Под вибрациями

Solar - Spit it out Марк очень рано стал страдать от "вибрационного синдрома". Вообще, как сказал ему доктор, чаще всего его зарабатывают люди, чья профессия связанна с производством на различных станках. Но и эстрадные исполнители к нему склонны. Не часто, но склонны. Марку, вот, не повезло. Но, как опять сказал доктор, ему повезло с тем, что проблему в его случае можно контролировать. А для этого по возможности чаще находиться в полнейшей тишине - без телефона, музыки, звонков, посторонних разговоров. В противном случае развитие биполярного расстройства или ПРЛ заработать можно. Во времена его обучения в SOPA, Марк хорошо сдружился с директором школы. Когда мужчина узнал о проблеме своего бывшего ученика и о том, что он не может найти в диком мегаполисе Сеула ни одно тихое место, то предложил в любое время дня и ночи приходить в актовый зал, законно оформив это разрешение. Охранники также были об этом предупреждены. И Марк с благодарностью воспользовался этой возможностью. Но как оказалось, находиться в одиночестве и тишине долгое время - невероятно сложно. Нет, Марк выполнял все указания доктора. Оставлял дома телефон, не включал в актовом зале музыку и даже свет. И первые два дня это приносило ему настоящее удовольствие и отдых. Настолько приятные, что он даже ночевал в актовом зале, стараясь, правда, уходить за час до того, как хоть один ученик ступит на территорию школы. Но через два дня мысли то и дело начали синтезировать в голове какие-нибудь мелодии, а тело просилось импровизированно двигаться под них. Чтобы случайно не упасть в кромешной темноте, Марк позволил себе поставить на сцену пару ночников, горящие огненно-золотым светом и продолжал мысленное музыкальное и хореографическое сочинение. Вибрационный синдром заставлял Ли вести себя как жертва биполярного расстройства: у него то и дело наблюдались одногруппниками эмоциональная маниакальная нестабильность, непредсказуемая раздражимость и плохая усваимость новых танцевальных движений, что для Марка как для одного из самых амбициозных танцоров, которые ярко и трудолюбиво проявили себя во времена стажёрства, было непростительно и удивительно. Но после месяца ежедневных походов в свою старую школу, прежний весёлый и снисходительный Марк вернулся и ребята с менеджером успокоились по поводу психического здоровья парня. Правда, улучшилось не только оно, но и его творческие потенциалы. Он то и дело уходил в свободное время в студию и записывал свою музыку. Его лучшего друга Донхёка стало это волновать, потому что они начали меньше проводить время вместе - старший то сначала на репетиции, то в студию, то вообще по ночам куда-то уходил. Ребята даже начали шутить, что он тайно записывает сольный альбом и решил втихоря свалить с их группы. А ведь он просто "медитировал" в тишине и от туда столь сильные и необузданные творческие порывы. Шутки, шутками, но Донхёка это действительно однажды начало пугать. И он решил проследить, куда Марк по ночам уходит. Младший чувствовал себя сталкером, но он должен был быть уверенным, что Марк действительно не встречается с кем-то тайно и не планирует невзначай уход из компании. Любой другой решил бы, что Донхёка наверное волнует репутация и альбомные продажи группы, ведь Марк Ли один из самых популярных участников и его уход может заметно повлиять на коммерческий успех NCT. Но только ему самому известна истинная причина: Он привязался к своему другу, которого знает с детства. Настолько, что хотелось слиться в симбиоз, подобно тому, что делают деревья и грибы. Настолько, что ревность - как биполярная личность - проявляется нестабильно и по любому поводу. Но показать её Донхёк боится. И она травит его