарности, - кивает Спок. - За то, что я готовила тебе еду эти две недели? Споку хочется сказать: «За то, что ты появилась на пороге моей квартиры эти две недели назад». Но это слишком слащаво, слишком по-человечески, и он снова кивает: - Да. И за то, что вчера помогла мне добраться до постели. Спок несколько раз моргает, стряхивая с кончиков ресниц воспоминание. - Привет, - говорит он и опирается рукой на спинку кресла Ухуры. - Добрый день, коммандер. - Мы давно не говорили. Было много работы? - Прошу прощения? – изящные брови взлетают вверх. – Мы должны были говорить с вами? Я не припомню таких планов. - У нас не было планов. Просто обычно мы говорим с периодичностью от одного раза в неделю до нескольких раз в день. - Мне незнакома такая статистика. Спок немного сбит с толку, но ему в голову приходит мысль, что это одна из тех шуток, которые иногда любит использовать Ухура. Это успокаивает его, и он продолжает: - Ничего страшного, я могу тебя с ней познакомить сегодня вечером. Ты зайдешь ко мне или мне зайти? - С какой целью? - Соития конечно же, - недоуменно отвечает Спок, чуть понизив голос. И также недоуменно смотрит на Ухуру, когда та со всей силы дает ему пощечину. Его рука дергается, готовая по привычке ответить, но замирает на полпути. Ухура смотрит зло, с вызовом, но ее гнев кажется наигранным, а вот вызов – нет. Ее глаза так и кричат: «Ну, что ты сделаешь, какой будет твой ход?». Спок медленно моргает и отходит от ее кресла. Губы Ухуры вздрагивают и сжимаются в тонкую полоску, сердце екает от обиды и чувства недосказанности. Пошел разбираться в ситуации, думает она, будет сидеть и анализировать, искать логичные причины. Чертов Спок, чертова логика. Она давно знала, что наступит тот день, когда вода сточит камень, когда чаша терпения наполнится до краев, и эта логика польется из нее по покатым бокам стройными ручейками. Когда Спок сбежал от нее, просто пожелав доброй ночи, она решила, что пришел момент попробовать его отпустить и посмотреть, что же будет. Несмотря на ту тяжесть, с которой ей далось это решение, Ухура до сих пор чувствует это детское любопытство, щекочущий нервы риск: станет бороться или нет? Она провожает взглядом прямую спину коммандера и вздыхает про себя. Год назад она бы точно сказала: станет. Но что теперь? Не придумает ли он себе достаточную причину, чтобы просто отступить? За всю свою жизнь Спок помнит не так много случаев, когда он совершенно не мог справиться с ситуацией самостоятельно, так вот, это один из них. Он перебирает свои поступки, пытаясь найти подводный камень, на который напоролся корпус его, как ему казалось, надежного корабля отношений. Но ничего не приходит ему на ум. Он говорил нужные вещи в нужных местах, старался больше слушать, нежели говорить, если это не касалось работы, пытался «хотя бы не выглядеть как бесчувственный остроухий буратино». Спок достает из кармана коммуникатор и откидывает крышку. - Джим, ты занят? - О, Боже! – раздается из динамика отчаянный голос капитана. – Да кто к чертовой матери может быть занят хоть чем-нибудь на этом корабле? - Я так понимаю, что это риторический вопрос? – Кирк гневно сопит в трубку, видимо стараясь не ответить что-нибудь грубое, и Спок продолжает. – Ты где? - У себя. Спок очень старается идти по коридорам медленнее, но, судя по тому как все, кто встречаются ему на пути, прижимаются к стене, пропуская его, у него не очень получается. Он рывком распахивает дверь капитанской каюты и залетает внутрь. Джеймс Тиберий Кирк стоит на руках, слегка опираясь ногами о стенку, и отжимается. Черная водолазка падает ему на лицо, открывая подтянутый живот и грудь и почти полностью загораживая обзор. - Джим? Помощь не нужна? Кирк отталкивается от стены и через секунду принимает нормальное положение. Тут же он хватается за стул, стараясь удержаться, потому что от столь резких переворотов у него