Twilight

Прохладный, вечерний воздух медленно прояснял разум, а слух понемногу восстанавливался после громкой какофонии различных голосов гостей, которые сейчас удобно разместились под широким навесом и налегли на еду. Почти все, некоторые усиленно делали вид, что наслаждаются ароматными блюдами. Не все вампиры относятся к еде так хорошо, как клан Бантан. Некоторые ее на дух не переносят из-за личных убеждений. Потерев пульсирующие виски, Хосок набрал побольше свежего воздуха в грудь и медленно выдохнул. Нужно взять себя в руки и не показывать своего состояния, хотя бы сегодня. Не хотелось бы, чтобы Чимин и Чонгук волновались о нем в такой особенный для них и для всех близких день. Да и мигрень для вампира уже обыденность, так что поводов для паники Чон не видит, скоро пройдет. И хотелось бы, что это скоро наступило до того, как придет время танцев. Лиса с него шкуру спустит, если он не сдержит свое обещание и не станцует с ней хотя бы несколько раз. Вспомнив про вампиршу, Хосок натянуто усмехнулся. Чимин был прав, девушка действительно видит в нем больше, чем брата, и это огорчает. Это видно по ее горящим глазам, поведению, по ней самой, особенно сегодня. Он ведь никак не провоцировал ее, всегда вел себя так, как вел бы себя просто друг, но, видимо, Лиса расценила его поведение по-другому. Нужно быть готовым к признанию и… а что и? Внезапная мысль залегла в голове и отказывалась уходить. Какие причины отказывать ей? Хосок ведь сам говорил, что одинок уже столько лет, так почему бы не дать шанс не только Лисе, но и себе? Как люди говорят, стерпится – слюбится. Но будет ли это честно по отношению к самой девушке? «Это очень рисковая затея» - говорил себе Хосок, но разум уже активно обдумывал эту мысль и, в конце концов, пришел к некому компромиссу: «Если Лиса решится, то он не будет ее отвергать, но и обманывать тоже, говоря про взаимность. Честность и только честность, а там уже пусть сама решает». С одной стороны, это правильно - давать свободу выбора вампирше, но с другой, не совсем, ведь по сути Хосок взвалил всю ответственность на нее. Хотя, опять-таки, сейчас рано еще о чем-то говорить. Все зависит только от Лисы. Удовлетворенно кивнув сам себе, Хосок еще раз сделал глубокий вдох и развернулся, дабы вернуться к празднику, его наверняка уже ищут. Сделав несколько шагов, вампир слабо покачнулся, ощущая, как кружится голова. Барабанные перепонки были готовы вот-вот взорваться от громкого, душераздирающего воя, который пробирал до самых костей и холодил изнутри. Присев на ступеньки, вампир смиренно стал ждать, пока это прекратится, но эфемерные звуки отказывались исчезать. Где-то на периферии сознания он слышал еще что-то, слабо напоминающее детский крик. Сомнений не было, в его голове смешалось два разных видения, и их обоих что-то блокирует. Это можно было понять по тому, что звуки шли на разных частотах – вой был на высокой, а крик на низкой. Все было размыто перед глазами, невозможно было даже силуэта различить. Все, что оставалось, эти звуки, которые обострились из-за лишенного зрения. Когда сил терпеть эти адские муки не осталось, вой постепенно затих, словно осознавая, какую боль он причиняет Хосоку. Стало немного легче, и вот, когда вампир попытался сосредоточится на детском крике, тот исчез. Перед тем, как видения полностью отпустили Чона, он увидел высокую мужскую фигуру с ребенком на руках, но разглядеть ни мужчину, ни дитя поподробнее не вышло, все по-прежнему было размыто. Полная дезориентация не отпускала Хосока еще несколько минут, когда, наконец, он смог различить перед собой знакомую местность перед входом в праздничный шатер. Видимо, его еще не начали искать, что было к лучшему. Не очень хотелось Хосоку рассказывать то, в чем он сам не может разобраться. Уловив позади себя чьи-то