Король умер. Да здравствует король

      Соблазн был слишком велик, чтобы ему противиться. Он елейно шептал на ухо, сулил власть, авторитет и золотые горы, и Леона слишком просто попался на лёгкую, но такую желанную добычу. Безделье и назойливые мысли «А если бы» давным-давно привели к тому, что Кингсколар начал вынашивать грандиозный план, как вернуть себе трон, и довёл его до совершенства. Оставалось лишь переставить пару фигур на шахматной доске, но такой возможности, увы, не представлялось: единственный шанс исчез годы назад.       Однако теперь, благодаря Фортуну, Леона стоял посреди рыночной площади города, что вырос вокруг дворца королевской семьи — его семьи. Никто из горожан не мог даже предположить, что совсем рядом, скрыв львиные уши и хвост под плащом, находился принц.       Кингсколар давно не был здесь и потому переводил цепкий взгляд от прилавка к прилавку, незаметно разглядывал разношёрстный народ, которым скоро будет править сам. Жизнь кипела как и всегда, сопровождаемая весёлым гомоном и шумом, и только обрывки разговоров о «славном и великом короле» заставляли сжать зубы и ускорить шаг. Дорога лежала прямиком ко дворцу, который возвышался над городом во всей своей красе, но Леону не интересовали его стены в лучах закатного солнца: после сумерек будет уже поздно, а задерживаться нельзя даже на день.       Глупая стража пропускает, услышав только голос. Они не спрашивают: из-за репутации за Леоной следили не так пристально и закрывали глаза на странные поступки, но даже в случае отказа, он использовал бы один из тайных лазов, которые изучил досконально, пока жил во дворце. В то время как семья была занята вечерней трапезой, забраться в свою комнату без лишних глаз не составляло труда, и Кингсколару даже посчастливилось — как и всегда — остаться без внимания слуг. Он помнит каждого, кто смотрел косо, и проследит лично, чтобы они упали к его ногам, когда на трон взойдёт новый, настоящий король.       Как и предполагалось, в покоях принца было ни души. Порой даже Леона не мог позволить себе игнорировать традиции и сбегать от счастливой семейки, чем нынешний Он, отправившийся в прошлое, охотно пользовался. Оставалось лишь устроиться в тени свежей зелени на широком балконе и дождаться юного второго принца, чтобы посеять зерно истины в его разум, дать направление и опьянить идеей, ведь одному переписать историю чертовски трудно.       Шелест листьев усыплял не хуже сладкой колыбельной, а теплые солнечные лучи этому только способствовали. Леона проспал пару часов, до захода солнца, и за это время его так и не потревожили. Ни другой Он, ни даже одна из служанок, которая любила под предлогом уборки чересчур часто мелькать здесь, вероятно, думая, что ее безумную симпатию не замечают.       Когда юный виновник авантюры всё же вернулся, Леона ярко ощутил чужую, нет, свою собственную горечь и злость, кипящую внутри. Второй принц, кажется, рухнул на кровать, низко рыча от негодования. Кингсколар помнил тому причину, и от воспоминаний в горле вставал ком, что только подталкивало поскорее избавиться от гнёта судьбы. — Завтра они устроят праздник в честь Чеки, верно? — Леона с сочувствием вздохнул, спустившись с балкона в комнату. Тяжёлый плащ уже не скрывал его лица.       Юный принц сперва уже было начал едко огрызаться, но, подняв взгляд на незваного гостя, опешил. Вскочил и напрягся, понимая, что перед ним — он сам. — Кто ты?       Вопрос кажется абсурдным, но Леона лишь снисходительно кивает: — Мы с тобой один и тот же человек. Я всего лишь вернулся, чтобы помочь себе захватить власть, — на эти слова принц недоверчиво фыркает, но прислушивается, — Но если я буду действовать один, это может сказаться на том, как успешен будешь ты, заняв трон. Знаешь, дурные слухи всегда губительны.       Надавить на собственные слабые точки удается слишком просто, ведь Леона будто смотрит в зеркало. Знает, чего хочет, и знает, что лежит на душе. Переманить себя же на нужную сторону, было ли это когда-нибудь трудно?       Второй принц думает. Медлит, ведь решение уже лежит на поверхности. — И что ты предлагаешь? — он следит за Леоной, что с едва прикрытым ликованием обходит его кругом, и не видит подвоха. Зачем ему обманывать себя?       Злая насмешка над ухом не заставляет себя ждать. — Я убью брата, — принц вздрагивает и оборачивается, замерев с ужасом в глазах. Кингсколар знает, что не пошел бы на такое раньше сам, и это одна из причин, почему он сейчас здесь. — Тебе же нужно обеспечить себе невиновность. Устрой переполох и привлеки внимание, чтобы все были уверены, что на твоих руках нет крови.       Улыбка уверенная, во взгляде слишком много силы. Юнец неотвратимо поддается соблазну и дикому азарту и соглашается. Другого пути нет, ведь, судя по Леоне, в будущем он не удовлетворил ту жажду власти, пройдя мирным путём. — Конечно, это не всё, — Кингсколар мрачнеет на мгновение, — избавляться от Чеки нельзя, но не волнуйся. Он слишком мал, чтобы быть королём, и не помешает. Воспитай его правильно, и проблем не будет. Не брезгуй, он должен быть твоим преемником.       Принц не скрывал возмущения и пренебрежительно хмыкнул, скрестив руки на груди, но спорить не стал. Оставалось одно. — Значит, завтра вместо праздника королевство ждёт траур? — И твоя душещипательная речь, которая должна убедить всех, что в руках Леоны Кингсколара королевство станет ещё прекраснее. А дальше ты и сам знаешь, что надо делать.       Леона набросил капюшон на голову и вновь вышел на балкон. Было видно, как в городе ещё горят тысячи окон даже после захода солнца. Кингсколар положил ладони на прохладный парапет и перед тем как спрыгнуть на этаж ниже, ещё раз окликнул принца: — У тебя есть час. Второго шанса не представится, поэтому удостоверься, что рядом кто-то будет, когда королева закричит от горя.       На этом принца оставили, и пищи для размышлений у него было полно.