кружится голова, но зудящее чувство скуки вроде бы ненадолго проходит. Он вздыхает. Ему плохо без риска, без приключений, без смертельной опасности. Спок каждый день уверяет его, что вот-вот случится уже что-нибудь настоящее, по пути им попадется разумная планета или очередной злодей вселенского масштаба, но этого все не происходит. И капитану приходится довольствоваться грязными сплетнями и слухами, которыми подчиненные делятся хоть и охотно, но без излишнего фанатизма хотя бы потому, что последняя их часть в основном касается отношений коммандера Спока и первого офицера по связи. - Пожалуйста, развлеки меня! Сгодится что угодно, - капитан делает круг по каюте и падает на кровать, жестом указывая Споку на свободный стул. - У меня проблемы с лейтенантом Ухурой. - Что? – Кирк резко садится. – Я не ослышался? Ты сам пришел ко мне, чтобы пожаловаться на личную жизнь? Спок, пожалуйста, можно я сниму это на видео и оставлю в наследство своим детям? - Я пришел не жаловаться, а спросить у тебя совета как у более опытного в этой области существа. Спок не говорит «человека», он говорит «существа», а Кирку это кажется безумно забавным, ведь в данной ситуации коммандер гораздо больше человек, чем вулканец. Черт побери его межгалактическую толерантность, думает он. - Неужели ты перестал следовать советам из той книги, которую я подарил тебе? – смеется Джим, вспоминая с какой серьезностью Спок когда-то подошел к изучению вопроса. – «10 способов удержать женщину», так? Она была моей настольной книгой в четырнадцать. - Я тщательно исполнял все предписания, но все равно между нами с Ухурой произошло что-то, чего я не смог постичь. - Хорошо, - медленно тянет Кирк. Он думает, что они провозятся довольно долго в поисках места, где Спок повел себя как сволочь и все испортил. Обычно он по своей вулканской дурости этого не замечает. – Она что, обиделась на тебя? - Я не очень уверен. Подобная модель поведения мне незнакома. Когда сегодня я пригласил ее на ночь к себе в каюту, она сделала вид, что между нами существуют только рабочие отношения, а в конце разговора дала мне пощечину. Кирк закатывает глаза. - Да, она обиделась, Спок. Это же ясно как божий день. - Как ты понял, что она именно обиделась, а не решила разорвать со мной отношения и таким образом просто начала следовать соответствующим правилам? - Если бы Ухура решила тебя бросить, ты бы узнал об этом первым, поверь мне. А такое поведение обозначает эмоциональный шантаж: ты обидел ее, и теперь она хочет получить извинения и возможно какой-то поступок, на который ты, по ее мнению, не способен. - Как я могу совершить тот поступок, на который я не способен? - О, дорогой Спок, как мало ты знаешь о женщинах… Это значит что она хочет, чтобы ты доказал ей, что ты на него способен, так понятнее? Или доказывай, или катись. - Почему она не сказала мне об этом напрямую? - Скорее всего (я в этом даже почти не сомневаюсь), дело именно в том, что ты не замечаешь, что обижаешь ее, и она хочет, чтобы ты догадался об этом сам, а значит извлек какой-то урок. - Вполне разумно, - кивает Спок. - Ладно, раз мы разобрались с итогом твоего идиотского поступка, приступим к его поиску. Когда последний раз вы с Ухурой… - Джим не может подобрать слова, но Спок и так понимает, о чем он. - В ночь после празднования годовщины полета Энтерпрайза. Кирк молчит несколько секунд, а потом нехорошим тоном произносит: - Погоди-ка. Ты хочешь сказать, что, когда я позвал тебя на мостик, ты был с Ухурой? - Да. - И вы были в весьма недвусмысленном положении. - То есть? - То есть собирались сделать то, что собирались. - Вероятно так. - Поправь меня, если я неправ. Нийота Ухура хотела заняться с тобой сексом, а ты просто взял и ушел, потому что тебе позвонил какой-то идиот? - Джим, не хочу тебя расстраивать, но мне позвонил ты. - Да, но для Ухуры я и есть какой-то идиот! Удивительно, что