шаги, вампир поспешил подняться навстречу, дабы освободить путь, как снова почувствовал, что его кроет видение. Три раза за такой короткий промежуток времени было слишком не только для разума Хосока, но и для его нервной системы. Кажется, он физически ощутил, как умирают его нервные клетки. Кто-то встревожено окликнул его, но Хосок, махнув рукой, прислонился к перилам и сосредоточился. На этот раз видение ничто не блокировало, и никаких болезненных ощущений не вызвало, да и образ был коротким, словно вспышка. Вампир с удивлением понял, что в его видении был Юнги. Счастливый полуоборотень в человеческой форме широко улыбался, обнажая ряд белых зубов. Хосок впервые видел Мина таким и не был уверен до этого момента, что тот вообще умеет так улыбаться. На самом деле, Хосок не был сильно удивлен тому, что увидел Юнги в своих видениях. Они рядом провели практически весь день, вот Мин и спровоцировал его дар. Такое часто случалось, ничего необычного в этом не было, кроме того, что Юнги - оборотень, которые в видениях Хосока появляются очень и очень редко. Но, как бы там ни было, вампир был рад, ведь у еще одного участника их истории будет повод для счастья. А у него?.. - Хосок-а, ты в порядке? – рядом, держась за его ладонь, стояла встревоженная Лиса, пытаясь привести Чона в чувства. - Да, да, не волнуйся, - кивнул вампир, действительно осознавая, что мигрень прошла, - Пойдем, а то пропустим первый танец наших молодоженов. И коротко улыбнувшись, Хосок, продолжая держать ладонь девушки в своей, потянул ее в сторону шатра, где зазвучали первые мелодичные аккорды свадебного танца, но не успели они перерасти в полноценное произведение, как все моментально стихло, а между гостями пронесся тревожный шепот. Уловив нервную дрожь своего мужа, Чонгук посмотрел туда, куда напряженно вперил взгляд Чимин и оторопел. - Танцы временно откладываются, - засунув руки в карман брюк, прокомментировал ситуацию Хосок. С другой стороны шатра выстроился небольшой ряд вампиров, впереди которых, уверенно держась, стояло трое красноглазых мужчин. Весь их вид словно говорил о том, что они хозяева этого мира и снизошли к недостойным, почтив их своим присутствием. Сопровождающие их вампиры горделиво скалились, уловив неприятный для них волчий запах, который был не в силах перебить даже сладкий аромат человеческой крови, что, в большей части, спасало всех находившихся здесь людей, которые даже не подозревали о том, что на свадьбу заявился правящий вампирский клан. Меин ничего не стоило уничтожить всех гостей, но не это цель их визита. Как бы ни хотелось Намджуну контактировать с кланом, в котором он практически родился, все-таки ему пришлось натянуть приветственную улыбку и выйти вперед, немного склонив голову. Бывших Меин не бывает, и, если в тебе течет их королевская кровь, ты имеешь право не преклонять колени перед главой клана. - Не ожидал вас увидеть здесь, - и, снизив тон до едва слышного, вампир продолжил, - Ваше Величество. - Нам хотелось самолично поздравить юного Чон Чонгука с таким праздником, - радушно ответил Джэхен. В отличие от братьев и свиты, Второй Владыка был искренен в своих намерениях. - И проверить, как обстоят дела с обещанием, которое он нам дал, - ухмыльнулся Лукас. - Неужели вам не было передано наши слова о том, что дата обращения уже назначена? – натяжная улыбка стерлась с лица Намджуна. - Передали, - сузив глаза, проговорил Лукас, - Но она не устраивает нас. - Прошу прощения, Ваши Величества, - поджав губы, протянул Ким, - Но не вам решать этот вопрос. - Вы!.. – оскалился Третий Владыка, но был остановлен рычанием, которое раздавалось словно ото всех углов. Оборотни не слишком обрадовались их появлению, поэтому не стоило, не обдумав, показывать клыки. - Это мой клан, и мне решать, кого и когда обращать, - угрожающе