(not) prince and (not) the lady

Заседание Суда уже завтра. Сыльги заметно нервничала, это могли почувствовать все сотрудники журнала, хоть девушка и отмахивалась на их предложения взять отгул и собраться с мыслями. Вообще, было даже приятно — те, кто раньше шептался за её спиной, теперь открыто поддерживали. Предлагали помощь. В редакции журнала NYLON стало заметно легче работать и находиться, девушке это нравилось. Джебом на выходных едет с её отцом на рыбалку. Она до сих пор не знала — ему на самом деле такое по душе, или же он просто подмазался к её строгому отцу? Нет, он у неё не был тираном, вообще очень мягкий человек с огромным сердцем, но к парням своей дочери относился жёстко. — Дорогуша, ты выглядишь потрясающе сегодня, — присел на краешек стола редактора Джинён. Девушка хмыкнула. — А ты выглядишь помятым. — Не знаю, как закончилась твоя ночь после клуба, но я её провел таская бездыханного Чансона по Ханнаму, — хмыкнул парень, своровав ещё и её кофе. Сыльги закатила глаза. — И ты пришёл воровать мою еду в качестве компенсации? — Я пришёл спросить, куда любит ходить Суён. Кафе, рестораны, места в Сеуле… — Оу, — сощурилась девушка, придвинувшись ближе. Её узкое платье сегодня очень сковывало движения, но оно ей дико нравилось. В сочетании с огромным пиджаком, которым можно успешно прикрыть линии фигуры, дабы не смотрелось слишком вызывающе на работе, это платье было бесподобно! — Так что? Откроешь секрет к сердцу подружки? — Если парнем этой девушки станет Пак Джинён — жизнь удалась. Так что — записывай. Они весело обсуждали любовные дела парня, пока вокруг бродили сотрудники, сверяясь друг с другом и попивая кофе. Журнал сегодня сдаётся в печать! Сыльги ждала отмашки от главного редактора, так что смогла уделить другу парочку минут. — Редактор Кан, — тихо позвала её одна из сотрудниц. Двое подняли головы от стола, возившись на старшую журналистку в их команде. Она всегда брала на себя сложные задачи, показывая журнал NYLON в наиболее выгодном свете перед теми, у кого брала интервью. — Можно с вами поговорить? — Разумеется, — кивнула девушка, встав с места и потрепав друга по плечу. Они отошли в сторонку. Женщина выглядела обеспокоенной… Сыльги заволновалась — обычно ничего хорошего с таким выражением лица не говорят. — Что произошло? — Моя дочь… подралась в садике и мне нужно забрать её, но муж в командировке, а мама в Намхэ. Мне не с кем её оставить… Если бы только… Можно ли её взять на работу? Она будет тихо сидеть рядышком и не помешает нам со сдачей! — заверила редактора женщина. Сыльги перевела дух. — Я уж думала что-то серьёзное… Госпожа Хан, разумеется приводите. — Но главный редактор Им… — Его я беру на себя, не переживайте. Улыбнувшись женщине, она взяла её дела в работу, пока та съездит в детский сад и привезёт юную воительницу сюда. Ну что ж, надо поговорить с Чан Нара — она-то уж точно знает, как управляться с маленькими детьми и сможет занять девочку, пока журнал сдают в печать. Нужно только поговорить с Джебомом, но Сыльги слабо себе представляла, чтобы он запретил такое. Вздохнув, сменила курс и направилась прямиком в кабинет главного редактора. — Дженн, он на месте? — поинтересовалась девушка, подойдя к столу помощницы Джебома. Та пристально рассмотрела её с ног до головы. — Платье отпад, но кроссовки… Милая, тут нужны каблуки! — Им Джебом на месте? У меня к нему дело — пришла спросить разрешение для одного сотрудника. — Да, у меня тоже есть дела к вашему главному редактору, — раздалось откуда-то со стороны коридора. Девушки обернулись и увидели на входе в приёмную, где сидела Дженни, жену Ким Хёнджуна. Помощница Джебома тут же схватилась за телефон, вызвав друга, в то время как Сыльги просто застыла на месте. Вот и встретились… прямо перед Судом. В горле пересохло. — Так-так, кто тут у нас? — хмыкнула жена Ким Хёнджуна. Сыльги сглотнула ком в горле. — Госпожа Ким, — вышел вперёд Джебом, встав рядом с сотрудницей. — Что привело вас сюда? — Пришла поговорить о завтрашнем заседании, разумеется. — Что ж, пройдём в мой кабинет, — кивнул парень, отодвигая выпускающего редактора в сторонку. Госпожа Ким остановилась возле Сыльги, заглянув ей в глаза. — Долго же ты здесь продержалась, даже не смотря на роман с моим мужем. — Он домогался до меня, я дала отпор. Это не называют