Деревенские байки

Когда я был еще школьником, часто ездил в деревню к деду с бабушкой. Как же я любил этот деревянный дом, уютную теплую постель, пахнущую свежестью. Любил просыпаться по утрам от запаха блинов и свежего хлеба, так умела готовить только моя бабушка. Любил чувствовать по утрам запах скошенной травы из открытого окна, пение птиц и стрекотание кузнечиков в полисаднике. Любил запах цветущей черемухи и цветов в полисаднике, небольшой огород с аккуратными рядами грядок. В деревне я любил все, но больше - дедушкины рассказы. Мы собирались на лавочке возле дома, щелкали семечки и я просил деда рассказать мне что-нибудь интересное. Тогда дед и рассказал мне о Болотнице. Очень давно в их деревне жила девушка необычайной красоты, у всех парней аж сердце замирало при ее появлении. Красота та была настолько невероятной, что многие жители деревни стали считать ее ведьмой. К тому же, не один раз замечена она была за собирательством каких-то трав, часто видели, как она варила из них что-то в своем котелке и поила парней, которых встречала. Те потом словно с ума сходили и таскались за ней по пятам. Все же терпение жителей лопнуло после того, как один из местных парней бросил свою невесту перед свадьбой да и ушел к ведьме. Вот тогда и пошли женщины на нее кто с чем. Сожгли дом, а саму девушку закидали камнями, выгнав из деревни. Ходили тогда слухи, что не ушла она, а утопилась в лесу в болоте, но потом все забылось. Через время стали в деревне пропадать мужчины и женщины, иногда даже дети, вот тогда жители и вспомнили про ведьму. Говорят, что она в Болотницу превратилась и теперь зазевавшихся людей заманивает к себе в болото и топит их там. История мне тогда очень понравилась, но верилось в нее с трудом, а потом я и вовсе забыл об этом. Когда мне исполнилось восемнадцать лет я решил приехать на все лето в деревню. Тогда я снова словно окунулся в детство и наслаждался спокойствием природы и бабушкиными блинами. Как и любому молодому городскому парню мне иногда становилось скучно и я гулял по деревне, наслаждаясь природой. Вот и в этот раз я решил прогуляться, на часах тогда было около четырех часов дня, но меня это не остановило. Погода была чудесная, тихий шелест листьев на деревьях и пение птиц убаюкивали. Я тихо шел по лесной тропинке, освещенной яркими теплыми лучами солнца, подставляя лицо свету. Было так спокойно и приятное тепло разливалось по всему телу. С боку что-то хрустнуло, выводя меня из эйфории. Я обернулся, но ничего не увидел. С боку снова раздался шум и в этот раз источник все же был найден. Это была птица. Глухарь?Удивительно, неужели здесь они водятся? От удивления я даже замер, разглядывая птицу. Сама же гостья, безразлично обведя меня взглядом, ринулась в гущу леса. Я, недолго думая, ломанулся за ней. До сих не понимаю зачем тогда погнался за этой птицей. Остановился лишь тогда, когда потерял эту диковинку из вида. Тяжело дыша, я огляделся и понял, что, кажется, заблудился. Этих мест я раньше определенно не видел. Густой лес, с пышными кронами деревьев, через которые проникали тонкие лучи света, даря какой-то сказочный полумрак. Вокруг кусты дикой приятно пахнущей смородины с крупными черными плодами и легкий шелест листьев, а за кустами небольшое лесное озеро. Это выглядело так необычно и как-то совсем не по-настоящему. Что еще тогда меня удивило, так это тишина. Ни стрекотания кузнечиков, ни криков птиц, совершенно ничего. Я повертел головой, пытаясь осмотреться и понять, куда я попал. - Ну здорово! - в сердцах воскликнул я, понимая, что совершенно не знаю, где нахожусь. - Вот же кретин! Откуда-то раздалось приятное девичье пение и я стал озираться, ища источник звуков. Наверное, я добрел до соседней деревни, сейчас спрошу дорогу, может, даже и познакомиться удастся. Я медленно двинулся вперед, проходя сквозь кусты дикой смородины, аккуратно отодвигая пахучие листья. Девушка, красивая, с темными длинными волосами, словно водопадом спускающимися по изящной спине к округлым ягодицам. Ее густые шелковистые локоны, падая на оголенные плечи, закрывали обнаженные груди. Она по пояс сидела в воде, подставляя нежное лицо к солнцу, чуть задрав голову в верх и прикрыв от удовольствия глаза. Девушка