Травы и цветочки

Люциус не то, чтобы не любил Рифтен… Город был хорош, на самом деле. Со своими интригами, тайнами, ненавистью друг к другу он был гораздо более интригующим, чем тот же Солитьюд, не говоря уже про маленькие города. Народ здесь дружелюбностью не славился, поэтому не лез доставать Люциуса своей жизнерадостностью, стража его боялась и уважала и гораздо чаще, чем в других местах, закрывала глаза на его маленькие преступления, в городе был собственный алхимик, к которому он частенько заглядывал за советом или новым рецептом. Да и в принципе торговцев хватало – особенно Люциус любил их ведение торговли – покупаешь что-то, значит, молодец, уходи, не мешай другим покупателям, не берешь ничего – свали, не отпугивай клиентов своей нищетой. Четко и по делу. В отличие от каджитов, которые ластятся и предлагают прикупить еще вон ту побрякушку, а еще заискивающе смотрят в глаза и предлагают свой особый товар для особых покупателей. Каджитов Люциус обходил стороной. А вот чего не любил – так это местные красоты. Нет, окружающий Рифтен березовый лес прекрасен, на самом деле. Но бесполезен. Серьезно, как ни выйдешь за город, так только пару бабочек словишь да на полудохлых пауков натолкнешься. Полезной травы никакой, одни пауки да волки. Последних-то хоть можно на шкуры пустить, а вот с пауками беда. Тем более здешними – теплый климат их совсем разморил, так что даже нормального яда из них не достать. Люциус прибыл сюда после почти трехмесячного отсутствия. Был занят всякими делами. Зато как приятно оказаться вновь в родной Гильдии воров, где тебе особо не рад кроме Делвина, который успел раздобыть парочку наводок. Даже Векс, которая по идее должна быть рада опытному исполнителю, Люциуса особо не любила, отвечала всегда добавив в слова капельку яда и сарказма. Зато как сильно она поносила его, когда Люциусу случилось провалить ее задание. На самом деле он сделал все правильно, ловко выкрал зачарованное колечко с бриллиантом у какой-то местной знати в столице. Однако уже на выходе был обнаружен сторожевой собакой богача. Люциус собак любил, даже как-то планировал завести себе пса, да все как-то жалко животинку, вряд ли пес долго проживет в его бесконечных метаниях по Скайриму. В тот раз у него просто не было выбора – пришлось выверенным броском кинжала убить собаку – Темное братство учило бить на поражение, поэтому нож достиг своей цели. Собака почти бесшумно свалилась на пол и забилась в судорогах, так и не успев подать голоса. Люциусу было собаку жаль – что, впрочем, не помешало ему где-то в лесу за городом освежевать ее и съесть. Он в принципе не ожидал, что об этом кто-то узнает, потому что собак местный люд эксплуатировал нещадно, в основном для охраны дома или охоты. Скажем так, псы считались расходным материалом. Люциус вообще не ожидал, что хозяин этого расфуфыренного поместья объявит награду за поимку негодяя, убившего его любимого питомца. Кажется, смерть собственного пса расстроила его больше, чем пропажа козырного колечка. Люциус такую преданность домашнему животную – оценил и мысленно похвалил, однако это никак не компенсировало те проблемы, которые у него появились со стражей, когда те начали обыскивать и допрашивать каждого въезжающего и выезжающего из города. Благо, Люциусу помогли старые связи. Ох, как же орала на него Векс. Оказывается, убийство животного тоже считается полноценным убийством. Обиднее всего было то, что скандал девушка закатила на глазах у всех гильдии – поэтому все время, пока Векс его отчитывала, как какого-то мальчишку (а он, на минуточку, глава гильдии!), Люциус слышал едва ли сдерживаемых смех Бриньольфа с Делвином. Люциусу, конечно, долго пришлось реабилитироваться в глазах взломщицы– в глазах целой гильдии, если говорить точнее, гоняясь из одного города Скайрима в другой, выполняя задания наводчицы. Бриньольф сам в последнее время какой-то странный стал – вечно ждет его на входе в город, провожает до гильдии, но отмахивается от любой попытки поговорить, бросая вечное «В другой раз, парень». Душевное равновесие Люциуса подобное поведение не трогало, но заставляло задаваться вопросами. Неужели Бриньольф перестал ему доверять? Учитывая то, как недавно им удалось придушить пригретую на груди гильдии змею, подобное недоверие вряд ли можно назвать чем-то удивительным. К тому же, с чего бы доверять такому чужаку – пришел неизвестно откуда, за пару месяц из рядового вора переквалифицировался в главу гильдии, не говоря уже про становление Соловьем. Однако неужто