Twilight

Несколько часов назад зашло солнце, уступив свое место бледноликой луне и ярким звездам, что рассыпались по ночному небу, светя сверху вниз. Не было ни единой тучи, что позволяло лунным лучам свободно падать на землю, даруя свой свет. Мерно шелестел ветер, колыша верхушки деревьев. Вокруг было тихо и спокойно, лишь только парочка волков прогуливалась по лесу, охраняя свою территорию. Ничего не предвещало беды, но внутри оборотней было неспокойно. Каждый из них чувствовал, что что-то произойдет в скором времени. Центром территории стаи был дом, в котором жил вожак со своей семьей. Именно этот дом сейчас ярко горел уличными фонарями, дабы заплутавшие путники могли с легкостью найти место, где можно отдохнуть. Свет фонарей отбивался в кровавых рубинах вампира, стоящего у подножья горы. Его платиновые волосы легко раздувал царствующий здесь ветер, дуя прямо в лицо вампиру, но тот не шелохнулся, продолжая смотреть на дом оборотней. В мыслях возник образ хрупкой девушки с тяжелыми каштановыми волосами, которая с таким доверием смотрела на него: - Я верю, что ты сможешь, Чимин-а! – прозвучал в голове ее звонкий голосок, который, словно призрак, преследовал его, куда бы он не пошел, приобретая возмущенные нотки, - Ты ведь обещал! Чимин тряхнул головой, сбрасывая наваждение, и вцепившись в волосы изо всех сил. Что же он творит со своей жизнью? Что творится с ним самим? Последние события в его жизни так подкосили его, что вампир не знал что делать. Как бы он хотел сейчас оказаться в родных, сильных объятиях Чонгука, который бы точно подсказал, что делать, но Чимин не имеет права подходит к нему, не после того, что сделал, после того, как предал его. Чимин до сих пор не может простить себя, чувствуя себя таким уродом, что ему противно от самого себя. Решив, что прогулка поможет ему немного привести мысли в порядок, Чимин двинулся вперед, прямо к горящему свету, чувствуя апатию ко всему, в том числе и бродящим где-то рядом оборотням, которые могут вычислить его в любой момент и напасть, по причине того, что Пак вторгся на их территорию. Краем уха Чимин услышал далеко вой волка, но это была обычная перекличка, пока вампир оставался тайной для оборотней. Хмыкнув, Пак выбрался из леса и очутился около дороги, от которой в нескольких метрах расположился небольшой дом из красного кирпича. Около него играло несколько мальчишек, которые изображали из себя волков, воя и шутливого кидаясь друг на друга. Рядом с ними на пороге дома сидели двое парней постарше, мило шушукаясь друг с другом и периодически поглядывая на детей. Не понимая почему, Чимин улыбнулся, глядя на эту картину, и думал двигаться дальше, как мимо пронесся мотоцикл, вынуждая вампира скрыться за широким дубом, и остановился около дома. Мальчишки, оставив свои игрушки, возбужденно кинулись к мотоциклисту, перекрикивая друг друга. Как только блондин слез с мотоцикла, ребятня облепила его, крепко схватив за ноги. - Ох, я тоже очень рад вас всех видеть, - тепло улыбнулся Юнги, смотря сверху вниз на детей, - Но если вы сейчас же не отпустите меня, то я вас съем! Дети, возбужденно закричав, кинулись врассыпную, весело хохоча и зовя хена поиграть с ними. Юнги, помотал головой, говоря, что он очень устал, и посмотрел на сидящих около дома парней. - Гонхи, Гонмин, - обратился блондин к ним, - Вы же должны за детьми следить. - Так мы и следим, хен, - хихикнул Гонхи, - До твоего прихода они были такими спокойными щенятами, а как только ты появился, они сразу дикими волчатами стали. Словно в подтверждение его слов, мальчишки завыли и кинулись гоняться друг за другом. - Ты сегодня какой-то радостный, хен, - заметил Сохо, кинув взгляд на горящие глаза Юнги, его румяные щеки и расслабленный вид. - Вас целый день не видел, - по-доброму хмыкнул Юнги, сложив руки на груди. - Мы тоже скучали, хен, - в