словом «роман», — едва слышно произнесла девушка, смело подняв голову. Женщина стиснула зубы, замахнувшись и попробовав ударить Сыльги по лицу, но та перехватила её руку. Ни один мускул на её лице не дрогнул, когда она посмотрела вновь на жену своего бывшего босса. — Это вы назовёте «на её лице был комар и я всего лишь его убила»? — Ты… — замахнулась было она другой рукой, но Джебом встал перед нею, испепеляя взглядом. — Ещё одно подобное действие, госпожа Ким, и я вызову охрану. Завтра у вашего мужа заседание Суда, я бы не советовал усугублять его положение, раз уж вы так о нём беспокоитесь. — Надеюсь, вы в курсе, что записи, сделанные без ведома человека, не могут быть представлены как весомые доказательства в Суде? — прошипела она. Джебом улыбнулся. — Команда журнала NYLON позаботиться о том, чтобы наши сотрудники чувствовали себя в безопасности и мы делаем всё, чтобы защитить их. Это и есть — быть хорошим начальством, госпожа Ким. Приставать к сотрудникам — это прямо противоположное действие. — Вы не ответили на мой вопрос, главный редактор Им. Мало того, что угрожаете репутации журнала, оставив здесь работать эту дамочку, так ещё и… — Я вполне ответил на ваш вопрос, госпожа Ким, — голос парня приобрёл опасные нотки и Сыльги замерла. Больше всего она терялась в моменты, когда он становился таким. Обманчиво спокойным. — К тому же, редактор Кан ничего такого не сделала, чтобы её увольнять. Напротив — она отлично справляется со своими обязанностями и я всенепременно сообщу Штатам о её успехах здесь и помощи нам с моей помощницей — Дженни Ким. Вы всё ещё хотите поговорить наедине. Госпожа Ким? Женщина без слов прошествовала в кабинет Има, в то время как сам Джебом сделал знак обеим девушкам, застывшим в коридоре. Мимо проходили сотрудники журнала, но не задерживались и не шептались по углам, как это обычно бывало. Дженни оказалась за столом, набирая номер девочек с ресепшн и попросив их принести два кофе, а Сыльги, боясь пошевелиться, взглянула на главного редактора. Она бы могла её ударить. В ответ. Что бы тогда было? — Она тебя не задела? — прошептал он. Сыльги дёрнулась, улыбнувшись ему. — Нет. — Я освобожусь через пару минут, подожди меня. Дверь в кабинет главного редактора закрылась и Сыльги выдохнула. Осознав, что так и не спросила разрешение начальства на мини детский сад в редакции, девушка хотела было вернуться на своё место, как тут же пошатнулась, вовремя схватившись за стол Дженни, которая тут же подскочила на ноги. — А ты говоришь — каблуки, — хмыкнула кореянка, перекидывая волосы через плечо. — Ты в порядке? — забеспокоилась подруга, оглядев её с ног до головы. Та вымученно улыбнулась. — Вообще, я хотела спросить у Джебома, можно ли моя сотрудница приведёт свою дочь на день — её не с кем оставить. — Не думаю, что он будет против. Считай, что тебе разрешила я от его имени, — подмигнула девушка, обняв редактора за плечи. — Тебе сделать чай? — Спасибо, я просто вернусь к работе. Нельзя сказать, что Сыльги испугалась — она скорее была полна гнева относительно жены бывшего главного редактора. Если бы не обстоятельства и не тупое раболепие между старшими по возрасту и по должности в Корее — девушка бы непременно вцепилась в волосы обидчице. Как она сделала с любовницей Джонни и парнем Чэён, который имел неосторожность прийти в редакцию. Но, вместо этого, она лишь прошла на своё место, попутно махнув рукой арт-директору, чтобы шёл за ней — есть правки в публикацию. Девочки из числа журналистов тут же принесли начальнице чай на травах, чтобы она успокоилась. И вовсю принялись бурчать что-то по поводу того, что «было бы из-за какого мужика так впрягаться!». Сыльги даже обрадовалась такому перевесу — если Суд они проиграют, то хотя бы коллеги будут за неё, а не против. — Кан Сыльги, жду вас на стоянке внизу, — появился в двери редакторской Им Джебом. Журналистки залепетали что-то про то, что жена экс-главного редактора сама дура, но парень тут же отмахнулся, — Да не буду я орать на вашу начальницу. Ей провериться надо, заодно в типографию съездим. — В прошлый раз вы говорили то же самое, — пробормотала хмуро одна из редакторов, поджав губы. Сыльги едва не расхохоталась. — Что я, изверг что ли орать на сотрудницу, с которой завтра буду в Суде торчать? Редактор Кан, я вас жду… В тот же момент, в