Художник и Дракон

      Пока богиня с братом уже третьи сутки решали проблемы уже не только мирового масштаба, а куда более колоссального, Анри было велено заняться делом полезным, и в разы плодотворнее, чем просто языком трепать, где и без него прекрасно обойдутся. А значит, заталкиваем обиду на подобное отношение по-глубже, приказываем себе не дуться и идём грызть гранит науки. Тем более, что парень действительно провалялся без сознания достаточно долгое время, а он ещё даже не знает, в каком состоянии сбежали его родные от эльфов, а Люцифер, чтоб ему споткнуться на ровном месте, молчит. Партизан хренов, ещё и утверждает, что вмешался он во-время, и ему, Анри, правда-правда, не о чём переживать. И что уж душой кривить, брюнет почти поверил. Вот только этот его взгляд явно что-то утаивал. — А что случилось с тем принцем? Он мёртв? Надеюсь, что да, иначе даже Жизнь его не спасёт. Эту мразь мне точно жаль не будет. — Анри, — осуждающе покачал головой демон. — Что? — По трём эльфам, ты чуть ли не хуже, чем по покойным родственникам убиваешься, а тут такая кровожадность. — Ну… они же не в чём не виноваты. Были. И в том коридоре оказались по приказу принца. Если бы не он… — последние слова парень буквально прошипел. — Это всего лишь глупое оправдание, — недовольно прищурился Люцифер, — Ни одна душа не заслуживает не своей смерти. — Эта заслуживает… — Анри, — яростно оборвал демон. — Что? Ты видел, как он избил Драко? Он еле двигался. У Драко нет такой регенерации, как у меня, — уже тише закончил Анри. А Люцифер прикрыл рот, проглотив приготовленную тираду на безрассудство мальца. — Ты поэтому так бесишься? Из-за Драко? — А из-за чего ещё? — и столько по детски искреннего непонимания было в изумрудных глаза, что демон не удержался и расплылся в глупой улыбке. — Ох, Анри… Какой же ты ещё ребёнок. Иди лучше дочитывай свои книги. А о принце забудь, он своё ещё получит, — пообещал демон, как бы невзначай развернув Анри в сторону полочки, которая так призывно сверкала, греясь в лучах солнца. — А может, я с вами посижу, послушаю? — скривившись от подобной перспективы, предложил юноша. Знания, спрятанные на страницах этих книг не вызывали особого отклика в сердце юноши. Одно дело — для дела нужное, и совсем другое, вот так вот, с мыслью, что всё это необходимо лишь для убийства. — Нет, Анри. Ничего интересного и столь познавательного ты всё равно не услышь, а всё что нужно, мы тебе сами потом скажем, когда сойдёмся на оптимальном варианте. Давай-давай. Не упирайся.       Покривившись ещё немного, скорее для вида, и бросив парочку щенячьих взглядов на демона, Анри, скрипя зубами, всё же поплёлся в указанном направлении.       Книги с четвёртой полки он проглотил на одном дыхании. Половина была исписана заклинаниями целительства: от элементарного заживляющего незначимой царапины через лечебные сны (да-да, Вечный сон был среди них) вплоть до оживления мёртвого тела. На последних страницах Анри, конечно, чуть было не стошнило, но в конце концов, он признал, что даже из подобного издевательства можно извлечь свою выгоду. Отцовские авроры удавились бы от зависти, если бы узнали, что он даже из мёртвого теперь может «душу» вытрясти ради информации. Но, конечно же, они не узнают, и Анри об этому никому-никому не скажет. И вообще, если бы знал заранее, пропустил бы сомнительного содержания страницы. Но, увы, он не знал, а идеальная память того самого тайника внутри его тела впитывала новые знания, как губка воду, ещё до того, как Анри успевал уловить смысл за хвост.       Вторую половину он изучал чуть более осторожно, медленно переворачивая страницы, и так же медленно пробегался глазами по буквам, даже не сразу складывая из них слова, однако в конце понял, что только зря потратил лишние минуты. Всего лишь защитные заклинания. От дождя, от солнца, от ударов, от болезни, проклятий. Даже от смертельных заклинаний, таких как, Авада была парочка. Удивительно, а ведь маги были убеждены, что от неё нет защиты, а тут такое простое (Анри даже решил попрактиковаться). В принципе, уделив чуть больше положенного внимания описанию данного заклинания, Анри понял, что зря посмеялся над недальновидностью своих сородичей. Заклинание было из ряда смертельных и использовать его могли только потомственные некроманты, владеющие силой смерти. Суть подобной защиты состояла в обмене: жизнь за жизнь. Нейтрализация смертельного заклинания в обмен на жизнь невинного живого существа. Неизвестного. Защищая себя, ты никогда не узнаешь, чьей жизнью пожертвовал. Может, кому-то это незнание и оставит совесть чистой, но не ему.       