низко отказал Намджун. Он не рычал и от этого становился еще более опасным, из-за чего несколько вампиров из свиты Меин невольно попятились, почувствовав угрозу. - Успокойтесь, - впервые заговорил Тэен с нарочито спокойным видом, - Мы ведь не хотим всем испортить праздник. И махнув рукой своим приспешникам, Первый Владыка поднял уголки губ в то ли улыбке, то ли усмешке. Несколько вампиров позади преподнесли к напряженно застывшим Чимину и Чонгуку большую коробку из темно-красного дерева. Оборотни внимательно следили за каждым их движением, готовые напасть в любую секунду, как только увидят хоть намек на опасность, но при этом они умудрялись держать спокойное лицо и отвлекать людей от нежданных гостей. - Надеемся, что этот небольшой подарок украсит ваш дом, - склонив голову набок, протянул Тэен. - Спасибо вам, - спокойно ответил Чонгук, незаметно удерживая Чимина за своей спиной в попытке защитить. Да, возможно, это глупо, он ведь вампир, а сам Чон всего лишь человек, но разум даже не вспоминает об этом. Чонгук никому не позволит навредить его мужу. Уловив, как едва заметно мотнул головой самый младший вампир свиты Меин, словно пытаясь обогнуть его взглядом, Чонгук моментально понял его намерение использовать свой дар и полностью огородил Чимина собой. Он помнил, каким опасным может быть Джисон, и действия с его стороны дали повод выпроводить незваных гостей. Как только подарок унесли, Чонгук нарушил напряженную тишину, обращаясь к Джэхену: - Мы действительно очень благодарны за подарок и ваш визит, но вам лучше уйти, - и, дернув уголком губ, продолжил, - Не все рады вашему присутствию. - О, мы не планировали долго задерживаться, - вместо брата ответил Тэен, перехватив взгляд Чонгука, - Еще раз поздравляем с помолкой и надеемся, что мы первыми узнаем о твоем скором обращении. И Меин ушли, так же надменно, как и появились, словно это не их выгнали, а они сами приняли решение покинуть это место. Атмосфера тут же стала более расслабленной, а вскоре снова стала праздничной, благо люди не заметили этой разницы. - Зачем вообще приходили? – фыркнул Хосок, присаживаясь на диван, дабы обсудить сложившуюся ситуацию с семьей, пока молодожены открывали вечер танцев, - Только настроение испортили. - Они хотели показать, что их терпение иссякло, - находясь в прострации, ответил Намджун, - Одна ошибка с нашей стороны, даже самая незначительная, и Меин выступят против нас. - Чонгук и Чимин не должны этого знать, - обеспокоенно подвела итог Розэ, - Это совершенно не нужный им стресс и лишние переживания. - Как же тогда быть с обращением Чонгука? – хмуро спросила Дженни, которая с трудом перенесла свою первую встречу с правящим кланом. Она с дрожью в коленях вспоминала ужасающий взгляд рубиновых глаз Меин, которые словно смотрели прямо ей в душу, вытаскивая наружу тайные помыслы. - Никак, - резко ответил Намджун, выйдя из своих мыслей, - Оно состоится тогда, когда нужно, и переносить дату только из-за прихотей Меин мы не будем. - У них нет никаких прав указывать нам, что делать, - самодовольно выдал Сокджин, скрестив руки на груди, - Мы равный им по силе клан, и они должны считаться с нашим мнением. Особенно после того, как взвалили на нас решение проблемы с армией новообращенных. - А сейчас сделали лица попроще, и пошли провожать молодоженов в их медовый месяц, - хлопнула в ладоши Джису, поднимая с дивана Хосока и Лису, - Давайте-давайте, спровадим их и пойдем дальше пить за их счастье. - Надеюсь, вы отправляете их не на остров, окруженный одним только морем, - протянул Хосок, неосознанно повторяя слова Чонгука. - Конечно, нет, - возмутился Сокджин, - Что им там делать? Да и очень логично отправлять вампира туда, где солнце светит почти круглосуточно. - Это всего лишь романтическая поездка во Францию, - сверкнув