Он был.

Ты был моим светом Ты был моей тьмой Ты стал моим эхом Безоблачной мглой. Много времени утекло. Много людей я повидал на своем пути. Но такого как он не встречал ни разу. Он был единственным. Лучиком счастья в моей душе. Он будто светился изнутри, заряжая меня своим светом. Он был маленьким и нежным. Хрупким и ласковым. Но он мог постоять за себя. Он знал себе цену. Знал как прекрасен и прятал это. Он ненавидел людское внимание. Он был одиночкой, но светился.Даже под слоями нелепой одежды его свет был с ним. Он привлекал к себе людей, и ненавидя себя за это, начинал тухнуть. Со временем он почти потух, погрузившись в свой придуманный мир, где кроме него никого не было. Он любил свой мир и не открывал в него двери никому. Никому, кроме меня. Я был его другом, а он моей любовью. Я был его силой, а он моей слабостью. Он доверял мне. Он не замечал моих взглядов. Не замечал того, что со временем порой мне сложно было сдерживать своего зверя. Я был для него лишь другом. Свыкся ли я с этой мыслью? Да. Я был очень слаб, чтобы признаться. А он бы не понял. Когда мне становилось особенно невыносимо, когда его запах пробуждал во мне дикое желание, я уходил. Я уходил, а он обижался, думая, что мне с ним неинтересно и он мне надоел. Он был слишком маленьким, хоть мы и были одного возраста. Он много не понимал и не замечал, а заметив или поняв, пытался забыть. Что я в нем нашел? Он был моим. Он был. Сейчас мне тридцать пять. Я могу похвастаться своей работой, знаниями, умениями, но у меня нет единственного. У меня нет любви. У меня нет его. До самого конца, я не мог ему признаться...до его конца. Он просто умер. Просто оставил меня. Я до сих пор помню, как перед смертью он рассказывал, как хочет летать, как хочет почувствовать ветер, хлестающий его со всех сторон, пронизывающий до костей и не дающий даже вздохнуть. Тогда я не обратил на это внимания, просто привык слушать его и его мысли. А на следующий день его не стало. Просто скинулся с тринадцатого этажа своей многоэтажки. Я не верил, не мог поверить. Не мог, пока сам не увидел. Все, что мне осталось от него, так это письмо, которое я не могу распечатать и по сей день. Думаю, с его смертью во мне потух тот самый огонь, который подарил мне когда-то мой мальчик сам того не осознавая. Все мои любовники чем-то были схожи с ним. Глазами, губами, овалом лица, даже ногтями, но ни один из них не был им. Ни один из них не мог снова зажечь фитилек. Все они были только его тенями. Я сам стал своей тенью. Сейчас мне тридцать пять лет и у меня нет ничего.