Фриск мельком глянула в окно, за которым медленно начало темнеть. Некогда светлое, голубое небо закрывали тяжёлые свинцовые тучи, а ветер становился всё более порывистым. Он срывал с деревьев последние сухие и пожелтевшие листья, а маленькие капельки начали стучать по стеклу. Девушке пришлось встать, чтобы закрыть окно, не давая сквозняку и каплям дождя проникнуть в комнату.
Решив ещё немного постоять у окна, она облокотилась на подоконник. На улице не было ни души, лишь машины, что проезжали мимо и расплескивали лужи во все стороны и серые тучи, что, как казалось девушке, становились лишь темнее и темнее. Фриск спокойно наблюдала, однако на душе у неё было вовсе не так, как на её лице. Что-то удручало её, и это была вовсе не осенняя погода. Девушка начала накручивать локон каштановых волос на палец, пустым взглядом уставившись на угнетающий осенний пейзаж за окном. Вскоре, ей надоело стоять у окна и, закрыв его шторами, девушка вновь села за стол.
Послышался тихий «щёлк» и в этот же момент поверхность стола озарил тусклый свет лампы. Стол был убран, как и вся комната в целом, что было несвойственно для довольно неряшливой Фриск. Однако, уборка именно этой комнаты стала для неё чем-то вроде ритуала, который она проводит каждый день, не смотря на то, что в такой частой уборке нет необходимости. Особое внимание она уделяла, конечно же, цветам. Ториэль — впрочем, и не только она — была взволнованна подобным поведением Фриск, которая особо не отличалась проявлением инициативы в наведении порядка. Девушка лишь отмахивалась, постоянно улыбаясь отвечала, что на самом деле порядок приносит ей удовольствие.
И никто не понимал, что она всего лишь исполняет последнее желание Флауи.
Девушка взяла в руки дневник в кожаном переплёте, с которого она почти каждый день сдувала пылинки. Ещё одна вещь, доставшаяся Фриск после его смерти. При жизни, блондин никому не разрешал прикасаться к своему сокровенному дневнику, а если кому-то и удавалось подглядеть в его записи — тому становилось очень плохо. Сейчас же, когда Флауи уже как несколько лет покоиться в гробу, Фриск ничего не мешало. Несколько лет назад, раз за разом разглядывая страницы, она пыталась узнать причину его поступка. Однако, пыл девушки вскоре остыл, она оставила все попытки докопаться до истины и в итоге это стало просто привычкой. Девушка открыла первую страницу, исписанную красивым, аккуратным почерком. В этот ежедневник Флауи выливал все свои эмоции. На большинстве страниц адекватный текст медленно превращался в хаотичный танец слов и отрывков фраз, в моменты припадков Флауи вовсе переходил с ручки на собственную кровь, превращая страницы в непонятное месиво из букв и кровавых пятен. В первый раз, когда она открыла одну из таких страниц, это её до жути напугало.
Пока Фриск была поглощена чтением записей блондина, краем глаза она заметила, как кто-то вошёл в комнату и остановился на пороге. Он долго мялся на месте, словно делал сложный выбор; стоит ли ему здесь оставаться или же лучше уйти. Вошедший человек неловко проследовал к кровати, сев на самый край.
— Если бы Флауи только видел, какое количество посетителей находится сегодня в его комнате, то его бы разорвало от возмущения, — Усмехнулся незваный гость.
Девушка закрыла дневник, аккуратно отложив его в сторону. Она встала, чтобы развернуть стул в сторону прибывшего и вновь сесть. На краю кровати сидел мужчина, внешность которого приводила любого в ужас и отчаяние. Растрёпанные белые волосы, что приводились в порядок довольно редко, потухшие и потерявшие жизненный блеск голубые глаза, а под ними темные пятна, появившиеся из-за многочисленных бессонных ночей. Потрёпанной была и его одежда, смятая, вся в пятнах неизвестного происхождения. Сегодняшним нежданным гостем Фриск был Санс. Смерть Флауи вогнала его в сильнейшую депрессию. Он стал реже появляться на людях и днями на пролет сидеть в своей комнате, что, собственно, и привело его к такому состоянию.
Сегодня первый раз когда девушка вновь смогла его увидеть за последние несколько недель. На самом деле, она действительно была рада видеть Санса. После того, как всё вернулось в норму, мало кто навещал Фриск кроме Ториэль и Папайруса.