сердце, как токсин. Когда он обнаружил хёна, тусющегося зачем-то по ночам в их старой школе, то удивился, как охранник его спокойно пропустил. Он долго думал, как бы ему пройти в здание. Но потом вспомнил про свой класс, в котором окно можно было легко взломать и открыть снаружи. Они специально когда-то давно с Марком сломали замок, чтобы можно было втихоря прятаться от старшеклассников, которые на улице часто доставали их. Или от учителей, спаливших их за куревом. Интересно, кто-нибудь заметил неисправность после его выпуска из SOPA? Донхёк надеялся, что нет. Он знал, что камеры повсюду. И его скорее всего зафиксируют. Но Донхёк был одет в чёрную широкую толстовку, а капюшон так хорошо скрывал его лицо, что охранники будут годами искать, кто же пробрался ночью в здание школы. Он просто хотел узнать, что Марк здесь делает. Донхёк нашёл окно своего бывшего класса и кичливо ухмыльнулся, когда обнаружил, что никто так и не заметил неисправность. А ведь столько времени прошло. Забравшись внутрь, он снял свою обувь, чтобы проще получалось неслышно ступать по коридорам школы. Он хотел найти Марка и не знал, в каком помещение тот, поэтому должен был вести себя максимально тихо, пока не найдёт его. В коридорах свет не горел - только у стойки дежурного охранника. Здесь Ли было проще не попасться на камеры. Проверяя каждый класс, который был закрыт, он-таки наткнулся на дверь актового зала. Она была открытой, и Донхёк понял, что хён здесь. Он тихо отодвинул дверь и осторожно зашёл внутрь. Увидев на сцене Марка, с закрытыми глазами что-то напевающего и подтанцовывающего под это, Ли решил ему не мешать. Старший танцевал красиво, и это завораживало Донхёка. Настолько, что он решил сесть на самый дальний ряд и наблюдать за парнем. Он надеялся, что ночники на сцене Марка не позволят тому увидеть его. "Я точно чокнутый сталкер!" - корил себя Донхёк, но отвести взгляда не мог. Ему было интересно, что же такое там в голове у старшего играет, что его тело подчиняется этому и вырисовывает невероятно сексуальные движения. Когда старший откинул голову назад, демонстрируя "невидимым" зрителям свой кадык, и провёл руками по груди, Донхёк не смог сдержаться и закусил губу, едва не прокусив её, а по животу пробежала стая щекочащих бабочек. Теперь он прекрасно понимал, что чувствуют фанатики, глядя на него. Марк не обладал экстрасенсорными ощущениями, но ему вдруг показалось, что в зале кто-то ещё кроме него. Может частое нахождение в тишине и темноте помогли обострить его тактильные рецепторы, и он теперь чувствует чужую биоэнергетику? Когда он в задумчивости остановился, Донхёк напрягся и подумал, неужели как-то выдал своё присутствие. - Кто здесь? - требовательно спросил Марк. Донхёк сначала боялся проявлять признаки жизни, но тут же подумал, что нет причины скрываться. Иначе это действительно похоже на сталкерство. - Это я, хён, - подал голос младший. - Донхёк? Ты чего здесь делаешь? - с паникой в голосе спросил Марк. - Не паникуй, просто было интересно, куда ты по ночам уходишь. Вот и решил узнать. Марк не знал, что чувствует - злость или смущение. Ведь Донхёк уличил его за столь сокровенным времяпрепровождением и наблюдал за довольно откровенными танцами. - А спросить напрямую - нет? - возмутился он, шагая к ряду, где скрывался в темноте младший. - Ты же по ночам ходишь. Я решил, что возможно, ты мне не расскажешь, - нашёл, чем оправдаться Донхёк. Не мог же он ему сказать, что ревнует. Марк сел рядом с ним и включил фонарь на айфоне. Смущение продолжало жечь ему лицо. - Почему ты этим не у нас в компании занимаешься? У нас же специальный для этого зал есть, - поинтересовался Донхёк. - Как ты сюда вошёл? - А ты? - У меня разрешение