тон ему ухмыльнулся Гонхи, - Как там Чонгук? Щеки Юнги полыхнули красным еще больше, а сердце забилось в бешеном ритме. - Причем тут Чонгук? Можно подумать, у меня дел нет других, кроме как с Чонгуком время проводить. - Да, да, - протянул Гонмин, хитро улыбаясь, - Конечно, есть, хен, кто же спорит. - Да идите вы, - махнул рукой Юнги, закатив глаза, и двинувшись в дом, игнорируя смешки парней. В голове не вовремя всплыло воспоминание сегодняшнего недо-поцелуя с Чонгуком, отчего внутри разлилось тепло. Всего на минуту, Юнги позволил себе представить, что было бы, если бы их не прервали. Чонгук не отталкивал его, ничто не говорило о том, что парень этого не хочет, да и после Чон вел себя с ним нормально, без стеснений и неловкости. Общался, шутил, чувствовал себя вполне комфортно рядом с Юнги, и блондин был готов поверить в то, что его чувства взаимны, если бы не одно но. По всей видимости, Чонгук сделал вид, что ничего не произошло, и просто выбросил из головы это происшествие, и это сильно нервировало Юнги, немного омрачая его радость. Как бы там ни было, Юнги был счастлив, что Чонгук его не оттолкнул, а остальное не важно. Насвистывая какую-то незамысловатую песенку, Юнги копошился на террасе, думая отдохнуть на лежаке, ибо идти в дом было так лень. С улицы доносились веселые вопли детей, и голоса их матерей, зовущие домой, время так- то позднее уже. Расслабленно откинувшись на спинку, Юнги прикрыл глаза, чувствуя, как дремота постепенно охватывает его. Медленно его голова склонилась вниз, глаза закрылись, а дыхание выровнялось. Юнги уже мило сопел, как вдруг резкий испуганный крик ребенка заставил его вскочить и выбежать на улицу. Лес, что окружал дом Юнги, начал гореть, постепенно разрастаясь мощным пожаром, а дым, который словно выедал глаза, витал в воздухе, мешая видеть. Огонь вспыхивал в разных местах, словно кто-то специально поджигал лес. Юнги всмотрелся сквозь серый дым, но он не мог ничего увидеть, разносящиеся вокруг крики и лай оборотней мешал ему сосредоточиться. Гневно выдохнув, Юнги, было, двинулся в самую гущу пожара, дабы найти того, кто решился причинить вред его стае, но тут его взгляд зацепился за маленького мальчика, который оцепенел от страха, и большими, распахнутыми глазами смотрел на горящее около него дерево. С громким криком блондин кинулся к ребенку, намереваясь прикрыть его, но расстояние между ними было слишком большим. В этот самый момент с другой стороны к ребенку бежал Гонхи. В последний момент оборотень успел добежать до мальчика и оттащить его от места падения горящего ствола. Юнги расслаблено выдохнул, видя, что ребенок пришел в себя, и боязливо прижимается к Гонхи, пряча лицо у него на груди. В этот момент что-то пробежало мимо Юнги, спрятавшись в пока не тронутых огнем деревьях. Кинув ученику, чтобы тот отвел мальчика в безопасное место и проследил за всем, Юнги кинулся вслед за поджигателем. Тот был невероятно быстрый, он двигался, словно вампир, пронеслось в голове Юнги, и он сдавленно зарычал, уловив сквозь дым знакомый запах крови, клюквы и прогнивших яблок. Пусть вампир двигался быстро, но у Юнги было преимущество: он вырос в этом лесу и знал каждое дерево, каждый куст здесь. Смекнув, куда бежит вампир, Юнги срезал путь и уже через несколько минут, поравнявшись с вампиром, он выскочил сбоку, опрокидывая того на землю, прижимая к голове белые волчьи уши и впиваясь когтями в плечи вампиру. Оскалившись, Мин зарычал, но тут же осекся, когда узнал того, кто лежит под ним. На него, не мигая, зло смотрели кроваво-красные глаза Пак Чимина, а пухлые губы скривились в опасном оскале, обнажая острые клыки. Одним движением Чимин сбросил с себя Юнги, и встал с земли, но убегать не спешил. Он знал, что сильнее блондина, не потому что тот был оборотнем-инвалидом, как любил называть себя сам Мин, а потому что