Одиночество одолевало девушку.
— Папайрус, наверное, рад тому, что ты вновь решил покинуть комнату, — Фриск искренне улыбнулась.
Беловолосый горестно усмехнулся и поднял свой взгляд, в котором читалась глубочайшая тоска. Улыбку, что медленно сползла с её лица, заменило волнение, что-то болезненно сжалось у неё в груди. Фриск подвинулась ближе и поспешила взять Санса за руки. Она расспрашивала об улучшении его состоянии, принимает ли он свои лекарства. Однако на все вопросы она получала отрицательный ответ, что заставило горестный вздох вырваться из груди девушки.
Она понимала, что он чувствует, она знала, что Санс не смог нормально принять смерть блондина. Беловолосый таил все тягости в своей душе, продолжая притворятся что всё хорошо, что он вовсе не задет, не разбит. Но она слышала, как он кричал его имя по ночам, как умолял вернуться. Она почти каждый день слышала его душераздирающий рёв, помогала ему оправиться от кошмаров в первое время. Девушка была готова отдать всё, лишь бы избавить Санса от его страданий!
Но она все равно не смогла помочь ему справиться с потерей, что их коснулась. Да и себе помочь Фриск тоже не смогла…
— Тебя что-то тревожит, да? — Взволнованно спросила девушка. Она всегда готова была выслушать его. Жаль, мужчина не понимал этого.
Беловолосый тяжелым взглядом смотрел ей в глаза. В его голове образовался ураган из мыслей, прямо как в тот самый день. Громкий, полный грусти вздох вырвался из груди Санса и он отвел глаза, не в силах больше смотреть на Фриск.
— Фриск, я… — Он остановился. Ему было трудно, он не мог подобрать слова, все давалось ему слишком тяжело, — Я хотел бы с тобой поговорить. Ну, о том случае.
— Санс…
Фриск тяжело вздохнула. Но не успела она что либо сказать, как беловолосый тут же её перебил:
— Я был там. В тот день. На той самой крыше.
Эти слова резко вонзились в неё словно тысяча ножей в спину. Всё её тело вдруг онемело, девушка впала в ступор. В её голове роились сотни мыслей, которые она сама же не могла уловить из-за возникшего в ушах шума. У неё тут же появилось множество вопросов, однако она не могла нормально сосредоточится ни на одном. Фриск испытывала столько эмоций одновременно, словно она качалась на эмоциональных качелях, но в то же время её лицо сохраняло безразличие.
Могло показаться, что девушке все равно, но на самом же деле всё было иначе — она просто не умела полноценно выражать свои эмоции, и мужчина напротив это прекрасно понимал. Он продолжил, не дожидаясь того, что Фриск что-то ему ответит:
— Он сам позвал меня. Он сказал, что хочет видеть меня и назначил место встречи именно на той крыше, — Санс говорил тихо, его хриплый голос звучал удручающе, — Флауи объяснил мне, что ему просто всё это надоело. Я пытался его остановить, но…
Беловласый замолчал. Он не пытался, но он этого не скажет. Он просто впал в истерику, вцепившись тому в ногу, но он этого не скажет. Санс рассказал лишь малую часть происшествия прошлых лет, но решил оставить всё остальное недосказанным. Фриск опустила голову, устремив взгляд в пол.
Между ними возникло тяжёлое, напряжённое молчание. Ни Фриск, ни Санс не решались произнести хоть слова. Девушка, пытавшаяся переварить полученную только что информацию, почувствовала как её запястья вдруг начали сжимать. Она в миг перевела свой взгляд на мужчину напротив. Его руки чуть тряслись, но они продолжали сжимать запястья Фриск, он смотрел куда-то в стену, но его взгляд был пустым и, казалось, расфокусированным.
— Ты ведь… — В глазах Санса вдруг вспыхнула искорка, он перевел свой взгляд на девушку, — Ты ведь можешь всё сбросить и вернуть его…
— Санс…
— Пожалуйста, — Он сильнее сжал её запястья.
Ей показалось, что мужчина был почти на грани безумия. Это заняло совсем немного времени, чтобы понять и осознать, что именно он имел ввиду. Однако, девушка не подала виду, пытаясь откинуть тяжёлые и тревожные мысли, что не покидали её уже на протяжении нескольких лет. Девушка продолжала чувствовать уже болезненное давление на своё запястье, но молчала, не пытаясь предпринять физических попыток сопротивления. Ладонь, кажется, начала неметь, от чего неприятное колющее ощущение медленно начало распространяться по руке. Фриск слегка нахмурились.
