Choke.

Дверь хлопнула. Комната, до этого момента погруженная в смоляную черноту, с волшебным щелчком выключателя мягко осветилась. Здесь было бы тяжко дышать любому, кроме хозяйки: все в красных, черных, лиловых тонах, обставлено под стать ведьминскому магазинчику с того края города, зажигающиеся по одной черные свечи под мерные поскрипывания старинных половиц... Все было непривычно взгляду всякого, кто сюда входил. А она проводила здесь каждый свой вечер, занятый либо скучнейшим чтивом в виде учебников, либо, и впрямь-таки похожими на ведьмины, обрядами. — Что, малышка, хороший сегодня был денёк, а? — голос скрипит откуда-то сзади так неожиданно, что девчонка сильно вздрагивает, нечаянно потушив свечу. В гневе она оборачивается, сверля незваного гостя своими большими карими глазами. Глядит из-под ресниц на него, супится, стоит, скрестив руки, пока тот вальяжно приближается к ней. Оба прекрасно знают, что она лишь играет ненависть, когда в реальности лишь чуточку раздражена. И не самим присутствием демона, а тем, что он зашел без стука. — Так, зайка, ответишь или нет? — с бульканьем мурлычет мужчина, пальцами приподнимая её подбородок. От такого властного жеста Лидию сотрясает, как от удара током, и она резко одергивает голову, следом стремительно убирая от своего лица огромную ладонь. — Не смей меня трогать! — возмущается она и тут же отворачивается обратно к свечам, поджигая затушенный фитилек вновь. — По-моему, мы договорились, что ты не приходишь без приглашения больше, — как-то разочаровано выдыхает она, все еще не глядя на демона. И это разочарование было явно не в нем, не в Битлджусе. Скорее, так слетела с её пухлых, окрашенных темной помадой, губ тоска о том, что произошло некоторое время назад. И впрямь ведь, девчонка боится, что повторится месячной давности случай, когда её личный демон, сорвавшись с его привычной цепи, возжелал малышку Лидию и даже не спросил, есть ли кто еще дома. Так и залетел в комнату многоуважаемый Чарльз Дитц, чтобы увидеть свою родную дочь под мертвым безумным мужчиной. Благо, оба были еще в одежде, и младшая Дитц вывернулась, сказав, что так на беднягу полнолуние влияет и что это не повторится. Повезло им тогда с лунным календарем, конечно, но теперь Битлджус мог официально появляться только тогда, когда дома кто-то был, чтобы за ним могли присмотреть Мейтленды или сам Чарльз. Горе-любовники, правда, договорились, что девочка подаст полтергейсту знак, когда никого не будет дома, и он появится сразу в её комнате. Однако договор был нарушен. — Прости, детка, совсем забыл, — спокойно, тоном ниже обычного, все еще мурлыкая, произносит он. В секунду его бездействия девушка похолодела. Она знала, что эта тихая, похрипывающая нежность предвещала. И прежде, чем Лидия смогла что-то сделать, его сильные ладони были уже на ее бедрах, а она сама была спиной вплотную прижата к нему. — Но ты же не станешь звать Чарльза, так?.. — выдыхает демон ей на ухо, и у девчонки подкашиваются ноги. Она скучала по этому. Но разум возвращается быстро, и малышка с силой отстраняется, оборачивается, чтобы видеть своего.. врага в лицо. — Договор! — она даже топает ножкой, что одновременно и заводит, и сердит призрака еще сильнее, — Я позову отца, если будет нужно, потому что ты подвергаешь нас опасности! — чувствуется давление. Девочка незаметно для самой себя делает шаг к стене, когда изменившийся внезапно в лице мужчина страшной тенью надвигается ближе. Вся напыщенная уверенность выходит с выступающими на кукольном личике капельками пота, — Битлджус, я же позову его, правда, — она оказывается медленно прижатой к стенке. Тихо сглатывает накопившуюся слюну и поднимает на него уже