офис вошли Хан Хёджу с дочерью, которую пришлось увозить из садика за драку. Под глазом девчонки сиял фингал, а руки были поцарапаны, как видно, коготками противника. Джебом недоуменно посмотрел на этот детский сад в редакции, ожидая объяснений. — Спасибо, главный редактор Им, — выпалила Хан Хёджу, не дав Сыльги и момента предупредить босса. — Ума не приложу, как с этой амазонкой совладать, а никого нет, чтобы забрали из детского сада… она тихо будет сидеть! Обещаю… — А она — обещает? — хмыкнул Джебом, скрестив руки на груди и, прислонившись к дверному косяку, воззрился на девочку. Та грустно кивнула головой. — Обещаю… — Сказала та, кто подрался в садике с… а с кем она подралась? — С Ким Джонхёном! — нахмурилась девочка, взглянув на Им Джебома напрямую. Тот лишь усмехался, глядя на неё сверху-вниз. Сыльги с интересом наблюдала за этой ситуацией. — Он противный и сочиняет мерзкие стишки. — Хеён! Ты откуда такие слова знаешь?! — ахнула Хан Хёджу, краснея на глазах у всей редакции. Сотрудники лишь хихикали, умиляясь ребёнку. — С мальчишками, значит, дерёшься, — покосился главный редактор на Сыльги. Та сощурилась, пригрозив ему кулаком так, чтобы остальные не заметили. — Напоминаешь мне одну мою знакомую. Случайно, когда вырастешь, не хочешь работать в журнале? Как твоя мама? — А вот и хочу! — Тогда звони мне — я устрою, мне такие бойцы нужны, — потрепал он по голове ребёнка и, обратившись к матери девочки, улыбнулся. — Пусть в моём кабинете поиграет, я всё равно уеду на пару часов вместе с госпожой Кан. — Она — ваша девушка? — внезапно пролепетала Хеён. Сыльги замерла на месте, перестав дышать. Откуда эта чертовка разузнала? Неужто, мама её дома про работу сплетничает и про наблюдения свои? Хан Хёджу испуганно одёрнула девчонку. — Ты что такое говоришь?! — Я видела, как онни ему кулак показала! — Ах, вы ещё и кулаками мне грозите, госпожа Кан? — развернулся парень к ней, хмыкнув. Редакторская наполнилась смешками и едва слышными переговорами на тему того, что выпускающий редактор попала под раздачу и, судя по всему, на её всё же будут-таки орать. — Что ж, обсудим и это тоже по дороге в типографию… жду внизу. — Вот ты негодница! Госпожа Кан помогла мне, чтобы я тебя на работу из садика забрала, а ты… ерунду всякую городишь, — зашипела госпожа Хан. Сыльги, собирающая сумку, лишь посмеялась. — Я сжала руки в кулак, чтобы сдержаться, если вдруг речь зайдёт о… недавнем случае с одним из наших сотрудников. Вы же меня знаете — я человек эмоциональный. Иногда. Так что Хеён могла вполне это разглядеть как кулак главному редактору. Всё нормально. — Спасибо, редактор Кан. — Да было бы за что… и, кстати, фингал-то как получила, боец? — повернулась она к девочке, сощурившись. — Неужто, Ким Джонхён поставил? — Я упала, пока бежала его ударить и налетела на стол, — пробормотала та. — Ну, в обиду себя не дала и хорошо — Корее нужны смелые люди, — улыбнулась редактор, перекинув сумочку через плечо, — Однако же, просто так влезать в драку — это плохо. Обещай, что такое не повторится и, если всё же дойдёт дело до драки с твоими одногодками, то это будет лишь в том случае, если нужно будет защищать кого-то. В том числе и себя. — Обещаю… — Вот и славно. Драться — это плохо. Но драться за справедливость не так уж и неправильно. Так, я скоро вернусь, а то ещё ребенка плохому научу… Если что-то срочное — звоните! — Она классная, — пробормотала девочка, когда спина Кан Сыльги скрылась в коридоре. Сыльги и Джебом на самом деле съездили в типографию и обсудили с Ок Тэкёном долгосрочный контракт на взаимовыгодных условиях. Во время этой встречи девушка то и дело замечала на себе ехидный взгляд начальника, который с огромным подозрением относился к директору типографии. Ему было неуютно от того факта, что бывшие романтические отношения этих двоих окончились приятельскими встречами в офисе. Будучи мужчиной, он не доверял представителям своего пола в плане прилагательного «бывший». Одному из них Джебом уже морду начистил… — Было приятно познакомиться лично, — протянул ему руку Ок Тэкён. Без какой-либо заминки, тот пожал её в ответ. — Взаимно! — а в улыбке читалась настороженность. Сыльги устало вздохнула. — Мы тогда поедем — у нас сегодня у всех жёсткое расписание, сдаёмся в печать. — Понимаю. Что ж… встретимся через неделю, Кан