Тайн был уверен, что Сарават придет за ним этим утром, он был так уверен в этом, что встал с яркой улыбкой на губах и решил, что этот случай стоит усилий, чтобы приготовить одно из знаменитых блюд из рисовой лапши, которые мать научила его готовить много лет назад. Нет, он все еще не мог приблизиться к ее вкусу и, возможно, никогда не приблизится, но в то утро это не имело значения. Он хотел, чтобы все было как на вечеринке, он всегда думал о том дне как о вечеринке.
Потому что Сарават встретится с ним еще раз. Сарават снова будет в его объятиях после того долгого путешествия, которое пришлось совершить знаменитому певцу, и Тайн хотел принять его так, как он того заслуживал, с лучшей из его светлых улыбок, любимых Сараватом, и с самым вкусным блюдом лапши, которое за эти годы также стало любимым блюдом его возлюбленного.
Поэтому, пока он готовил рисовую лапшу и рылся в кладовке в поисках соуса и морепродуктов, Тайн посмотрел на часы, зная, что у него будет достаточно времени, чтобы приготовить еду и устроить пикник с Сараватом в саду. Весна снова вернулась в Бангкок, и цветы, которыми они оба наполнили сад, снова показывали то великолепие, которое всегда вызывало у Тайна воспоминания о песнях, которые они с Сараватом пели под этими цветами, и хотя они не были теми же самыми, кто видел их смеющимися, думая о семье, которую они создадут, они пришли из того же места, откуда пришла их любовь: из бесконечности.
Тайн снова улыбнулся и подумал, что Дара была бы рада увидеть его улыбку такой. Его дочери сейчас не было дома, потому что он и его дядя Пхуконг, который планировал позволить Даре возглавить его архитектурную фирму, поскольку она также решила изучать искусство строительства, работали недалеко от побережья, поскольку им обоим было поручено создать один из самых экстравагантных отелей в стране.
И хотя Тайн с удовольствием сопровождал бы Дару в этом новом приключении, он знал, что не сможет в этот день уехать из дома, поэтому было принято решение отклонить приглашение шурина в конце дня. Потому что Сарават наконец-то вернется, потому что ему казалось, что он почти слышит его смех в саду, ему казалось, что он снова смотрит ему в глаза. Он почти слышал, как он снова говорит: «Тайн, ты для меня весь свет Вселенной, и если ты будешь так смотреть на меня, я буду целовать тебя до упаду».
Глаза мужчины наполнились иллюзией от этой мысли, и он позволил эмоциям снова окутать себя. Он готов был броситься к Саравату, готов был сказать ему, что любит его и не переставал любить ни на один день.
Мало-помалу запах пищи, которую он готовил, затопил помещение, и Тайн почувствовал, как усталость его тела и печаль сердца исчезли навсегда. Тяжелая печаль, поселившаяся в нем с тех пор, как Сарават начал свое путешествие, внезапно рассеялась, когда первый кусочек креветки в панировке соприкоснулся с маслом. Да, он знал, что Дара будет ругать его позже за то, что он приготовил что-то, что доктор запретил ему есть, эта девушка была такой же защитницей, как и Сарават, но он действительно не возражал рисковать.
Сарават прибудет с минуты на минуту, Сарават уже почти здесь, и он, конечно, не будет возражать против того, чтобы ослушаться приказа своего врача.
Поэтому, когда еда была готова, Тайн решил сервировать две огромные тарелки красиво украшенной лапши, прежде чем пойти к шкафу, чтобы найти одну из скатертей, которые обычно использовались на семейных вечеринках, тех вечеринках, которые становились все более редкими из-за всех прощаний, которые должны были состояться в последние годы, но Тайн не позволил этой ностальгической мысли стереть улыбку с его губ, потому что в тот день в нем не было места печали.
