Изнутри

К несчастью, подавленные эмоции не умирают. Их заставили замолчать. И они изнутри продолжают влиять на человека. ©Зигмунд Фрейд

      Неожиданные выходные, если эти дни можно так назвать, пришлись как никогда кстати. До долгожданного тестирования Даби дали разрешение на прогулку в Токио. Перед тем как отправиться, он выслушивал противного старика Уджико, плюющего ему на рёбра и грозно размахивающего руками. Тот что-то объяснял ему про важность операции и ценность нового вида Ному. Он слушал его вскользь, то и дело переводя взгляд на флиртующего с Тогой Твайса. Джин до сих пор не теряет надежды, ожидая взаимности от неё. Все его старания веселили Даби, из-за чего тот не прерывал яростных восклицаний противного старикашки и продолжал наблюдать за неловко жестикулирующим злодеем. Тога пассивно залипала в экран своего телефона, изредка кивая на реплики Твайса.  — Эй, ты вообще слушаешь меня, сопляк? — старый пердун от недовольства побагровел, его сжатые в кулаки ладони яростно порхали на уровне шеи — нулевая угроза. Горестно вздохнув, Даби уже представлял как зайдёт в свою дряхлую, такую же дряхлую как визжащий на него старик, квартиру и завалится на диван, заменяющий кровать. Последний раз он был дома перед поражением Все За Одного, в уме уже прикидывая сколько прошло времени и насколько большой слой пыли его ждёт на комоде. Хоть кто-то его ждёт. Гиран много раз пытался разъяснить ему, что выплачивать аренду пустующей квартиры каждый месяц невыгодно, так как большую часть времени он проводит не в ней. Быстро расписывая на пожелтевшем листке суммы, расходуемые им ежегодно, брокер пытался вбить в беззаботного Даби весь ущерб от его квартиры, но тот был непреклонен и каждый раз, стоило зайти разговору на эту темы, заканчивал его на неясной ноте и уходил. Насколько бы доводы Гирана не были разумны, он не мог расстаться с этой маленькой каморкой. Через её окно Даби впервые увидел Стендаля*, кромсающего безызвестного героя, кажется, его называли Хэнди*. Маленький темнокожий парень, мечтающий попасть в топ-100 и заработать кругленькую сумму. Линчеватель города Токио стискивал маленькую голову в своих руках без особых усилий. Будущий Убийца Героев выдавливал глаза извивающегося про-героя, который тихо поскуливал, длинные пальцы обхватили всю голову и трясли её из стороны в сторону, словно терьер треплющий добычу. Всё это происходило под спокойный рассказ про «фундаментальный распад» школы, в которой он учился, там где хорошие оценки по истории героики получали за красиво выведенные цифры на разноцветных клейких стикерах. Штейн настолько был погружён в свой монолог, что не замечал у себя в руках уже кровавого месива вместо раздавленной головы. Изо рта парня, который только вчера патрулировал неблагополучный район, разговаривая по телефону и беззаботно смеясь, сейчас выходили не смешки из-за очередного бестолкового анекдота, а булькающие звуки, смешанные со скрипящим треском. Скуловая кость была переломана и выпирала, распаривая кожу, маленькие осколки клиновидной вываливались изо рта вместе со всей его желчью, врезаясь в асфальт. Штейн продолжал свой рассказ. Но слушателю уже было неинтересно. Наблюдать за такой прекрасной картиной было высшим наслаждением, и Даби пару раз переигрывал запомнившиеся моменты в мыслях, приятно перекатывая на языке особо громкие фразы убийцы. На следующий день во многих заголовках пестрило громкое «Безжалостное убийство про-героя на улицах Токио!». Эту тему обсасывали все около недели, потому что в городе, в котором построено агентство Всемогущего, в близлежащем районе — Эдогава, настолько страшные происшествия были чем-то необычным. Большинство людей смотрели на прикреплённые, не сказать что удачные, фотографии с места происшествия (Даби бы мог нарисовать картину в самых ярких красках, но рисовать он не умел) и поражённо вздыхали, пряча свой немой восторг от происходящего за испуганными высказываниями. На билбордах вдоль дорог уже красовалось голливудское лицо Капитана Селебрити*, который так удачно решил погостить в Японии. Ублюдок задорно подмигивал и сверкал