Сыльги? — пожал он руку бывшей девушке. Та хмыкнула, покосившись на главного редактора. — Ага. Предупреждаю, что воспользуюсь своим правом на +1 гостя. — Ого, будет интересно познакомиться с тем, кто смог-таки заинтересовать тебя настолько, что ты нарушаешь собственные правила и установки, — подмигнул Тэкён девушке. Джебом едва не сказанул что-то очень резкое, но вовремя себя сдержал. Завтра Суд, им ещё проблем не хватало. И так сегодня одну из них удачно избежали (почти). Заметив, как заострились черты лица Джебома, Сыльги осознала, что пора валить. Она сомневалась, что парень в драку полезет, но в словесных баталиях он ещё более смелый. А Ок Тэкён теперь их партнёр. Поэтому, распрощавшись с ним, выпускающий редактор проследила за тем, чтобы Им Джебом спокойно покинул здание типографии и сел за руль. Как только она пристегнула ремень безопасности, он вывернул на оживлённую дорогу, кинув на девушку задумчивый взгляд.
 — О каких таких правилах и установках он говорил? — Не бери в голову, это было так же давно, как наши с ним отношения. — Не похоже, что Ок Тэкён забыл о тех временах, — поджал губы тот. Сыльги ахнула. — Погоди, Джебом. Ты что, ревнуешь?! Даже после того, как я сказала, что… — Babe, это сказала ты. Но я по-прежнему сомневаюсь в нём. Тот факт, что он вообще вспоминает о том, что было между вами раньше и о том, что он о тебе знал, показывает — нихуя он тебя не забыл. Я тоже мужчина и прекрасно знаю эти уловки… — Сам пользовался, да? — Такое не для меня, babe. Если я расстался с девушкой — то расстался. Нет никаких путей назад и общих воспоминаний. От этого больнее и хуже примерно так всем… Сыльги вздохнула, заметив, что они не направляются в редакцию, а сворачивают куда-то в сторону набережной. Ну вот, снова этап серьёзных разговоров! Кто б мог подумать, что этот парень так любит поболтать? Дотерпел бы до дома, что ли… Но редактор знала, что Джейби любит решать всё здесь и сейчас, что терпеть не может откладывать подобные разговоры на потом, потому как это может только всё испортить. Поэтому, как только машина остановилась на парковке возле реки Хан со стороны парка Ёидо, она вышла наружу и, направившись в магазинчик возле входа в парк, купила им по баночке холодного кофе. Пока шла обратно до стоянки, ответила на сообщение Дженни, что всё в порядке и они на самом деле были в типографии. Джебом стоял возле машины и докуривал сигарету, смотря куда-то вдаль на водную гладь, по которой курсировали маленькие кораблики с туристами. Ветер теребил его тёмные слегка вьющиеся волосы, а аромат сигарет Сыльги чувствовала даже издалека. Подойдя к нему, передала баночку кофе. — Ничего особенного и интимного в моих правилах не было, — задумчиво открыла она банку, делая глоток. Джебом посмотрел на неё. —Просто все эти мои установки, взятые из просмотра зарубежных фильмов, при помощи которых я учила английский язык. Что я никогда не буду приложением к мужчине. Я тогда не очень понимала, как это правильно интерпретировать в своей жизни, поэтому говорила, что никогда не приду на вечеринку со своим парнем, указывая на то, что не хочу того, чтобы люди считали меня приложением. Знаешь же, как в Корее это обстоит — сперва ты личность, потом ты лишённый имени сотрудник офиса и тебя зовут просто «редактор» или «менеджер» без упоминания имён. Иногда максимум — это произношение твоей фамилии. Потом ты — жена какого-нибудь там Чо Инсона, а потом — мама Чо Санхёка. И никто никогда больше не скажет твоего реального имени. Разве что в больнице на приёме. Я никогда не хотела такого и не хочу сейчас. — В университете на тусовках то же самое, что ли, было? — Ага. «Ок Тэкён и его спутница!» — именно так нас объявляли на вечеринках. — Babe, ты у меня просто борец, — вздохнул парень, прижимая к себе Сыльги. Редактор прикрыла веки, наслаждаясь его ароматом. Духи с древесными нотками и сигаретный дым… — На свадьбе твоего бывшего я позабочусь о том, чтобы нас записали просто как Им Джебома и Кан Сыльги. Но ты можешь поступить проще, чтобы избежать всего того, что так боишься в будущем. — Как? — подняла она взгляд на парня, упершись подбородком в его грудь. Тот хмыкнул. — Уезжай отсюда. Из этой страны. Со мной. — Джебом… — устало пробормотала девушка, просто обняв его крепче и вздохнув, — Ты опять начинаешь. — Нам придётся