Twilight

На улице ярко светило солнце, отбрасывая лучи на редкие лужи. Легкий ветер медленно качал верхушки деревьев. Стояла хорошая погода, выходной день, делать было нечего, поэтому Чонгук решил не сидеть в четырех стенах. Отец с ним не разговаривал, с утра уйдя на работу и не сказав ни слова. Чонгука это немного расстроило, но не омрачило его настроения. Немного повалявшись на кровати, парень спустился на кухню, думая приготовить себе завтрак. Ненавязчивую тишину нарушила трель телефона. Чонгук подумал, что звонит мать Луханя, но на экране высветился незнакомый ему номер. - Алло, - парень поднял трубку и поставил на громкую связь, вернувшись к плите. - Чонгук-и, сынок, доброе утро, - из трубки радостно раздался женский голос. - Мама? – парень на минуту опешил, но вскоре радостно улыбнулся, - Как я рад тебя слышать, а почему номер другой? Только не говори, что снова потеряла свой телефон. - Не угадал, в этот раз не моя вина, это все Марк, он случайно на него сел. - Порой мне кажется, что твой муж не человек, а слон, - по-доброму хмыкнул Чон и перевернул омлет. - Да будет тебе, Гукки, - в ответ рассмеялась женщина, - Лучше расскажи как вы там живете с папой, у тебя все хорошо? - Да, мам, все хорошо, - быстро ответил Чонгук, переложив омлет на тарелку. - А по твоему тону и не скажешь. Брось, Чонгук, я же твоя мама, я слышу, что-то не так. Отложив вилку, Чонгук потер переносицу. Он не хочет нагружать мать своими проблемами, как ни как, у нее сейчас заслуженный отдых с человеком, которого она любит. Именно поэтому примерно три года назад Чонгук переехал жить к отцу, чтобы не мешать маме, у которой новая семья. Нет, женщина была категорически против того, чтобы сын уезжал, она уговаривала его остаться, но новость о том, что мать ждет ребенка от нового супруга, окончательно убедила Чонгука в том, что пора уходить. Несмотря на чрезмерную опеку, Чон отца любил, поэтому не против был того, чтобы переехать к нему из Америки в Корею, да еще и в столицу. Тяжко вздохнув, Чонгук решился рассказать маме о конфликте с отцом и о его причине. Страх за то, что мать, как и отец, будет против, заставляла нервно ерзать по стулу и с силой втыкать вилкой в тарелку. Мать спокойно дослушала до конца, на том конце провода послышался ее расслабленный выдох: - Только и всего, Гукки? Из-за этого ты так переживаешь? - То есть, ты не будешь меня осуждать? – не веря, уточнил Чонгук и откинулся на спинку стула. - Конечно, нет! Я полностью на твоей стороне, и не потому, что хочу насолить твоему отцу. Я уважаю твой выбор, каким бы он не был. Какая разница, какого пола человек, если ты испытываешь к нему чувства? Мы ведь любим не за какое-то одно качество, мы любим всего человека. А за отца не беспокойся, побесится и перестанет. Поверь, я знаю, о чем говорю, более десяти лет совместной жизни дали ясно мне понять, что он за человек. Он как ребенок, как большой ребенок, который хочет, чтобы все было так, как он скажет. - Спасибо, мама, - расслаблено выдохнул Чонгук, не зная, что еще сказать. - Не за что, дорогой, - по теплому голосу было понятно, что женщина улыбается, но вот на фоне раздался детский крик, - Ой, прости, сынок, пойду я, твоя сестренка ужасно привередлива. - Хорошо, мам, передавай Катрин от меня привет! И пожелав друг другу удачи, сын с мамой положили трубки. По-быстрому доев остывший омлет, Чонгук схватил ключи от своего пикапа, и, выбежал на улицу, радостно улыбаясь. На душе, после разговора с матерью, стало легче, и, забыв про грустные мысли, парень вывел из гаража черный пикап. - Надо бы тебя помыть, дружище, перед тем, как куда-то ехать, - хлопнув по крыше машины, Чонгук приступил к мытью, весело насвистывая себе под нос незамысловатую мелодию. Откуда не