***

      В спальне королевской четы не спали. Малыш Чека никак не хотел закрывать глаза, тихонько смеялся, переползая с матери на отца, а после играя с его гривой. Он выводил из дрёмы утомившихся за день родителей, но те только заботливо улыбались и раз за разом пробовали его убаюкать. Когда же даже мелодичные колыбельные королевы не подействовали на мальчика, король шутливо прорычал и крепко обнял обоих, приговаривая, что солнышкам давно пора спать. А слово короля — закон.       Сам же Фарена уснуть не смог. Когда он смотрел на сына и жену, его переполняла трепетная радость и любовь, от которой кажется, и вырастают крылья. Сердце билось так быстро, что спокойно лежать было невозможно. Тихими шагами лев выбрался на свежий воздух. Хотелось петь во весь голос и смеяться. Скоро Фарена покажет Чеке королевство, которое предназначается ему, научит сына всему, что знает сам, и передаст корону.       Нынешний король, даже взволнованный, обернулся на шаги позади, но улыбка не исчезла с его лица. — А! Это ты, Леона. Тоже не спится?       С другого конца балкона навстречу бесшумно двинулась большая тень. Лукавый взгляд зелёных глаз недобро сверкнул в темноте, но приторный тон усыплял всякую бдительность большого добродушного Фарены. — Я увидел, что и ты не в постели, поэтому подумал… Почему бы не провести немного времени с братом? Ты наверняка так рад, что у тебя появился долгожданный наследник. — Ты наконец перестал обижаться? Это делает меня ещё более счастливым, — старший Кингсколар раскинул руки и полной грудью вдохнул свежий ночной воздух, улыбаясь. — Мирное небо для всех — это то, чего я хотел бы для Чеки, для тебя и своего народа. Я знаю, как тебе хотелось стать королём, но, уверен, ты ещё найдешь своё место. — Я давно его нашел, но оно занято тупым добряком, которому повезло родиться раньше, — внезапная сталь в голосе режет слух, и удивленный Фарена оборачивается. Безоружный, едва успевает закрыться руками от магической вспышки.

***

      Леона не ограничивается одним ударом, не останавливается и на пяти. В глазах Фарены непонимание и невыносимая горечь, а на теле множество ран. Его застали врасплох в идеальный момент и не совершили ни единой ошибки. Было страшно осознавать, как на самом деле сильна была ненависть брата, липкий ужас от мыслей о жене и сыне не давал дышать. Ещё больнее было принять, что о предательстве никто не узнает. Нет, Леона наверняка слишком хорошо подготовился.       Не теряя голову от ярости, Кингсколар словил последние секунды чужой жизни и со всем скопившимся ядом набросился на едва живое тело в последний раз: — Жаль! Как жаль, что твои прекрасные мечты будут зарыты в землю вместе с тобой. Но не плачь, я присмотрю за всем, даже за твоим беззащитным сыном.       На словах о Чеке Фарена дернулся ещё раз, но мучительная боль тут же ударила в голову. — Тише-тише, я буду осторожен со своим королевством.