об этом поговорить, ты же знаешь, babe. — После суда, хорошо? — Как будто я не знаю, что ты придумаешь новую отмазки и мы протянем так до самого моего отъезда, — хмыкнул Джебом, целуя девушку в макушку. Сыльги чуть отстранилась, посмотрев ему в глаза. — Не придумаю. Потому что я уже призналась в том, что люблю тебя. Это потребовало достаточной доли смелости, так что сдавать позиции просто не в моих привычках. Джебом улыбнулся, чуть склонив голову и увлекая девушку в поцелуй. Сыльги невыносимо нравилось целовать его — ощущать этот вкус кофе и сигарет на его губах. Неважно, как он целовал её на данный момент — нежно, настойчиво или немного грубо, с этими его излюбленными поцелуями-укусами, после которых болели губы. Сыльги нравилось всё. — У меня один вопрос, babe, — прошептал он, нехотя отстраняясь. Девушка взглянула на него. — Секс в машине — ты за или против? — Никогда не пробовала. Широкая ухмылка на его губах не предвещала возвращение в офис в ближайшие полчаса точно. Теснота заднего сидения, раздражающее узкое платье, шёпот о том, чтобы он целовал только там, где это можно скрыть одеждой — у Сыльги не было с собой косметички, чтобы засосы маскировать. Хитрая ухмылка Джебома в ответ на эту просьбу и его губы уже смещаются на грудь девушки, когда пальцы парня справляются с застёжкой платья. Ему нравилось, когда она была сверху. Избавившись от нижнего белья, задрав юбку платья наверх, Сыльги, почти сошедшая с ума от его поцелуев, от его губ, ласкающих её грудь, ощутила пальцы Джебома, сжимающие бёдра и направляющие девушку ближе к себе. Чуть отстранившись, она посмотрела на него сверху вниз, убирая одним движением волосы за спину. Он был потрясающе красив! Расстёгнутая зелёная рубашка, растрёпанные длинные волосы и блеск этого чёртового пирсинга в носу. Заострённые черты лица и глаза, тёмные глаза цвета его излюбленного виски, которые видели только её. Чёрт возьми, этому парню не нужно даже прилагать усилия, чтобы соблазнить — Им Джебом само определение этого слова. Соблазн. — Джебом… — Babe, не переживай, — хмыкнул он, подавшись вперёд. Как же удачно, что машина затонирована настолько, что никто даже постаравшись не сможет их увидеть. Ещё один опасный поцелуй, после которого губы болеть будут до вечера! — Я хочу увезти тебя в Нью-Йорк, но так грязно даже я не играю. В доказательство, он пошуршал вскрытой упаковкой от презерватива перед её носом и, хищно улыбнувшись, потянул девушку к себе. Она была невероятно прекрасна! Эти горящие при виде него глаза, чуть нетерпеливая улыбка на губах и длинные волосы, будучи в полнейшем беспорядке сейчас и так невинно закрывающие оголённую грудь, словно пытающиеся защитить обнажённое тело от взгляда Джебома. Ей просто нужно быть самой собой, чтобы он желал её 24/7. Потому что она была его желанием. Тихий стон Сыльги, когда он вошёл в неё, сводил Джебома с ума. Пальцы впились в бёдра девушки, заставив её зашипеть и укусить мочку уха парня, доставив ему лишь только странное удовольствие. — Я уничтожу каждого, кто хотя бы посмеет тронуть тебя, babe, — прорычал он, дотянувшись вновь до её губ. Сыльги улыбнулась. Она прекрасно знала, что сегодня Джебом едва сдержался, чтобы не отшвырнуть госпожу Ким от неё. Это бы повлекло за собой столько проблем, что представить сложно! Но он всё равно защищал девушку — как мужчина и как начальник. Сыльги была безумно благодарна… — Я знаю, — прошептала она. Впервые рабочий день недели начинался вовсе не так, как до этого, на протяжении стольких лет. Волосы убраны в тугой хвост на затылке, в строгом брючном костюме вовсе не жарко, как казалось ещё утром, а за спиной стояли все её друзья, которые пришли поддержать подругу в сложный день. Сыльги шумно выдохнула. Повернув голову, она увидела, как адвокат объясняет что-то Джебому и Джексону в сторонке, как в здание заходят Джинён и Бан Чан, которые привезли ещё парочку коллег, которые захотели поддержать выпускающего редактора. С удивлением заметила среди них Пак Чэён, которую отбивала от бывшего парня, и Хан Хёджу, чья дочь сегодня осталась с бабушкой дома. Подъехала и Чан Нара, которая подошла к адвокату и главному редактору журнала — она тоже давала показания сегодня. Хван Чансон, посмотревший в ту сторону, куда смотрела девушка, вздохнул и протянул ей стаканчик айс американо, сделав