возьмись, пролетел холодок, вызвав по коже табун мурашек. - А я-то думал, что ты еще в кровати валяешься, - прозвучал сбоку знакомый, насмешливый голос. Повернув голову, Чонгук встретился взглядом с теплыми янтарными глазами Чимина. Тот с легкостью спрыгнул с кузова пикапа и подошел к парню, одаривая нежным, приветственным поцелуем. - Какие мы смелые стали, надо было раньше тебе… - Чонгук, прекрати! – смущенно улыбнулся Чимин, пряча глаза. Чонгук улыбнулся и обеспокоенно кинул взгляд на солнце, серьезно обращаясь к вампиру: - За все эти месяцы, что мы встречаемся, я так и не понял, как тебе удается находиться на солнце? - Я тебе говорил уже сто раз, чем ты слушаешь? – нахмурился Чимин, - Все зависит от питания, чем больше человеческой крови ты выпьешь, тем губительнее для тебя солнце. Я уже как лет сорок человеческой кровью не питаюсь. Да, мне немного неприятен солнечный свет, но кроме легкого дискомфорта, больше он мне ничем не страшен. - Ну не дуйся, - Чонгук заключил Чимина в кольцо рук, и быстро чмокнул в надутые губы, - Просто, когда ты рядом, мне трудно на чем-то другом сосредоточится. - Ладно, на этот раз ты прощен, - наигранно ответил Чимин, обнимая Чонгука в ответ, - А вообще, я по делу пришел. Родители приглашают тебя с нами, завтра мы планируем съездить на природу, погода будет подходящая, и отец, ну, Намджун, хочет извиниться перед тобой за то неудачное знакомство. Ты согласен? - Пожалуй, соглашусь, мне бы тоже хотелось получше узнать твою семью, - кивнул Чон. - Тогда готовься к сюрпризу, на завтра развлечение придумывает Джин, а он очень непредсказуем. Немного поболтав, Чимин сослался на то, что ему нужно на охоту, если Чонгук хочет, чтобы тот пришел сегодня ночью. Кое-как отпустив его, Чонгук вернулся к машине. Но недолго он побыл один. К дому подъехал чей-то внедорожник и водитель начал громко сигналить. Отбросив мокрую тряпку и наскоро вытерев руки, Чонгук выбежал из заднего двора. В это время из джипа вышло два человека. Один из них был взрослым мужчиной, под сорок лет, с сединой на висках, а второй парень, лет двадцати, с выкрашенными в белый волосами, и лисьими глазами. Словно что-то учуяв, мужчина скривился, на что парень лениво повел плечами, лишь слегка нахмурив нос. - Господин Мин, рад видеть вас, - воскликнул Чонгук, подойдя к гостям и, приветливо пожав руку мужчине, повернулся к парню, - Давно не виделись, Юнги, новый цвет волос тебе совершенно не идет. - Завались, - по-доброму ухмыльнулся Юнги и растрепал волосы Чонгуку, - Тебе бы тоже не мешало прическу обновить. - Зачем, я и так прекрасно выгляжу, - увернулся Чонгук и ответил колкостью на предложение друга. - И когда ты стал таким самоуверенным? Мужчина деликатно кашлянул, прерывая дружескую потасовку. - Чонгук, а отец дома? Мы договаривались сегодня на рыбалку сходить, - кивнув мужчина, - А чтоб тебе не скучно было, вот, Юнги привез. - Ага, и отвлек от важных дел,- закатил глаза Юнги. - Лежание на диване – это важное дело? – усмехнулся Чонгук, за что получил затрещину от друга, - Отца сейчас нет, мы с ним повздорили, и он с утра уехал в участок, но я могу позвонить ему. Проходите в дом. В доме Чонгук предложил гостям чаю, но те вежливо отказались. Не успел парень набрать номер отца, как к дому подъехала служебная машина. - А, вот и он, видимо сам вспомнил, - сказал Чонгук, присаживаясь на диван, напротив гостей. Вскоре в гостиную вошел запыхавшийся отец Чонгука. - Прости, дружище, рыбалка совершенно вылетела у меня из головы, - начал оправдываться Чон Чониль, на ходу снимая куртку, - Проблемы в участке, поэтому вызвали с утра пораньше. - А что за проблемы? Что-то случилось? – обеспокоенно выдал отец Юнги. Окинув сына и Юнги взглядом, Чониль решил для себя, что и им нужно