тот был для него словно открытая книга. Чимин знал все его мысли, мог прочесть любую из них, но то, что он узнал сегодня, ему очень не понравилось. - Ты… - прорычал Чимин, держась на расстоянии прыжка от Юнги, - Не смей подходить к Чонгуку! - А иначе что? – ухмыльнулся Юнги, чувствуя внутри кипящую злость из-за этого кровопийцы, который подверг опасности всю его стаю, - Ты сам бросил его, оставил, словно надоевшую игрушку, прикрываясь добрыми побуждениями, а теперь, когда в его жизни все снова стало налаживаться, ты решаешь вернуться? - Тебе не понять! – взревел Чимин, чувствуя, как внутри все ломается, рушится, как карточный домик, - Я… я!.. - Что ты? Любишь его? Не смеши меня, - хмыкнул Юнги, дернув ухом, - Если бы любил, не оставил. Вся злость и гнев Чимина мигом сдулись, словно воздушные шарики. Тяжелый, колючий ком встал в горле, мешая вдохнуть, а на глаза набежали слезы, застылая взор кровавой пеленой. Юнги был прав, не нужно было оставлять Чонгука, Чимин совершил ужасную ошибку. Своим уходом он причинил Чону страшную душевную рану, похуже той, что осталась у Чонгука от Сехуна. Парень нуждался в нем, а Пак просто оставил дурацкую записку, испугавшись своего прошлого, и убежал, даже не сказав «прощай» лично. Трус, ты жалкий трус, Пак Чимин. - Если ты и вправду его любишь, в чем я сомневаюсь, - видя душевные муки вампира и слезы на его глазах, его замученный вид, Юнги вдруг почувствовал жалость к нему, но вспомнив все, что тот сделал Чонгуку, Мин оскалился, - Оставь его в покое, его и его жизнь, он только снова начал улыбаться, как прежде. Сжатые в кулаки ладони Чимина обессилено разжались, а плечи опустились. Он сдался, почувствовал такую опустошенность внутри, будто все его внутренние органы изъяли, засыпав это место песком. Горячие, кровавые слезы катились по белым щекам и острым скулам, а пухлые губы дрожали, не зная, что сказать. В конце концов, он принял слова Юнги, и, молча, развернувшись, побрел прочь, роняя за собой градинки слез и свой смысл жизни. Медленно догорал пожар, который оборотни едва успели потушить. К счастью, никто не пострадал, отделавшись лишь копотью на коже, да мелкими царапинами. Вернувшись к стае, Юнги сообщил, что поджигатель успел сбежать, но можно быть уверенными, что тот больше никогда не вернется обратно. В этом Юнги был уверен, весь вид Чимина говорил об этом, что у него просто не осталось сил и желания продолжать борьбу, вот только радости Юнги это никакой не принесло. Оборотни, услышав слова блондина, помотали головами, их взгляды, направленные на него, словно говорили: «Большего мы от тебя и не ждали». Не будь сейчас Юнги морально выжат, он бы разозлился и вскипел от гнева, но у него просто не осталось сил на это. Он меланхолично повел плечом, и отправился в дом, нужно было принять душ, а в голове настойчиво стучало: «Обуза, обуза, большего и не ждали…» Чимин стоял на вершине горы и пустыми глазами смотрел, как догорает последняя искра так и не распустившегося пожара. Эта искра так похожа на ту, что сейчас робко пылает внутри Чимина, и грозится вот-вот потухнуть, олицетворяя его надежду на то, что все будет хорошо. Он сам подлил воды, устроив этот пожар на территории оборотней, подавшись эмоциям, и чего он добился? Ни-че-го. Рядом прошелестел ветер, и чьи-то хрупкие ладошки игриво закрыли глаза Чимину, а за спиной раздалось счастливое хихиканье. - Ты все же сделал это, Чимин-а. Спасибо, спасибо! – Чимин одним движением руки убрал чужие ладошки, даже не посмотрев в сторону говорившей девушки, - Ну, чего ты надулся, было же весело. Они так смешно лаяли и выли, вечность бы слушала. - Зачем ты попросила меня это сделать, Дженни? – продолжая смотреть вперед, глухо спросил Чимин. - Ой, да брось, им не мешало немного подвигаться, - фыркнула шатенка, скрестив руки на груди. - Могли пострадать дети… - выдал