она не убила меня потом за этот звонок, хотя тут, я вижу, весь гнев пал на тебя, - Джим замолкает на несколько секунд и трет пальцами глаза, собираясь с мыслями. – Спок, нельзя так делать. Нельзя ночью убегать от девушки, чтобы лишний раз поработать над картами. Это не экстренный случай, это даже не полу экстренный случай, мне просто заняться нечем было! - Нельзя, даже если меня вызывает капитан корабля? Но это же противоречит уставу Звездного флота, и я могу получить выговор или дисциплинарное взыскание. - Спок! Я твой чертов друг в первую очередь! Особенно в три часа ночи! Ты мог бы, да нет, ты должен был крикнуть мне, чтобы я катился куда подальше со своими идеями, и выключить коммуникатор. - Этого не было в книжке, - задумчиво произносит коммандер. Слишком много шокирующей информации обрушилось на него. Оказывается, Ухура разозлилась на то, что он предпочел повиноваться приказу капитана, а не ее просьбе. - Никаких книжек не хватит, чтобы вместить туда все, что нужно знать о женщинах. Да и я тоже, поверь мне, не смогу тебе всего рассказать. - Я не хочу, чтобы ты рассказывал мне все о каких-то абстрактных женщинах. Я очень сомневаюсь, что, если у меня не сложится с Нийотой, я стану пробовать еще раз. В мире есть очень много полезных вещей, которыми я мог бы заняться в то время, которое появится на месте наших свиданий. - Чего ты хочешь тогда? Совета? – Кирк вскакивает с кровати и начинает медленно ходить по комнате вокруг Спока, по-прежнему сидящего на стуле. - Именно. Как мне поступить в этой конкретной ситуации? - Могу посоветовать тебе один стопроцентный способ, работает всегда. И, что самое главное, учитывая твой моногамный настрой, он тебе подойдет гораздо больше, чем мне в тех ситуациях, где я его использовал… - Слушаю, - Спок напрягается, готовясь к приему важной информации. Кирку как будто видится, как он открывает ящички своей памяти и перекладывает оттуда временно ненужные факты, чтобы освободить место. - Ты должен пойти и признаться ей в любви, - Джим вскидывает руку, пресекая возражение, готовое уже вырваться из уст коммандера, и продолжает. – Причем сделать тебе это нужно не как-то пылко и страстно, а обреченно, как будто ты долго не мог разобраться в себе, боролся с этим чувством, но оно тебя настигло. Ну, чтобы она подумала, что она такая особенная женщина, которая разбудила в тебе человека. Поверь, даже Ухура не устоит. - Это неприемлемо, - Спок выдает это в ту же секунду, когда Кирк заканчивает свою речь. – Я не стану врать лейтенанту Ухуре о таких серьезных вещах. Да, я уже привык притворяться, что мне нравится слушать, что она говорит, и смотреть на то, что она показывает, но это даже близко не так серьезно как вопросы чувств. - Так ты не любишь Ухуру? - Для меня это слишком неопределенное понятие, чтобы я мог дать точный ответ. - Разве ты не любил свою мать? – Джим ловит себя на мысли, что он начинает злиться на Спока и сопереживать Ухуре, которой с такой непробиваемой тупостью приходится сталкиваться постоянно. - Однажды ты уже имел удовольствие получить от меня весьма эмоциональный ответ на этот вопрос, - говорит Спок и внимательно смотрит на Кирка, ждет реакции. - Извини, - мотает головой капитан, - мы действительно это уже проходили. Я просто к тому, что чувство любви ведь тебе знакомо. - Джим, ты правда не видишь разницы между любовью к матери и к женщине? - Нет, - улыбается Кирк, - не вижу. Любовь – это всегда любовь. Спок несколько раз моргает, пытаясь вписать эту новость в свою систему координат. И смотрит на Джима, как бы прося разъяснений. - Ладно, давай обсудим Ухуру. Что бы ты сделал, если бы она вдруг погибла? - Я бы сделал все, чтобы этого не произошло. - Нет, ну а если бы все-таки это случилось? - Ничего. Не в моих силах оживить кого-то, кто умер. - Ты бы захотел отомстить тому, кто послужил причиной ее смерти? Мозг Спока тут же