Бриньольф и правда забыл, как сам взрастил в Люциусе вора, направил по этой дорожке, показал все приемы, сладкие речи, которыми можно одурачить стражу, где удобнее хранить отмычки и как мягко ступать, так, чтобы даже чуткий саблезуб его не услышал. Чувство благодарности не было чуждо Люциусу – своему наставнику был признателен, несмотря на то, как он в начале сопротивлялся воровскому ремеслу. *** – Собери еще вон те желтенькие, отлично подойдут к твоим глазам. Бриньольф сидел на каком-то камне, болтал ногами в воздухе и открыто веселился, комментируя любые действия Люциуса. Чего он вообще за ним увязался, было непонятно. Люциус даже никак не обозначил то, что он собирается идти в близлежащий лес за ингредиентами для зелий, чтобы облегчить себе путь до Айварстеда. Бриньольф просто появился из неоткуда, как обычно – как в первый раз, в таверне, обратившись будто из воздуха. И сейчас: Люциус просто присел, чтобы срезать собачий корень, когда поднялся – Бриньольф уже самодовольно ухмылялся, играясь маленьким ножичком, и Люциусу понадобилось собрать всю свою выдержку, чтобы не вздрогнуть позорно. В итоге прошел уже примерно час – Бриньольф таскался за ним, рассказывая, то как пару дней назад снял ожерелье прямо с глубокого декольте одной девицы, то как его остановил стражник и заявил, будто знает, что он из гильдии воров, странно ему подмигивая, то как Делвин недавно оступился и упал в воду в Буйной Фляге. И весь этот треп разбавляли ехидные комментарии о том, как Драконорожденный собирает цветочки или ловит бабочек на лугу. Люциус стоически терпел, отказываясь вестись на провокации. – Желтые пойдут только на корм лошади – терпеливо ответил Люциус, аккуратно складывая в сумку цветки – Так ты сплети из них веночек. Люциус оторопело уставился на Бриньольфа. Какой, Даэдра тебя дери, веночек? Решил не реагировать на странную реплику, отправляясь дальше. Он прекрасно знал, что Бриньольф последует за ним – и точно, уселся, скрестив ноги, на траву на поляне, где Люциус остановился словить пару монархов – Кстати, парень, чего тебя так долго не было? Люциус аккуратно подморозил насекомое, оторвал его крылышки и сложил между листками с указанием о награде. Столько их насобиралось в последнее время, а все никак руки не дойдут забрать награду у ярлов… – Генерал Туллий призвал меня помочь в некоторых операциях – коротко ответил он, особо не размениваясь информацией. Вряд ли разглашение деталей будет одобрено главнокомандующим. – Так ты все-таки за Империю? Да протухнет весь мой эль, я всегда думал, ты из Братьев. Люциус оцепенел. Это что значит вообще? С каких это порой гильдия воров интересуется политикой, тем более принимает чью-то сторону? Он нервно оглянулся, встречая растерянный взгляд Бриньольфа. Растерянность и разочарование в его глазах, впрочем, через мгновение сменилось на безграничное веселье, и Люциус раздраженно дернул плечами, возвращаясь к ловле пчелы. – Хермеуса Мора мне в штаны, парень, видел бы ты свое лицо. «Парень» только раздраженно цокнул языком. Бриньольф какое-то время молчал. Тишина, нарушаемая жужжанием улья, Люциуса нервировала, поэтому он поспешил задать вопрос, оглянувшись и удостоверившись, что вор еще на месте. Тот еще был – задумчиво наблюдал за главой, подперев голову кулаком. – А ты бы чью сторону принял? – Сторону войны – Бриньольф встал, чтобы помочь рвавшемуся к грибам Люциусу откатить тяжелое бревно. – Уф, серьезно. Ты сам подумай, пока Туллий и Буревестник заняты друг другом, никому нет дела до Гильдии воров на окраине Скайриме. Идеальная среда для нас. Нужно ловить момент и восстанавливать авторитет гильдии, пока верхушка не одумалась и не начала наводить везде порядки. Люциус задумчиво кивнул. Так-то оно и было. Немного жестоко и хладнокровно, не думая о понесенных жертвах и невинных загубленных жизнях, голоде, бесчисленных сиротах, экономических потерях, но подобная точка зрения была полезной для гильдии. Разве можно требовать от вора, чтобы тот думал не только о себе? «Можно. Я же думаю», - устало подумал Люциус и внезапно ощутил себя таким старым, будто с момента его пленения прошел не один год, а целых двадцать. Ответственность за судьбу провинции, гонки со смертью, страх, переживание за будущий день его совсем истощили. Казалось, будто он живет совсем по инерции – главное, не помереть в схватке с каким-нибудь разбойником, иначе погибнет весь Тамриэль. Люциус злобно пожелал этому разбойнику узнать, кого он убил в погоне за золотишком, чем обрек весь мир на