Чимин, а затем в его голове пронеслась мысль: «Когда ты поджигал этот лес, о детях ты не думал, двуличная тварь». Чувство ненависти к себе стало, словно, больше, Чимина чуть не стошнило от самого себя. «Поддался эмоциям, словно новообращенный, можешь теперь даже не мечтать о прощении от Чонгука!». Схватившись за свои волосы, Чимин издал душераздирающий крик, который эхом покатился над лесом, пугая всех, кто его слышал. Стоящая рядом вампирша вздрогнула и подскочила к Чимину, пытаясь его обнять и успокоить, но тот не подпускал ее к себе. - Чимин-а, я лишь хочу тебе помочь… - начала Дженни, но Чимин резко вытянул руку вперед, сдавливая хрупкую шею девушки. - Помочь? Чем ты можешь мне помочь?! – в голосе вампира были истерические и визгливые ноты, ломая его, а рука сдавливала чужую шею все сильнее, - Мне уже ничем не помочь… - Забудь! – резко вскричала Дженни, еле дотянувшись ладонью ко лбу вампира и не сильно приложив ее. Рука Чимина постепенно слабела, и вскоре отпустила вампиршу, а сам он, недоуменно моргнув, отошел на несколько шагов и осел на колени, опустил голову и закрыв глаза. Тяжко дыша из-за страха, Дженни подошла ближе, и, уверившись, что Пак обездвижен, девушка начала шептать ему на ухо: - Меня не было с тобой, все это ты устроил сам, - и, толкнув вампира в плечо, отчего тот завалился на бок, вампирша, перекинув каштановую косу на плечо, скрылась в чаще леса, чувствуя свою безнаказанность и уверенность, что все пройдет гладко. Последняя искра в лесу потухла, как и та, что теплилась в душе Чимина, скатываясь кровавой слезой. Огромная туша крупной рыси безжизненно упала на землю, и, сделав последний вдох, закатила глаза. Вслед за ней на землю спрыгнул рыжеволосый парень, и, облизнувшись, подошел ближе. За его спиной шла ожесточенная борьба еще одной рыси и девушки. Когти огромной кошки то и дело пролетали в опасной близости от лица рыжей, но та прытко уворачивалась от них, и, издавая животные рыки, пыталась атаковать зверя в шею острыми клыками. Это была битва рыси и львицы. После очередного бесполезного столкновения противники отступили друг от друга. Лиса не спешила нападать, стояла, приготовившись к атаке, и изучая жертву, ожидая подходящего момента. Рысь же угрожающе рычала, делала мелкие шаги в сторону вампирши, но та не давала сократить дистанцию. Заметив, что кошке надоела эта игра, и она вот-вот убежит, Лиса в мгновение ока кинулась на рысь и повалила ее на землю, наконец-то добравшись до ее шеи. Горячая кровь полилась по горлу, утоляя жажду, пока рысь пыталась выбраться, но вампирша уверенно держала ее и не давала и шанса на спасение. Наконец, кошка затихла и обмякла в руках Лисы, а та, напившись ее крови, отбросила от себя мохнатую тушу. В это время Хосок осушил уже вторую рысь по счету. - Ты как всегда быстрый, Хосок-а, - протянула Лиса, вытирая рот от крови тыльной стороной ладони. - В отличие от некоторых я не превращаю охоту в развлечение, - хмыкнул вампир, толкнув мертвую тушу ногой, и двинулся вперед. Закатив глаза, Лиса пошла за братом, но в ту же секунду врезалась в его застывшую, каменную спину, больно ударившись носом о чужие лопатки. Потирая место ушиба, девушка обошла вампира и, посмотрев на него, обеспокоенно спросила: - Хосок-а, все хорошо? Снова видение? - Нет, я… Я не уверен, что это видение, - смотря в одну точку перед собой, ответил вампир, - Это скорее предчувствие. - Ты взволнован, это плохое предчувствие? - Да, - кивнул Хосок, моргнув, и, нахмурившись, прибавил шагу, чуть ли не переходя на бег, - Что-то не так с Чимином, я должен встретиться с ним! Лисе только и оставалось, что смотреть, как Хосок убегает, и надеяться, что предчувствие обманывает ее названого брата, и что у Чимина все хорошо. И, не знай она о даре Хосока, уверенность в этом была бы намного больше. Ярким светом мигала неоновая