проводит аналогию с той ситуацией, которая имела место год и месяц назад. - Следуя данным, полученным при похожем исходе событий, могу сделать вывод, что да, вероятно, захотел бы. - Так иди и скажи ей об этом. Только лучше другими словами… Например, я люблю тебя, Нийота Ухура! Я не могу жить без тебя. - Но процесс моей жизнедеятельности никак не связан с ее. - Ты просто непроходимый идиот, Спок. - Капитан? - Мне что, написать тебе слова примирения на бумажке? - Не стоит. Я хочу сам понять, как работает этот механизм, чтобы в случае, если вас не окажется рядом, справиться самостоятельно. - Это куда же я денусь? Хотя постой-ка… неужели ты намекаешь, что я могу погибнуть? Но тогда, исходя из имеющихся данных, тебе некогда будет заниматься вашими с Ухурой отношениями, ты ведь будешь мстить причине моей смерти! Так что никаких проблем, Спок, давай бумажку. Привычка повиноваться даже самым дурацким приказам капитана играет свою роль, и коммандер достает из кармана небольшой блокнот для пометок. Вообще он строго настрого запретил себе вырывать оттуда листы, но сейчас видимо особый случай, так называемая экстренная ситуация, которая отменяет старые ограничения. Кирк подскакивает к столу, наконец закончив нарезать круги, падает на второй стул, берет ручку и начинает строчить. - Так, теперь прочти, и мы это отрепетируем. - Пожалуйста, Джим, не заставляй меня жалеть о том, что я просил у тебя помощи, - восклицает Спок, пробежавшись взглядом по тексту. Почерк у Кирка широкий, размашистый, но очень четкий, смелый, смотришь и думаешь, что да, он верит в то, что пишет, и не боится в этом признаться. - Тебе что-то не нравится? - «Ты нежна как лунная ночь на Вулкане и горяча как полдень в Аравийской пустыне»? Ты серьезно? - А что, немного поэзии тебе не повредит, - Джим смотрит лукаво, глаза его смеются, отчего выглядят еще более прозрачными и непостижимыми, чем обычно. Он отклоняется назад, ставя стул на две ножки, и начинает медленно раскачиваться взад-вперед. Слабо тебе или не слабо? Слабо – не слабо. Вперед – назад. - У Вулкана нет… не было луны, капитан. - Я не удивлен, мистер Спок*, - очень серьезно отвечает Кирк, а глаза его по-прежнему смеются. - Я уберу это, - Спок хватает со стола ручку до того, как Джим успевает сообразить, и быстро перечеркивает половину записи на листке. - Надеюсь, теперь ты доволен. Ну что, репетируем? - Это обязательно? - Конечно, это обязательно! Тебе нужна Ухура, а мне скучно, так что да, черт побери, прочти уже это вслух! – Спок слегка наклоняет голову и с любопытством смотрит на капитана. Ему не очень понятна модель скуки, а вот человек, видимо, серьезно страдает от этого недуга. Кажется, не так давно у них уже был разговор на эту тему, и тогда Джим тоже жаловался, что ему не достает развлечений на Энтерпрайзе. - Ухура, я долго думал и понял, что я повел, - коммандер читает любовную речь как отчет о работе инженерного отсека, таким же ровным и серым голосом; на капитана рефлекторно накатывает сонливость. - Нет-нет, Спок! – Кирк вскакивает на ноги. – Так нельзя, ты же пришел извиниться перед женщиной, прояви хоть какую-то заинтересованность в том, что ты говоришь. Встань. Иди к двери и начинай оттуда. Я буду Ухурой, а ты Споком. Коммандер выполняет указания и отходит от стола. Он скептически приподнимает брови и выжидающе смотрит на капитана. - Ну? – бурчит Кирк. – Ты пришел извиняться, а я вообще-то оскорбленная невинность. - Ухура, я долго думал и понял, что я повел себя очень глупо, когда ушел от тебя посреди ночи тогда. - Уже лучше, - шепчет Джим и подмигивает. – В твоем голосе теперь гораздо больше эдакой трагической обреченности, - он откашливается. – О, Спок, неужели до тебя наконец-то дошло, что ты меня очень обидел? - Я должен был подумать о том, что тебе не будет приятно остаться одной в комнате посреди ночи. - Может ты как-нибудь отреагируешь на