Ад и Рай Евы

      Игры, в которые играют люди. Есть такая книга, которую, к своему сожалению, я прочла значительно позже, чем следовало бы. Я никогда не была особо азартной и даже не умела играть в карточные игры, не считая банального «дурака». В казино меня можно было бы пустить разве что курам на смех. Я бы всё спустила до копейки. Все мои эмоции всегда были на моём лице. Мне не было смысла что-либо скрывать. Даже год работы в женском коллективе не научил меня тонкостям постоянной едва уловимой лжи, о которой все знают, и продолжают лгать, чтобы снова и снова повторять этот цикл.       Я не хотела становиться частью этой схемы, совершенно мне чуждой и непонятной. Я не умела лгать. Но иногда я заставляла себя молчать, не говорить правду, не признаваться даже самой себе. Только в таких ситуациях моё лицо меня не выдавало, потому что я сама себе верила.       Когда же я сказала, что заберу Крис и мы поедем домой, я не лгала — я хотела это сделать. Но знала, что так не будет. И он это знал.       — Давай ненадолго забудем о Кристине и просто поговорим. Мы ведь так и не познакомились, — вкрадчиво начал Ян, но я была слишком встревожена, чтобы это на меня подействовало.       — Я не смогу забыть о ней, пока не пойму, что она в полной безопасности и нормально себя чувствует. С ней что-то не так. И меня не может это не беспокоить. В конце концов, она моя сестра.       Мой монолог звучал пафосно. Сказывался алкоголь, туманивший голову, да и вообще вся эта странная атмосфера.       Ян помолчал немного, внимательно глядя на меня, а потом предложил:       — Как насчёт уговора? Кристина оказывается в полной безопасности, и ты в этом убеждаешься, но остаёшься со мной до утра?       Может, я в тот момент была уже слишком пьяна, чтобы нормально реагировать, поэтому всё, что я смогла сказать:       — Что?       Ян рассмеялся, заметив мой ошалелый вид.       — Ничего такого, посидим, пообщаемся о всяком. Подальше от этого клуба, который так тебе не понравился. Так какой твой позитивный ответ?       Я расхохоталась. Он победил в этой игре, и я не чувствовала себя проигравшей. Эмоциональные качели с ним были ещё более крутыми и опасными, чем с Максом, но, чёрт, оно того стоило!       — Мой позитивный ответ — позитивный.       Ян вёл себя как галантный кавалер: придержал мне дверь, потом предложил руку, когда мы спускались по лестнице. И я хорошо запомнила, что испытала тогда, потому что не чувствовала ничего подобного ни от одного парня: в том, как он придерживал меня, было настолько много силы, уверенности, опоры, что можно было взлететь в небеса или прыгнуть в пропасть, но он всё равно бы меня удержал. Это не была мысль, это было ощущение, которое я потом прокручивала не один день, пока не смогла подобрать эти слова. И я желаю всем девушкам хоть раз в жизни почувствовать это.       И было ещё кое-что, что я замечала явно, даже несмотря на алкоголь и тревогу за сестру: завистливые и оценивающие взгляды в спину. Их было так много, что я мечтала как можно скорее выбраться из этого террариума. На улице было слишком темно, и меня мгновенно ослепил свет фар подъезжающей машины. Водитель вышел и передал ключи Яну.       Я мгновенно протрезвела. Во-первых, это была не красная машина Макса. Во-вторых, я не хотела, чтобы за рулём был выпивший Ян. А в-третьих, где же Крис?       — Прошу, — Ян открыл переднюю дверцу с театральной галантностью.       — Где Крис?       — Я думаю, она уже спит.       — Макс отвёз её домой? — на всякий случай уточнила я. Всё это казалось мне крайне подозрительным.       — Они уже в пути. Именно поэтому мы поедем за ними и ты сможешь сама убедиться, что с ней всё в порядке.       Звучало логично, но доверия не вызывало.       — И за рулём будешь ты?       