Супершаблоны

В четырнадцать у Джона Кента впервые появляется девушка, и он становится невыносимым. Он говорит о ней непрерывно, он млеет и тает, он не расстается с непрерывно пищащим всеми мессенджерами телефоном и тыкает золотисто-кудрявыми фотками Дэмиану под нос. — Ты жалок. — не забывает Дэмиан его уведомить. — Ужасен. Вместо обиды Джон лишь улыбается во весь рот и треплет его по плечу, напустив на себя снисходительно-взрослый вид. — Просто ты еще недостаточно зрелый для серьезных, здоровых отношений, мужик. — Зато ты достаточно раздражающий для криптонита. — уязвленно бурчит Дэмиан. — Вот заведешь девушку… Крошечная, микроскопическая капелька терпения Дэмиана испаряется быстрее плевка на раскаленном асфальте. — Криптонит… мужик. — напоминает он сквозь зубы. — Криптонит. У меня уже есть девушка. Рэйвен.  — А Рэй-то знает что она твоя девушка? — беззлобно хохочет Джон, запустив руку в свои вечно лохматые патлы. И тут же прыжком взмывает в воздух прежде, чем Дэмиан все же решает, что криптонит не обязателен для хорошей трепки. Чертов назойливый щенок лабрадора, с самого рождения отцом и матерью щедро любимый — без условий, без недосягаемых стандартов, без обязательств. Дэмиану нравятся отношения мистера и миссис Супер. Тем самым внутренним стержнем, иной раз попрочнее хребта самого человека из стали, миссис Супер чем то даже похожа на Талию. Если бы Талия, конечно, не была отбитой на голову террористкой и не пыталась убить своего сына добрый десяток раз. На Брюса в смысле здоровых отношений тоже нет смысла смотреть — он в этом еще больший профан и советами своими только вредить может. Приторно счастливый со своей рыжей Старфайр Грейсон тем более не авторитет. А вот Джону и учиться не надо — с самого рождения он впитывал все это здоровое-правильное-счастливое от родителей. Не то что бы Дэмиан Джону завидовал… иногда. Просто придется стараться усерднее. С последовательностью асфальтоукладочного катка Дэмиан берется за дело. — Ворона, ты же моя… — бесцеремонно вваливается он в ее комнату в башне Юных Титанов, чтоб, наконец, расставить все точки и запятые. Рэйвен флегматично замечает, не отрываясь от обновления своего маникюра: — Твоя коллега? Твоя подруга? Твой боевой товарищ? Глядя на нее исподлобья Дэмиан сердито морщится, скрещивает руки на груди, переминается с ноги на ногу. Но вопреки обычному Рэйвен не делает ни шагу, чтоб облегчить ему задачу. — Девушка? — наконец, вспоминает он нужное слово. — У нас отношения, черт возьми. Серьезные. — А я-то думала, мы с тобой просто зажимается по углам да иногда пьем вместе по чашечке улуна с жасмином. — от усердия она неромантично высовывает кончик языка и сжимает покрепче кисточку с темным лаком. — Удивил так удивил, птичий мальчик. Это ее маленькая особая медитация, и она ненавидит когда ее прерывают. А улун с жасмином — ее любимый сорт чая. — Ворона! — раздраженно цедит Дэмиан, сжимая пальцами ее узкую щиколотку. — Прекращай это. Под едкостью лака прячется тонкий запах пропитавших ее комнату благовоний, от которых у него кружится голова. Бездумно он ведет по ее лодыжке вверх и снова вниз, обводит острую косточку на щиколотке. Рэйвен молча глядит на него своими широко расставленными, прохладными глазами — блеск зажженной на столике свечи в мерцающей глубине отражается чертовщинкой дразнящей. Краешек неподкрашенных губ приподнимается в улыбке, и ему очень хочется эту улыбку поймать губами. На двойное свидание Рэйвен все-таки соглашается. И даже не обувает босоножки на каблуках — по старой памяти еще с тех времен, когда ей приходилось наклоняться, чтоб поцеловать его в губы. Теперь они по крайней мере наравне. — Ты