мои слова? Или ты так и собираешься шпарить текст наизусть, даже если Ухура заговорит о венценосных баторах? - Насколько мне известно, межгалактическая биология не является специальностью лейтенанта Ухуры. Более вероятно то, что она спросит меня, как продвигаются дела с расшифровкой перехваченного сообщения. - Кстати, как продвигаются дела? – невинно интересуется Джим. - Могу сказать, что за последние две недели мы серьезно шагнули вперед. Если бы я получил возможность… - Спок, ты издеваешься, да? Это был сарказм с целью обратить твое внимание на что, что ты не очень-то умеешь держать разговор в нужном русле. Если Ухура задаст тебе какой-то личный вопрос, отвечай на него, пожалуйста. Но если это будет вопрос о венценосных баторах, чтобы они провалились, сделай вид, что ты не заметил этого! - Я повторяю, межгалактическая биология… - Коммандер Спок, вы внушаете мне сильнейшее желание отправить вас исследовать какой-нибудь астероид в одиночной капсуле. Прямо сейчас! - Прошу прощения? Кирк закрывает глаза и мысленно считает до пяти. - Вернемся к записке. О, Спок, неужели до тебя наконец-то дошло, что ты меня очень обидел? - Да, Нийота, я должен был подумать о том, что тебе не будет приятно остаться одной в комнате посреди ночи. - Действительно, тебе стоило немного подумать. Ты ведь кажешься таким умным, но почему-то самые простые вещи до тебя не доходят. - На самом деле по сравнению со средним человеческим интеллектом мой действительно очень высок. Если представить ум как условную количественную меру, то… - Спок. Заткнись. Сейчас же. Держись текста. - На самом деле я полный идиот, если дело касается личных отношений, - обреченно говорит коммандер. - Это ничего, главное – это стараться, и тогда ты когда-нибудь станешь нормальным! - Прошу прощения, Джим, в этом контексте имеется в виду нормальный с точки зрения вулканца или человека? - Человека, - шипит Кирк, - не порть мне премьеру, чудовище. - Я постараюсь в дальнейшем оправдывать твои ожидания. - О, Спок! - О, Ухура? – с сомнением спрашивает коммандер. – Мне действительно стоит это говорить? Но Джим его уже не слушает, он подлетает к Споку буквально на крыльях любви и заключает его в крепкие объятия. - Молчи, не говори больше ничего, - трагично шепчет Кирк и замирает. Коммандер медленно поднимает руки и кладет их ему на плечи, не отталкивая, но и не притягивая ближе: он скорее статичен. Спок не уверен, нормально ли это для них. Он не слишком-то разбирается в человеческих отношениях и в дружбе в частности. По сути Джеймс Тиберий Кирк – первый человек в его жизни (и, возможно, последний), к которому это слово вообще применимо. Джим поднимает голову и облизывает губы, глядя Споку прямо в глаза. Он спокоен, и это его спокойствие вязкой массой заливает всю каюту, заполняет тело коммандера. Кирк подается вперед и коротко целует своего первого помощника. На губах Спока остается мягкая влажность губ капитана. - Ты прощен, - шепчет Джим и отстраняется. Его прозрачные голубые глаза снова смеются. - Благодарю за помощь, - кивает коммандер и выходит в коридор. За пределами капитанской каюты, как всегда, людно. Едва только завидев коммандера Спока, сотрудники начинают имитировать бурную деятельность, бегают из отсека в отсек и с важным видом что-то обсуждают по коммуникаторам. Спок же, не обращая на них никакого внимания, полностью тонет в размышлениях о том, к чему приводят эмоциональные связи. Не сказать чтобы он испуган или смущен тем, что сделал Джим, он скорее слегка озадачен, так как не может найти этому поступку логичной причины. Спок не уверен, принято ли такое у людей, по крайней мере, ему лично не приходилось с этим сталкиваться. Быть может, думает Спок, это такое проявление расположения? Но почему тогда раньше Кирк никогда не изъявлял желания расцеловать его? Хотя при этом едва ли это действительно выражение каких-то сверхдружеских (романтических) чувств. Коммандер ведь прекрасно знает, что капитану нравятся девушки. Очень нравятся. Более того, весьма странным и немного пугающим фактом является то, что Спок откуда-то знает даже то, какие именно девушки ему нравятся. И вдруг его поражает неожиданная, но столь подходящая догадка. Может ли быть так, что поведение Кирка – это такая шутка? Джим же говорил, что ему скучно, даже более того, что он уже готов в буквальном смысле на стену лезть, лишь бы разогнать эту скуку. Спок облегченно дергает уголком рта – это могло бы называться улыбкой в проекции на человеческую нормальность. Такая версия полностью его устраивает, а вернуться к детальному разбору ситуации он сможет во время медитации в следующую пятницу. В общем, когда коммандер наконец подходит к двери каюты Ухуры, поведение Кирка практически перестает его волновать. Он стучит коротко, но решительно. Как это часто бывает сразу после объяснения сложного материала, у него в голове все предельно ясно, но уже через какой-нибудь час он возможно не сможет воскресить это глубокое понимание, поэтому медлить никак нельзя. Ухура двигается совсем неслышно, точно земная кошка, особенно если она босиком. Но Спок (спасибо вулканскому слуху) все равно различает ее шаги даже за герметичной дверью. Она замедляется, а потом и вовсе замирает, скорее всего, смотрит на экран камеры-глазка. Затем медленно отходит и садится на кровать. Спок догадывается, что она пытается притвориться, будто ее нет в каюте. Но мало того что коммандер слышит, как она перемещается по ней, он еще и прекрасно осведомлен о графике ее дежурств, так что сейчас ей находиться больше негде, так как ни у одной из ее подруг, с которыми можно было бы посидеть в столовой или в общей комнате, служба не закончится раньше, чем через час. Коммандер стучит еще раз, теперь чуть дольше. Кажется, будто вся его решительность собрана в кулаке, ударяющемся о гладкую поверхность двери. И с каждой секундой неопределенности из его головы утекают слова, которые он должен сказать. - Я слышу, что ты там, - сообщает он вслух, достаточно громко, чтобы можно было расслышать из-за двери. - Что ж, советую тебе поучаствовать в межгалактическом конкурсе на самый острый слух во Вселенной, - через несколько секунд язвительно отзывается Ухура. По крайней мере, она прекратила свою игру в субординацию, думает Спок. Это уже что-то - По общей шкале мой слух достигает лишь пяти пунктов из двадцати, у самых выдающихся вулканцев – семи. Во Вселенной есть множество существ, способных слышать не только средние частоты, как мы с тобой, но и сверхнизкие, и ультразвуковые. Даже несмотря на то, что я являюсь тактильным телепатом, от меня закрыт звук движений нейронов… - О, заткнись, пожалуйста! – Ухура распахивает дверь и буквально прожигает коммандера гневным взглядом. На ней тонкий шелковый халат и действительно никакой обуви; она вытирает длинные, почти черные от влаги волосы полотенцем. - Я пришел поговорить. Могу я войти? - Нет уж, мистер Спок. Говорите, что вы хотели сказать, прямо здесь и сейчас или катитесь отсюда подальше к капитану на ваш любимый мостик. Действительно, думает Спок, как и говорил Джим: делай или убирайся. А он и правда разбирается в женских моделях поведения. - С твоего позволения, Нийота, избавь меня от мистера. В ответ на эту реплику Ухура лишь картинно вскидывает бровь. И Спока вдруг захватывает странное, щемящее чувство, которому нет определения в его мире. Это чувство начинает расти где-то в центре грудной клетки, и оно ширится, словно ему под ребра капнули красной материи и теперь он сам и есть черная дыра. Умирать страшно, вспоминает коммандер. И умирает трижды, прежде чем хоть одно слово вырывается у него изо рта. И, как назло, ни одна из тех фраз, что вертятся у него на языке, не являются частью составленной Кирком записки. Там только «мне жарко», «я не могу