вывеска, привлекая собой посетителей, говоря о том, что там можно выпить и отлично провести время без обязательств и, возможно, последствий. Таких не особо популярных баров в Сеуле было достаточно. Это были подходящие места для сбежавших подростков, и для тех, кто хотел провести свое время инкогнито, без возможности попасться на глаза знакомым. В такие бары Чонгук ходил не часто, можно сказать вообще не ходил, не было интереса. Хоть знакомые и одноклассники всячески зазывали его туда, но то не было желания, или времени, а то Чонгук и вовсе был наказан, и не имел возможности выйти из дома, поэтому такой радости, как посетить такой бар, Чонгук не имел. И вот сейчас ему выпала такая возможность, но никаких положительных эмоций Чонгук от этого не испытывал. Если бы не хрупкая надежда узнать хоть что-то о Чимине, он бы ни в жизни не пошел сюда, особенно на встречу к вампиру. Ругая себя, что зря не сообщил отцу или Юнги, куда он идет, Чон открыл с виду неприметную дверь бара, и вошел внутрь. С порога его ослепила яркая вспышка и тысячи лучей, которые отбрасывал свисавший сверху диско-шар, который разгонял тьму зала и светил на танцующих в центре людей. Не успел парень сделать и несколько шагов к барной стойке, как на него налетела явно пьяная девушка, и повисла на шее, дыша перегаром и табачным дымом. - Ты потерялся, зайчик? – заплетающим языком спросила девушка, окинув двусмысленным взглядом фигуру парня. Не знающий что делать и как отвязаться от прилипчивой девушки, Чон кинул взгляд вглубь бара, и заметил знакомую голубоволосую макушку. Вампир сидел около барной стойки и попивал коктейль, с интересом наблюдая за Чоном, слегка улыбаясь. Уловив просящий помощи взгляд парня, Чанель, одним махом допив свой напиток, встал со стула, и уверенней походкой двинулся к Чонгуку. - Остынь, персик, не твоего сада дерево, - хмыкнул, вампир грубо оттолкнул девушку от Чона, отчего та чуть не упала. Обиженно вздернув нос, девушка, игриво покачивая бедрами, ушла в сторону танцпола, напоследок кинув на Чонгука томный взгляд, отчего того слегка передернуло. Хихикнув, вампир сделал широкий жест рукой и пригласил парня сесть за столик в самом дальнем углу, кинув: - Не бойся, не съем, мне просто поговорить нужно. Подумав, что громко кричать, если вдруг что, умеет, Чонгук согласился, и настороженно сел на мягкий красный диван, вампир расположился напротив него. Атмосфера стала тяжелой для Чонгука, хотелось встать и уйти, кроме всего прочего, начала болеть голова, став словно чугунной. - Для начала, - начал вампир, развалившись вальяжно на диване, - Позволь представиться, Пак Чанель, а ты, как я понимаю, Чон Чонгук? - Верно, это я, - кивнул Чон, складывая руки в замок и положив их на стол, - Какие ответы ты хотел получить? - Не так быстро, - повел рукой вампир, - Сначала я хочу убедиться, насколько велик шанс, что ты мне соврешь. Кто ты для Пак Чимина? Вопрос Чанеля отозвался глухой болью где-то внутри, заставив почувствовать себя брошенным и обманутым. Тело внезапно вспомнило все касания Чимина, словно издеваясь и напоминая, что этот человек, который был всем, бросил тебя. Стало жарко, душно, знакомый запах яблок и карамели забил нос, оседая призрачным привкусом на губах, заставляя поджать их, дабы ощутить больше. Голова заболела еще больше, вдобавок поднялась температура вперемешку с тошнотой. - Хотел бы я сам знать, - прошептал Чонгук, потерев переносицу и болезненно нахмурившись. - В каком смысле? – опешил Чанель, слегка встревожено смотря на парня, - Разве вы не встречаетесь? От вампира не укрылось то, как резко побледнел Чонгук, и в его голове пронеслась мысль, которую он поспешил озвучить: - Один человек сказал мне, что вы очень близки, и что ты променял всех своих друзей ради этого вампира. Я не склонен верить этому информатору, но… - Чанель замолчал, обдумывая