Painkiller.

Трис: Ты слил Сплетнице новость про бал? Поло: Нет Трис: Врешь. Никто не знал, даже Лу Ответа долго не было, хотя он прочитал ее сообщение. Трис злилась, но старалась не подавать вида, рядом был Андер. Если он узнает о том, что Поло сделал это — им снова не избежать рукоприкладства. Поло: Я не хотел, чтобы так вышло. Я был зол на тебя Поло: Мне было больно Поло: Зато у тебя, кажется, все налаживается Трис: Знаешь, Поло, я надеюсь, когда-нибудь ты тоже доверишься человеку, как я тебе, а он предаст тебя Трис: Желательно дважды — Все в порядке? — Да, просто устала Андер крепко держал Трис за руку, когда они подошли к ее дому, уже смеркалось, и вся улица была залита мягким светом фонарей. Не было слышно детских голосов, никто не катался по узким тротуарам на велосипедах и самокатах. Это наводило тоску. Она с опаской взглянула на горящие окна и, неловко переминаясь с ноги на ногу, вздохнула. Ее ждал тяжелый вечер, особенно если Марины не было дома, ведь ей придется столкнуться с братом один на один. — Я зайду с тобой, — Андер не спрашивал. — Не хочу, чтобы Гусман злился только на тебя. — Думаешь, стоит? Андер кивнул и уверенно потянул девушку в сторону входной двери, она крепче сплела их пальцы и подчинилась. Едва они зашли внутрь, девушка встрепенулась: дома пахло яблочным пирогом и корицей, Трис нахмурилась и подозрительно огляделась. В последний раз мама готовила свой фирменный яблочный пирог еще до того, как они узнали о болезни Марины. Из гостиной слышалась ненавязчивая музыка, включенная как бы фоном. — Странно, — прошептала она в прихожей. — Еще рано для праздничных блюд. — Может, у нее хорошее настроение? — Может и так. Ладно, идем. Когда они с Андером, держась за руки, вошли на кухню, у Трис от удивления приоткрылся рот, она растерянно захлопала глазами, обводя помещение взглядом, и на лице ее медленно расцветала улыбка. — Мы только вас и ждем. У тебя сел телефон, Трис, — Лора едва заметно подмигнула ей, а затем указала рукой на свободные места за столом. — Папа… — Вентура встал из-за стола, со своего обычного места, которое так долго пустовало, и обнял ее крепко-крепко, а затем поцеловал куда-то в волосы. — Прости меня, доченька, — прошептал он едва слышно, а затем неохотно разомкнул объятия. Трис не верила, что это происходит на самом деле, что вся семья, наконец, собралась вместе, а потому аккуратно ущипнула себя. Нет, это был не сон. — Андер, — отец приветливо улыбнулся молодому человеку, и они пожали друг другу руки. Андер держался хорошо, хотя волновался, несмотря на то, что тысячу раз обедал на этой кухне. Трис вновь сплела их пальцы и потянула молодого человека к столу. Марина сидела рядом с Нано и загадочно улыбалась, поманив сестру сесть рядом с собой, Гусман выглядел спокойно и сдержанно, этому, конечно, способствовала Надя, которая оказалась прямо напротив Трис, они многозначительно переглянулись. — Что происходит? — шепотом спросила Трис, наклонившись к Марине, пока мама торжественно разрезала пирог, а Надя предложила помочь с чаем. — Пока ты искала себе парня, я немного подсуетилась и… — она едва слышно усмехнулась. — Тадам! — Как Гусман на это согласился? — Рождественское чудо, Трис, это единственное объяснение. За столом, на удивление, завязался оживленный разговор, говорили о футболе, и Трис мысленно благодарила всех богов, что Андер, Гусман, Вентура и Нано оказались болельщиками «Барселоны». Ей казалось, что Марина, Лора и Надя солидарны с ней в этих мыслях. Несколько часов назад Трис казалось, что Сплетница разрушила ее маленький мир, в котором она была так счастлива, в котором было тихо и уютно. Ей хотелось как можно дольше хранить их с Андером отношения в тайне, на подсознании она боялась, что когда все узнают, она его потеряет. Снова. А сейчас… Голос Андера прервал ее мысли: — Пирог очень вкусный, сеньора. — Называй меня по имени, Андер, — Лора была в восторге от происходящего, Трис видела это в ее глазах, они искрились любовью и счастьем. — Надеюсь, ты еще не раз его попробуешь. — Я тоже. Сейчас Трис ощущала умиротворение. На душе было тепло и сладко, словно уже наступило Рождество, словно ей снова пять лет, словно сейчас она откроет подарок, который нашла под елкой. Она была рада видеть, что Гусман разговаривает с отцом, что Нано и Марина больше не скрываются, что мама улыбается и не хватается трясущимися руками за бутылку вина после успокоительных. Сплетница была не в состоянии разрушить это счастье, и впервые с самого ее появления, Трис понимала — она не всесильна. — Я хочу сказать кое-что, — Вентура поднялся на ноги, и все разговоры за столом стихли. — Я рад, что наша семья растет, — он