знать правду, ради своей же безопасности. - Да, сегодня ночью, около четырех утра, в морг привезли тело девушки, - начал отец Чонгука, - Обескровлена, не осталось ни единой капли крови. На теле ни пореза, кроме двух маленьких ран на шее. Эта жертва уже пятая за сутки. Чонгук нервно сглотнул. Внутри поднялась неясная тревога. В голове настойчиво билась мысль: «Неужто это Сокджин? Нет, он не мог!» - затем, когда чувства немного поутихли, мелькнула здравая мысль – «Зачем ему столько крови за одни сутки? Чимин говорил, что он ходит охотиться раз в месяц, не больше одного-двух людей, да и очень далеко от Сеула. Значит, это не он, но все равно нужно поговорить с Чимином». - Есть какие-то общие приметы, которые объединяют жертв? – задал вопрос отец Юнги. - Только у трех последних, все трое девушки, которые были проститутками, первые двое парни, студенты, - ответил Чон Чониль и потер переносицу, - В любом случаи, нужно отдохнуть. Хюнэ, подожди пару минут, я переоденусь и возьму удочки. Отец Юнги кивнул, мысленно переваривая полученную информацию. Дождавшись, пока Чониль уйдет, Хюнэ перевел свой взгляд на Чонгука. Парень выдержал тяжелый взгляд мужчины. - Чонгук, ты понимаешь… - Это не он! – отрезал Чонгук, понимая, куда клонит Мин Хюнэ, - Ни он, ни его семья к этому не причастны. Юнги хмыкнул и отвернулся, выражая этим свое нежелание лезть. - Даже если и так, - мужчина перешел на еле слышный рык, - Лучше, чтобы ты держался подальше от всей этой ситуации. - Простите, господин Мин, - начал холодно Чонгук, - но это решать не вам! - Решать как раз мне, глупый мальчишка. У нас с этими кровососущими тварями договор, если прольется хоть одна капля крови на этой территории по их вине, мы уничтожим их, не смотря ни на что. - Но клан Бантан не виноваты в этих смертях, - продолжал защищать вампиров Чон. - Как мы можем быть уверенными, что они не сорвутся на тебя? – подал тихий голос Юнги, - У них есть бомба замедленного действия, какие гарантии, что она не взорвется, когда ты будешь рядом? Чонгук понял, что Юнги имел в виду Сокджина, и волна негодования поднялась внутри. - Есть гарантии, я был вчера в их доме, как видите, я жив и здоров, - не думая выпалил Чонгук. - Ты что? – вскочил Юнги, - Ты был в доме, полном неконтролирующих себя упырей? - Они не упыри и прекрасно себя контролируют, Юнги! Начавшую ссору прервал вошедший в гостиную Чон Чониль. - Хюнэ, я готов, - заметив тяжелую атмосферу в комнате, мужчина спросил, - Что я пропустил? Пнув диван, Юнги выбежал из дома, громко хлопнув дверью. - Парни немного повздорили, - ответил Мин Хюнэ, смотря на стушевавшегося Чонгука, - Ладно, Чониль, пошли, дорога не близкая, нужно хотя бы к вечеру успеть. И мужчины покинули дом, оставив Чонгука одного. Парень не хотел кричать на своего лучшего друга, но в тот момент нервы были на пределе, и Чон сам не заметил, как повысил голос. Тяжко выдохнув, Чонгук поднялся к себе и завалился на кровать, уткнувшись в подушки. А мог же весело провести время с Юнги, которого не видел уже невесть сколько, но нет, надо было им поругаться. В это время Юнги бежал, не разбирая дороги. Внутри что-то отчаянно скреблось, пытаясь вырваться наружу. Ноги привели его в лес, подальше от людских глаз. Юнги узнал его, ведь он был размещен на территории его семьи и являлся единственным источником хоть какого-то пропитания. Тяжело быть оборотнем в двадцать первом веке, да еще когда ты живешь в таком городе как Сеул. Леса не те, в них нужно быть очень осторожными, чтобы не попасться на глаза людям, которые решили устроить пикник. Оборотни, хоть и похожи на волков, намного крупнее их. Да и в таких лесах, как этот, редко найдешь хорошую добычу, приходится покидать родной город, чтобы обеспечить стаю едой. Вот