ямочками, ответил Намджун, полностью прогнав мрачные мысли, - Все включено и оплачено. - Звучит скучно, - протянула Лиса, - На свой медовый месяц организую экстремальный турпоход. - А жениха спросить? – насмешливо спросила Розэ. - А жених против не будет, - хихикнула вампирша, мельком взглянув в сторону Хосока, но тот этого не увидел, или же попросту сделал вид, что не заметил. Таких жирных намеков ему еще никогда не делали. Кажется, что не делали… - Хен, подожди! – босые ножки шустро бежали по траве, покрытой утренней росой, - Пожалуйста, подожди! - Наконец-то ты пришел, - недовольно пробурчал темноволосый мальчик, примерно десяти или двенадцати лет от роду, скрещивая руки на груди, - И что тебя задержало на этот раз? - Я спас щенка! – темные глазки, скрытые за светлой, пушистой челкой, озорно заблестели, искрясь, как бенгальские огоньки. - Это было в прошлый раз, - непоколебимо выдал старший, скептически выгнув бровь. - Помог бабушке с телегой? – скорее вопросительно, чем утверждающе сказал младший. - Позапрошлый раз. - Снял котенка с дерева! - На прошлой неделе ты снял четверых. - Ну, хен, не будь таким занудой, - вытянул губы светловолосый мальчик, признавая свое поражение, - Кое-кто тоже не всегда сдерживает свои обещания и опаздывает намного дольше меня, но я ведь все равно его люблю. - Кхм, я просто… - очаровательный румянец покрыл щеки старшего, - Просто в следующий раз предупреждай. Я же волнуюсь. - Хорошо, хен, - протянул радостно младший, кидаясь в объятия друга, который, побурчав немного, все же с большой охотой ответил ему, - Куда пойдем сегодня?.. Это не было видение, что к лучшему, ибо Хосок не был уверен, что сможет пережить проявление своего дара четыре раза за один вечер. Это было скорее, как воспоминание, очень и очень размытый фрагмент прошлого. Стертые лица, приглушенные голоса. Единственное, что было очень и очень четким - касания. Чон почувствовал эту сильную детскую хватку на своей талии и вместе с ней ощущал радость и восторг, чувствовал себя кому-то нужным. Это казалось таким родным и знакомым до боли, но и в тоже время потерянным, забытым. Внутри что-то забилось, желая снова ощутить то, что было, но как бы Хосок не старался, больше ничего вспомнить он не мог. С каждой секундой мелькнувший образ мальчика с пушистой челкой и щенячьими глазками ускользал от него, будто бы затягиваясь в пучину забытья и грозясь навсегда кануть в Лету. Провожая уезжающую машину с молодоженами, Хосок тревожно ощущал, что это далеко не конец. Очередное затишье перед бурей, только теперь водоворот событий затянет в свои глубины конкретно его. Осталось решить, к добру ли это? Мощный удар жилистой лапы повалил огромного серого волка, и, не давая ему подняться, сверху навалился другой волк со слегка спутанной шерстью цвета вороного крыла, угрожающе раскрыв клыкастую пасть. Оба соперника издавали утробный рык, который эхом разлетался по всему лесу. В опасной близости от светлой шеи клацнули клыки, и, если бы оборотень вовремя не отклонился, на землю пролилась бы его бурая кровь. Наблюдающие за боем другие волки обеспокоенно затоптались на месте. Навредить своему противнику не было целью этого боя, но, видимо, кто-то решил по-другому. Рыжеватого оттенка волк с довольно-таки пушистым хвостом сделал шаг вперед, но тут до его ушей донесся тихий предостерегающий рык платинового оборотня. Недоумевающее склонив голову, Джисон воскликнул: «Это против правил!» «Знаю, но, в любом случае твое вмешательство может сделать только хуже» - ответил ему Феликс, не сводя внимательного взгляда с поля битвы. Дружеская тренировка грозилась перерасти в нечто более опасное. «Эти бунтовщики совсем обнаглели» - утомлено произнес Минхо. «Поэтому мы не должны вмешиваться. Пусть Банчан преподаст им урок, покажет, кто вожак