такая… готичная, Рэйчел. Это круто. — радостно смеется подружка Джона по имени Дженни — птичий щебет, золотистые кудряшки и губы в перламутрово-розовом блеске, — оценив кольца на худых пальцах Рэйвен, ее украшения-амулеты и густо подведенные глаза. Рэйвен с сомнением вскидывает бровь. — Спасибо… Наверное. Впрочем, все проходит не так уже и плохо. Пока дамы за столиком китайского ресторанчика увлеченно осваивают меню, Джон радостно улыбается Дэмиану во весь рот и показывает большой палец — чертов радостный щенок лабрадора — отчего удовлетворение перестает быть полным. Дэмиан даже успевает взять образец ДНК этой самой Дженни — безопасности самого же Джона ради. Сейчас этот влюбленный придурок не допер бы, даже будь она опасной преступницей, с другой планеты или заражена смертельно опасным вирусом. Возможно даже Джону было бы наплевать. Глядя как Джон с подружкой воркуют, лижутся прямо за столом и палочками таскают друг у друга из тарелок кусочки десерта, Дэмиан думает, что это похоже на разжижающий мозги вирус больше, чем на зрелые отношения. От беспрестанного щебета и воркования у него начинает болеть голова. Это просто невыносимо, но он старательно поддерживает светскую беседу и даже пытается не брызгать на всех ядовитым сарказмом. С тоской вспоминается их невыносимо уютная тишина с Рэйвен, с Рэйвен никогда не скучно молчать, но не скучно и говорить тоже. Когда он сам отвлекается от своего салата, чтоб по примеру Джона влезть в ее тарелку, где соус, кусочки курицы и овощей уже идеально сгруппированы в порции, в глазах Рейвен отчетливо читается «только сунься и я натравлю на тебя всех демонов ада». Незаметно фыркнув, Дэмиан одними губами произносит «жадина» И так же не меняясь в лице, Рэйвен показывает ему язык, пока Джон и Дженни не смотрят. Под столом прижимается к его ноге бедром, трется, словно поддразнивая, пока он незаметно не сжимает ее голую коленку пальцами. И, в общем, не так уж сильно и нужна ему еда из ее тарелки. Все равно не вегетарианская. Позже, в башне Титанов они с Рэйвен поневоле слушают как в общей гостиной Джон уже битый час воркует с возлюбленной, выясняя по телефону кто первым положит трубку. Если это — нормально и здорово, лучше голову об стену расколошматить сразу. — Невыносимо. — с тихим стоном откладывает Рэйвен свою книгу в сторону и трет виски. Растянушись на диване, она читает и жует свою жвачку, сидя на противоположном от нее подлокотнике Дэмиан отчетливо чувствует запах мяты. Вид у нее не злой, а скорее иронично-насмешливый. Но это не мешает ей, прикрыв глаза, проворчать что-то явно магическое вполголоса — и раскалившийся телефон в руках Джона затыкается, наконец. В гостиной воцаряется благословенная тишина. — Не благодари. Я просто помогла вам определиться. — невозмутимо говорит она Джону. Тот сначала обиженно надувается, но тут же смеется и кивает ей, и тогда также негромко она замечает Дэмиану, наморщив нос. — Иначе меня просто стошнит: это все слишком, слишком мило для одного дня… Дэмиану кажется что с души падает камень. Испытав разом максимальную нежность, на которую только способен, он с облегчением кивает ей. — Да-да, мне тоже не нравится. — и ловит пальцами ее прохладную, тонкую ладонь. В ответ Рэйвен улыбается и почти незаметно упирается ему в бедро пальцами босых ног. Здоровые отношения, может, в их с Рэйвен случае и звучит близко к невероятности, потому что и сами они с рождения ничуть не здоровы и искалечены, измяты и скомканы как чистые листы бумаги для рисования. Но если разгладить, расправить понемногу эти листы — нечто красивое, правильное все еще можно однажды на них нарисовать. Без чужих супершаблонов — по собственным.