Душа, так похожая на мою

Листья кружились в воздухе и нежно падали на чешую, укрывая её подобно перинному одеялу. Грудь спавшего под деревом дракона мерно поднималась и опускалась, разгоняя клокочущую кровь внутри. Рептилия не дрогнула ни одним мускулом, когда над ней пролетели два дерущихся дракона. В воздухе сверкали пронзительные зубы и острые когти. Ради дохлого кабана они были готовы выпустить друг другу кишки наружу. Мертвечина грузно рухнула в нескольких шагах от спящего. Трупные черви, которые создали свой тайный лабиринт под шкурой, высыпались на землю и забились в солнечных лучах. Из кустов выпрыгнула Жуткая Жуть и вцепилась в бок падали, силясь оторвать кусок своими маленькими зубками. Бранящиеся драконы рухнули с неба, взметая круги пыли. Яркая сверкающая, точно рубины, кровь заливала глаза одного из ссорящихся. Вторая рептилия поджимала к себе неправильно согнутую лапу. Их глаза презрительно рассматривали оппонента, силясь найти слабое место в защите. Наконец беспечно погруженный в сон проснулся. Распахнув свои пронзительно жёлтые глаза, он принялся созерцать драку за еду. Стряхнув с морды кровь, первый атаковал. Вцепившись своей зубастой пастью в лапу преследователя, он закрутил мордой. Не успевший уклониться, первый яростно заверещал от паники и боли. Пытаясь выцарапать глаза оппоненту, он неудачно отступился и упал на землю, раскрыв нежный и беззащитный живот. Первый отпустил лапу и вцепился в трясущееся брюхо, пытаясь прогрызть твёрдую кожу и добраться до внутренних органов. Ещё пара укусов, и его морда вновь окрасилась, но уже чужой кровью. Для Жуткой Жути ослепительное кровопролитие затмило всё. Она уставилась на смерть собрата, точно загипнотизированная этим представлением. Стряхнув с себя последние остатки сна, дракон встал и оказался на несколько голов выше сражающихся. При каждом его шаге острые длинные когти на крыльях вытягивались вперёд, оставляя бороздки на земле. Разгладились крупные плоские кожные отростки, похожие на плавники рыб, создавая иллюзию большой головы. Расправив главные крылья над головой, он стал казаться в несколько раз крупнее, напугав тем самым убийцу и Жуткую Жуть, которая скрылась в кустике. Победивший дракон во все глаза смотрел на приближающегося и панически пытался отступить, но запутался в лапах и рухнул на мёртвую остывающую рептилию. Наклонив голову под непривычным для всех видов драконов, проснувшийся раскрыл пасть, из которой послышался низкий громогласный рык. Трясущийся убийца расправил крылья и, сделав неуверенный замах, грузно взлетел в небо, откуда, точно весенний дождик, на землю полилась кровь. Шторморез ткнулся мордой в безжизненное тело, проверяя пульс. Чешуя остыла и кровь перестала сочиться из порезанной брюшины. Немигающие жуткие оранжевые глаза отражали всё. Немного неуверенно из-за своих больших габаритов, Шторморез прикрыл очи веками. Набрав в лёгкие побольше воздуха, подняв голову к греющим лучам солнца, дракон зарычал, отдавая дань погибшему. Я всегда был не такой, как все. Над тушей кабана уже слетелся рой пирующих мух. Несколько глаз Жутких Жутей следили из-за поросли за каждым движением, которое происходило на поляне. Стадный инстинкт подбивал их напасть и отобрать мёртвый деликатес, но интеллект превосходил над силой, поэтому они лишь благоразумно пищали из-под кустов, иногда высовывая мордочки и пряча их обратно. Как и у всех драконов у него не было имени. Он ни к кому не привязывался, чтобы быть мобильнее и спокойно двигаться с одного места на другое в случае опасности. Периодически Шторморез пытался выставить свои границы, но в связи с тем, что двухлапые срубали деревья и рылись в самых тёмных уголках леса, они рушили метки. Иногда дракон боялся за свою жизнь, находя отрубленные гнилые головы своих собратьев на копьях. Гной капал из их глаз, точно слёзы скорби, которую они пытались выдержать, когда голод обязывал их нападать на гнёзда двухлапых. Иной раз Шторморез верил, что всё можно остановить. Прекратить эти бессмысленные убийства и заключить мир между драконами и двухлапыми. Но яростная война не затихала, только ещё больше захватывая всех в неистовый неразрывный круг. Но моё мнение больше никто не разделял. Несколько раз ему пытались срубить голову. Каждый из тех моментов дракон запомнил надолго. Они преследовали его в кошмарах, откуда не было выхода. Острый стальной топор двухлапых разрывал позвонки отделяя мясо от чешуйчатой шкуры и разрезая пустоту глотки. Окончательным штрихом был звон металла, раскаляющего воздух над пустотой, что некогда была драконом и землёй.