Анри откинулся на спинку кресла. Казалось бы, что всё такое невинное и безобидное, а на деле всё страшнее, хуже некуда. Всего лишь заклинания памяти, но чем дальше ты их используешь, чем больше ты в себя впитываешь, тем опаснее становишься. Кто владеет информацией, тот владеет миром? Может быть. Но как обойти тот факт, что информация подразумевает под собой не только факты и слухи, но ещё и знание человеческой сущности: мимика лица, реакция на слова, движения тела. Всё это показывает человека и его мысли. А владея мыслями, ты владеешь самим человеком. Страшно не правда ли? Нужный подход, где надавить, где уступить, где унизить, а где комплиментами завалить и не только мысли, но и воля человека в твоих руках.       Казалось бы, что такое заклинания отпирающие дверь или взламывающие замок? Пф, ничего, опытный вор и без них прекрасно обходится. Но что, если эти заклинания использовать на живом существе? Правильное применение, и тебе известны все потайные желания, все секреты, сокрытые за самыми прочными блоками и замками. И конечно же, обратная сторона открывающего — запирающее. Заблокировать чувства, мысли, память, хех, и хоть на открытое убийство отправляй. Твои руки чисты. Скажете, предсказуемо и глупо? Но, как же легко взойти на трон, где у твоих ног послушные марионетки.       Или как такой пример? Прекрасные рисунки сверкающими линиями появляющиеся в воздухе одним мановением ловкой руки, буквально очаровывают и гипнотизируют; не менее прекрасные существа, выпрыгивающие из открывающихся порталов других миров, и только знающий человек за этим заметит гниль и вонь нежити и потусторонних чудовищ. Но таких людей нет на Земле, а потому и с лёгкостью поддаются влиянию мелкой пакости, влияющей не только на разум и мысли, но и на жизнь в целом.       Целитель. Излечил смертельную болезнь на глазах у всех одним щелчком пальцем затянул дыру в животе, поставил на ноги безногого, вернул слух глухому, позволил увидеть мир незрячему, одним словом вернул голос немому и всё ты — высшее существо этого грязного мира. Такая мелочь, но тебя боготворят, тебе поклоняются, целуют ноги, преподносят дары и возносят к небесам. В то же время ты также легко можешь забрать воздух, остановить сердце, и одним взглядом убить на месте. Путь из трупов, украшенный благодарностью. Что может быть хуже?       И Анри всё это мог. Теперь мог. И пусть только теоретически, но практика — всего лишь вопрос времени и обстоятельств, при чём парень был абсолютно уверен, что при исполнении не совершит ни одной ошибки. Кровь, пробудившаяся в нём, разбудила так же и первородные инстинкты первого Посланника госпожи Смерти.       Жизнь была права — смерть сама раскрылась перед ним, стоило только немного увлечься, и Анри оказался на той самой грани, когда ты ещё обычный смертный, но уже одним шагом в бездне. Сейчас он понимал её слова, когда тебе подчиняется мельчайшая частичка тьмы, стоит только пожелать, и душа Анри без помощи Люцифера отправится в любую точку мира; уже не нужно слово Смерти, чтобы вернуть его в тело, он сам мог только одним желанием очнуться; сейчас никакая рана его или Драко не была для него препятствием. Даже эльфы, и те больше не были страшны, они были бессмертны, но они разумны, а любой разум, как книга для детей, стоит в него заглянуть. Такой же предсказуемый и наивный. Сейчас в ещё по детски хрупких руках была сила, с которой даже Песочникам придётся считаться, и Анри это прекрасно понимал, и упивался этой мыслью.       