***
Когда Абигайль просыпается утром, Билли уже нет. Никто из слуг не видел, как он ушел, и если бы не беспорядок на кухне, она бы решила, что ночной визит ей приснился. Это... больно. Он и раньше исчезал без предупреждения, но вчера ночью она была близка к тому, чтобы потребовать сделать выбор. И их встреча была такой короткой. Ни объятий, ни поцелуев, только несколько кратких прикосновений. Абигайль делается страшно. «Пожалуйста, — думает она, — возвращайся».Часть 1
4 мая 2020 г. в 20:20
Абигайль просыпается, как от толчка. С минуту лежит, прислушиваясь к темноте. Она знает это чувство, ставшее привычным за годы коротких встреч и долгих расставаний. «Опять без предупреждения», — устало думает она. Садится в кровати, шарит по полу в поисках ночных туфель, зажигает свечу. Накидывает пеньюар, обычный, повседневный, и мелькает мысль переодеться во что-то более нарядное, но это потребует времени, так что Абигайль отказывается от этой затеи и идет вниз. Уже на лестнице думает запоздало, что надо бы прихватить пистолет — ночной гость в ее доме может оказаться не тем, о ком она подумала. Она давно уже не боится смерти, но все же заставляет себя вернуться и взять оружие — она, в конце концов, в ответе не только за себя, но и за своих детей, которые и так наполовину сироты. Хотя, с горечью думает она, будь Джон жив, она не смогла бы так вольготно встречаться с мужчинами по ночам. Ее до сих пор гложет совесть за то, что была ему неверной женой. Милая наивная девочка Абигайль — как же она до такого докатилась?
— Пристрелить собираешься? — Билли сидит за кухонным столом и ест прямо из кастрюли.
— Тебя долго не было, — Абигайль кладет пистолет на стол. — Я начала беспокоиться.
Не просто долго, а очень долго, по правде говоря. Будь она из тех женщин, что закатывают любовникам скандалы — отругала бы за долгое отсутствие. Но Абигайль слишком рада его видеть. Пока Билли не было, в окрестностях случилось несколько нападений индейцев, и иногда ей приходит в голову, что еще неизвестно, кто умрет первым. На первый взгляд — Билли, он старше, у него опаснее жизнь, но никогда не знаешь наверняка. Сегодня жив, а завтра получил пулю в голову, как миссис Гамильтон в Чарльзтауне.
Рядом с Билли она всегда вспоминает Чарльзтаун — смерти отца и Миранды Гамильтон, опустошающее чувство утерянной невинности и разбитых иллюзий. А ведь когда она была пленницей в форте Нассау, отделенная от шайки пиратов лишь запертой снаружи дверью, то ощущала себя невинной девицей в беде. После Чарльзтауна все изменилось — или она начала видеть вещи как есть: ведь и Билли не тот милый парень, каким ей сперва показался.
— Я его таки выследил. Сильвера с женой и всей их шайкой, — Билли задумчиво сцепляет руки в замок, опускает подбородок на переплетенные пальцы. Судя по количеству грязи под ногтями — дорога была не из лучших. Абигайль всегда заставляет Билли мыться. — Пришлось повозиться, но я их нашел. Далеко забрались. Но один я это дело не потяну. Нужно набрать людей. Человек двадцать, не меньше. У Сильвера больше, но как-нибудь выкрутимся. Нам бы и корабль не помешал.
«Ах вот оно что».
— Ты только за этим вернулся? Навербовать людей в знакомых местах?
— Абигайль! — Билли накрывает ее руку своей. Он скуп на проявления нежности, и каждое отдается у нее в сердце.
— Послушай меня, Билли. Эта затея добром не кончится. Ты знаешь это. Я знаю. Ты одержим этим треклятым сундуком с сокровищами много лет. Неужели мало людей эти деньги уже сгубили?
Билли отводит взгляд в сторону. В свете свечей его лицо кажется грубо высеченным из камня, седина в темно-рыжей бороде не видна. Не видно красных пор на лице, не бросается в глаза оплывшая фигура. Она тоже уже не тонко-звонкая девочка, роды и время никого не щадят. И сколько уж лет они об этих деньгах спорят?
— Тебе не нужен этот чертов сундук. Я не хочу, чтобы ты за ним гонялся.
Билли невесело усмехается.
— А без него что? Вечно жить грабежом? Или у тебя на содержании? Нет уж, хочу хоть в старости пожить по-людски, довольно с меня.
А ведь было время, Билли верил, что эти деньги могут изменить жизнь для его друзей-пиратов. Да и сама Абигайль теперь все чаще просто хочет, чтобы её оставили в покое. Не то что раньше.
— Сокровища Флинта — тоже краденые, — напоминает Абигайль. — Ты собираешься обокрасть вора.
— Они мои! Я все это начал, вместе с Флинтом.
— И Сильвером, — она достаточно наслушалась подробностей той истории за годы.
— Я имею право на долю, — упорствует Билли. Как много раз она слышала это? Слишком часто, пожалуй.
— А я уже сказала, что думаю. Пойду, пожалуй, посплю, — она сердито отодвигает стул. — Все лучше, чем слушать про этот сундук. Сам себе постелешь, или попросишь кого, прислуга тебя знает.