Ад и Рай Евы

      Не то чтобы за эти дни ничего не происходило, просто я настолько закрутилась в этой бесконечной круговерти работы, что не находила времени сделать запись.       Почти целые дни я проводила в офисе: приезжала к восьми, уезжала часто ближе к полуночи. Ян создавал благотворительный фонд и это почему-то вызвало много бюрократической волокиты. Да ещё и июль — разгар отпусков, никто не хотел работать. Леонелла нервничала, я, как могла, помогала ей. Макс и Ян всё время куда-то мотались, порой обо мне забывали, и я возвращалась в огромную пустую квартиру на такси. И только тогда могла расслабиться.       Звонить маме было уже поздно — я старалась позвонить ей утром перед работой и перекинуться хоть парой слов — и я часто выпивала снотворное и ложилась спать. Без него я не могла уснуть. На меня накатывали отвратительные волны страха, отчаяния, боли и ощущения смерти. Я не могла спокойно лежать, вскакивала и бродила пустыми комнатами. Кабинет Яна был закрыт, но были и другие балконы. На одном из них в такую тёмную одинокую ночь я нашла пачку сигарет. Не могу сказать, что я чиста и невинна и никогда не пробовала курить, но я не испытывала в этом потребности. В ту ночь я сама не заметила, как рука потянулась к открытой пачке. Осторожно открыла, достала одну, вдохнула горький запах. Запах… Он напомнил мне запах Яна, преследовавший меня в первые дни нашего знакомства, и я отшвырнула сигарету. Ну уж нет. Я не поддамся на провокации.       Мне остро не хватало моих знакомых из бара. В ту ночь я хотела бросить всё, собрать вещи и ринуться на вокзал, чтобы навсегда покинуть этот город.       Но ведь не в городе было дело. А в людях. Скоро всё закончится: придут результаты из вуза, я заселюсь в общагу и больше никак не буду связана со всем этим… Этим… Я не могла подобрать слов. Ничего такого мне не предлагали, я больше не выезжала с Яном, только безвылазно торчала в офисе, и ещё один раз Макс отправил меня в салон, освежить вид. Я просто отрабатывала те деньги, что мне платили — часть так и осталась наличными, но вскоре у меня появился и личный счёт, число на котором приятно грело душу. Ещё чуть-чуть, убеждала я себя. Ещё чуть-чуть, и я буду свободна.       Почему я выбрала тогда именно это слово? Я не знала. Никто не ограничивал мою свободу. Ну, кроме службы безопасности, которой пришлось основательно поработать, чтобы журналисты меня не доставали. У меня теперь был другой номер телефона, маме я сказала, что пришлось сменить его из-за работы. Хорошо, что она не любила все эти сплетни и так ничего и не узнала о том вечере.       Крис мне тоже не звонила. Наши графики катастрофически не совпадали. Но, честно признаться, и интересы тоже. Я только надеялась, что у них с Яном всё хорошо.       Вы когда-либо ощущали себя абсолютно пустым, а жизнь бессмысленной? Вот что-то подобное в те дни было у меня. Каждый день одно и то же: еда на заказ, общение только с Леонеллой и изредка с Максом (он был чем-то слишком занят, так что мы максимум перекидывались парой слов), потом дорога домой и сон с таблеткой. И ведь прошло всего десять дней!       Я стояла на балконе и смотрела вдаль. Босая, в длинной старой футболке, с распущенными волосами. Была уже полночь, но спать я не могла. Я уже почти привыкла спать по четыре-пять часов, потом пить кофе и витамины Макса и снова идти в бой. Так что не спешила ложиться. Мне было тяжело и хотелось плакать. Хотелось, но не моглось.       — Вот ты где! Снова не берёшь телефон? Как я, по-твоему, должен тебя искать?       Я вздрогнула и чуть не заплакала от испуга. В комнате стоял Макс — взъерошенный и нервный.       — Прости, я уже собиралась спать и не думала…       — Надо было думать. Собирайся. Мы едем к твоей дурёхе-сестре.       Его настроение перешло ко мне, и я побежала переодеваться, даже не замечая, что Макс стоит в дверях спальни и не сводит с меня глаз.       — Что-то случилось? — всё-таки рискнула спросить я, прыгая на одной ноге и не попадая второй в джинсы.       — На месте узнаешь. Поторапливайся. Жду тебя внизу.       Это была первая ночь в Киеве, когда я могла одеться в удобную одежду: футболка, джинсы, босоножки на плоской подошве. Всё, как раньше. Что бы там ни случилось, я была даже немного рада, что смогла вот так вырваться в летнюю ночь.       Макс гнал как сумасшедший и ничего мне не говорил. Всё стало понятно, когда я переступила порог квартиры. Кровь. Мелкие капельки темной крови вились дорожками по линолеуму. Виновница этого сидела на кухне, руки её были плотно перемотаны бинтами. Но на лице всё ещё сохранилась маска истерики, готовой вот-вот прорваться.       — Кристина! Ты что? Ты чего? — кинулась я к ней, но она отшатнулась от меня, скривив рот в таком презрении, будто я ела котят живьём.       — Не смей ко мне приближаться! Предательница! Я тебе доверилась, а ты в тот же вечер!.. — она сорвалась на визгливый плач, а я оглянулась на Макса. Ну и сволочи эти мужики! Сами всё закрутили, а крайней выставили меня.       — Ты звонил в скорую? — ледяным тоном спросила я Макса. — До того, как ехать за мной, ты вызвал её врача?       — Она и так на учёте у психиатра. Хочешь, чтобы она оказалась в психушке на месяц?       — Может, и стоило бы ей немного отдохнуть?       Кристина, даже сквозь истерику, всё это услышала.       — Ах, вот как! Вы сговорились! Вы специально это сделали, чтобы избавиться от меня!       — Кристина, ты можешь мне сказать, что конкретно произошло? Из-за чего ты хотела покончить с собой?       Конечно же, это была дешёвая демонстрация. Но в следующий раз всё может закончиться печальнее, она же просто могла выйти в окно тринадцатого этажа!       — Я всё знаю о тебе и Яне! В тот самый вечер вы неплохо так зажигали в новом ресторане, — выплюнула Крис.       — Макс, выйди, пожалуйста. Нам, девочкам, надо поговорить.       «А потом и нам тоже придётся поговорить», — решилась я. Денег у меня уже было достаточно, чтобы бросить всё.       Кристина испепеляла меня взглядом и ждала признания.       — Если ты готова меня выслушать, то я тебе всё расскажу. Но без истерик, — она молча кивнула, всё так же пристально глядя на меня, и я продолжила. — Ты знаешь, что когда я приехала сюда, то очень нуждалась в деньгах. И практически на следующий день Макс предложил мне работу в их офисе. Для меня это очень большие деньги, я никогда столько не зарабатывала. И я согласилась. Я всего лишь секретарь, но если я выполняю дополнительные поручения, то получаю очень большую премию. И в тот вечер Макс сказал, что за несколько часов мне заплатят очень много. Правда много. Я согласилась и так оказалась в том ресторане. Но Ян… Боже, Крис, не психуй ты так! Я не знала, что он вытворит. Ты же видела репортажи! Я везде просто молча стояла! Потом меня забрал Макс, а Ян уехал к тебе. И всё. И потом мы виделись только по работе, да и то, лучше бы не виделись. Он очень строгий начальник.       — Почему ты мне не сказала об этом сразу? — по одному слову процедила Крис.       — Да потому что ты мне сама позвонила тем утром, ну, ты помнишь… Тебе было явно не до того! Да и не было ничего! И быть не может. Вы прекрасная пара, и я уверена, что в следующий раз он пригласит тебя.       Мне показалось, что Кристина возненавидела меня ещё больше. Она и так была надломлена, но сейчас казалась полностью уничтоженной.       — Прекрасная пара, говоришь? На, посмотри!       Она швырнула в меня глянцевым журналом, на обложке которого сияла бриллиантами настолько очаровательная золотоволосая барышня, что я не сразу узнала в ней себя.       — Ну, как? Нравится? — я, наверное, не очень хорошо сумела скрыть удивление и неосознанный восторг. — А теперь посмотри сюда!       