Именно по этой причине, улыбаясь, Тайн вышел в сад и позволил своим легким вдохнуть огромный глоток того аромата новой жизни, который они привыкли иметь каждое утро в это время года. И это было то, что утро было действительно прекрасным, и сладкий весенний ветер качал верхушки деревьев, заставляя дождь листьев падать на седые волосы Тайна, который просто не мог перестать улыбаться. Этот день был очень похож на день его свадьбы, и дождь счастливых воспоминаний прошел перед его глазами, когда он положил скатерть на траву и позволил солнечным лучам, просачивающимся сквозь листья, ласкать его кожу, которая с годами стала тонкой и сухой, как папирус.
Но это не имело значения, он знал, что Саравату будет все равно, потому что Сарават любит его. Тайн был уверен, что, хотя они уже много дней не виделись, Сарават все еще любит его так же, как всегда. Он собирался прийти за ним. Они собирались встретиться еще раз, и на этот раз, Тайн был уверен, ни один из них не отправится в путешествие, не имея возможности сопровождать другого.
Тайн тоскливо вздохнул и медленными шагами вернулся на кухню, чтобы забрать две тарелки с лапшой. Он знал, что Сарават придет в сад, поэтому решил подождать его там. Спешить было некуда. Часы не имели значения. Он знал только, что Сарават снова рядом с ним и что он снова вдохнет его аромат. Тайн знал, что очень скоро он снова сможет взять его за руку и, глядя в глаза Саравата, тысячу раз скажет ему, как сильно он по нему скучал. Забрав тарелки из кухни, Тайн снова вышел в сад, прихватив с собой свои верные очки в золотой оправе, потому что в последнее время глаза предавали его, и он не хотел, чтобы это случилось, когда он увидит Саравата, потому что ему действительно хотелось раствориться во взгляде своего возлюбленного, и ничто не мешало ему.
С милой улыбкой на губах Тайн сел на скатерть и поставил перед собой две тарелки с лапшой, прислонившись спиной к стволу огромного дерева, которое Дара помогла им посадить посреди сада, когда их дочь сказала им, что хотела бы иметь качели. Тайн перевел взгляд на цветы и на золотое кольцо с разноцветными камнями, которое мужчина не снимал со дня своей свадьбы, кольцо, которое заставляло всех знать, что он — Сарават Гунтитанон, любовь всей жизни.
Да, он был любовью Саравата всю жизнь.
Было действительно легко произнести эти слова, когда оглядываешься назад, но его история, история, которую он и Сарават создали, также имела свои трудные моменты, свои взлеты и падения, но ничто из этого не могло изменить любовь, которую они чувствовали, и в конце концов, это было то, что действительно имело значение. Потому что истинное счастье родиться в том же мире, что и Сарават Гунтитанон, — это найти его, научиться петь и играть на гитаре рядом с ним, назвать себя его любовью.
Тайн снова улыбнулся и, глядя на цветы, начал вспоминать все счастливые мгновения, прожитые рядом с мужем, все те мгновения, которые Тайн переживал в своем сознании, как будто каждое из них было веткой, помогающей ему разжечь костер. Костер, чтобы сказать Саравату, что он готов, пламя, чтобы позвать его и сказать, что пришло время снова путешествовать с ним. Люди говорят, что нет более сильного пламени, чем пламя счастливых воспоминаний, и Тайн надеялся, что его пламя будет достаточно ярким, чтобы Сарават наконец увидел его.
Один за другим образы поцелуев, песен, которые Сарават сочинил для него, слов, произнесенных в полутьме, и любовных концертов, которые они давали каждый вечер, падали на огонь, который Тайн создавал в его сердце. А Сарават был близко, слишком близко. Потому что теперь он мог слышать эту песню о любви, песню, которой они отпраздновали тридцать лет брака, песню, которую Сарават сочинил для них обоих и которая стала одной из их любимых, чтобы танцевать вместе.
И песня играла в середине листвы, весенний ветер пел ее, эта песня была также в взволнованных ударах его сердца, которое уже чувствовало присутствие Саравата в саду. А потом к серенаде присоединился голос Тайна, потому что, может быть, таким образом Сарават прибудет раньше, так что его голос был слышен повсюду, и цветы пели вместе с ним, потому что если весна что-то и понимает, то это песни о любви.:
If I had only felt the warmth within your touch.