мелодично напевала какую-то необычайно красивую песню и я словно завороженный замер, боясь даже дышать и спугнуть эту нимфу. Ветка под моей ногой хрустнула, предательски выдав меня. Девушка замолчала и открыла глаза, тут же обнаружив нарушителя ее спокойствия. Глаза ее словно озера манили, притягательной яркой зеленью, и я готов был утонуть в них без остатка. Она улыбнулась и поманила меня тонкой ручкой. Я, как загипнотизированный, пошел к ней. Сам не понимаю, почему тогда вел себя так безрассудно, но помню лишь то, что не мог нормально соображать и контролировать свое тело. По организму растекалось приятное тепло и возбуждение, а мной двигал лишь инстинкт и это был не инстинкт самосохранения. Я вошел в воду по пояс, приблизившись к нимфе, окончательно утопая в ее гипнотических зеленых глазах. Дыхание мое участилось и в голове пульсировало. Она протянула ко мне тоненькую руку, с белоснежной кожей, и изящными пальцами цепко обхватила за шею, потянув к себе ближе. Ее холодные мягкие губы коснулись моей щеки, скользнули к уголку губ. Я приоткрыл рот, позволяя ее губам коснуться моих и юркий язык скользнул внутрь. Глаза прикрылись сами собой и я отдался во власть этим умелым настойчивым губам. Пальцы другой руки скользнули по моей груди и вдруг впились в шею, доставляя дискомфорт, я вздрогнул, приоткрывая глаза. Нимфа внезапно дернулась и зашипела. С меня словно пелена сползла и я осознал, что стою по колено в болотной жиже. Глаза нимфы из ярко-зеленых превратились в темные грязного болотного цвета, а рот с острыми черными зубами приоткрылся в яростном шипении. Тонкие корявые пальцы мертвенно бледных рук с синими пятнами на коже по прежнему цеплялись мне за шею, больно впиваясь острыми когтями и оставляя глубокие порезы из которых тут же стала сочиться горячая кровь, стекая мне на грудь. Темные волосы уже не казались мне такими мягкими и шелковистыми, они мокрыми сосульками спускались на обвисшую грудь, источая неприятный болотный запах. Сердце мое застучало, как сумасшедшее и я дернулся, но цепкие пальцы вцепились лишь сильнее, впиваясь глубже когтями в кожу. - Ты мой, - прошипело чудовище и скользнуло чуть дальше по болотной вонючей жиже, потянув меня за собой, словно собаку на поводке. Я попытался дернуться снова, но чудовище резко зашипело и еще шире открыло рот. Крик застрял где-то в горле и из моих губ вырывались лишь тихие хрипы, в перемешку со стонами боли. Оно попыталось приблизиться ко мне, но снова отскочило чуть назад, будто что-то не давало коснуться моей груди. Кожи коснулось что-то металлическое и меня осенило. Крест! На моей груди висел серебряный крест на цепочке! Оно не может прикоснуться к нему! Вот оно - мое спасение! И я взмолился, пытаясь вспомнить все молитвы, которым меня в детстве пыталась научить бабушка. Тогда я даже не пытался их запомнить, не смотря на все уговоры бабули. А ведь она мне не один раз говорила, что однажды мне это пригодится и возможно, спасет жизнь. Почему я был таким кретином и не слушал ее? - Господи, спаси и сохрани! - стал, как заведенный, шептать я. - Господи, спаси и сохрани. Тварь зашипела и расцепила пальцы, выпуская мою шею из оков. - Отче наш, иже еси на небесех! Да святится имя Твое! Ди прийдет Царствие Твое! - взмолился я, крестясь непослушной рукой. Чудовище взвыло и попятилось назад, а потом и вовсе скрылось в болотной жиже, явив мне вместо ног лягушачьи лапы. Я вновь перекрестился, продолжая молиться. Ноги плохо слушались и я, тяжело передвигая ими, кинулся прочь к берегу. Только сейчас стал понимать, что завороженный этой Тварью, я дошел почти до середины пересохшего за долгие годы болота. Если бы я, увлекаемой этим чудовищем, прошел чуть дальше, то точно сгинул бы в этой вонючей густой жиже. С трудом выбравшись на берег, со всех ног побежал как можно дальше от этого проклятого места. Весь грязный, напуганный и задыхающийся от долгого бега и блуждания по лесу, к ночи я все же вышел в деревню и тут же упал на остывшую землю, приходя в себя. Эту историю я помню и по сей день, даже сейчас по прошествии тридцати лет, Она иногда приходит ко мне во сне и тянет вглубь, на дно болота, такая же красивая и чарующая, но даже во сне я понимаю, что это обман.