Кристина скинула длинный махровый банный халат, в который до этого была полностью закутана, и я ахнула. На белой нежной коже обнажённого девичьего тела виднелись следы чего-то ужасного: царапины, укусы, синяки от пальцев и кровоподтёки от ударов по самым нежным местам.       — Он приезжает каждую ночь. И длится это не один час.       Хоть это и выглядело отвратительно, но я видела всякие фильмы, и порой следы страсти выглядели как следы изнасилования, поэтому я уточнила:       — Он тебя насилует?       — Нет! Ты что, совсем уже? — в её глазах загорелись алые огни безумной страсти. — Просто, если ты думаешь, что своим ангельским личиком сможешь его заманить, то вот тебе! Обломись! Каждую ночь он приезжает ко мне и наслаждается мной до изнеможения.       В тот момент я подумала, что лично я бы такого «изнеможения» не хотела, но как же мастерски он ей заморочил голову, раз она действительно верит, что всё норм.       — Ну, если вас обоих всё устраивает, то почему же ты вены пошла резать?       — Этой ночью он не приедет. И я подумала, что он с тобой.       — Как видишь, нет. А ты ему звонила, спрашивала, где он, какие у него планы?       — Он сбрасывает.       Кристина стала явно спокойнее, с ней даже можно было вести конструктивный диалог.       — А Макса ты спрашивала? Они оба в последнее время чем-то заняты настолько, что их даже в офисе не поймать.       — Макс ничего не ответил. Сказал, что это не моего ума дело.       Это мне нечем было крыть.       — Хочешь, я посижу с тобой?       — Нет. Иди. У тебя завтра работа. А я попробую уснуть.       — Ну, если что — звони.       Спускаясь в лифте, я впервые чётко поняла, что не люблю свою сестру. Что она глупая, разбалованная эгоистка, привыкшая, чтобы мир крутился вокруг неё. Да, ей только исполнилось восемнадцать, но чёрт! Разве можно быть такой противной?!       Под домом меня ждал Макс, и я демонстративно села на заднее сиденье и уткнулась в окно. Он был мне противен точно так же, как и его шеф.       — Поговорили?       — Да.       — И что?       — А то ты не знаешь?       — Не знаю.       — Ой, прекрати! Передай Яну, чтобы перестал это с ней делать. Она же ещё совсем ребёнок!       — Почему ты считаешь, что я что-то буду ему передавать?       — Я это точно знаю. Ты — его глаза и уши.       Макс обдал меня ледяным взглядом презрения.       — Ты слишком много себе позволяешь. Я вожу тебя из его дома в его офис, а ты собираешься сбежать, закатив перед этим скандал?        Это было грубо, но отрезвляюще.       — Что ж, извини, если я тебя обидела. Но ты прав, я хочу уйти. Завтра я сообщу ему об этом, и будь что будет.       — Он тебя не отпустит.       — А зачем ему я? Ты же сам только что сказал, что я никто.       — Я такого не говорил.       — Ой, оставь это. Я знаю, ты знаешь, нет смысла произносить это вслух.       Макс затормозил так резко, что я ударилась о спинку переднего сиденья. Мы стояли посреди абсолютно пустой дороги, и Макс, повернувшись, смотрел на меня таким взглядом, что я помню его до сих пор.       — Ты ничего не знаешь и не понимаешь, чтобы делать поспешные выводы и бросаться громкими фразами.       — Ну, так расскажи мне! — выпалила я.       — Я не могу рассказывать чужие секреты. Но если хочешь всё узнать, приезжай завтра в одно место, — Макс задумался, подбирая слова. — Завтра пятница тринадцатое. Будет бал-маскарад, всё, что нужно, я тебе пришлю. Если ты согласишься, конечно.       — И что я могу узнать на балу?       — Ты многое поймёшь, поверь мне в последний раз. На завтра возьми выходной, отдохни и хорошо подумай, прежде чем бежать от неизвестности.       В эту ночь я хорошенько выплакалась в подушку, а потом меня мучили кошмары. Эротические кошмары, если такие вообще бывают. Страсть, желание, боль и удовольствие сплелись в тугой клубок, и я проснулась от неожиданного оргазма.