свои слова, - Чонгук, ты истинный вампира? - Я не знаю, кто рассказал тебе такую чушь, что я якобы променял всех на Чимина, - Чонгук скривился в отвращении, - Но, похоже, что да, я его истинный, только вот в этом нет уже никакого смысла. Мы с ним больше не вместе уже как несколько месяцев, поэтому я не знаю, кто я для него. - Подожди! – из рук Чанеля чуть не упал наполненный алкоголем стакан, - Ты говоришь, что ты истинный вампира, но вы не вместе уже такое длительное время? Ты как вообще ходить можешь? - Ты о чем? Со мной все нормально… - внезапная вспышка боли, спазмом мелькнувшая в области живота, заставила Чонгука прервать свою речь и болезненно скривится. - Я, конечно, много живу на этом свете и много чего увидел, но ты… - Чанель помотал головой, заинтересованно смотря на Чонгука, - Видимо, ты не слишком интересовался этой темой, или же твой вампир тебе не рассказал. - Не рассказал чего? – выдохнул Чон, чувствуя, что боль понемногу отходит. - Когда вампир находит свою истинную пару, он начинает выделять особый феромон, который ощущает только он и его истинный. Этот запах вызывает у человека зависимость, привыкание, и он уже не может прожить без вампира слишком долго. Если он не получает эту, скажем так, дозу, его организм начинает медленно отравляться, что вызывает головные боли и тошноту, в конечном итоге человек начинает видеть галлюцинации, ибо таким образом его мозг пытается восполнить недостаточность этого феромона и рисует образ вампира. Если через несколько дней после галлюцинаций человек не ощутит этот феромон, он умирает, очень и очень болезненно. От этих слов Чонгука бросила в холодный пот, а по спине прошлась крупная дрожь. Умирать он явно не хотел, но причин не верить этому вампиру у него не было. Зачем тому было врать о таком? Внезапная догадка заставила Чонгука чуть ли не подпрыгнуть: - Подожди, подожди! – замахал Чон руками, - Я никогда не ощущал никакого запаха рядом с Чимином, ну, такого особенного. Он пах обычно, как нормальный человек. Да и Чимин ничего не говорил об этом, он бы не стал скрывать такую тайну, да еще и бросать меня, зная, что я могу умереть. «Ты так в этом уверен?» - пронеслось насмешливо в голове, но Чон решил, что сейчас некогда разбираться в причинах поступка Чимина. - Это все очень странно, парень, - Чанель откинулся на спинку дивана, прикрыв измученно глаза. Эта загадка нравилась ему все меньше и меньше, - В любом случае, меня это не касается. Я пришел сюда узнать, что случилось с моим другом, О Сехуном. И раз уж я поделился с тобой такой информацией, будь добр, ответь мне честно. Все еще шокированный от вывалившейся на него информации, Чонгук рассказал все, что знал, даже и не думая скрывать правду или что-то умалчивая, потому что просто не видел смысла, да и не мог он врать, находясь в таком потрясенном состоянии. - Значит, вот как все было, - выслушав Чонгука, выдал Чанель, хмуря брови, - Не зря я не поверил этому Луханю. Эх, Сехун, Сехун, что же ты натворил, дурак? Сколько раз я говорил ему, что это гиблое дело, что все далеко в прошлом, но нет, он уперся рогом, и не хотел даже слушать меня! Чонгук продолжал буравить взглядом столешницу, как тут осмыслил слова Чанеля, и вскинул голову: - Лухан? Ты сказал Лухан? Он… - Да, парень, этот вампир, Лухан, отправил меня к тебе, видимо в надежде, что я убью тебя. Сам-то не захотел руки марать. - Убить меня? – если бы в этот момент Чонгук не сидел, он бы упал, - Но.… За что? - Да я сам не понял… - почесал затылок вампир, - Но он считает тебя виноватым в смерти Сехуна. Этот паренек опасный, не советую тебе искать его, в его глазах я увидел чистое безумие… … Чонгук покидал бар в смешанных чувствах и, не зная, что делать дальше. Все, что ему хотелось, это прийти домой и все обдумать, но что-то ему подсказывало, что это не все сюрпризы на этот вечер.