погибель. Он крепко зажмурился, отгоняя дурные мысли. – Гильдия будет жить и после окончания войны. У нас полно профессионалов и постоянный приток новичков, а золота у людей не убавляется даже во время революции. Вслед пошло ожидание подкола или хотя бы согласия с подобной мыслью, но ничего в ответ не последовало. Только тишина. Молчание, если быть точным, потому что тишина нарушалась разъярённым жужжанием пчел из разворошенного улья. Нахмурившись, Люциус огляделся по сторонам – но Бриньольфа нигде не оказалось. Ушел. Ладно – растерянно подумал Люциус, методично поджигая и собирая падающих на траву пчел. Ну ушел и ушел. Хоть спокойнее будет, никто не станет донимать его своими шутками и байками. Через мгновение пропажу вора стало легко объяснить. Раздался оглушительным ревом, а за ним показался огромный медведь, всем видом выражающий свое негодование из-за чужаков на его территории. От клацнувшей в паре дюймов от его шеи пасти Люциуса спасла, видимо, только госпожа Ноктюрнал – у той еще были планы на своего Соловья. Тем не менее, Люциус еще не успел сосредоточить силу голоса в крике, когда медведь атаковал в следующий раз. Пришлось справляться с животным стандартным методом, пустив ему в череп остро заточенный нож. Тварь заревела диким голосом, разбрызгивая слюну и кровь, перед тем как свалиться прямо на Люциуса, придавив его своей тяжестью. Ну что не день, так всегда какая-то чушь происходит. Тварина была такой тяжелой, что Люциусу показалось, она сейчас выдавит из него все легкие и кишки. Что за дурацкая смерть – погибнул от собственно приконченного медведя. Он же Драконоборец! Кроме это он глава, Темного Братства, Гильдии воров и Коллегии Винтерхолда! А еще Соратников, как он мог об этом забыть!.. Возможность подобной нелепой смерти придала ему сил, так что Люциус, собравшись, выполз из-под огромной туши, судорожно цепляясь на землю. Что ж, ингредиентам повезло меньше, чем ему – почти все травы помялись и слиплись в одну воняющую кашу, а хрупкие насекомые рассыпались в пепел или битые ледышки. Столько времени поисков материалов и все впустую. Особенно голубой горноцвет жаль – его как раз меньше всего хватало. Люциус с досады пнул полную сумку испорченных ингредиентов, освежевал медведя и потащил на себе его шкуру, направляясь обратно в Рифтен. Кожа – это хорошо, безусловно, можно будет немного подлатать его изношенную броню. Но травы все-таки лучше. Проклиная весь чертов Скайрим с его идиотской войной, идиотскими драконами, всякими гильдиями с несносными рыжими ворами, которые не могут даже помочь собственному главе справиться с медведем, Люциус мечтал только об эле с оленьей отбивной и теплой постели в теплой таверне. Хватит с него на сегодня. Неужели несчастный Драконоборец не может хоть на один вечер отвлечься от дел и провести время так, как он того желает? На нем, вообще-то, висит будущее всего мира. На подходе в город его ждал Бриньольф – негодование вспыхнуло с новой силой. Пусть катится ко всем даэдра! Брин, конечно, оставался вором, но все равно Люциус не ожидал от него позорного бегства. К тому же ему казалось, что они вдвоем успели достаточно сблизиться – спасение задниц от общей опасности в предателей в руководстве волей-неволей заставляет довериться друг другу и сплотиться. К тому же, вот, Бриньольф нарушил свое долгое игнорирование, впервые за несколько месяцев размениваясь на диалог со своим главой. Ладно, диалогом это едва ли можно назвать, трепался в основном Брин. В планах Люциуса было проигнорировать предателя, окинуть его строгим, холодным взглядом и надменно пройти мимо. Видишь, Бриньольф, и без тебя справились. Только вот Люциус забыл, как ловко этот хитрый вор умеет рушить его планы – Это тебе, детка – сделав шаг навстречу, произнес Бриньольф, протягивая букет разноцветных цветов. Еще и подмигнул, зараза! Букет состоял из разных горноцветов, языка дракона и пару пасленов и был затянут какой-то тесемкой. И все в прекрасном состоянии – покрытые колдовским нетающим льдом. Все, приехали, Драконоборец сходит с ума. Уже мерещатся всякие воры, дарящие ему букеты цветов. Не уберегли своего спасителя, теперь как-нибудь сами… Люциус решил, что первое, что он сделает, придя в таверну – это хорошенечко напьется до состояния нетча. Букет все-таки принял – Приходи ко мне сегодня вечером. Обсудим политику, я тебе веночек сплету – тем временем продолжал Бриньольф, хитро улыбаясь. А после развернулся и ушел в город, будто он уже знал ответ Люциуса. Спустя пару мгновений до того дошло.