дышать», «мне страшно говорить» и «о, Вселенная, не мучай меня больше». - Я думаю о тебе, - наконец выдыхает он, тихо-тихо. Черная дыра пульсирует в его висках. - Правда? Разве это не логично для тебя, существа с высокоорганизованным разумом, - думать обо всем, что происходит вокруг? - Я думаю о тебе, - повторяет Спок, - и мне… небезразлично. Я исследовал ситуацию и выяснил причину твоего недовольства. Больше мне нечего сказать. Ухура еще не выглядит до конца убежденной, но все-таки немного смягчается. - Ты понял, почему обидел меня? - Не понял, но принял к сведению. Мне не удалось представить себя, чувствующим себя плохо оттого, что тебя вызвал капитан. Нийота облизывает губы. Это конечно мало походит на извинения, но фразы «я думаю о тебе» и «мне небезразлично» из уст Спока звучат чуть ли не как признание в любви. Тем более что… она отпустила на волю воздушный шарик, а он вернулся обратно. Коммандер, видя ее колебания, зачем-то добавляет: - Если бы на Вулкане когда-то была луна, она была бы похожа на твои глаза. Ухура не выдерживает и громко фыркает, закрыв рот ладонью. - Это чем же? – спрашивает она, ставя коммандера в полный тупик. Он тут же осознает до глубины души всю глупость подобных неловких комплиментов, его щеки и кончик носа чуть зеленеют - Округлой формой. На этот раз Ухура смеется уже в полный голос, тянет коммандера на себя, схватив его за запястье, и закрывает дверь в каюту. Отрезав их от суетного внешнего мира, она переплетает свои пальцы с его. Спок успевает заметить, что старые часы Нийоты по-прежнему отстают на два часа, а потом сходит со своей орбиты. Это слишком после всего того, что он тут наговорил, он сейчас безумно уязвим и открыт. Все это слишком. - Не нужно, - просит он глухо, не в силах отнять руки. Свободной ладонью Ухура мягко гладит его по щеке и целует в сомкнутые губы. - Хочешь снова уйти и немного поработать с капитаном на мостике? - Хочу уйти, чтобы не подвергать нас сильному эмоциональному воздействию. - Не смей убегать, - жестко шепчет Ухура и снова целует его, на этот раз он притягивает ее ближе, зарывшись одной рукой в ее влажные мягкие волосы. - Мне нужна медитация, я не стабилен, - упрямо твердит Спок, чуть мотая головой и отстраняясь, но это больше похоже на какое-то помешательство: он жмурится и то отворачивается от губ Ухуры, то сам требовательно их целует и ни на мгновение не отпускает руку. - Это самое прекрасное, что могло с тобой произойти, - Нийота гладит пальцами короткие жесткие волосы коммандера, заставляя его поворачиваться к ней лицом. Спок неожиданно делает резкий шаг вперед и Ухура, запутавшись в его ногах, падает на кровать, утаскивая его за собой. Она вскидывает руку, и свет в каюте гаснет. В синеватом полумраке Спок выглядит удивительно мягко, Ухура жмурится, обнимает его за шею, тянет ближе, заставляя терять контроль. Перед глазами у нее плывут рваными облаками цветные пятна, она не видит, куда целует: в губы, в щеки, в лоб, в глаза. Это больше не имеет значения. Спок распахивает халат и прижимается губами к груди Ухуры. Он почти так же методичен, как и обычно, но от этого «почти» у Нийоты заходится сердце, трепещет, будто птица, бьющаяся в ладонях. Почти безучастен, почти равнодушен. Небезразлично. Ему небезразлично. Все поиски, встречи и расставания ее жизни, всё значительное или то, что казалось значительным – всё умерло, просто выключилось, погасло, как свет в комнате. Спок отрывается от нее и приподнимается на руках; он смотрит внимательно, а потом прикасается правой рукой к ее лицу. До этого он никогда не использовал мелдинг, поэтому для Ухуры это в новинку. Эмоции обрушиваются на нее словно летняя гроза на Земле – также неожиданно, спонтанно и резко. Но вовсе не холодно, нет, они теплые, очень приятные и при этом смущающие. И вместе с этим она ощущает странное: далеко не все мысли в ее голове сейчас принадлежат