своей белоснежной улыбкой. Смотря на его лицо становилось противно, в глотке появлялся неприятный ком, мешающий нормально глотать. Этот американский позёр приехал только за новыми шлюхами, попутно убегая от разгневанной жены, гаркающей во время репортажей и тычущей своим округлым пузом почти в саму камеру, мол, смотрите, какая я бедняжка. А сейчас он купил себе рекламу, на которой обещалось быть спасёнными при первой же опасности. Сукин сын решил стать новым Всемогущим? Как самонадеянно. Через полторы недели после случившегося по всей сети разошлось слитое фото с места происшествия в соседнем городе. Новый злодей — Штейн, так похожий на Стенделя, раскромсал героя номер восемьдесят три — Задорного Циркача*. На снимках можно было увидеть перекошенное лицо с засохшими слезами и дорожками крови, костюм был разорван — нижняя часть туловища оголена, и из неё вываливаются кишки, ноги вывернуты под углом и смотрят так, будто тот сел на колени не той стороной. Это было недалеко от Токио. Желание там оказаться и подловить Штейна в одном из переулков застилало весь здравый смысл. Заверив владельца квартиры в последующей ежемесячной оплате, он начал собираться. Первым рейсом Даби отправился в путь, целенаправленно направляясь к своему новому кумиру. Казалось бы, прошло три года, а ощущается всё как вчера. Ощутимый тычок в рёбра вынудил его вынырнуть из сладостных воспоминаний, выдохнув сквозь стиснутые зубы. Вчера он с Тогой устроил тренировочный спарринг и неплохо получил от сумасшедшей по рёбрам, та хотела его пырнуть, но он успел увернуться, из-за чего и попался, пределу счастья Тоги не было: «Это мой новый приём! Какая же я крутая злодейка!». Старый пердун пыхтел и грозно стрелял своими маленькими глазками из-под очков. Руки упёрлись в бока, сжавшись в немного подрагивающие кулаки. Седые усики над верхней губой ощетинились и ходили ходуном, будто сейчас оживут и спрыгнут со своего носителя прямиком на Даби, вцепившись в глотку. Жуть.  — Сопляк, тебе доверили тестирование одного из моих лучший Ному! Мои детки очень нежные, а он — шедевр! А ты, бессовестный мальчишка, не хочешь даже выслушать главные правила! — пыхтя и порой забавно причмокивая губами, старик никак не хотел успокаиваться. — Мы потеряли Курогири, который был идеальным экземпляром! Тебе следует беречь моего малыша и вернуть его мне. Вся эта ситуация уже порядком выводила из себя. Посадка будет через час, а добираться до аэропорта порядка двадцати минут, если не брать в расчёт возможные пробки на дорогах. А так же то, что старик, обречённый на ужасающую смерть раз тридцать в мыслях Даби, перестанет нести свой научный бред про любимых детишек и отпустит его.  — Я вас понял, доктор. Пердун поморщился от неприязни, пробежался по нему взглядом и, чему-то кивнув, крутанулся на каблуках своих начищенных туфель, потопав в противоположную сторону. Стон облегчения прозвучал правее от Даби. Джин, ждавший друга у двери и крутивший ключи от машины в одной руке, нетерпеливо притопывал ногой. Сумасшедшая куда-то ушла.  — И всё-таки я никак не пойму, дружище, зачем ты прёшься в своё Токио? — Твайс намеренно избегал прозвища, которое уже было у большинства на слуху, у героев так точно. Все восклицания заглушались за какой-то чёрной маской, напоминающей часть костюма Твайса, но имея обычные прорези для глаз, которые выглядели забавно на фоне чёрной ткани. Джин заверил его, что подозрений не будет, и никто не прикопается, однако парочку героев пару раз скосили недоверчивые взгляды на них. Слушать меняющееся щебетание под боком было даже как-то уютно — оно могло начинаться грустным шёпотом, а заканчиваться грозным криком. Джин настолько часто навязывал Даби своё присутствие, что тот, сам того не замечая, стал привязываться. Понимание того, что они не будут видеться около недели, повисло давящим грузом. Даби будет скучать. И Даби нравится это. Токио встретил его приятной прохладой и орущим ребёнком где-то сбоку. После трёхчасового перелёта тело немного ломило. Ещё раз проверив рюкзак на наличие ключей, Даби отправился в сторону ближайшего такси. Заплатив