это и злит Юнги. Он считает себя обузой, которую тащит вся стая. В семье есть негласное правило – в восемнадцать лет ты полностью проходишь процесс превращения и становишься оборотнем, приняв впервые волчий облик. Юнги через несколько месяцев должно стукнуть двадцать один год, а он так и не сумел принять волчий вид. Он мог все, что могла его семья, его зрение, слух и нюх были как у них, но вот превращаться парень не мог. Это бесило, но со временем Юнги привык, приняв это как наказание за то, что насмехался над запечатлением. Вскоре с этим смерились и остальные члены стаи, но вот относится к Юнги как к равному они не могли. Последним, кто не терял веру в парня, был его отец, Мин Хюнэ, бывший вожак стаи, который лелеял мечты о том, как сын займет его место. Но этого не произошло, и вожаком стаи стал двоюродный брат Юнги – Мин Чольу. Мало кто обрадовался этому, но иного выхода не было. Чольу был весьма сильным оборотнем и имел неплохой авторитет, но характер у него был заносчив. Некоторые любили шутить, за спиной вожака, что уж лучше бы главарем стала его сестра – Мин Хери, но в стаи был закон, что только парень может стать вожаком. Перейдя с бега на шаг, Юнги, молча, двинулся вперед. Внутри все еще было неспокойно, хотелось выть, несмотря на то, что луна была неполная. Парень сделал несколько шагов и с ужасом остановился. «Что это? Я только что приревновал его?» - настойчиво билось в его голове, но парень мотнул ею, пытаясь прогнать дурацкую мысль, - «Нет, нет, я просто волнуюсь за него, вот и все. Это вовсе не ревность!». Но внутри все бушевало, кричало о том, что Чонгука нужно спасать, вытаскивать из лап этих вампиров, а после спрятать в укромном месте. - Я просто испугался за него! – крикнул Юнги, но в ответ с дерева упало пару листьев. Рядом послышались чьи-то шаги, а вскоре из-за деревьев показался светло-коричневый волк. - А, учитель Мин? – прозвучало в голове у Юнги, - Я думал, вы будете весь день заняты. - Хванун? – окинул волка взглядом, спросил Юнги, - Что ты здесь делаешь, я ведь отменил сегодняшнее занятие. Волк уселся на землю и наклонил голову, продолжая смотреть в глаза Юнги: - Ну, я решил провести самостоятельную тренировку, не сидеть же без дела, это скучно. - Тогда можно было пойти на охоту с другими. - Рэйвен не пустил, - опустил голову Хванун, отчего Юнги скрипнул зубами. - Хванун, подними голову, я не слышу твоих мыслей, когда ты не смотришь мне в глаза, - вслух сказал парень. - Простите, учитель, вечно забываю, - волк живо поднял голову, восстанавливая зрительный контакт. - Так ты что, один остался? - Нет, Сиона не пустил Лидо. - Эти двое слишком вас опекают, - хмыкнул Юнги, - Ладно, зови Сиона, проведу для вас урок, все равно заняться нечем. Радостно вильнув хвостом, Хванун встал на лапы и громко завыл, отчего его вой эхом отозвался отовсюду. Через несколько минут ему вторил другой вой, а вслед за ним появился волк с вишневой шерстью. - Учитель Мин, я так рад! – его веселый лай было слышно за несколько километров, отчего Юнги тяжко выдохнул, но вскоре расслабленно усмехнулся. Учить этих молодых волков было ему в радость, хоть он и упорно это отрицал, ведь это единственное, что заставляло его не думать о непонятных чувствах к Чонгуку. Сехун сидел на полу в маленьком гостиничном номере, где рядом на кровати лежал Лухан, полностью накрытый одеялом, натянув его на голову, несмотря на то, что жара стояла неимоверная. Окна завешаны тяжелыми красными шторами, не пропускающий дневной свет, но Лухан все равно страдал, кожу пекло неимоверно, а глаза слезились, будто солнце светило ему прямо в лицо. Вновь вернулась жажда, опаляя горло лавой, из-за чего то и дело раздавался его утробный рык и стон. Сехун поморщился, даже не повернув