***
— Идиотка, — Леви ходил из стороны в сторону по своему кабинету, сверля взглядом стены. Эта девчонка. Как она не поймёт, что ей не выиграть в этой войне. И даже не из-за его упрямства. Просто если в отряде будет кто-то столь непокорный, то весь корпус не сможет нормально функционировать. — Леви, ты в норме? — Ханджи внезапно распахнула дверь, с прищуром рассматривая взведённого товарища. Никогда она его таким не видела. — Что не так с этой Мией? — Аккерман сел, упав головой в руки. Чертовски хотелось спать, но такой возможности не выдавалось уже пару дней. — Тебе правду сказать? — Ханджи вскинула брови, падая на диван, наливая себе чай. — Удиви меня, — Леви едва приподнял брови, поворачивая голову в сторону женщины. Наверное, она единственная, кто может видеть его таким. И вопреки всем сплетням, что гуляли у разведчиков, они были лишь друзьями, связанными временем. Оба потеряли всё, оба сошли с ума. Так что оставалось лишь цепляться друг за друга, молясь, что второй останется живым. — Тебя бесит, что кто-то с тяжёлой судьбой может быть таким светлым человеком, — Леви приподнял голову, непонимающе смотря на женщину. — Тебе ведь завистно, что ты не смог остаться таким же. Ты дерьмовый человек, Леви, но тебе все это прощали, ведь ты много страдал, — Ханджи хмыкнула, сверля взглядом друга. — А тут появляется она, такая же, без семьи, без друзей, без фамилии даже, но она невероятная. Тебя просто злит, что ты не смог остаться таким же. — Бред, — фыркнул Леви, отворачиваясь от учёной. — Я просто ненавижу, когда кто-то не умеет принять разницу положений. — Как знаешь, — Ханджи пожала плечами, допивая свой чай. — Иди хоть пару часов поспи, Леви, я за тебя закончу с отчётами. — Я сам, — только пробурчал капрал, с трудом оторвался тяжёлую голову от стола. Кажется, впереди ещё одна бессонная ночь. — Пойду на кухню схожу, заварю ещё чая. — Как знаешь, а я спать, — Ханджи только пожала плечами, выходя из кабинета. Какой же он идиот иногда. Капрал шагал по идеально чистым помещениям, случайно взглядом натыкаясь на окно. Это... Мия? Что она чёрт побери делает? Тихо выйдя на улицу, он проводил взглядом уходящую девушку. Посреди ночи в лес? И с какой же целью? Наплевав на незаконченные отчёты, Аккерман устремился за девушкой. Эта идиотка, вечно из-за неё одни проблемы. Выпнуть бы её к чертям из армии. Хотя, не придётся, скоро помрёт. — Алиса! — вскрикнула Мия, устремляясь к небольшой землянке, прикрытой листвой и ветвями. Это ещё что? На территории военных нельзя находиться гражданским. — Ребёнок? — Леви замер, смотря на светленькую девочку, что показалась из землянки, ярко улыбнувшись и устремляясь к Мие. — Сестрёнка, — девочка улыбнулась, обнимая разведчицу. Та присела, в ответ обвивая руками маленькое тело и зарываясь пальцами ей в волосы. — Солнышко, я принесла тебе поесть, — Мия улыбнулась, вытаскивая из-за пазухи хлеб и кусок сыра. — Прости, я сегодня очень много ела, так что тебе мало досталось. — Вот почему она не ест толком, — Леви нахмурился больше, вспоминая все разы, когда Мия оставляла куски на тарелке, дожидаясь, пока все не выйдут. А он-то думал, что она просто выделывается. — Спасибо, сестрёнка, — девочка улыбнулась, зевая. — Как себя чувствуешь? — Мия взволнованно посмотрела на девочку, прикладывая ладонь к её лбу. Небольшой жар был, а денег на лекарства нет. — Всё хорошо, — Алиса улыбнулась, ещё раз зевая. — Солнышко, иди спать, — Мия подтолкнула ребёнка к землянке. Та только согласно кивнула, на прощание обнимая девушку. — Скоро будет вылазка. Обещаю, я тебе куплю комнату. А потом мы отобьём стену. — Люблю тебя, — Алиса помахала рукой, скрываясь в землянке. — И я тебя, — Мия улыбнулась, вставая и поскорее направляясь к штабу. — Интересно, — вздрогнув, она замерла, медленно поворачивая голову к обладателю голоса. Из всех людей тут именно он. — Как ты это объяснишь, рядовая? — Никак, капрал, — Мия опустила голову, пытаясь пройти мимо Леви. Нельзя тут кричать, Алиса проснётся. Но мужчина схватил её за плечо, сжимая до синяков. Стиснув зубы, она зашипела, замирая на месте. — Слушай, ты тут никто. Думаешь, притащишь свою сестру и просто вот так уйдёшь? — Леви сжал губы. Он даже к титанам не испытывал такой ненависти. Мия лишь замерла, чувствуя, как пальцы на её плече всё сжимались. — Ты надоела