Девиз драконов был – убей двухлапого или умри, но я верил, что мир между нами — это не глупые вымыслы.

Потянувшись, Шторморез сделал резкий выпад и взлетел в небо. Сложив нижние крылья за пазухи главных, он отправился на охоту, которая в последнее время приносила одно разочарование. Двухлапые расплодились по всему Континенту. На тех островах, которые они не оприходовали, обитали злобные стаи оголодавших драконов. Без защиты туда не стоило соваться. Но было и большое количество островов непригодных для жизни. Ловить же рыбу в море хоть и было нелёгким делом, ещё больше отягощалось тем, что всегда находились воришки, готовые отнять добычу всеми возможными способами. Шторморезы собирались вместе только для создания пары. Обычно они были одиночками. За счёт необычайно гибких позвонков, не один из драконов не мог их преследовать, боясь попасть под шквал огненного смерча. В последнее время Шторморез редко встречал одиночных драконов. Приобщившись к возможности красть, рептилии предпочитали действовать обдуманно и в команде. Это не останавливало двухлапых создавших мнение: сбитый дракон – мёртвый дракон. Упорство и желание людей оставить еду для только себя, приводило к гибели драконов. Очень часто можно было встретить в подлесках скрытые капканы на рептилий. Драконы, решившиеся на подобную судьбу в ловушке, волочили своё существование до топора, отрезающего жизнь от смерти. Шмяк. Шторморез пытался отрезвить своих собратьев, но его никто не слушал. Это порождало ещё большую неприязнь к его шкуре. Дракон ощущал себя изгоем. Никто его не понимал. Понятны были только слова звона металла и когтей. Взлетев высоко в небе, скрыв свою золотистую чешую за облаками, он посмотрел вниз. Не ощущая холода, дракон парил над одним из островов, нашедшимся по дикой случайности на пути. Громадная суша была покрыта лесом. Шторморез спустился на землю. Тихий шум прибоя доносился до его ушей. Толстые стволы деревьев могли выдержать вес дракона, если бы он захотел вздремнуть. Устроившись в ветвях, зацепившись хвостом за сук, Шторморез опустил голову к земле и прикрылся крыльями. Благодатная тишина. Внезапный взрыв рванул в его голове. Встряхнувшись от кошмара, зарычав, он свалился на землю и побарахтался там, силясь расправить крылья, но наступая на них. Через некоторое время дракон успокоился, но сердце всё ещё бешено стучало в голове. Отряхнув прилипшие листочки, он повернул голову на шум. Стояла кромешность, но это никогда не останавливало Шторморезов, видевших в темноте намного лучше. Он обогнул несколько деревьев и вышел на плато. Внизу горели огни. Деревня двухногих. Сколько же Шторморез повидал их! Закипающий гнев вырывался из его груди, и дракон оглушительно заревел. Несколько дремавших на деревьях птиц, встрепенулись и взлетели, противно щебеча. Ярость затуманила его жёлтые глаза. Расправив крылья, Шторморез подхватил ветер и направился к беснующейся деревне. Алые языки пламени озаряли испуганных двухлапых. Кровь забивала ноздри, оставляя на языке привкус металла. Драконы нападали, рвали, ревели и стреляли залпами огня. Он присоединился к этому оглушительному вою. Луч прорезал темноту, раскалив землю. Казалось, звёзды засияли ещё ярче. Дракон приземлился на дом, который под его весом прогнулся, но не сломался. Разрывая сильными зубами солому, дракон проник в помещение. Молочный запах теребил его ноздри. Крадясь, насколько он мог позволить себе в тесном помещении, Шторморез добрался до чего-то деревянного, испускавшего сильный запах. Маленький двухлапый, который с легкостью мог уместиться в его пасти, приветливо заурчал. Сначала дракон испытал ярость, которая внезапно покрылась стыдом признания того, что он - не убийца двухлапых, тем более самых маленьких. Убивать детей было табу. А этот малыш его нисколечки не боялся. Заливаясь радостным криком, ребёнок протянул дракону свою крошечную лапку. Протягивая свой коготь, Шторморез испытал так давно забытый покой и умиротворение. В этих крошечных глазах было что-то притягивающее. Что-то драконье. И мне явилось доказательство, что моя вера не напрасна. Слишком резкий окрик и позабыв об малютке он уставился на вбежавшую двухлапую. Она держала в своих руках убийцу драконов - меч, и он не смог не удержать рык внутри своей груди. Сожаление, что только что не поджарил её, накатило на дракона. Но внезапно всё изменилось. Добыча стала охотником, а охотник – добычей. В глазах девушки Шторморез увидел себя – злобную ночную бестию, готовую разорвать на части её единственное дитя. Они были слишком одинаковы. Такие же увлечённые жизнью, одиночеством, предательством со стороны собратьев, желанием установить связь между двух миров. Они были единым целым. И они могли написать новые страницы истории людей и драконов. Это была не злобная тварь, а разумное и кроткое существо с душой, так похожей на мою.