— Отпусти.
Её голос был твёрд и настойчив, она продолжала хмуриться. Это дало вполне положительный эффект, мужчина с тихим судорожным вздохом отпустил руку девушки, запустив свои пальцы в свои потрепанные волосы. Беловласый горестно усмехнулся, покачав головой:
— Видимо, я начинаю ехать с катушек, хах, — Мужчина помассировал виски, что-то невнятно промычав, — прости, Фриск. Забудь всё, что я сказал.
Санс встал, слегка пошатнувшись, и направился в сторону двери. Девушка подняла взгляд, на мгновение заметив как его лицо искривилось в гримасе ужаса, словно он был шокирован своими же мыслями, но тут же подумала, что ей просто показалось. Мужчина шагал медленно, словно каждый шаг ему давался с величайшим трудом. Даже не попрощавшись, Санс вышел из комнаты, оставляя Фриск совершенно одну со своими размышлениями.
***
Девушка лежала в ванне, рассматривая трещины на потолке, иногда перемещая свой взгляд на потолочную лампу, что отдавала тусклым желтоватым светом, придавая комнате напряжённую атмосферу. Она поежилась, закрывая глаза. Она почти с головой погрузилась в горячую, почти как кипяток, воду, но даже она не согревала Фриск. Ей всё равно было холодно.
Холодно от наконец принятого ею решения.
С момента их с Сансом разговора прошло уже несколько дней, но девушка не прекращала прокручивать его в своей голове раз за разом, каждую минуту. Чтобы все вернуть ей нужно умереть.
Умереть. Она прекрасно знала, каково это, в конце концов, она умирала не один раз. И Фриск была готова это сделать, но…
Ей всё равно было страшно.
Девушку пугало то, что все то, чего она добивалась годами, вновь может откатиться к тому моменту когда она, в отчаянии скинувшись в пропасть, рухнула на золотистые цветы. Её пугало, что она, возможно, может не справиться и её друзья, близкие, знакомые да и впрочем весь мир сотрётся раз и навсегда. В её голове снова собралось множество мыслей и вариантов будущего, которые её до дрожи пугали. Пугали, но она была уверена в своем решении.
Фриск всё вернёт. Фриск сможет.
Девушка полностью погрузилась в воду. Она старалась думать о чем-то теплом, о моментах когда она действительно чувствовала себя в безопасности, блокируя все негативные мысли. Лёгкая улыбка появилась на её лице, пока воздух медленно покидал её лёгкие, которые заполнялись водой.
Она сможет все вернуть. Даже если нужно ради этого умереть.
***
Флауи перевёл свой взгляд с потолка на девушку, которая мирно сопела рядышком и крепко обнимала одеяло. Растрепавшиеся пряди каштановых волос спадали ей на лицо, почти полностью его закрывая. Парень отвернулся от девушки и аккуратно, чтобы не разбудить её, сел на край кровати, закрыв лицо руками. Он быстрым взглядом окинул комод, на котором стояла баночка с медикаментами. В точности, со снотворным, которое ему любезно приобрела Фриск. Он взял в руки лекарства, однако принимать их не собирался. Флауи крутил баночку в руках, осматривая её, предпринимая попытку избавиться от столь навязчивых мыслей, которые напали на него. Но вместо того, чтобы отвлечься, он задумался ещё больше и застыл, взгляд его опустел и был направлен в пол. Блондин ушёл в самые глубины своего сознания. Рука его ослабла, медикаменты упали на пол, издав громкий треск. Этот шум вывел его из транса, даже заставил вздрогнуть.
— Флауи?
Он обернулся и обнаружил, то, что девушка, некогда спящая, открыла глаза и смотрит на него. Смотрит бешенным, испуганным взглядом, словно ей только что приснилась самая ужасная вещь в мире. Она резко села, и не смотря на то, что в комнате было довольно темно, Фриск смогла рассмотреть как блондин сменился из недопонимающего во вдруг осознавшего что произошло.
Сброс.
Флауи тихо усмехнулся. Фриск его не послушала, она не сдержала обещание. Девушка резко схватила мужчину за запястье, крепко его сжимая.
— Я больше никогда не позволю тебе умереть.