***

      Облака серым полотном закрывают солнце. Необычайно тихо. Люди медленно собирались на площади перед дворцом. Леона равнодушно наблюдал за этим через окно, чуть раздвинув шторы. Скоро принц должен выступить с речью, чтобы проститься с погибшим и взбодрить народ, перед тем как занять трон. Сейчас же он наверняка помогает королеве собраться с силами. Леона едва успел скрыться, перед тем как она вышла на шум и обнаружила мертвого Фарену. Говорят, весь остаток ночи она просидела у тела мужа и оплакивала его. Кингсколар был уверен, что королева достаточно сильна, чтобы не опустить руки, по крайней мере, пока жив Чека, но мужская опора всё равно была ей необходима, и в этом было очередное преимущество Кингсколара. Если она примет нового короля, то и народ охотнее пойдет за ним.       После убийства брата Леона не чувствовал угрызений совести, только свободу. Теперь его мечте ничего не мешало, и у него были все инструменты, чтобы справиться с новой ролью. Кингсколар жил ради этого, так зачем оглядываться на мелочи? Жизнь — война, а на войне все средства хороши. Возможно, многим будет не хватать старого короля, но печаль сотрётся со временем, а королевство зацветёт с новой силой.       Наконец к людям на площади вышла королевская семья. Сейчас принц расскажет им об ужасном событии прошедшей ночи, вспомнит всё хорошее, что сделал его брат и, состроив тоскливое лицо, скажет, как же ему жаль. Как тяжело признать, что из-за возраста наследника придется возложить ответственность на свои плечи, и как надеется, что в такие трудные времена люди будут поддерживать его и друг друга, чтобы смерть короля не отразилась на королевстве. Леона знает сценарий до конца и отступает вглубь комнаты: ему пора возвращаться в своё время и лично насладиться тяжестью короны на голове.

***

      Устроившись на просторной террасе, Леона думал, что в Закатной Саванне никогда не было таких рассветов. Чем выше поднималось солнце, тем дальше расползались его лучи, освещая всё королевство. За десяток лет Кингсколар уже всем доказал, что является настоящим королём, и добился высот, которые прежде не снились. Да, порой он был чересчур тверд и жесток, но стратегически ни разу не провалился. Торговля, расширение территории. После прихода Леоны на трон Закатная Саванна стала более воинственной, но и приобретала новых друзей, и из этих союзов он извлекал всю возможную пользу. Вспоминая Фарену, ни один не смел проронить «раньше было лучше», потому что это была бы чистейшая ложь.       Леона гордился собой и не прекращал стремиться к большему, не изменял старым принципам, но стал мыслить глобальнее. И всё же главным сокровищем стало нечто другое. — Дядя, ты ведь помнишь про официальный визит делегатов из страны Горячих Песков?       Леоне не нужно оборачиваться, чтобы узнать пришедшего. — Ты сегодня рано. Конечно, я помню. Вместе с ними должен приехать мой старый друг.       На воспитание Чеки сил ушло не меньше, чем на облагораживание королевства, но результат стоил того. Он вырос прилежным, расчётливым и в меру хитрым, перенял у дяди гордость и амбиции и вышел красив собой. От того недоразумения, что ураганом неслось на Леону при каждой встрече, не осталось и следа, о чём Кингсколар не жалел нисколько. Чека не рос как его сын, потребности в семье удовлетворяла мать, он был преемником, и Леона долгим и упорным трудом вылепил из него того, кого желал оставить после себя. — Кстати, Чека, — лев сладко потянулся и наконец развернулся к мальчишке, — хочешь, я приоткрою тебе тайну, связанную с отцом?       Мальчик по-птичьи наклонил голову и заинтересованно сел рядом, одним только взглядом требуя продолжения. Леона кивнул и, сложив руки за головой, будничным тоном продолжил: — Это я убил его, чтобы прийти к власти.       Возникшая тишина совсем не угнетала. Казалось, эти двое просто смотрели в голубеющее небо и думали о своём. — Я могу понять тебя, дядя, — Чека пожал плечами, будто отец ничего для него не значил. — Более слабые должны уступить место для других, это нормально. Возможно, однажды ты дашь слабину, и я поступлю точно так же. Отчего-то Кингсколар не сомневался, что именно так всё и будет.

«Король умер. Да здравствует король».