водителю немного больше, чем надо было, они остаток пути ехали молча. Проезжая район Минато, взгляд против воли задерживался на небоскрёбе Всемогущего*, задорно выглядывающего над верхушками других зданий. Одна из самых высоких построек — имеет столько же пафоса, сколько и имя владельца. Поморщившись, Даби отвернулся от окна и посмотрел на свои руки. Кожаные перчатки неприятно скрипели, когда он сжимал ладони в кулаки. Маленький участок обгоревшей кожи выглядывал из прорези между перчаткой и рукавом чёрной рубашки. Надо придумать, как выгодно спрятать лицо, чтобы не возникало подозрений при встрече. За предоставленные несколько дней ему надо было успеть собрать нужную информацию насчёт нового союзника — Ястреба. Информации о нём было известно минимально, рычаги давления на него отсутствовали. Даже его имени ещё не было известно. О семье в одном из интервью он сказал, что все погибли от злодея, когда он был ещё совсем ребёнком. Пернатый умело обходил личные вопросы, прикрываясь беспечной улыбкой и лукавым взглядом. Подёргав за нужные ниточки, Даби вышел на бывшую приближённую Ястреба — Асамори Аманэ. Работала у него в офисе, но после неудачно закрутившегося служебного романа с ним, пришлось уволиться. Ястреб был категорически против серьёзных отношений, а молодую Аманэ не устраивал такой исход. Поэтому собрав свои вещи, она перевелась в другое агентство, находящееся в Токио. Обиженная бывшая любовница по-любому раскроет пару карт загадочного героя, главное, подойти к этому вопросу с осторожностью. Поблагодарив водителя, Даби направился к подъезду. Звякнув предварительно зажатыми в руке ключами, он начал подниматься на нужный этаж. Квартира встретила привычной тишиной и ожидаемым слоем пыли. Это была поделённая двумя стенами студия, одна часть — кухня, другая — спальня. Пожелтевшие обои, отставшие от стен, придавали всей квартире вид заброшенности. В коридоре стояла не один раз крашенная тумбочка с запыленными журналами, а над ней два прибитых гвоздями крючка для верхней одежды. Кинув связку на тумбочку, Даби, не разуваясь, прошёл на кухню, с которой несло вонью. В углу стоял маленький столик с завянувшими на нём цветами. Рядом были подставлены два старых стула с облупившейся краской по бокам и стёршимися от вечного трения ножками. Вечно гудевший холодильник сейчас был отключён — из него шёл неприятный запах, служивший негласным согласием на то, что поужинать можно будет в другом месте. Пытаясь как можно реже вдыхать неприятный запах, он в два широких шага приблизился к запертой форточке. В спальне было душно, в спёртом воздухе отвратительно пахло пылью. Большой полуразваленный диван неуклюже стоял у стены, занимая бо́льшую часть комнаты. В углу был дубовый шкаф, привезённый из Европы, — пожилая супруга владельца каждый раз упоминала это, видя свою гордость, а ему оставалось дружелюбно кивать и поддакивать на каждую похвалу этого предмета мебели, мысленно сжимая её тощую шею с обвисшей кожей. Затхлый ковёр противно зашуршал под подошвой ботинок и поднял новый слой пыли. Подавив желание чихнуть, Даби поспешил и тут открыть форточку. Мирное тиканье затягивало в загадочный транс, а вся обстановка возвращала в тот день, когда Штейн бесчувственно выдавливал глаза наивному Хэнди. Лёгкое возбуждение прокатилось от загривка до поясницы дрожью. Кончики пальцев начали приятно покалывать, и Даби только сейчас вспомнил о неприятных ему перчатках, натиравших повреждённую кожу. Стащив их быстрым движением, он завалился на диван, вытянув ноги и полностью расслабившись. Бросив взгляд на висящие напротив часы, Даби прикинул сколько ему ещё можно было поваляться мешком. Встреча назначена на девять вечера в малоизвестном ресторанчике в районе Кацусика, до которого примерно десять минут пешком. Можно ещё поваляться полчаса, а потом начать собираться. Асамори он представился журналистом, копающим под нового Героя-Номер-Два и желающий выдать его в не лучшем свете, объяснив это заказом на немаленькую сумму. Наивная девушка сразу ему поверила и заверила выдать всю известную информацию при условии полной