***
Таких случаев было несколько. Яку постоянно находил Куроо где-то сидящим или упирающимся на что-то, всего дрожащего и бледного, зато с дурацкой ухмылкой на лице. И каждый раз первый вел второго домой, словно это какая-то обыденность. — Мне вот интересно, почему именно ты? — они уже не останавливались посреди улицы, глупо глядя друг на друга. С каждым разом они начинали говорить все чаще и чаще, поэтому свыклись. — Говори конкретнее, я не гадалка. — Обычно мы с Кенмой идем домой, вот я о чем. А гадалка из тебя вышла бы первоклассной. — Ему сложно с тобой, пока ты в таком состоянии. Хочешь, я нагадаю тебе собственное убийство от моей руки? Секундное молчание вылилось в смех. О да, бесстрашный Яку Мориске одним ударом отправляет огромного и ужасного офисного клерка имени Куроо Тецуро повидать тот свет. Смех да и только. Слова Мориске имели вес: после прогулки Куроо хмуро прожигал стену взглядом, ощущая себя неправильно из-за того, что Кенме некомфортно. «Нет, не некомфортно», — он помотал головой из стороны в сторону, — «Ему больно».***
На контакт Кенма шел туго, как и сам — неожиданно — Куроо. Он действительно пытался расшевелить друга, но как только видел тот самый тревожный взгляд, сам гас как свеча, после чего говорил какую-то ерунду и отлипал. Друг редко смотрел на него, особенно в спину, но порой это чувствовалось. Особенно из-за того, что его рабочее место было напротив того самого. Уже дома он разбил любимую кружку и снес вещи со стола взмахом руки. «Мне кажется, у тебя нервный срыв или что-то типа того», — однажды услышал тот от Кенмы, но благополучно проигнорировал. Но сейчас это как никогда звучало в голове, да только ни капли не успокаивало. — Отлично, просто замечательно. В попытке успокоить себя он звонит Яку: не по причине приятного нахождения с ним, нет, а жмет на первый попавшийся номер. Слушая нервирующие гудки, он стучит пальцами по деревянной поверхности стола, пытаясь хоть как-то отвлечь себя. Когда Мориске берет трубку, сонно что-то говоря о времени, Тецуро не слушает и просит того просто повисеть на линии хотя бы немного, и тот соглашается. После десятиминутного разговора, если его можно таковым назвать, Яку сбрасывает первый. Просто сбрасывает, ничего не говоря, оставляя Куроо сидеть в одиночестве на кухне, все так же прижимая телефон к уху. Спустя примерно час, если не больше (потерял счет времени), он слышит звонок в дверь. Вставать да и открывать не особо хотелось, к тому же он никого не ждал в три часа ночи. Хотя на подкорке сознания было какое-то желание увидеть знакомое лицо, что так и вышло по сути: за дверью ожидал Мориске, нервно озираясь по сторонам, ибо на дворе все-таки ночь, мало ли. — Выглядишь потрепанно, — говорит Куроо, пропуская того в дом, а после закрывая дверь. — Выглядишь не лучше, — тут же отвечает Мориске, попутно разуваясь и проходя внутрь. Он здесь лишь второй раз за всю жизнь, но сразу подмечает, что ничего толком не изменилось. Ну, кроме осколков какой-то посуды, которые пытались поспешно смести ногой к стене. Он это, конечно, игнорирует и проходит на кухню, садясь на первый попавшийся стул. Куроо проходит следом за ним, не глядя спрашивая про чай, кофе или чего покрепче, на что мужчина отвечает, что им так-то еще на работу к десяти. Тецуро хмыкает, но кофе-таки заваривает. — Ты же здесь один живешь? — внезапно интересуется Яку, сонно наблюдая за Тецуро. Тот бросает тихое «ага» и протягивает кружку, из которой Мориске тут же отпивает и морщится от горького привкуса. — А что, присматриваешься? — Куроо садится напротив, ставя свою кружку на стол и упираясь на него локтем, подпирая голову. Говорит он глядя на того с шутливым взглядом. Яку привлекает скорее не это, а выделяющиеся круги под глазами. Он вздыхает. — Неудивительно, что ты с ума сходишь. — Неправда. — Аргументы? Больно глупый спор хочется прервать, но Куроо не может, чувствуя, как расслабляется. Яку тоже это чувствует, поэтому заинтересованно смотрит прямо в глаза, насмешливо изгибая брови. — Переезжай ко мне, может быть, больше и не буду, — Тецуро подхватывает настроение, крутя пальцем у виска. Мориске смеется. — Мы не стерпим друг друга. — О, так ты не против. — Это выгодно, да и от тебя быстрее до работы, — Яку пожимает плечами, делая очередной глоток из кружки, краем глаза замечая, как мужчина напротив смягчился и сонно потирает глаза. Где-то внутри он рад, что бессмысленные разговоры положительно влияют на состояние коллеги. К тому же он уже был в курсе, что тот ночами не спит, а сейчас сидит с таким видом, будто еще чуть-чуть и отправится на боковую. Они еще какое-то время сидели, болтали ни о чем, пока Мориске не дал понять, что сон необходим как ему, так и его собеседнику. Он уже собирался поехать обратно к себе, пока его не притормозили еще до ухода в коридор. — Это… может останешься? — Мне до дома всего час езды. — Но от меня быстрее до работы. Яку тупым взглядом глянул на Куроо, припоминая собственные слова. А тот такой реакции и рад, по его ухмылке понятно, не взирая в общей сложности на сонный вид. — Диван небольшой, но ты не так много места занимаешь, поместимся. Удар пришелся на предплечье, болью отзываясь по всей руке. Да, силы Мориске не занимать. Прочем, отказываться тот не стал, лишь в своем духе что-то пригрозил и сменил направление в сторону комнаты. Комната