растерянные темные глазки. Жалкая и беззащитная Лидия Дитц, и все же... — Н-не смей меня тро... Ладонь, до этого лишь грубовато оглаживающая её девчачье фарфоровое тельце, грубо смыкается смертельным кругом у основания её тонкой шеи. Умело подтягивается вверх, перекрывая доступ к воздуху, сжимается сильнее. Девочка хватается своими нежными, маленькими ручками за полосатую ткань на его рукаве, а ножки снова предательски сильно дрожат. Нравится. Ей нравится. В глазках испуг, а в низу живота тепло. — Ты не отвечаешь на мои вопросы сегодня, малышка Лидия, — бородатое лицо полтергейста оказывается в миллиметрах от её собственного, дышать становится еще труднее. — Ты не позовешь своего старика Чарльза? — девушка лишь сипит 'нет' в ответ. Битлджуса не устраивает такая форма. — Нормально ответь! — приказывает он и давит могильно-холодной рукой лишь сильней. — Н-нет, папочка, — на натужном выдохе еле слышно сипит она снова. Знает, что этого обращения достаточно, чтобы свести её любовника с ума. И сводит. Он резко отпускает её теперь красное горло. И пока Лидия истерично пытается глотнуть как можно больше воздуха, мужчина подхватывает её и сажает на стол. Не дожидаясь, пока у детки хотя бы перестанет кружиться голова, он кусает её многострадальную шею, прорычав при этом что-то неразборчиво-хвалебное. Наверное, соскучился по тому, какая Дитц на вкус. Девочка запрокидывает голову и стонет внезапно громко, совсем забывшись. Кислородное голодание никого не щадит, что поделать. Битлджус продолжает исследовать её шею, оставляя мокрые дорожки и синие отметины, и, созерцая цветные результаты своих трудов, всем телом вздрагивает от переполняющего, покалывающего удовольствия. Ему, как и ей, ужасно жарко, и призрак, облизываясь от предвкушения, неуклюжими пальцами расстегивает её платье. — По.. Подожди, БиДжей, — умоляюще скулит Лидия, и демон в непонимании отстраняется, готовый либо снова девчонку напугать, либо убить её к чертям собачьим. Что на этот раз? — Давай лучше на кровать, — горячо выдыхает она в его губы, притянув мужчину к себе за галстук, и увлекая его в нежный поцелуй. Бидж терпеть не мог всю эту романтику, и был уже готов швырнуть девчонку на кровать и разобраться с ней. Но Дитц целоваться любила, поэтому он не мог не побаловать её. Пусть радуется, пока может соображать. Так что демон подыгрывает: углубляет поцелуй, прикусывает её нижнюю губу, запускает свою ладонь в черные волосы и тянет, заставляя малышку мычать в его холодные, сухие губы. Когда же, однако, она чисто случайно раздвигает ноги посильней, и совсем уж не случайно начинает снимать с него пиджак, Битлджус не выдерживает. Разрывает осточертевший поцелуй, приподнимает Лидию за бедра, переносит к кровати и кидает на темно-бордовые простыни, нависая сверху и победно скалясь. Смазанная темная помада, полуприкрытые глаза и, наоборот, полуоткрытый чудесный ротик, шея в синяках засосов, расстегнутое платье... — Теперь я точно вижу, что у тебя был хороший день, — смешок звучит немного сдавлено, демон не доводит эту насмешливую сцену до конца, резко принимаясь раздевать девушку, оставляя на ней лишь нижнее белье и щелкает лишь единожды, чтобы оставить совсем без одежды себя. В равной степени Битлджус ненавидел прелюдии и обожал стоны своей девочки, поэтому решил дать себе и ей маленькую награду, сквозь белье лаская её грудь. Двух оханий было ему явно недостаточно, поэтому бюстгальтер улетел на пол, а в ход пошел длинный язык полтергейста, очерчивающий её грудь и играющий с бусинками набухших сосков. Только.. стонов все равно было не слышно. — Ты чего там, мелочь, уснула? — недовольно бурчит мужчина, поднимая глаза. Ну дает! Лидия зажимала