вид, что не нарочно задел плечом Дженни, что стояла рядом с коллегой и подругой, пытаясь приободрить девушку. — Всё пройдёт отлично, — улыбнулся он Сыльги. — Не переживай так. — Мы определённо приехали побеждать, — кивнула помощница Джебома, сжав руку Сыльги в своей. — Джейби подготовил хорошую защиту, так что у Ким Хёнджуна нет шансов. — Когда все это закончится — я буду бухать всю неделю не просыхая, — клятвенно пообещала девушка, вздрогнув. — Не стоит, — улыбнулся подходящий к ним Джебом, поприветствовав своих подчинённых, которые пришли поддержать старшую коллегу. — В журнале много работы — мы не можем остаться без поддержки выпускающего редактора. — Да ты просто зверь, — фыркнул Чансон, попивая кофе. Сыльги даже глоток не могла сделать — волновалась просто дико! Вздохнув, главный редактор погладил девушку по плечу, пытаясь успокоить. — Не волнуйся. Всё под контролем и мы победим. После — проведём выходные на Тайване. — С ребятами? — улыбнулась девушка. Джебом фыркнул, усмехнувшись. — Нет уж, только вдвоём. — Но Джексон специально прилетел… — Джексон — взрослый мальчик, — отмахнулся парень, отстранившись на безопасное расстояние, чтобы коллеги ничего не заподозрили, — и приехал помочь тебе, а не тусоваться в очередной стране. Тем более — он может и поинтереснее дела найти. — Прошу всех пройти в Зал суда — заседание скоро начнётся, — подошёл к ним сотрудник. Ребята тут же подскочили ближе, подбадривая подругу. Началось. Сделав глубокий вдох, Сыльги смело зашагала вперёд, проходя мимо людей, пришедших поддержать сторону Ким Хёнджуна и его жену. Мельком глянула на его сына — почти взрослого мужчину, который неприязненно смотрел на неё. Достигнув своего места в противоположной части зала, по другую сторону от Судьи, Сыльги села рядом со своим адвокатом и Им Джебомом, представляющим интересы журнала NYLON на стороне обвинения. — Прошу всех встать, — объявил секретарь. Люди поднялись со своих мест и повисла абсолютная тишина. Джебом хотел бы взять её за руку и поддержать, но было нельзя — он только спровоцирует сторону защиты. Он вообще сильно беспокоился, когда в зал вошёл Ким Хёнджун, но Сыльги оставалась спокойной. Казалось, она даже не обратила внимание на него… За всем этим наблюдением за стороной обвиняемого, парень едва не пропустил момент, когда секретарь представил Судью на этом заседании и прозвучало разрешение присаживаться на свои места. Слушание пошло своим чередом. В начале вызвали сторону обвинения и Сыльги дала показания после принесения клятвы о том, что она говорит правду и в курсе того, что ложные обвинения караются Судом. Она поведала о том, как Чан Нара догадалась о происходящем после того, как кандидатура Кан Сыльги на должность выпускающего редактора без видимых причин была отклонена в третий раз, как они решили поддерживать друг друга и оповестить о нарушении главный офис в Штатах. Адвокат Сыльги передал для рассмотрения доказательства в виде записей, сделанных на диктофон. — Ваша честь, протестую! — поднялся адвокат Ким Хёнджуна. — Эти доказательства нельзя использовать, так как запись была произведена тайно и, согласно решению и законам Суда республики Корея, такой аргумент нельзя считать действительным. — Протест принят, — кивнул Судья. Сыльги стиснула зубы. — Поэтому, Ваша честь, у нас есть свидетели происходящего в редакции журнала NYLON Korea и некоторые сотрудники подтверждают, что бывший главный редактор Ким Хёнджун неоднократно домогался потерпевшую скрыто и на глазах у сотрудников. — Пригласите свидетелей. — Господин Бан, прошу Вас, — повернулся назад адвокат и Сыльги недоуменно переглянулась с Джебомом. Тот лишь сжал её ладонь под столом, чтобы это не было видно остальным в зале. К даче свидетельских показаний пригласили их дизайнера. Бан Чана. Милого улыбчивого парня, который всегда напомнил Сыльги её лучшего друга Пак Джинёна. Но почему он даёт показания? Парень прошёл к трибуне и, поклявшись говорить правду, коротко взглянул на ничего не понимающую Сыльги и едва заметно кивнул ей. — Я пришёл на работу в редакцию журнала почти одновременно с Кан Сыльги. Отец настаивал, чтобы я работал в его компании, но мне это было не интересно, тем более, что у меня есть старший брат и я не против того, чтобы он унаследовал дело отца. Мы с редактором Кан всегда поддерживали