Тёплый оранжевый

— Ты должен был встретить кого-то очень и очень хорошего… Почему ты встретил меня, Тэён?.. — Ты опять? — Тэён со вздохом откладывает планшет и поворачивает голову в сторону Юты, уже прикрывшего глаза в полудрёме. — Что творится в твоей голове? — Ничего. Я сказал что-то вслух? — Ничего. Просто спи. Тэён тянется к выключателю, привычно касается губами ярко-рыжих, красных почти, волос, морщит нос от едва ощутимого запаха чего-то химического и отстранённо думает, что полотенца в ванной наверняка все в разводах того же алого… Раздражает немного. Но это не важно. Пока Юта, беспокойно ворочаясь во сне, закидывает руку ему на грудь, тычет своими отросшими ядовитыми прядями прямо в лицо и дышит глубоко и размеренно, ничто другое не имеет значения… *** — Хочешь, я сменю цвет волос на что-то нормальное? Юта мнется в дверях ванной, тоскливо глядя на полотенца, которые Тэён кидает в корзину для грязного белья, и нервно кусает губу. — Почему? Тебе не нравится этот? — Нет. Просто… — Юта не договаривает, но Тэён перехватывает его, направленный на цветные подтёки на кафельной плитке, задумчивый взгляд, и коротко улыбается. — Глупости. Завтракать будешь? — А сделаешь кофе? — Юта отступает на пару шагов, пропуская Тэёна мимо себя, и с благодарностью улыбается в ответ на его молчаливый кивок. Он любит черный. Не только кофе. Весь черный в принципе. Когда есть возможность — всегда выбирает его. А ещё Юта любит контраст: чёрная куртка — яркие волосы, мрачный байк — симпатичный пушистый брелок, лёгкий юмор — тяжёлая музыка, раздолбайство — и правильный Ли Тэён… Тэёну этот контраст тоже нравится. Он ловит улыбку — светлую-светлую, поправляет стопку тёмных футболок в их общем шкафу и поспешно отводит взгляд, когда, на ходу допивая свой кофе, Юта пытается свободной рукой застегнуть на опять-таки чёрной и слегка — Тэён, вообще-то, себе её покупал — широковатой ему в плечах рубашке мелкие пуговицы… За что ему это? Ну, правда. За что?! *** — Тэён… Ты не видел мои ключи? — Тэён рефлекторно вздрагивает, когда нечаянно запнувшись о собственные ноги и извернувшись, как кот, Юта хватается за его плечо и, делая вид, что так и было задумано, заглядывает в распахнутый шкаф. — Опоздаю — Донён меня загрызёт… — поясняет он и, с разочарованным вздохом убеждаясь, что на полках ключей, конечно же, нет, несётся на кухню, не замечая лежащий возле брошенной на диване джинсовки брелок. Сусуватари, кажется, хмурится. Тэён привычно закатывает глаза и коротко усмехается, когда благодарно улыбающийся Юта хватает с его раскрытой ладони свой сто лет назад купленный в каком-то крохотном магазинчике брелок-уголёк и просит не то у него, не то у Тэёна прощения за собственную безалаберность… Тэён лишь устало вздыхает в ответ, украдкой подмигивает недовольно нахохлившемуся в руках хозяина анимэшному существу и думает, что, несмотря ни на что, тот должен быть счастлив, что Юта когда-то выбрал его, а не милаху Котобуса. Яркий, солнечный Юта любит всё чёрное. Приземлённый, спокойный Тэён очень любит его. И пускай их совместная жизнь не пример идеальности, он никогда не мечтал о другой. *** — Может… Мне стоит работу сменить? — Юта осторожно ведёт по спине Тэёна рукой и, чуть задержав её где-то между лопаток, притихает так, будто хочет расслышать ответы в чужом еле слышном дыхании. — Зачем? — не сразу понимает его Тэён. Уставший, всего минут двадцать назад вернувшийся с работы, он даже не оборачивается, представляя, как его неожиданно сильно заметавшееся по грудной клетке сердце бьётся не о рёбра, а о тёплую, переместившуюся немного левее позвоночника ладонь и опять улыбается: глупые мысли, глупое сердце, глупая реакция на такую привычную ситуацию. — Просто так?.. — с оттенком досады вздыхает Юта и, на миг прижимаясь к чужой спине, пытается, ничего в их крохотной кухне не зацепив, проскользнуть к холодильнику. — Ужинать будешь? — Так… Подожди, — Тэён перехватывает соскользнувшую с его спины ладонь и осторожно, но настойчиво тянет Юту обратно к себе. — Ты же любишь свой магазин… Все эти диски. Хорошую музыку. Даже этого злобного гремлина… Как его там? Ким Доён? — Ким Донён. — Что-то случилось? — Нет. Ничего. Но ты мог бы чуть меньше работать, если бы… — Юта… Я тоже свою работу люблю, — возражает Тэён и, обнимая Юту за талию, упирается подбородком в его плечо. — Давай я попробую реже задерживаться? — совершенно искренне предлагает он. И… Первую же попытку прийти домой вовремя буквально на следующий же день проваливает… И Юта, конечно, его поймёт. Но к ближайшей станции подземки Тэён всё равно несётся едва не сбивая прохожих с ног и в наглую перескакивая через ступени еле ползущего вниз эскалатора. Каким-то чудом не навернувшись у края платформы, он успевает запрыгнуть в поезд в последний момент; всю дорогу нетерпеливо поглядывает на часы, мысленно отсчитывая остановки, отделяющие его от конечной станции; облегченно вздыхает, наконец, выныривая на улицу из метро и тут же кривится, выхватывая взглядом вспыхнувшую в сгустившихся вечерних сумерках неоновую вывеску… Тэён не любит неоновый свет. Яркий, холодный и ядовито-безжизненный… Он больше любит тёплый оранжевый. Как тот, что расползаясь по углам их съёмной квартиры по вечерам, вплетается в волосы Юты медными бликами и заставляет Тэёна думать о том, что если бы каждое слово имело свой цвет, его «аишитеру» наверняка было бы приглушённо-оранжевым… Вздрогнув от резкого, раздавшегося где-то поблизости автомобильного гудка, Тэён растерянно оглядывается по сторонам и, нащупав в кармане связку ключей, неосознанно прибавляет шаг, стремясь как можно скорее оставить за дверью весь этот мир со всей его суетой и проблемами. *** Юта лежит на диване. В наушниках. И свет то ли уже выключил, то ли совсем ещё не включал — он любит слушать музыку так: лёжа и в полутьме. Порой даже засыпает, забыв её выключить. Но сейчас, Тэён по улыбке это понимает, точно не спит. Может, случайно. А может быть ждал. В последнее верить Тэёну особенно хочется. «Привет… — еле слышно бормочет он и как был — в пиджаке и с завязанным ещё утром галстуком — падает на диван. — Так устал…» Юта снимает старые, сотню раз перепаянные наушники, неловко извернувшись, в знак приветствия на пару секунд утыкается лбом в чужое плечо и позволяет Тэёну улечься удобнее. — Я сожрал всё кимчи… — виновато вздыхает он. И когда Тэён, отмахнувшись, мычит: «Да без разницы» улыбается в темноту. — Ты должен был встретить кого-то хорошего… — И я встретил. Тебя, — возражает Тэён. — Когда ты уже поймёшь? Юта молчит. А Тэён, как всегда, на своём не настаивает. Он знает — когда-нибудь младший поймёт, что Тэёну плевать на все его странности. Что зная о каждом его недостатке, он всё равно счастлив, что встретил его. Что Тэён его любит и это главное до тех пор, пока тот тоже любит его.