мне, Мия, чертовски. Ты понимаешь, что нарушила правила? — Да, капрал, — как никогда уважительно ответила девушка, всё так же не поднимая головы. — Ты понимаешь, что за это тебя могут выгнать отсюда? — Леви продолжал сверлить девушку взглядом. Почему она не отвечает ему как обычно? — Да, капрал, — ещё тише ответила Мия, опуская голову ниже. — Тогда какого хера ты тут делаешь?! — терпение капрала лопнуло окончательно. Идиотка! Малолетняя идиотка! Что она творит?! — Прошу вас, не кричите, — Леви замер, уставившись на девушку, по щекам которой бежали ручейки слёз. Пальцы сами собой разжались, а ноги зашагали прочь от этой поляны. За спиной слышались лишь сдавленные вздохи, но затем ветки захрустели. — Капрал! — Что? — Леви обернулся, смотря на замершую перед ним девушку. Всего секунда, и она упала на колени, с мольбой смотря на него. — Что ты делаешь? — Умоляю, капрал, не выгоняйте её, — Мия сложила руки в мольбе, смахивая слёзы. — Алисе некуда идти, я спасла её. Я сделаю всё что угодно, но не выгоняйте её. Прошу, не дайте ей умереть, если отстраните меня от службы. — Дура безмозглая, — прошипел Леви, от чего-то нервно сжимая кулаки. — Так и быть, она остаётся здесь, но... — капрал задумался, смотря на это маленькое тело у своих ног. Что он может у неё попросить? — да ничего мне от тебя не надо, идиотка. Просто попытайся хоть чуть-чуть меньше раздражать меня. Ах да, я оставляю за тобой долг. И если я скажу, будь готова отдать всё, чего бы я не попросил. — Как скажете, капрал, — девушка вздрогнула, отдавая честь. Страшно. Было чертовски страшно доверять свою жизнь в руки этого человека, но другого варианта не было. Алиса не заслуживает такой ужасной жизни. — Спасибо вам большое. — Заткнись, рядовая, — Леви развернулся, оставляя девочку за спиной. — Иди спать, завтра будешь мыть штаб. — Так точно!***
Мия сидела на холодных камнях, закинув голову и молча разглядывая небо. Все в эту ночь пытаются общаться как можно больше, ведь, она может стать последней. Но не Мия. Потому что не с кем. Да и она точно вернётся, точно вернётся. Алису ей не удалось спасти от этой проклятой болезни, так хоть людям поможет. Делает большой глоток прямо из бутылки, чувствуя как дешёвый сидр оставляет на языке горьковатый привкус. — Тебе же пятнадцать, рядовая, — Мия лишь поднимает тяжёлый взгляд, осматривая стоящего над ней капрала. Ей плевать. Пусть делает что хочет. Вот только завтра они пойдут в ад, так что всё не так важно. — Почему ты не со всеми? — А вам-то какое дело, капрал? — Мия лишь тяжело вздыхает, снова отпивая из бутылки. — Неужто заботитесь о той, которой было бы лучше стать проституткой? — Ещё чего, — Леви фыркнул садясь рядом и отбирая у девушки бутылку. Та только вздохнула, снова задирая голову, изучая небо. — Расскажи свою историю, рядовая. — Нет, — Мия только покачала головой, даже не глядя на собеседника. — Это личное. — Считай это тем долгом, — Леви покачал головой, так же откидываясь на стену. Чертовски хотелось просто остаться тут, наплевать на всех титанов, все опасности и секреты. Просто сидеть на холодной земле, смотря на звёздное небо. — Я родилась в небольшом городке в сорока километрах от стены Марии. Я не помню маму, не знаю, думаю, отец продал её, — девушка пожала плечами, выдёргивая бутылку из рук капрала. — Когда мне было шесть, он пропил наш дом, так что продал меня в бордель. Так-то мне повезло, отец не выжил после прорыва стены, — девушка пожала плечами, отпивая из бутылки. — Там было не так уж и плохо. Меня снимали только иногда и только какие-то старики, так что было почти не больно. Вот только есть мне было не на что. Я поэтому низкая — недостаток витаминов. А потом, четыре года назад, в тот же бордель продали Алису, вот только она красивая безумно, хоть и малышка. Не могла слушать её крики за стеной. Так что я сбежала, забрав её, потом пошла в военные. Вот только похоронила её три дня назад. Она не пережила болезнь. Так что та ваша фраза про проститутку, фактически, правда. Мия вздохнула, отхлёбывая сидр. Чертовски заболело в сердце. Никто во всём мире не знал её историю, никто никогда не спрашивал. Потому что Мия была весёлой, а такие люди не страдают. Вот только капрала не обманешь. — Дерьмовая у тебя жизнь, Мия, но не сильно хуже моей, — только выдал Леви, внимательно рассматривая девушку. — Почему