дружеские отношения, поэтому я первый заметил, что происходит что-то не то. Она стала одеваться в очень закрытую одежду и боялась лишний раз нанести помаду на губы в определённые дни. Понаблюдав, я заметил, что это происходило в те периоды, когда госпожа Кан отчитывалась главному редактору о работе. После этих встреч за закрытыми дверями она всегда выходила сама не своя и молчала вплоть до окончания рабочего дня. Мне стало не по себе и я попытался просто стать ей другом… Но однажды, я задержался на работе и стал свидетелем того, как господин Ким прямым текстом пристаёт к Кан Сыльги. Зная, что просто заявив об этом, я ничего не смогу доказать, я снял происходящее на видео и потом, спустившись в кабинет охраны бизнес-центра, получил запись с камер. Мне повезло — зона, где господин Ким поймал редактора Кан, просматривалась лишь с одной точки. — Где сейчас эти видеозаписи? — поинтересовался адвокат. — Я предоставил их. — Ваша честь, мы готовы предоставить записи с камер видеонаблюдения и видеозапись с телефона господина Бана в качестве доказательств. — Протестую! — вскочил на ноги адвокат экс-главреда. — Протест отклонён, — заявил Судья, обратившись к адвокату стороны обвинения. — Прошу, предоставьте нам эти записи. Когда Сыльги увидела эти видео, она ощутила бесконечную благодарность к этому парню. Тот случай был настолько шоковый для неё, что редактор даже забыла о нём. Вечер, когда Ким Хёнджун впервые предложил ей сходить с ним в ресторан… после десяти вечера. — Господин Ким, дайте мне пройти, — говорила Сыльги на записи, пытаясь сместиться вправо и юркнуть в коридор. Мужчина сделал шаг в ту же сторону, вновь преграждая ей путь. — Мы взрослые люди, Кан Сыльги. Оба устали и хотим отдохнуть, не так ли? — Я вполне могу отдохнуть у себя дома. Господин Ким, дайте мне пройти. — Дома в одиночестве? Я предлагаю ужин в компании со мной, как двое коллег. — По-вашему, это звучит уместно? — вжалась в стену Сыльги на видео. Девушка, смотрящая эту запись, лишь опустила голову вниз. Ей стоило его ударить в тот момент… Чтобы уже он засудил её, а не она. Запись на телефоне дрогнула и сместилась на стену. Затем, Бан Чан, видимо, опустил телефон вниз, чтобы никто не видел, что он снимает. — Кан Сыльги! Ты где? Мы хотели вместе идти до метро… — он вышел из-за угла и девушка как раз сумела выбраться из блока главного редактора. Он поприветствовал Ким Хёнджуна и, подхватив сумку редактора, пошёл с ней к лифтам, воодушевленно болтая о какой-то новой игре, которую девушка обязательно должна попробовать. Этого не было на видео, но сама Сыльги прекрасно помнила, что главный редактор прошептал ей, когда их почти-почти (как они думали) застукал дизайнер. — Значит, с ним ты спать согласна, а со мной — нет? К горлу подступила тошнота и девушка испуганно закрыла рот руками. Вот ещё не хватало! Джебом, заметив состояние Сыльги, передал ей бутылку с водой. Немного отлегло… По залу пробежал шепоток — в основном, это были сотрудники журнала, которые сокрушались о том, что замечали нечто подобное, но списали это на воображение. Сторона Ким Хёнджуна молчали. Кажется, родители прикидывали, как вообще смогли воспитать такое в сыне… которому уже, мать его, не двадцать и не тридцать лет! У которого есть жена и сын. — Что касается вечера, когда на госпожу Кан было совершено нападение с целью изнасилования, мы готовы вызвать для дачи показаний Олимпийского чемпиона по фехтованию и также — друга госпожи Кан Сыльги, который сопровождал её на вечере. Господин Джексон Ван, прошу Вас… Джекс ободряюще улыбнулся девушке, приступив к даче клятвы. Да уж, Джебом вместе с адвокатом и правда продумали потрясающую тактику защиты. Бан Чан с самого начала уже сказал, что Сыльги никогда не одевалась вызывающе, носила такую же одежду, как и остальные девушки в редакции, а потом и вовсе стала носить супер-закрытые вещи. Так что сторона Ким Хёнджуна уже не могла ничего сказать о том, что она, якобы, одевалась как шлюха, провоцируя мужчину. Хотя нормального мужчину бы и это не спровоцировало! Когда она встретила Джебома — то была одета в джинсы и кофту. Джексон Ван рассказал, что подруга попросила его сопровождать девушку на корпоративе журнала потому, что «один из коллег к ней пристаёт и она хочет, чтобы это прекратилось». Он также рассказал о том, как они с Джинёном увидели разбитое стекло в лифте и не найдя Сыльги в пределах видимости, почувствовали, что произошло что-то не то. Как они искали её и обнаружили благодаря пиджаку, который девушка обронила у лифта на этаже, где в тесном кабинете без света её пытался изнасиловать собственный босс. В этот же момент, адвокат Сыльги попросил к даче показаний ещё одного свидетеля, т.