Если бы я только почувствовал тепло твоего прикосновения.
If I had only seen how you smile when you blush.
Если бы я только видел, как ты улыбаешься, когда краснеешь.
Or how you curl your lip when you concentrate enough.
Или как ты кривишь губы, когда достаточно концентрируешься.
Well I would have known what I was living for all along.
Что ж, я бы знал, ради чего живу все это время.
What I've been living for…
То, ради чего я жил…
Your love is my turning page where only the sweetest words remain.
Твоя любовь — это моя перевернутая страница, где остаются только самые сладкие слова.
Every kiss is a cursive line, every touch is a redefining phrase.
Каждый поцелуй — это линия связи, каждое прикосновение-переосмысленная фраза.
Though we're tethered to the story we must tell.
Хотя мы привязаны к истории, которую должны рассказать.
When I saw you, well I knew we'd tell it well
Когда я увидел тебя, то сразу понял, что мы все расскажем хорошо.
With a whisper we will tame the vicious seas.
Шепотом мы укротим злобные моря.
Like a feather bringing kingdoms to their knees.
Как перышко, ставящее королевства на колени.
Голос Тайна снова затерялся в одиночестве сада, и хотя Саравата еще не было, Тайн чувствовал его. Лапша в этот момент остыла, но это не имело значения, Тайн был уверен, что Саравату она все равно понравится, поэтому он просто улыбнулся, Не теряя надежды, чувствуя, как его охватывает легкая усталость. Может быть, ему удастся немного поспать. Может быть, Сарават разбудит его, когда он наконец доберется сюда. Да, конечно, это произойдет. Сарават будил его, чтобы увидеть, а потом они оба ели лапшу, как делали днем, когда праздновали победу Тайна в трудном деле, и они оба снова смеялись, и Сарават целовал его, и его сердце наконец перестало болеть.
Поэтому, сняв очки, Тайн закрыл глаза и позволил весеннему ветру убаюкать себя, как в детстве убаюкивал голос матери. И он наконец заснул, он спал, зная, что когда проснется, Сарават будет с ним. Он спал, чувствуя, что вся усталость и боль целой жизни покинули его тело, и этот спокойный сон вскоре превратился в туннель света, который, казалось, вел его в другое место, место, к которому он всегда принадлежал, место, которое он на самом деле не помнил, но которое по мере того, как он видел сны, становилось все более и более похожим на сад его дома, тот самый сад, где он заснул.
Глаза Тайна резко распахнулись, когда свет сна померк, и холодная тьма окружила его, и когда его зрачки снова сфокусировались на реальности, та улыбка, которую он так сильно упустил, снова была перед ним, и глаза его вечного возлюбленного снова смотрели на него.
— «Прости, что так долго», — сказал Сарават, и Тайн понял, что его возлюбленный снова стал тем прекрасным молодым человеком, который влюбился в него, Сарават был тем же музыкальным принцем, который вошел в его жизнь, когда он меньше всего этого ожидал.
— «У тебя было много дел?» — спросил Тайн, прежде чем самозабвенно обнять его и позволить рукам Саравата снова прижаться к нему.
— «Нет, это мой Тайн должен был многое сделать, — сказал Сарават, поглаживая спину своего возлюбленного. — «Ты не сможешь путешествовать со мной, пока не сделаешь их все.»
— «Какие вещи?» — спросил Тайн, отстраняясь от Саравата просто для того, чтобы надеть очки, что заставило Тайна понять, что его образ в зрачках Саравата был тем же самым образом двадцатичетырехлетнего парня, которого Сарават встретил так много лет назад.
— «Принести звездный свет своей улыбкой всем людям, которые важны для тебя», — сказал Сарават и нежно поцеловал его в губы. — «Но ты уже здесь, я больше не должен тебя отпускать.»