Ян всё ещё стоял возле открытой дверцы ещё более дорогой и представительной машины, чем у Макса. И я даже в полутьме чувствовала, что его терпение не безгранично.       — Я не против ехать с тобой, но ты же выпил!       — Ты тоже. И поэтому потеряла свой клатч. А там, кажется, были и телефон, и ключи, и деньги.       Я знала, что клатч не теряла, и догадалась, куда это он резко пропал. Но намёк поняла. Вот это съездила в клуб на свою голову! Хоть бы живой остаться!       Ян дразнился. Машина была роскошной и быстрой, а город ночным и пустым — идеальное сочетание для сумасшедших гонок со смертью. Я слышала, что в дорогих машинах не чувствуешь, как нарастает скорость, но никогда не испытывала этого. До этой ночи. Сперва Ян вёл аккуратно и не очень быстро, я краем глаза пыталась уловить движение стрелки спидометра. Шестьдесят-восемьдесят. Пока нормально.       Он заметил мой встревоженный взгляд и снова рассмеялся, на этот раз пристально посмотрев мне в глаза.       — Боишься?       — Конечно!       — Это не ответ.       Он вырулил на широкую дорогу и, как мне тогда показалось, вжал педаль до упора. Я невольно ахнула, что только вызвало у него ещё один приступ смеха. Да он просто игрался со мной! Что ж, подыграем и ему!       — А какой же ответ должен быть? Мы так точно разобьёмся!       Ян повернулся ко мне, наблюдая за реакцией, и тут машину кинуло в сторону так, что я вскрикнула. От восторга. Я не могла солгать. Никакого страха и в помине не было. Этот ответ его устроил.       Больше таких безумных виражей не было, но летели мы как на пожар. И я не сразу поняла, куда мы приехали: остановились возле шлагбаума, который без промедления поднялся, пропуская нас в закрытый двор новой многоэтажки.       — А мы где?       Ян меня проигнорировал, бросил, даже особо не паркуя, машину. Мне категорически не хотелось выходить. Во-первых, мне очень нравилось вот так ехать, во-вторых, я не хотела идти неизвестно куда, а в-третьих, когда меня уже оставят в покое? И всё же я вышла, балансируя на треклятых каблуках. Ян ждал меня, снова предложил руку. Я была не в настроении и просто молча шла туда, куда меня вёл этот таинственный мужчина. И как Кристина могла его любить? Он вымотал мне всю душу за один-единственный вечер! И это ещё далеко не конец.       Мы поднялись на последний этаж и, наконец, попали в квартиру, где я должна была найти Крис. Навстречу сразу вышел Макс.       — Будь добр, проведи Еву к Кристине. А потом в кабинет.       Когда Ян ушёл, мне стало как-то легче. У Макса снова были тёплые васильковые глаза, унявшие мою тревогу.       — Как она? Что вообще случилось?       Я разулась и теперь с наслаждением шлёпала босыми ногами по холодному паркету. Макс вёл меня сначала по коридору, потом через несколько больших комнат.       — Тихонько загляни, а потом поговорим, хорошо?       Кристина сладко спала на огромной кровати, причём не валялась в отключке, а именно спала как маленький ребенок — свернувшись калачиком и подложив руку под подушку. Несмотря на макияж и яркое платье, выглядела она невероятно милой и беззащитной.       — Что с ней было? Она всегда так себя ведёт, когда пьяная? — спросила я тихонько, пока Макс вёл меня обратно по коридорам и комнатам — квартира, похоже, занимала весь этаж.       — А ты уверена, что она была только пьяная?       Я остановилась как вкопанная, и Макс не сразу это заметил.       — То есть ты хочешь сказать, что моя несовершеннолетняя сестра закинулась наркотиками в клубе своего парня? Который ещё и хрен знает на сколько лет её старше?       — А тебя точно это беспокоит? Или то, что это всё на тебя повесили?       Макс попал в точку, хоть я и не хотела этого признавать. Но, чёрт, почему я должна была брать на себя такую ответственность?       — Ладно, расслабься. Дело не в наркотиках. Она просто немного своеобразная девушка — и так была склонна к истерикам, но в конце учебного года случился срыв, и теперь она на учёте у психиатра.       Так вот какие таблетки она принимала! Всё более-менее встало на свои места. Но вместо облегчения на меня накатила безграничная усталость.       — Можно и мне пойти спать? Я так устала сегодня.       Это прозвучало просяще и жалобно. Я уже не стеснялась быть слабой перед Максом и ожидала с его стороны дружеской поддержки. Но он вдруг остановился и долго и пристально на меня посмотрел. И в этом взгляде не было ни капли тепла.       — Что? Я что-то не то сказала?       — Он не любит, когда ноют. Так что такие вещи можешь говорить только мне. Но это всё равно ничего не изменит. У тебя был уговор, и ты его исполнишь.       Я снова почувствовала себя в полной растерянности. Всё, что происходило этой ночью, было каким-то театром абсурда. И зачем я вообще согласилась ехать с Кристиной в этот клуб? Много позже, прокручивая в голове этот день, я поняла, что меня никто и не спрашивал. Кристина просто сказала, что мы едем в клуб, и я не сказала ни да ни нет. Хотя я могла остаться дома и всего этого не было бы. Теперь же я была фактически заложницей в этой огромной квартире.       — Ладно, покончим с этим всем как можно быстрее, — у меня решительно не было настроения. — И верните мой телефон.       — Это зависит не от меня, а от того, как ты будешь себя вести.       Макс усмехался, а я до скрипа стиснула зубы, чтобы не сорваться. Утром в Киев приехала солнечная милая девушка, сейчас же перед тёмной дверью кабинета стояла ведьма, фурия, совсем не походившая на меня. До этой ночи меня мало что могло так взбесить, а если такое и случалось — я всегда могла дать отпор. Здесь же я была как тигр в клетке. Хотя сравнение слишком пафосное. На самом деле, в тот момент я была мелкой беспомощной собачонкой на огромной цепи. Но упорно стремилась эту цепь порвать и никогда больше на неё не попадаться.       — Всё в порядке? Вы заставили меня ждать.       Ян выглядел ещё свежее и роскошнее, чем в начале вечера. Обычно люди, вернувшись домой, стремятся быстрее переодеться во что-то максимально удобное. Ян же надел чёрный костюм и сменил рубашку на более тонкую. Я всегда была фанаткой строгих мужских образов и поэтому, не особо стесняясь, осматривала его с головы до ног.       — Всё в порядке. Я могу быть свободен?       — Пока да.       Макс ушёл, оставив меня стоять в гордом одиночестве в дверях кабинета. Письменный стол, полки с книгами, диван и два кресла, маленький стеклянный столик — обычная мебель для таких помещений. Вот только всю стену занимало огромное панорамное окно, открытое настежь. И комната наполнялась ночью — влагой близкой реки, запахом листвы, трелью сверчков. Эта ночь манила меня, пробуждала пьянящие воспоминания о первой любви и страсти, разгоревшейся именно в такую пору. Я, сама того не понимая, сделала несколько шагов, и только ледяной холод паркета отрезвил меня — я всё ещё была босой. Ветер раздувал платье и трепал волосы, и я почувствовала себя русалкой, впервые ступившей на берег.       — Пойдёшь со мной?       Ян, только что стоявший возле стола в углу комнаты, оказался настолько близко, что меня окатила волна того самого терпко-горького запаха. Запаха табака и полыни, дыма от костра и слишком прожаренных кофейных зерен.       Я была очарована. Полумрак, запахи, алкоголь, усталость — всё это ослабило меня до такой степени, что я готова была упасть если не в его руки, то просто перед ним, чтобы этот чёрный паркет остудил мою пылающую душу.       Пока тебе предлагают выбор — ты свободен. Порой второй вариант может принести тебе слишком много проблем, но его тоже можно принять, вопрос только в том, хватит ли тебе сил и смелости на это. В тот момент у меня не было ни сил, ни смелости. Логика тоже куда-то запропастилась, остались, как это называют, лишь «голые струны души». И их нахально перебирали чужие руки.       