Кольцо Счастья

Данный журнал является совокупностью текстовых, голосовых и фотозаметок, сохраненных на устройстве, принадлежащем одному из выпускников Космического Кадетского Корпуса под номером 315826, так же известного как Ало Ал.

Текстовая запись номер один.

      «35 Дыва по Кадетскому календарю, я, Ало Ал, сын Оттоборга, торжественно начинаю вести свой новый дневник, и называю его «Дневником Космического Исследователя Ало Ала», или же «Дневником Номер Два».       Мое новое звание далось мне непросто. Прошлый мой дневник, «Дневник Номер Один», был утерян на бескрайних просторах космоса, и записать все, что произошло со мной до этого, я не смогу, по причине того, что мне лень и я очень устал, и мои руки болят от подтягиваний.       Почему же я подтягивался? У меня была последняя тренировка перед вылетом.       Ведь после того, как в меня врезался огромный ком грязи, я был замурован в ней, как в оболочке, на неопределенное количество времени, а после меня подобрала группа юных космических кадетов из неизвестного мне мира, далее — Кадеты. Они выглядели как человечки в половину моего роста, их кожа имела синий цвет, отливающий при свете, и у них были большие носы, которыми они трясли вместо приветствия, но больше ничего занимательного в них не было.       Поначалу они были со мной довольно холодны и относились как к непонятному животному. Мое имя, ровно, как и имя моего отца, для них ничего не говорило. Тогда я решил рассказать им мою историю, которую когда-то записал в дневнике номер один, и она впечатлила их намного, намного, намного больше. История повлияла на их умы так сильно, что они, совещаясь два часа по моим внутренним биологическим часам, сочли меня достойным пополнить ряды Космических Кадетов и тренироваться среди них.       Их база располагалась на каменистом кусочке планеты. Там было много таких кусочков, летящих в пространстве ровно рядом друг с другом. В дальнейшем мы тренировались перепрыгивать с одного куска на другой при помощи ракето-ботинок.       Тренироваться было очень трудно по нескольким причинам.       Причиной номер раз было то, что время в этой части галактики шло быстрее. Я не привык, что дни (они называли их Дывы, и в одном кадетском году было около 700 Дывов) длились так коротко — половину нормального дня или меньше по моим ощущениям. Я то и дело просыпал тренировки. Конечно, узнав об этом, мне составили отдельное расписание. Но вести дневник мне было все равно некогда. Я занимался на пределе, и тут же ложился спать. Ни минуты свободного времени у меня не было.       Причиной номер два было то, что у Кадетов был другой образ мышления, к которому я совершенно не привык. Они свято верили в то, что их мир существовал всегда, и не знали о существовании ни Отца, ни Кватера, а так же не знали, какой из сыновей последнего создал их мир. Из этого я сделал вывод, что их мог создать только Арвен. Но это лишь мои мысли.       Однако я, преодолев все невзгоды, окончил полный курс подготовки космического исследователя, продлившийся ничтожно малое время по личным меркам, но долгое по меркам Кадетов. Старший преподаватель Ар’Лаграль, смахивая слезы, сказал мне, что я вырос на его глазах. Кадеты изготовили на мой рост и форму тела скафандр, учитывающий, в том числе, и расположение шипов на груди. Скафандр включает в себя ракето-ботинки, лассо и генератор кислорода (до сих пор так и не понял принцип его работы — заметка: еще раз спросить у знающего Кадета, когда вернусь). Кроме того, мне выдали кинжал, настолько острый, что им можно разрубить металл, как масло, а также это устройство для ведения журнала. Мне было сложно привыкнуть к новому дневнику, и несколько первых записей я, каюсь, по глупости удалил. Но теперь я разобрался и буду делать записи в каждый свободный час.       Всех космических исследователей после выпуска на этой планете распределяют по должностям, и мне выпал шанс разведать темный квадрат HW15, а точнее — яркий объект аномально высокой массы. Поэтому сегодня у меня и была последняя тренировка. Я пишу эту главу дневника, лежа в кровати, весь не свой от волнения, хоть мой дух и натренирован гипнозом, входящим в курс подготовки. Я не боюсь погибнуть, я почти никогда этого не боялся — я бы сказал, что это волнение от любопытства и жажды приключений.       Сейчас, когда я сделал эту запись, мне стало немного менее волнительно, и я смогу заснуть.       Конец записи.»