здесь» - включился в разговор Хенджин, не скрывая ехидства в голосе. Но вопреки его ожиданиям Банчан не спешил атаковать оборотня с нечестивыми намерениями. Он будто специально только то и делал, что уклонялся от острых клыков и когтей, не нападая в ответ. Словно боялся причинить боль, чего не скажешь про его противника. Черный волк отбросил прочь всякую осторожность и подчинился своему гневу и азарту, вкусив сладость мысли, что сможет победить самого вожака стаи. Банчану только и оставалось, что защищаться от стремительных и смертоносных ударов противника. «Почему он не нападет в ответ?» - почувствовав дрожь волнения в лапах, спросил Чонин. «Боюсь, я знаю почему» - ответил ему Сынмин. Все оборотни словно завороженные наблюдали за смертельным танцем двух противников, ощущая, как бьются в страхе их сердца ни сколько за вожака, лидера, а сколько за друга, с которым они росли плечо к плечу, разделив между собой счастье и горе. Подлый, отвлекающий маневр заставил Банчана пропустить удар, и он снова оказался лежащим на земле, перед этим пробороздив собой дорожку из пыли и камней. Передняя лапа волка оказалась неестественно вывихнута, а рядом с ней начала образовываться небольшая лужа багровой крови. Все-таки противнику удалось зацепить вожака клыками. Это стало последней каплей. Озлобленно оскалившись, другие оборотни злобно зарычали и кинулись вперед, на посмевшего навредить их лидеру волка. Словно только сейчас очнувшись и сообразив, что он наделал, оборотень с черной шерстью попятился и рассеянно сел на задние лапы, тихо начав скулить. Это не спасло его от гнева стаи. Подскочивший к нему рыжий волк вцепился ему в горло, кровожадно блеснув темными глазами. «Джисон, не чини самосуд!» - рядом обманчиво спокойно возник Минхо. Лишь нервно мельтешивший темный хвост выдавал его волнение. Оборотень внял его словам, но шею бунтовщика так и не отпустил, предостерегающе зарычав на его попытку высвободиться из захвата острых клыков. Несколько оборотней, приняв человеческий вид, подхватили раненого вожака и понесли в дом, не обращая внимания на его попытки заверить их, что с ним все в порядке, всего лишь небольшая царапина. Проводив их нахмуренным взглядом, Феликс поднял голову и протяжно завыл, силясь донести свои слова каждому волку их стаи: «Предателя будет судить вся стая. Пусть каждый волк примет участие в решении его судьбы!» Нервные шаги туда-сюда отвлекали Банчана, но в тоже время ужасно раздражали. Скрестив руки на груди, Минхо мерил комнату шагами, за ним, зеркаля его позу, ходил не менее нервный Чонин, пока руку русоволосого парня пытался перевязать Чанбин. Пытался, потому что Банчан не видел в этом необходимости, все равно эта небольшая рана заживет уже завтра. То, что «небольшая рана» была переломом, вожака стаи ничуть не волновало. - Я не понимаю, - подал голос Хенджин, развалившись в кресле и не сводя с друга осуждающий взгляд, - Почему ты подался? Решил бунтовщиков порадовать? Так они и так слишком радостные в последнее время. - Я не мог атаковать… Ай, Чанбин, осторожней!.. Я не мог атаковать оборотня своей же стаи, - устало ответил Банчан, неловко дернув пострадавшей рукой. - Сиди смирно, вожак, - насмешливо хмыкнул оборотень, затягивая бинт. - Он чуть не убил тебя, оболтус! – недовольно нахмурил брови брюнет. - Но ведь не убил же, - попытался оправдаться Банчан, но друзья его оправдание не приняли и продолжали осуждающе бурить его взглядами, - Хорошо, да, я поступил неправильно, но пусть даже он и бунтовщик, предатель, на тот момент он член моей стаи, а значит, находился под моей защитой. - Чан-и, послушай, - вклинился в разговор Феликс, набрав полную грудь воздуха и медленно выдохнув, - Сегодняшней битвой ты дал не только бунтовщикам, но и остальным оборотням нашей стаи повод сомневаться в тебе. Сейчас