ей. Внутреннее смятение Спока высыпается ей в сознание бренчащими солеными камешками. Это не так-то просто выдержать. Он доверяет ей величайшую тайну, когда-либо существовавшую в его мире: оказывается, он чувствует всегда. - Хороший мой, - шепчет она, отнимает его пальцы от своего лица и целует их, целует его ладонь, потом выше – запястье. Спок только молча стягивает свитер, он не хочет сейчас говорить, ему даже кажется, что в ближайшие лет сто ему вообще не потребуется больше разговаривать с Ухурой, столь много он сказал ей за последние десять минут. Раньше Ухура думала, что, если ей когда-нибудь будет суждено проникнуть в мысли Спока, то ее мнение о нем сразу изменится, но этого все не происходит. Она еще несколько мгновений смотрит на него с ожиданием чего-то неумолимого, - вот сейчас он станет самым обычным, почти человеком, перестанет быть столь неизведанным, столь закрытым и непонятным. Но коммандер Спок по-прежнему остается самим собой, коммандером Споком, не понимающим, почему нельзя ночью убегать от женщины, не желающим признать важность эмоциональной связи, безрассудно рискующим своей жизнью без оглядки на близких людей. - Иди сюда. Ухура проводит руками по его плечам, Спок закрывает глаза и наклоняется. За одну секунду Нийота успевает заметить, как они бесконечно отражаются друг у друга в глазах в синеватом свете ночных ламп, или ей это только кажется, или это вовсе не ее мысль… Когда ее губы сталкиваются с губами Спока, происходит рождение сверхновой, и она забывает, о чем думала. *** Джеймс Тиберий Кирк торчит в своей просторной (но от этого еще более пустой) капитанской каюте. Последние пятнадцать минут он мерно бросает о стену резиновый мячик, а тот послушно отскакивает ему в руку, словно дрессированный. Он думает, хорошо что капитану такой огромной штуковины как Энтерпрайз позволены настоящие друзья. Ему действительно кажется, что у них со Споком возможно могло бы что-то получиться, более того, в этом случае, он уверен, ему было бы гораздо легче, чем Ухуре. Хотя бы потому, что никто и никогда не смог бы вызвать их на мостик в приказном порядке в ближайшие… четыре года. Что сразу избавило бы их от многих проблем. Джим даже не жалеет, что не удержался и поцеловал коммандера, оперируя тем, что он наверняка даже не имеет представления о том, что это могло бы значить, а с Ухурой он не станет этого обсуждать, им сейчас явно не до этого. Кирк смотрит на часы: судя по тому количеству времени, что голоса Спока не слышно среди общих переговоров (капитан специально не выключает коммуникатор), у него там уже все хорошо. Джим улыбается и даже довольно жмурится, когда мячик, описав сложный путь, составляющий три удара о разные поверхности, снова возвращается ему в руки. Он не станет ничего предпринимать, возможно, когда-нибудь позже, через сто тысяч лет, если Ухура все-таки бросит этого идиота, а у него неожиданно случится Пон Фарр. Самое главное, Кирку больше не скучно, ему хорошо и спокойно, а, в конце концов, разве не для этого нужны старшие помощники? - Капитан, - взрывается динамик тоненьким голосом энсина Чехова, - обитаемая планета на расстоянии варп-прыжка! Кирк мчится через отсеки и влетает на мостик уже через две минуты. Он усаживается на свое привычное место, закинув ногу на ногу, и с дрожащим нетерпением в голосе говорит: - Двигатели на максимум, мистер Сулу. Коммандеру Споку в ближайшие два часа ни слова. ____________________________________________________________ * 1 серия оригинального сериала Стар Трек "The Man Trap" «Ухура»: Я — нелогичная женщина, которая может испытывать определённые чувства даже к пульту коммуникаций. Почему Вы не говорите мне, что я привлекательна или не спрашиваете, любила ли я когда-нибудь? Расскажите мне, как выглядит планета Вулкан при полной луне. «Спок»: У Вулкана нет Луны, мисс Ухура. «Ухура»: Я не удивлена, мистер Спок.