директора. - А я через окно, - Донхёк довольно улыбнулся, - Через то, которое мы с тобой когда-то сломали. Марк удивлённо засмеялся. - Да ладно? Никто до сих пор не обнаружил? Они захихикали вместе, словно лидеры теории заговора, о чьём плане не догадались и спустя тысячелетия. Марку пришлось рассказать о своём вибрационном синдроме и почему именно в актовом зале SOPA проводит уединение. Он никому об этом не говорил, кроме менеджера. Эта новость принесла такое облегчение Донхёку, как будто его шансы быть с хёном как возлюбленные возрос на целых сто процентов. - Но ты больше не делай так, а то проблемы будут, - забеспокоился старший, - Мало ли, что журналисты придумают. Потом ничего не докажешь. - Не буду. Просто беспокоился. - О чём? - Что ты правда собираешься уходить. - Эти слухи до сих пор гуляют в нашей группе? - Нет, это я надумал себе, - честно признался Донхёк. Неожиданно, Марк положил свою ладонь к ладони Донхёка и сцепил их пальцы в замок. Сердце младшего на миг перестало качать кровь. Он с неловкостью посмотрел в улыбающиеся глаза хёна и не знал, что думать и что на самом деле значит это действие со стороны Марка. - Дурак! Зачем мне уходить? - Никогда не известно, что у человека в голове на самом деле. Тем более, как ты сказал, у тебя вибрационный синдром, способный вызвать нестабильное настроение. Донхёк пытался говорить спокойно, скрывая своё смущение, но Марк успел заметить реакцию младшего, когда взял его за руку. К тому же, Донхёк не расцепил пальцы, а продолжал держать хёна за руку сам. - Ты так боишься моего ухода? - Мы с тобой вместе всё проходили. Я привык к тебе. - Прям сильно? - спросил Марк, хитро улыбаясь. - А чего ты ухмыляешься? - недоумевал Донхёк. Марк наклонился к Донхёку и оставил долгий поцелуй на его пухлой щеке. Не отдаляясь от него, Марк шепнул ему на ухо: - Почему ты на самом деле пошёл за мной? Донхёк понял, что Марк хочет выудить от него признание. Но эти неожиданные и откровенные действия от старшего выбили его из колеи, и он словно язык проглотил, а мысли разбросались по разным углам. Марк никогда не брал его за руку, не целовал его за щёку. Донхёк и представлять себе это стеснялся. А уж тем более допустить, что объект его вожделения сам вот так невзначай, вот так просто возьмёт и начнёт заигрывать с ним. Марк всегда был недотрогой. Ещё во времена стажёрства они злился, когда младший лез к нему обниматься и просился к нему ночевать на одной с Марком кровати. Что вдруг случилось с хёном, что он сам сейчас тянется коснуться своего друга (или уже не друга?). Неужели звуковые вибрации на концертах и шум фанатов так сильно сотрясли ему голову, что пробудили другую личность в нём? Ту, которая прямо сейчас горячо дышит ему на шею, сильнее сжимает руку в своей и смотрит затуманенным взглядом. - Я тебе уже сказал, почему. Что ты хочешь услышать от меня? - продолжал убегать Донхёк. Марк положил свободную руку ему на шею и посмотрел в глаза. Они отражали волнение, неловкость и желание, а шея Донхёка напряглась так, что понять старшему было не сложно, что это за желание. Он большим пальцем провёл по пухлым губам Донхёка, желая прямо сейчас их поцеловать. Но Марк не станет это делать. Не сейчас. Ему хочется ещё немного заставить младшего понервничать. - То, что хочешь сказать мне уже давно. Донхёк понял, что Марк знает о его чувствах. Ему было, правда, непонятно, где он прокололся и как давно для старшего это стало очевидным. И когда сам Марк стал смотреть на него по-другому? - А тебе это нужно? - Я едва сейчас сдерживаюсь, чтоб не впиться в твои губы, как сам думаешь? Не зная, чем ему ответить, Донхёк на секунду замер, посмотрел на чужие губы и осмелился первым поцеловать друга...