твое положение после подписания мирного договора с вампирами и так шаткое, а этим поражением ты пошатнул его еще больше. - Я знаю, Ликс, - понуро опустил голову Банчан, мигом теряя свой оптимизм, - Не все оборотни приняли наш уговор и стали бунтовать. Но все это было сделано для их же блага и защиты, ведь таким образом нет никаких поводов для войны между нами. Это была мечта отца… В комнате повисла тишина. Каждый понимал, почему их вожак так поступил, и больше не было смысла его осуждать. Нет его вины в том, что некоторые оборотни были консерваторами до глубины души и отказывались принимать что-то новое. Для них мир с вампирами — это то же самое, что летом пойдет снег, то бишь абсолютно невозможно. Но, несмотря на это, Банчан рискнул и пошел на переговоры с кланом вампиров, которые жили по соседству. Подписанный договор не только предостерег ненужные войны, но и значительно расширил территории каждой из сторон. Теперь оборотни могли охотиться значительно дольше и больше, равно как и вампиры, что было выгодно каждому, ведь местность, в который они живут, и так маленькая. Делить ее, создавая широкие границы, означало терять обширные места для охоты. Но, опять-таки, не все это понимали и принимали, что породило недовольство в стае и сомнения в вожаке. - Суд над предателем буду вести я, - прервал тишину Феликс, - Тебе нужен отдых, Чан. - Нет, - поджал губы Банчан, - Вы сами говорили, что мое положение сейчас шаткое, поэтому я должен присутствовать там, как вожак, коим я и являюсь. - Я не говорил, что ты должен сидеть в доме, пока происходит все самое интересное, - подбодряющее улыбнулся оборотень, - Подумай, то, что я на твоей стороне, поддерживает твой авторитет на высоте. Оборотни зарекутся думать о бунте, если предателя накажу я. Разумеется, за решением всех волков. - Ликс-и у нас звезда стаи, грех этим не пользоваться, - обняв друга за плечи, подмигнул Джисон. - Действительно, чтобы мы делали без него? – закатил глаза Минхо, ухмыльнувшись. Ненадолго беспокойство отступило, растворившись в атмосфере веселья. Услышав фразу оборотня, Феликс допустил мысль с горьковатым привкусом: «Нет, это чтобы я делал без вас?». Ему страшно даже подумать, что было бы с ним, если бы он не встретил эту стаю несколько лет назад. Как долго бы еще продолжались его странствия? Насколько долго бы хватило его и его отчужденности? И насколько бы быстро его доело одиночество? Такие страшные вопросы, от которых Феликс вздрагивает. Нет, он не хочет думать об этом, все далеко позади, в том страшном прошлом, где маленький мальчик, который боится себя, лишился единственной опоры в его жизни и остался один. Он вспоминает все это и не может поверить, что он выжил, не сдался, не сломался и теперь у него есть те, кого он может назвать не друзьями, нет. Семьей. Стая стала для него настоящей семьей, той, которой у него и не было никогда, лишь что-то, что могло отдаленно напоминать ее. И пусть сейчас в семье проблемы, Феликс готов сделать все, чтобы их не было. Даже испачкаться в грязи и крови других. Потому что он не сможет снова пережить то мучительное одиночество и потерю родных ему людей. Особенно зная, что он мог предотвратить это, как тогда… «- Нет!.. Оставьте его, вы!.. – пронзительный юношеский голос срывается на крик, ломается, но его не слышат. Поздно, он пришел слишком поздно. Повозка мерно удаляется по пыльной дороге, люди смотрят ей вслед и качают головами, что-то шепчут друг другу, и для Феликса этот шепот громче крика. Они не правы, все не правы, хочется их заткнуть, заставить замолчать, разорвать на части, но внутренний зверь спит и его никак нельзя разбудить. - Пожалуйста, оставьте… - обессиленный, юноша падает на колени прямо посередине дороги и начинает выть, захлебываясь в слезах. Так же, как и зверь внутри него.»