с улыбкой оглядел всех, сидящих за столом. — Последние полгода многое изменили, и я хотел бы извиниться перед тобой, Лора, и перед вами, дети. Я был не лучшим отцом, не лучшим мужем, но я очень сожалею. И что самое главное, я очень горжусь тобой, Гусман, — он повернулся к молодому человеку. Гусман явно не ожидал таких слов, такой искренности от отца, который обычно не проявлял лишних эмоций, а потому замялся и опустил взгляд. — Потому что ты достойно справился с ролью главы семьи. Ты вырос, сынок, и ты намного лучше меня. Это делает меня счастливым, потому что… — мужчина прервался. — Дает надежду, что и я не так плох, раз сумел воспитать такого замечательного сына. Марина взяла Трис за руку под столом, сестры крепко сплели пальцы. Гусман на секунду взглянул на них, ища поддержки, и обе ободряюще ему улыбнулись. Молодой человек посмотрел на отца и кивнул, уголки его губ слегка приподнялись вверх. — Мы с мамой разводимся, но я надеюсь, что останусь ей другом, — он повернулся к Лоре, а затем взглянул на дочек. — А вам отцом. — Мы отметим Рождество все вместе, — Лора тоже поднялась, и хотя в глазах ее блестели слезы, женщина улыбнулась. Она погладила бывшего мужа по плечу. — Мы вас всех приглашаем, зовите своих родителей и братьев. Это семейный праздник. Марина, Нано и Надя были в комнате Трис и смотрели какое-то дурацкое шоу в интернете, когда Андер, наконец, вернулся. Марина успокаивала Трис: «не убьет же он его», но девушка все равно не могла перестать воспроизводить в голове самые худшие сценарии. Ей казалось, что после случая с Поло, Гусман вообще ни одного ее парня не примет. К тому же, Трис не хотела быть причиной, по которой они с Андером могут поссориться, ближе него у Гусмана никогда никого не было. За окном была глубокая ночь, и отец Нади звонил уже дважды, сначала с ним разговаривала Марина, потом пришлось Трис. — Где Гусман? — Ждет тебя внизу, готов отвести домой, — Муньос выглядел странно, но хотя бы без синяков и ссадин. Трис не сводила с него глаз всё время, пока все (слишком!) медленно покидали ее спальню. — Как прошло? Андер улыбнулся и вместо ответа, нагнувшись к ней, нежно поцеловал Трис в губы. Она, не устояв, ответила на поцелуй, и молодой человек, воспользовавшись ситуацией, мягко повалил ее на кровать. — Что он сказал? — задыхаясь, прошептала она, когда губы Андера мягко заскользили по ее шее. — Это был мужской разговор, — Трис слышала по голосу, что Муньос улыбался, а значит, все действительно прошло неплохо. — Ты так просто не отделаешься! — собрав все силы в кулак, ловко увернувшись от очередного поцелуя, она приложила пальцы к его губам, и Андер начал послушно целовать ее руки, все еще отказываясь рассказывать, о чем же был их с Гусманом разговор. — Андер… — она обиженно и притворно захныкала, хотя сердце Трис было готово разорваться от нежности в этот момент. Муньос нахмурился и даже закатил глаза, смирив Трис недовольным взглядом, но под ее «щенячьим» все же сдался. — Он не против нас, — уголки ее губ тут же поднялись, Андер, не выдержав, тоже улыбнулся. — А подробности? — не унималась Трис. — Спроси у своего брата, — протянул он, не переставая довольно ухмыляться, а затем Муньос нежно провел пальцами по ее красивому лицу, и хотя Трис уже вдохнула воздух, чтобы продолжить спор, в итоге промолчала. Взяв ее руку в свою, Андер коснулся губами тыльной стороны ее ладони. Гусман просил лишь одного — всегда защищать Трис. С ней в этом году и так произошло слишком много плохого, и теперь им обоим хотелось, чтобы она была в безопасности. — Сегодня лучший день в моей жизни, — Трис потянулась к нему и нежно, но коротко поцеловала его в губы. — Не хочу, чтобы он заканчивался, — она перешла на шепот, словно это был самый большой секрет в ее жизни. — Знаешь, — он придвинулся ближе к ней, не нарушая таинства этого момента, и заглянул ей в глаза. У Трис екнуло сердце. Так было всегда, когда он смотрел на нее с такой удушающей нежностью. Андер тоже перешел на шепот: — Завтра я буду рядом, чтобы ты снова повторила эти слова. И послезавтра. И послепослезавтра. Ни Гусман, ни Андер представить себе не могли, как сильно закалили Трис последние события. Она никогда не даст себя в обиду, не позволит манипулировать собой. Сейчас она об этом не думала — была слишком счастлива рядом с семьей и любимым человеком, но завтра, когда эйфория немного отступит, она, выпрямив плечи, вновь перечитает последний пост в Сплетнице. Несправедливый. Насмешливый. Грязный. С нее хватит. Слова Сплетницы больше не будут вызывать у нее обиду или страх. Только ярость. Беатрис Нуньер Осуна объявит Сплетнице войну и сделает все, чтобы победить.