себе рот тыльной стороной ладони, посильнее стиснув зубы на тонкой коже, — Ну ты че, детка, ты че... — с грубоватой заботой он убирает её же руку от её рта и, свернув лежащий рядом галстук как следует, затыкает девочку сам. Хочет молчать? Пусть молчит по-честному. И без лишнего самоповреждения. Закончив с грудью Лидии, он с наслаждением переходит к любимой части. Так долго он ждал, надеялся, строил козни, и вот.. её трусики лежат там же, где и бюстгальтер, платье, здравый рассудок и даже девственность. Где-то в мире несуществующем. Существуют сейчас только они вдвоем: её точеные изгибы, которые едва ли уже можно назвать детскими, её поскуливания сквозь самодельный кляп, немного нетерпеливо ерзающий по простыням таз и его сильные руки, горящие любовным желанием и повседневным безумием фиолетовые глаза, каменный стояк и едва ли не капающая на всю ситуацию слюна. Он водит членом около входа, подразнивая девочку, и когда она ерзает сильней, подается навстречу и отчетливей мычит, Битлджус не выдерживает. Срывается, входит резко, сразу ощущая, как она удовлетворенно сжимается вокруг него. Не больно, ты посмотри. Практиковалась в его отсутствие? Неважно, думать надо позже. Сейчас — делать. И то, что он делает с ней, то, как он заставляет себя девушку чувствовать, вряд ли можно полностью описать словами. Ей нравилось каждое грубое, каждое резкое движение. Даже то, как он мацал руками ее грудь и в особенности то, как рвано он двигается в ней сейчас. Дрожью, громким мычанием, поцарапанными плечи мертвеца и скомканными простынями отвечала она на его безумные действия, и заводилась сильнее с его ответных рыков и хрипов. Битлджусу, чтобы кончить, обычно требовалось еще минуты две после того, как Лидия уже достаточно приходила в себя и достаточно отвлеченно размышляла о том, что она никогда не думала, что однажды её возбудит такое неуважение и грубость к ней и её телу, или что первым и единственным половым партнером для неё будет демонически сексуальный мертвец. В такие моменты она обычно задумчиво запускала пальцы в его зеленые волосы, пока тот бился в своих конвульсиях оргазма и просто не понимала, почему она никогда не доходила до пика, как он. Но сегодня все изменилось. Пока мужчина вбивался в девчушку, его пальцы любезно достали мокрый кляп изо рта, большой палец внезапно для Лидии очертил контур её подбородка, провел по губам и нежно был протолкнут в её рот. От этого жеста девушка задрожала, настолько контрастным он был с тем фрикциями, что приносили удовольствие самому призраку. Она обвела палец языком, и уже собралась делать с ним то же самое, что сделала бы и с членом Битлджуса, как вдруг он выдернул руку из её рта, зажимая шею. Снова. И ей это безумно нравилось. Девочка закатила глаза и прикусила губу, посипывая через нос. Вскоре опять закружилась голова, и каждое движение демона внутри нее становилось особенным, она даже подавалась вперед бёдрами, сбивая его отлаженный ритм, и от этого ощущала себя лучше, чем когда-либо. Впервые, когда Битлджус кончил в неё, она ощутила, как будто разряд тока прошел по всему её телу. В сладком бреду она потянулась было к его шее, чтобы слабыми руками обнять своего призрака, но тот дернулся, и, щёлкнув, оделся, наскоро укрыл её одеялом, да запихал ногой вещи под кровать, а после и вовсе исчез за холодной гладью зеркала. Дитц ничего не поняла, и, не открывая глаз, что-то неразборчивое промурчала и уснула. Знала бы она, что секундой после исчезновения Битлджуса в её комнату заглянул растерянный отец. Потушив свечи и выключив свет, он совсем не обратил внимания на шею своей дочери. И хорошо. Потому что это бы очень испортило её такой великолепно хороший день.