голову в сторону новообращенного. Вся эта ситуация начинала бесить. Он не думал, что обращение займет так много времени, и теперь, вместо того, чтобы действовать, он сидит в этом дешевом мотеле и нянчится с новообращенным. Вновь раздался стон из-под вороха одеяла. - Да заткнись ты уже, - не выдержал Сехун, - Где я тебе сейчас кровь возьму? Мы и так слишком много наследили. Лухан словно не слышал Сехуна, продолжая рычать и ерзать на кровати. Разозлившись, Сехун встал с пола и, подойдя к кровати, резко сдернул одеяло, отбрасывая его в сторону. Лухан зашипел и закрыл глаза руками, но Сехун сел на бедра парню и пригвоздил его руки к кровати. - Да послушай же ты!.. Его гневный крик прервался, стоило взглянуть в кроваво-красные глаза Луханя, опухшие от света и невыплаканных слез. Что-то внутри Сехуна ухнуло вниз. Он видел эти глаза раньше. Отскочив от Луханя, Сехун сел на кровать и уставился в одну точку. Измученный новообращенный нащупал одеяло и укрылся им, отодвигаясь от застывшего Сехуна, опасаясь его. Тот не обратил внимания на копошение парня, продолжая о чем-то думать. Лухан, превозмогая боль и ломоту, осторожно выглянул из своего укрытия и посмотрел на вампира, но все же не выдержал и зажмурил глаза. Словно очнувшись, Сехун повернул голову в сторону Луханя и нежно провел рукой по его макушке. - Как же ты похож на него… - тихо прошептал Сехун, осторожно касаясь пепельных волос новообращенного. Лухан не услышал слов вампира, лишь слепо уткнулся в его ладонь, расслабленно выдыхая. Из-за близости с создателем, Лухан почувствовал, как заглушается жажда, отходя на задний план. Все, о чем мог думать парень, это о нежных прикосновениях Сехуна, которые, казалось, забирали боль из его тела и дарили покой. Продолжая гладить парня по волосам, вампир с интересом рассматривал новообращенного, все больше и больше узнавая в нем знакомые черты. Кажется, если сейчас Лухан улыбнется, то Сехун снова почувствует ту потерянную нитку внутри, которая оборвалась со смертью его создателя. В голове вихрем проносились картинки его прошлого. - Все хорошо, парень, я не причиню тебе вреда, - мутный взгляд ярко красных глаз сфокусировался на протянутых худых руках, поднятые ладонями верх, которые словно показывали, что Сехун в безопасности и что ему ничего не угрожает. - Кто ты такой и где я? – из горла Сехуна вместе со словами вырвался рык, пугая парня. - Я Бен Бэкхен, а ты у меня дома,- Сехун поднял голову и встретился с темно-красными глазами незнакомого бледного парня. Тот тепло улыбнулся ему, и в груди Сехуна что-то зажглось, отображая улыбку Бэкхена на лице. Первую встречу с создателем Сехун помнит до мельчайших деталей, и она до сих вызывает внутри лишь теплые чувства. Как позже оказалось, Бэкхен нашел истекающего кровью Сехуна и обратил его, так как парень, находясь на пороге смерти, отчаянно умалял незнакомого парня помочь ему и не дать умереть. Сехун не помнил, сколько времени заняло его обращение, но Бэкхен постоянно был рядом, облегчая боль и муки обращения. После того, как Сехун мог более менее нормально мыслить, он спросил напрямую, почему все его мысли только о нем. Тогда Бэкхен улыбнулся и нежно потрепал парня по светлым волосам. - Все дело в нашей связи между создателем, то есть мной, и новообращенным, тобой, - начал объяснять вампир, - Не волнуйся, как только процесс адаптации организма подойдет к концу, ты перестанешь обо мне думать. - Ты был неправ, Бэкхен-хен, - горько ухмыльнулся Сехун, заключая Луханя в свои объятия, - Я никогда не переставал думать о тебе, и дело было вовсе не в связи между нами. По холодной щеке вампира медленно прокатилась еле заметная кровавая слеза, оседая на пепельные волосы Луханя, который затих в сильных руках своего создателя.