Если ещё полчаса назад он переживал, как справится со своим братом и вообще сможет ли ему противостоять, то сейчас он был совершенно уверен. Он справится, он обязан справиться. И нет, не ради Англии и мира во всём мире. Прежде всего, он сделает это ради себя и своего будущего, потому что иначе ему просто не позволят спокойно жить и наслаждаться жизнью. А он хотел этого. Хотел размеренной жизни — в домике где-нибудь глубоко в лесу, с семьёй, любить и быть любимым. И рисовать: солнце, море, небо, весь мир и… Драко. Да, Драко он хотел больше всего. Спящего и просыпающегося под его взглядом; в лучах солнца, и на закате; улыбающегося и в слезах; робкого и надменного; сверкающего и бледного; одетого в костюме и нагишом после ванной; пылающе возбуждённого и до холодности собранного… Боже, он хотел его всего. Нарисовать, запечатлеть на бумаге и показать всему миру, и одновременно спрятать, чтобы никто не смел даже мысленно обесчестить это совершенство. — Чёрт, — выругался Анри, понимая, что ему нестерпимо захотелось увидеть своего жениха. — Говорила же, чтобы не поминал того, кого здесь нет, — послышался за спиной недовольный голос. Парень от неожиданности даже захлопнул книгу. Последнюю. Благо, ещё минут пять назад заучил последнее заклинание, и сейчас, скорее от скуки, перечитывал описание. И ему они не нравились. Особенно, когда такие обычные заклинания, как лёгкая боль в животе или икота с языка некроманта (а именно некромантом, Анри был) превращались в нечто необузданное и ужасное. — Это здесь их нет, а там, этажом ниже, они как кролики размножаются, — хмыкнул парень, вспомнив, как недавно Люцифер жаловался на тех самых чертей, слуг своей сестры. Непослушные, шумные, и совершенно не умеющие владеть своим хвостом, сметая тоненькой конечностью всё на своём пути. — В любом случае, в моём мире, это не принято, — надулась Смерть. — И? Кого прикажешь винить во всех бедах? Не тебя же в твоём присутствии?! А батю твоего язык больше не поворачивается вспоминать. — Ты — парень умный, придумаешь что-нибудь, — подмигнула женщина, — А сейчас пойдём, потолкуем о жизни и как с ней быть.

***

      Ну в принципе, план был настолько простым, что аж смешно. Смерть пообещала, что как единственная в их тройке заговорщиков, ага, богиня, попробует поболтать с сестрой. Накормит сладким, типа помощи в возрождении полукровок, которые так или иначе после смерти попадали к ней, и даже силушкой поделится для создания ещё парочки эльфов, а если повезёт, то и рождаемость повысить поможет. У неё душ на перерождении хоть отбавляй, что ей жаль что ли поделиться парочкой с ближним своим? Но, это на словах, на деле же всё может оказаться куда сложнее. Поместить душу смертника в бессмертное тело — дело невозможное, тем более, что создание Отца переделать невозможно, а потому надежда только на неадекватную любовь Жизни к своим детишкам и её наивность. Авось пронесёт, и она снимет свою метку и освободит Анри от долга? А там уже Смерть нацепит свою защиту, что даже сам Отец не сможет ничего сделать, и всё, дело за малым.       В это же время Анри сидит тихой мышкой и ждёт сигнала. Никому ничего не говорит, и по возможности, хотя бы для вида пытается убедить родных, что всё «ок» и под стальным контролем, и им не стоит вмешиваться в дела братика. Пусть тот идёт своим путём, а Анри, как старший, присмотрит за ним. А когда придёт время (сигнал), вмешается, и только от результата переговоров (споров) сестёр будет зависеть размер этого вмешательства, и разумеется направление. На тихое «бу» в сторону мнимого сотрудничества Анри мигом заткнули, сказав, что если ему шкура дорога, придётся пока что играть по правилам Жизни.       И да. Особое наставление. Знания знаниями, но пользоваться Анри ими запретили. Вот так ирония. Зубрил-зубрил, скрипел зубами, подавлял тошноту и отвращение, и тут бац, тело-то человеческое, смертное, и силушки в нём, даже не смотря на столь впечатлительную родословную, постольку поскольку, уже через десять минут активного применения знаний исход может оказаться летальным. И потому, используем допустимый минимум, а что-то более серьёзное только в экстренных случаях. — И зачем только время потратил? — сложив руки на груди, пробубнил подросток. — Я же говорил — в будущем пригодится, — хмыкнул Люцифер, похлопав паренька по плечу, — вот умрёшь, возродишься демоном и пользуйся на здоровье. Только в других мирах, и только для охоты, — наставлял демон. — Ох, даже после смерти мне не видать покоя, — вздохнул юноша. И прежде чем демон завёл свою шарманку по новой, но уже по этой теме, начал растворяться. Тело, родное тело, и Драко. «Как же я скучал».       Вот только… Холодное дыхание ему в шею принадлежало отнюдь не Драко, а песок ему в трусы вряд ли смог попасть в Сибири, да ещё и одежда почему-то мокрая. А следовательно, назревает вполне логичный вопрос: во что он опять вляпался?