разведка? — Если бы не титаны, всего бы этого не было, из-за них девочек продают, из-за них я не смогла быть рядом с Алисой, — девушка покачала головой, поворачиваясь к капралу. — Я не Вы, капрал, я умею чувствовать. — И что? — Леви лишь слегка дёрнул бровями, не сводя взгляда с Мии. Последние дни она была не как обычно, не смеялась, не улыбалась. Но никто этого не замечал или старался не замечать. Потому что, ну, это же Мия — всем неловко, когда человек вроде неё не улыбается. — Тебе же только хуже. — И то верно, — девушка лишь пожала плечами, скатываясь по стене и практически ложась на землю. — Вот только я не хочу стать такой же слабачкой, как и Вы. Я не отрекусь от своей человечности, не дам всему этому дерьму захлестнуть меня. — Вот оно как, — без обычной агрессии или иронии произнёс Леви. — За это я тебя и ненавидел. — А сейчас? — Мия подняла одну бровь, поворачивая корпус к капралу. Леви залпом допил, переводя взгляд на девочку. Истерика. Вот что он видел за этими глазами. Буря эмоций, тонны боли, тонны страха. За этой улыбкой он каждый день видел крик. Она же так очевидно молила о помощи, почему замечал только он? Или только он хотел заметить? — Человечность, говоришь, — и приподняв руку, он закинул её на плечо девчушки, притягиваю ту к себе как крохотного уличного котёнка. Сначала он чувствовал лишь давление её головы ему на грудь, затем всё маленькое тело задрожало, раздался первый всхлип, затем второй. И крик. И если рёв титана Эрена был гневом человечества, то это был просто крик боли. Вместе с этой девочкой плакали сотни погибший, сотни сирот, сотни брошенных и разбитых. Она кричала и это отзывалось в каждом сердце, что когда-то испытывало боль. Не гнев их объединяет, их объединяет страх и печаль. Поджав под себя ноги и стиснув кулаками грубую ткань его формы, Мия надрывала горло, всё ближе прижимаясь к капралу. И просто плакала. Плакала обо всём, жалела себя и надрывалась, прячась от всего мира в руках человека, которого ненавидела и презирала всем своим существом. А Леви сидел, чувствуя, как намокает его одежда, как странно на них косятся иногда проходящие мимо солдаты, но ничего не решаются сказать. Как и всегда. Никому из не хватило бы смелости спросить, что случилось, ведь они и сами понимали. Все прошли через это, им не нужно чужой боли, хватает своей. А Леви уже было плевать, у него иммунитет к страданиям. Поэтому он просто сидел и, кажется, впервые за последние десять лет что-то чувствовал. Ему не нужно было говорить, не нужно было гладить или успокаивать её. Просто нужно было не двигаться и понимать. Рядовая Мия, девочка без фамилии с добродушной улыбкой и желанием всем помочь. Чёртова страдалица, терпящая всё дерьмо, что на неё выливала жизнь. Просто ребёнок, которого он так пытался растоптать, сделать собой, убедить, что ей нет места в этом мире. А теперь, вот, сидит с ней на коленях и обнимает. И кто в итоге выиграл, а, Леви? Всхлипы постепенно затихали, а дыхание восстанавливалось, но Мия даже не пыталась встать, всё так же пряча лицо ему в грудь. А он и сам не двигался, просто рассматривая тёмную макушку. И лишь через три часа до Аккермана наконец дошло: она спит. С трудом поднявшись, он взглянул на девочку на его руках, что дремала, мирно прикрыв глаза. Совсем ребёнок. Просто маленькая девочка, которая не должна идти завтра умирать. — Чтобы выжила, идиотка, — прошептал Леви перехватывая Мию поудобнее.***
— Чтобы выжила, идиотка, — прошептал Леви, перепачканный в крови, сжимая в руках едва дышащее тело. Ноги и руки безжизненности повисли, а изо рта стекала тонкая струйка крови. Они оба в аду, бесконечная пытка. Вокруг сотни трупов, настоящее болото крови. А он, как последний дурак, стоит посреди всего это с обычной рядовой Мией на руках, молясь, чтобы она просто продолжала дышать. — Прояви свою человечность, дура, прояви её ко мне! — Только если за вами останется долг, — раздался едва слышный шёпот. Её глаза чуть приоткрылись, а губы дёрнулись в слабом подобии улыбки. — Неужто заботитесь о той, которой лучше было стать проституткой? — Да, чёрт подери, забочусь, — прошипел Леви, взмывая над этим кровавым адом. На стену. Стену, которую они отбили. — Забочусь, Мия. Так что не думай сдохнуть. — Есть, — она лишь усмехнулась, пряча лицо в пропахший кровью плащ Впервые за жизнь Мия не боялась.