Тецуро была небольшой, ибо в целом жилье было рассчитано на одного, максимум двух. Скромный диван со смятым в его углу пледом, небольшой телевизор на столике, стол с раскиданными вокруг него мелкими вещами, да шкаф для одежды. Большего Куроо и не требовалось, собственно говоря. Он был доволен тем, что имеет. Мориске, словно находясь у себя дома, быстро прошмыгнул на диван, садясь и вытягивая ноги. Он действительно хотел спать, но сейчас в первую очередь для него было создать собственный комфорт, чтобы не проснуться в какой-то отрезок времени в падении на пол. Поэтому он сразу дал понять, что будет спать у спинки. К слову, ему было вовсе не неприятно делить постель с мужчиной — детство, проведенное в лагерях да дружеские ночевки этому поспособствовали. Куроо это точно так же касалось. — Еще не переехал, а уже ведешь себя как дома. Быстро ты, — Тецуро усмехнулся, проходя в комнату и как-то по-домашнему глядя на сию картину. Насчет переезда он шутил, конечно же, хотя в голове все-таки стали мелькать подобные этому мысли. Он даже подумал, что стоит завести какую-нибудь вредную кошку или что-то типа того. — У меня с собой нет сменных шмоток, — опомнился Мориске, потирая переносицу. Он действительно не думал, что все так обернется, а теперь с глупым видом сидит на чужом диване, минуту назад был готовый ко сну. — Могу дать что-нибудь. — Я не буду носить твои вещи. — Ага, ты в них утонешь. Разденешься? — У тебя прохладно. — Тогда возьми футболку. Стоп, а ты был бы не против? Оба снова смотрели друг на друга тупым взглядом, прямо как в парке. Конечно, у Яку в голове не было ничего такого извращенного, что могло прийти только в глупую, по его мнению, башку Куроо. Скорее он отвечал на автомате без задней мысли, не видя в подобном ничего такого. Но после покрасневшей от сдерживаемого смеха морды Тецуро тот сам почувствовал, как его щеки стали пылать. Нет, не от смущения, скорее от гнева. — Давай сюда свою футболку. И если ты еще что-нибудь подобное выкинешь, серьезно, я тебя побью. Дважды повторять не приходилось, поэтому Тецуро, хоть все еще посмеиваясь, но дал Мориске одну из футболок, которая, как тот и предугадывал, смотрелась на парне смешно и велико. Речь про штаны не заходила по понятной причине, поэтому Яку без каких-либо смущений улегся на диван в одной футболке и трусах. Что ж, действительно как дома, думал он. Куроо долго ждать не пришлось: он буквально после этого сразу выключил свет и улегся рядом, опять же отмечая, что был прав насчет места. Кажется, гадалка из них двоих все-таки он, а не Яку. — Спокойной ночи, Яку-кун. — Что за «Яку-кун»? — Хороших снов. — Снов. Оба лежали спинами друг к другу, накрывшись одним пледом. Было действительно тепло и уютно лежать вот так с кем-то, из-за чего клонило в сон еще больше, но что тот, что другой не смыкали глаз. Яку не мог уснуть, потому что слышал, что дыхание Куроо не изменилось, давая понять, что не один он сейчас не спит. Куроо же не мог уснуть по причине собственных мыслей. Прошло всего несколько дней, как вот они с Яку Мориске делят один диван и тот спит в его футболке. То есть они действительно так быстро сблизились, сократив путь от «коллеги, которые друг другу перегрызут глотки» до «я буду спать рядом с тобой, потому что ты, придурок, сходишь с ума». Что дальше, парные футболки и заставка на экране телефона? От этой мысли хотелось смеяться, как и вздыхать, ибо от нее веяло теплом. Видимо он действительно поехал крышей, раз думает в подобном ключе. — Спасибо. Яку сначала подумал, что ослышался. — Мне действительно стало легче. Кенма сказал, что у меня было что-то вроде нервного срыва, я не разбираюсь. Но сейчас я чувствую себя нормально. Могу предположить, что даже более чем. Никогда бы не подумал, что скажу это тебе. Яку продолжал молчать, изображая спящего. Нетрудно было догадаться, что Тецуро и сам понял, что тот точно так же, как и он, не спит. Он почувствовал, как тот кое-как, но переворачивается, стараясь не свалиться с дивана, и уже ложится, прижимаясь грудью к спине Мориске. — Спасибо. Повторившись, Куроо спустя незначительное время засопел. А у Яку было такое чувство, словно его облили холодной водой в жаркое время. Внезапно, но до жути приятно. Уже утром оба проснулись в странной позе: Мориске закинул правые руку и ногу на спинку дивана, а Тецуро в наглую того обнимал, словно мягкую игрушку. Ему за это, конечно же влетело. А также влетело за вновь поднявшийся вопрос о переезде, но в этот раз Яку бил немного слабее.***
В этот же день Куроо берет всю свою волю в кулак и подходит к столу Кенмы. У них как раз начался перерыв, поэтому проблем застигнуть друга за работой, кроме как за приставкой, не было. Козуме вздрогнул, когда тот подошел к нему, нависая сверху. — О, новая игра? Уже на каком уровне? — Тебе лучше? — тот спрашивает осторожно, всем видом показывая, что он честно отдает внимание игре, но получается не очень. — Ты сегодня выглядишь приятнее, как обычно. Громкий смех заставил Козуме дернуться, едва не уронив приставку. Он ошеломленно глядел на друга, которого согнуло пополам от ранее озвученного заявления, да смеялся так, словно лет сто этого не делал. Куроо действительно выглядел лучше, Кенма это понимал. И это понимание заставило его мягко улыбнуться. Кажется, ему стоит поблагодарить Яку-сана, — вот о чем он подумал.