— «Разве они не рассердятся на меня за то, что я следую за тобой?» — спросил Тайн, думая о своей дочери и друзьях, которые все еще заботились о нем.
— «Нет, они понимут», — заверил Сарават, беря Тайна за руку. — «Я безумно скучал по тебе, Тайн.»
— «Я тоже», — сказал Тайн, чувствуя, что долгое ожидание наконец закончилось. — «Я так скучал по тебе, Сарават, думал, что сойду с ума без тебя, но ты здесь, ты пришел за мной.»
— «Я никогда не покидал тебя, Тайн», — сказал знаменитый певец, улыбаясь с любовью. — «Я всегда был с тобой, даже если ты меня не видел, ты мне веришь?»
— «Конечно, я верю тебе, Ват», — спокойно сказал Тайн. — «Я знаю, что ты всегда был рядом.»
— «Нам больше не придется расставаться, понимаешь? Помнишь, однажды ты попросил меня пообещать, что мы встретимся в вечности?»
— «Да…» — сказал Тайн с широкой улыбкой.
— «Вот мы и пришли», — сказал Сарават с любовью во взгляде. — «Никто не должен прощаться в вечности, Тайн.»
Тайн улыбнулся и снова позволил губам Саравата коснуться своих. Он позволил губам Саравата дать ему почувствовать, что все это было правдой, что поцелуй был настоящим, и что действительно после этого ни одному из них не придется больше никогда прощаться.
— «Я люблю тебя, Тайн», — сказал Сарават, когда его губы соприкоснулись с губами возлюбленного. — «Я всегда любил тебя.»
— «Я люблю тебя, Сарават», — прошептал Тайн, лаская щеки своего возлюбленного. — «Я никогда не перестану любить тебя.»
— «Ты сделал лапшу», — сказал Сарават, улыбаясь, как будто жизнь рядом с Тайном началась снова, и, возможно, каким-то образом это было новое начало, начало, в котором он никогда не должен бояться конца. — «Они такие же вкусные, какими я их запомнил!»
Сарават взял одну из тарелок с едой, стоявших на скатерти, и Тайн подумал, не проснется ли он в любой момент, но что-то подсказывало ему, что нет. Что-то глубоко внутри подсказывало ему, что он совершил то же самое путешествие, что и Сарават пять лет назад, что-то глубоко внутри него говорило ему, что этот сад не был его домом в Бангкоке и что, когда они вернутся, Дара и Пхуконг найдут его спящим глубоким сном, от которого он больше не сможет проснуться посреди сада, и они могут опечалиться из-за этого. Нет, он не хотел причинять им боль, но жизнь такова, жизнь — это путешествие, и Тайн просто решил выбрать другой путь, другую цель, тот путь, который приведет его к Саравату, и Сарават снова был с ним. Это была всего лишь следующая страница в их любовной истории.
Поэтому Тайн решил перестать задаваться вопросом, было ли это реально или нет, было ли это жизнью или смертью, или было чем-то более важным, чем эти две вещи вместе взятые. Он не знал, да ему и не нужно было знать. Потому что единственное, что действительно имело значение, это то, что он и Сарават были там, и что руки Саравата снова были на его коже, когда его муж смотрел на него и заставлял его снова чувствовать себя любимым и сотворенным из всего света Вселенной.
И пока Сарават продолжал есть, Тайн улыбнулся и начал рассказывать ему обо всем, что он пропустил, а Сарават смеялся и слышал звук этого смеха, Тайн знал, что на самом деле это не имеет большого значения, даже если это вечность. Он только знал, что находится в нужном месте. Он только знал, что эта встреча была для него и Саравата началом чего-то нового где-то еще, куда рано или поздно отправятся все смертные существа во Вселенной.
И темные глаза Тайна упали на Саравата, когда он подумал, что у него была сказочная жизнь и что хорошо, что жизнь подошла к концу. И это то, что некоторые говорят, что вы живете только один раз, но души Саравата и Тайна, те души, которые так любили, были обречены жить вечно.
The end.