к. Суд вполне может поставить под сомнение слова господина Вана, т.к. тот является её другом. Для дачи показаний вышла… Хан Хёджу, которая своими глазами видела, как Ким Хёнджун тащит Сыльги от лифтов к каморке, где хранятся материалы с фотосессии. — Я не сразу дала показания полиции и адвокату госпожи Кан, — извиняющимся голосом пробормотала она, — Потому что боялась за своё место — у меня растёт дочь и если уволят меня, то семейный бюджет разлетится к чертям, ведь я зарабатываю больше своего мужа. Но наш нынешний главный редактор заверил, что всё будет в порядке и он искренне верил в обоснованные обвинения, которые предъявляла Кан Сыльги господину Киму. Редакция очень изменилась благодаря господину Им Джебому и мы все почувствовали себя в безопасности и равными друг другу. Я не помню, чтобы раньше мы все с таким удовольствием шли в кабинет главного редактора отчитываться о работе и присутствовать на совещаниях. А госпожа Кан на самом деле не заслужила таких унизительных сплетен и обвинений в том, что она якобы сама пыталась залезть в постель к начальнику. Выпускающий редактор Кан — одна из лучших сотрудников компании и одна из сильнейших женщин. И я рада, что моя дочь хочет быть похожей не на меня, — которая струсила в начале и не решалась дать показания против насильника, — а на госпожу Кан, которая прошла весь этот унизительный путь в одиночку и, я уверена, выйдет победительницей из этого кошмара. Сыльги постаралась улыбнуться женщине как можно ярче, насколько это позволяет нынешняя ситуация. Она была безумно благодарна не за её показания против бывшего начальника, а за вот эти вот слова. Джебом, сидящий рядом, с улыбкой покачал головой. — Тебя окружают не только красивые мужчины и верные друзья, но в тебя ещё и женщины влюблены, похоже. Сколько конкуренции для одного меня… — Попробуй отвоевать меня, Им Джебом, — хмыкнула девушка, едва слышно прошептав эти слова. — Я просто украду тебя у них, — пожал он плечами. Судья удалился для принятия решения, так что был объявлен перерыв. Взвинченная жена Ким Хёнджуна покинула здание Суда, даже не обмолвившись и фразой со своим драгоценным мужем. Всем в зале было ясно — он виновен. Друзья и коллеги стояли вокруг Сыльги, подбадривая её и интересуясь, как она. Отвечая, что всё в порядке, девушка просто пила воду, ощущая, что, наконец-то, чувствует голод. От нервного напряжения редактор даже позавтракать не смогла! С ними поравнялся Бан Чан и девушка, заметив его, извинилась перед остальными, схватив его за плечо и отводя в сторону. — Ты был тёмной лошадкой главного редактора и адвоката? Почему не сказал мне? — Я знал, что ты перепсихуешь и не хотел тебя вновь беспокоить видео из прошлого, которое напомнило бы тебе о пережитом, — пожал плечами парень. — Ты разве не замечала, что почти всегда, когда оставалась наедине с бывшим главным редактором, приходил я с какой-нибудь очередной хренотой и отвлекал внимание на себя, позволяя тебе уйти? — Думая об этом сейчас, всё так и было… — пробормотала та. Она посмотрела ему в глаза. — Спасибо тебе, Чанни. И за то, что было в прошлом, и за сегодня. — О, ты будешь не так благодарна, когда я скажу, что вообще-то тот ещё засланный казачок, — подмигнул ей парень. Непонимающе, Сыльги уставилась на него. — В смысле?.. — Я — сын одного из членов Совета директоров. Папа очень хотел заполучить редакцию и я пришел работать в журнал, оставив хёна разгребать дела компании в одиночку. Хотя ему нужна была помощь, он только недавно исправился и встал на праведный путь, как говорится… я не хотел оставлять его одного, очень беспокоился, зная, каким было его прошлое. Все эти приводы в полицию, наркотики… — Погоди, — тормознула его Сыльги, ахнув. В её голове все данные сложились в одну фигуру, очень напоминавшую «фак». Показанный ей, причём. — Ты поэтому знал его номер и отдал его мне?! Ты — брат Хван Чансона?! — Единственный и неповторимый, — расплылся он в улыбке.