Возможно, меня спасло то, что я не смотрела ему в глаза. Это было слишком тяжело и больно, как если бы мне предложили наступить на гвоздь. Не установив со мной зрительного контакта, Ян протянул ко мне руку и повторил:       — Ева, ты пойдёшь со мной?       Всё-таки передавил, спугнул. Я машинально отшатнулась, споткнулась о свои собственные ноги и чуть не упала. Если бы он не задал мне вопрос ещё раз, возможно, всё решилось бы ещё в ту ночь. Но он ошибся, или я оказалась сильнее. В любом случае, я снова стала прежней. Даже утренней.       — Я не пойду с тобой. Я пришла за Кристиной. И сейчас стою здесь только потому, что обещала.       Ян чуть повёл бровью — мимикой он владел отменно.       — В ногах правды нет, так что я предлагаю тебе продолжить наше общение на балконе. До утра ещё далеко, и такого вида ты можешь больше не увидеть.       В последних словах слышался какой-то подвох.       — Почему?       — Потому что ты уже несколько раз повторила, что больше не желаешь со мной видеться. Но, возможно, остаток этой ночи убедит тебя в обратном.       Я старалась держать дистанцию, не смотреть в глаза и не позволять себя коснуться. Теперь понятно, почему Крис влюблена в него как кошка — его магнетизм был подобен жару огня, невидимый, но такой ощутимый.       Ян не соврал: такую панораму я бы нигде не увидела. С последнего, двадцать пятого этажа, передо мной как на ладони расстилался противоположный берег Днепра, а сама река была похожа на огромную змею, на чешуе которой играл свет Луны и городских огней. Я жадно пила глазами эту картину, пытаясь запомнить всё до мельчайших деталей. Сегодня, прямо с пыльного и ржавого поезда, меня окунули в мир роскоши и красоты, в мир, где мне совершенно не было места. Пугающий и манящий. Холод мраморной плитки и ветра с реки не давал мне окончательно погрязнуть в этом сладком соблазне, поэтому, хоть внешне я и осталась зачарованно смотреть вдаль, внутри я уже приняла решение.       — Очень красиво. Спасибо, — сказала я и повернулась к Яну. Тот стоял, прислонившись к откосу. Тогда, на крыльце клуба, мне не показалось. Он был действительно высоким и крупным, но это не бросалось в глаза, если не было с чем сравнивать. — Ты хотел о чём-то поговорить. Я вся во внимании.       Его верхняя губа чуть дёрнулась, но взгляд остался таким же внимательно изучающим — исследователь, проводящий опыт над маленькой мышью, которая понятия не имеет, что с ней будут делать.       — Мне кажется, что у тебя сложилось обо мне ошибочное представление. Именно поэтому я и хотел с тобой познакомиться.       — А мне кажется, мы уже познакомились.       — И всё же до утра ещё много времени. Присаживайся.       Он указал на небольшие мягкие кресла по обе стороны крошечного столика. За таким было приятно покурить с чашечкой кофе.       — Давай познакомимся заново, отбросив весь сегодняшний день.       Я откинулась в кресле и взяла паузу. Мне совершенно не хотелось говорить. И я страшно завидовала мирно спящей Крис. И эти ролевые игры меня вообще не впечатляли.       — Прекрасная идея. Ты первый.       — Меня зовут Ян Вронич. Мне тридцать лет. И я…       Я не дала ему договорить:       — Самый влиятельный бизнесмен Украины.       Я не особо интересовалась светской хроникой, поэтому не узнала его в лицо, но эта фамилия была у всех на слуху уже около трёх лет.       Ян рассмеялся хрустальным официальным смехом:       — Удивительно, что ты это сказала. Я уж думал, что удивлю тебя.       — В любом случае, удивил. Не думала, что самый богатый человек страны встречается со школьницами.       Если Ян хотел как-то исправить впечатление о себе, то у него это не вышло. Мне захотелось сейчас же выйти из этой квартиры и тщательно вымыться хотя бы в том же Днепре.       — Ситуацию с Кристиной я тебе объясню когда-нибудь потом, но просто знай, что…       — Что ты никогда не причинишь ей вреда, да?       Я никогда не дерзила специально, просто отвечала провокацией на провокацию. Но сейчас я задела его так сильно, что мне стало неуютно.       Ян помолчал, и я поняла, что он тщательно обдумывал ответ, чтобы не сказать мне лишнего. Но потом что-то изменилось. Он чуть подался вперёд, облокотившись на стеклянный столик.       — Макс дал тебе столько советов, которые ты проигнорировала. И это наш с тобой последний шанс. Если ты откровенно ответишь на мои вопросы, я отвечу на твои. И только потом будем принимать решения. Идёт?       Мне скрывать было нечего, так что я согласилась. И вопросы посыпались градом, как на стресс-собеседовании:       — Сколько тебе полных лет?       — Девятнадцать.       — Дата рождения?       — Восьмое августа тысяча девятьсот девяносто восьмого.       — Какие у тебя отношения с матерью?       — Хорошие. Каждый день на связи, она очень переживает обо мне.       — А с отцом?       — Не видела его никогда.       — Кем хочешь быть?       — Понятия не имею. Я же говорила Максу — куда возьмут.       — Кем хочешь быть?       Я взяла паузу, потому что на такой вопрос можно твёрдо ответить только, когда тебе шесть лет.       — Редактором, литературоведом, критиком. Что-то такое. Принимается?       — Как звали твоего первого мужчину?       Это была бы отличная тема для разговора под виски, но алкоголь уже выветрился, поэтому я немного смутилась.       — Андрей.       — Всё ещё любишь его?       — Да.       — Как твёрдо ты отвечаешь! — усмехнулся Ян. — Вот тебе вопрос сложнее. Что бы ты выбрала: стабильную работу в офисе или работу, связанную с рисками и постоянными разъездами, например.       — Второе, но у меня мама пенсионерка, поэтому первое.       — Это не ответ.       — Это как раз таки ответ. Нельзя всегда в жизни получать только то, что хочется.       — Запомни эти слова и подумай об этом осенью, хорошо?       — Да без проблем! Вопросы всё?       — Нет. Первое, что ты сделаешь завтра утром?       — Позвоню маме.       — Если Кристина пригласит тебя ещё раз с собой в клуб, ты ответишь…       — Нет, и это был лишний вопрос с очевидным ответом. Я сюда приехала учиться и работать, а не за ней бегать.       — Если я приглашу тебя в ресторан, что ты ответишь?       — И опять-таки нет.       — Почему?       — Потому что ты мне не нравишься.       — Ты уверена в этом?       — Уверена.       — Тогда задавай свои вопросы.       — Сколько тебе лет?       — Я же уже говорил — тридцать.       — Я тебе не верю. Кто ты по национальности?       — Считай, что украинец, но я из Западной Украины, так что это сложный вопрос.       — Кто для тебя Макс?       — Помощник, фактически правая рука.       — Кто для тебя Кристина?       — Ты, наверное, ожидаешь услышать, что она моя девушка. Но официально мы не встречаемся.       — Потому что будет ужасный скандал из-за её возраста?       — Ей скоро восемнадцать, и ты это знаешь.       — Понятия не имею, когда ей там восемнадцать, но факта это не меняет.       — Ты против наших отношений?       — Мне всё равно, пока она счастлива и в безопасности. Так что позаботься об этом.       К концу этого странного собеседования между нами не было уже ничего: ни хорошего, ни плохого. Как чужие люди. И это меня успокаивало, потому что день был просто переполнен чужими эмоциями.       — У меня к тебе последний вопрос, и я тебя отпускаю спать. Луна или Солнце?       Хоть вопрос кому-то мог показаться безумным, ответ я знала всегда.       — Конечно же, солнце. Я та ещё солнцепоклонница!       Была ещё одна фраза, не произнесённая вслух, но зазвучавшая эхом в сердце: «Я пью солнце». И всегда его пила.