анонимности. Даби думал убить её сразу после встречи, но это может вызвать ненужное внимание. Сейчас надо вести себя тихо и не подводить Шигараки, который настоятельно просил не творить глупостей и не привлекать к себе внимания. Привлечь к себе внимание — привлечь к Лиге Злодеев, которая сейчас проживает не лучшие моменты. Надо просто собрать информацию, немного передохнуть и отправиться в Кюсю с новым Ному. Все эти передвижения стали такой морокой после задержания Курогири. Сейчас надо было всерьёз задумываться по поводу осторожной транспортировки Ному. Джонни, личный портал доктора Уджико, делал всё менее аккуратно, чем Курогиги, всё-таки второй был более наделён разумом и считался самым первым из Высококлассных. Поэтому в точку отправления нового Ному — Капюшона, надо прибыть за час до его прибытия и подготовить всё к нему: убрать свидетелей и сделать территорию безопасной. Зачесав рукой попадавшие в глаза волосы, Даби решил выйти пораньше и сделать дополнительный круг, чтобы прогуляться и проветрить голову от ненужных мыслей. А ещё хотелось надышаться свежим воздухом перед ещё одним посещением зловонной, но всё равно любимой квартиры. Соскочив с дивана, он подошёл к шкафу и начал рыться в своих старых вещах. Перед выходом предварительно зайдя на кухню, вонь ещё присутствовала, и дышать было так же трудно, он закрыл дверь громким хлопком и пошёл по заранее обдуманному маршруту. Стоя за углом у входа в ресторан, Даби неспешно натягивал перчатку на правую руку, делать это было не очень удобно из-за перчатки на левой и дыму от сигареты, который вдыхался через нос и неприятно жёг глотку. Уже несколько раз упомянув Шигараки со своей навязанной от старого пердуна осторожностью, он посмотрел на время и, поправив вечно сползающую медицинскую маску на лице, направился к прозрачной двери, у которой стоял тощий охранник со смешными рогами как у козла. Даби бы так и не понял кто это, но бейдж с красиво выгравированным «охрана» говорил сам за себя. Опустив пару шуток у себя в мыслях, он уверенно прошёл в светлое помещение. Столы с застиранными скатертями стояли в три ряда, между которых парили официантки в неприлично коротких юбках. Пьяные мужики, засевшие в самом углу, разносили свой гогот по всему ресторану, если это место можно так назвать. Больше это всё было похоже на кафе-бар, но владельцу, видимо, удалось выбить в лицензии «ресторан». Заприметив за дальним столиком, напротив буйствующих пьянчуг, нервозно оглядывающуюся девушку, Даби узнал в ней Асамори Аманэ. Ещё раз поправив маску, он направился к ней, попутно проклиная Шигараки со своей осторожностью.  — Асамори Аманэ? Дрогнув, девушка обернулась на голос, её глаза забегали по тощей фигуре, застывшей над ней. Взгляд то и дело притягивала обожжённая шея, виднеющаяся из-под воротника рубашки. Лицо скрывала медицинская маска, а на руках были чёрные кожаные перчатки. В мыслях она уже дорисовала ему кепку и пакетик кокаина в руке — вылитый дилер.  — Да, я могу вам чем-то помочь? У меня назначена встреча, и я не хотела бы…  — Ох, простите меня, я не представился, — сожаление в голосе было настолько наигранным, что Асамори поморщилась, сузив свои большие глаза. — Мы с вами созванивались вчера. Это я — Фуджимото Коширо, журналист.  — Фуджимото-сан, простите, представляла вас по-другому, и эта…  — Ничего страшного, это, — рука дотронулась до края маски, — мера предосторожности. Асамори была не столько невинна, сколько глупа. За день до выезда в Токио Даби с ней переговаривал все детали по телефону, и та рьяно его убеждала в том, что знает много полезной информации о некомпетентности Ястреба. Сейчас все реплики Джина о возможном провале тонули в «я же говорил». Молоденькая Асамори Аманэ была хороша собой, только её пухлые пальцы не давали ей звания «идеальной». Уплетала уже третью порцию карри, продолжая эмоционально рассказывать о грешках Героя-Номер-Два. Как оказалось, работала она в главном офисе при Ястребе, имя которого узнать так и не удалось, паршивец трахал её, являясь безымянным, а ту всё устраивало. Ещё он любил пить пиво на рабочем месте и иногда, особенно этой части придала внимание Асамори, закуривал сигареты, сидя у себя в кабинете. До мозга костей злодей.  — А, ещё вспомнила! Он очень любит обсуждать других героев не в лучшем свете, — Даби уже хотел заткнуть надоедливую Асамори, но. — Один раз он со своей сестрой сидел у себя в кабинете и…  — Сестрой? — слово, прозвучавшее как единственное спасение, — Ястреб в интервью по поводу семьи всегда отвечал одно — все мертвы. Откуда у него появилась сестра? Приёмная? Болтливая дура поморщилась как об упоминании чего-то неприятного: скорчила свои тонкие губы и отвела взгляд в сторону. Фыркнув, она откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.  — Эта противная мелкая дрянь вам не поможет, Фуджимото-сан.  — Давайте я сам решу, Асамори-сан, — губы растянулись в предупреждающей улыбке скрытой маской, но холодные тон впился в сидящую напротив девушку подобно иглам. Поправив выбившуюся светлую прядь, она нервно хмыкнула и, пододвинувшись ближе, будто рассказывая вселенский секрет, начала говорить тихим голосом:  — Если бы приёмная, Фуджимото-сан. Чертовка роднее всех ему, а её противные крылья служат тому прямым доказательством. Когда я только устроилась на работу у неё ещё не началась учёба, и, — она сделала какой-то странный мах рукой в сторону, будто он закончил её фразу. — Она вечно всех задирала! В особенности меня! Обзывала грубыми словами и мешала нормально работать! Те времена до сих пор вспоминаются с ужасом. Эта курица настолько походит на своего братца, что наряди её в его костюм — не отличишь, даю вам гарантию. Простите, но теперь я хочу выпить. Официант! Девчонка лет семнадцати появилась сразу, трясущимися руками держа блокнот, голос её немного подрагивал из-за волнения, вызывая раздражение, но, получив заказ, исчезла, так же быстро как и появилась. Даби не увидел, что она заказала, просто ткнула куда-то своим пухлым пальцем в меню на страничке вин, любителем которых Даби не являлся. Асамори обещала продолжить рассказ после первого бокала. Перехватив открытую бутылку у официантки и бросив раздражённое «мы сами», Аманэ посмотрела на белую этикетку. Лёгким движением руки она поправила уже разваливающуюся причёску и с заумным видом кидала взгляды на Даби — ждала реакция непонятно на что.  — Это кабернет-саувигнон, один из лучших и любимейших мной сортов. Как вы к нему относитесь, Фуджимото-сан? — что эта сука из себя строит?  — Во-первых, правильно каберне-совиньон*, во-вторых — нет, я не любитель вина, и в-третьих, моя дорогая Аманэ, что насчёт сестры Ястреба? Покрасневшая от смущения Аманэ перевела взгляд на свои руки, опустив голову. Покрутила кольцо на указательном пальце, быстро облизнула губы, и, вдохнув побольше воздуха, она подняла голову и уставилась в глаза собеседника, уже желая обвинить в хамстве. Кончик языка онемел, а руки сцепленные в замок начали подрагивать. Выдох потерялся где-то в носоглотке, а зрачки увеличились в раза два так точно. Даби устал от происходящего, и ладони на руках уже сжимались и разжимались под столом. Сняв маску, он сейчас наблюдал за целой гаммой эмоций на молодом красивом лице, которое сейчас скривилось в уродливой гримасе. Захотелось снять перчатки, из-за которых запотели ладони, и закатать рукава рубашки, неприятно трущиеся об повреждённую кожу.  — Что-то не так, Аманэ? Её тело сейчас тряслось, а одна рука уже тянулась к телефону, лежащему на столе. Она узнала его, Даби это не нравилось. Ему больше нравилось убивать скрытно, а потом спокойно гулять по парку, а не это всё. Быть злодеем, которого знают, полное дерьмо. Шанс того, что она его не знает был ничтожно мал, как ни крути — работник геройского агентства. Даби сделал мысленный пунктик на этот счёт. Перехватив её руку на столе, он почувствовал сквозь перчатку жар блестящей от пота ладони. Кожа противно заскрипела. Асамори перестала двигаться, дышать кажется тоже, сидела сейчас вся напряжённая и испуганная, хотя минуту назад пыталась превознестись в глазах бедного журналиста. Даби улыбнулся, и кожа, скреплённая скобами, натянулась, точно сейчас порвётся, большим пальцем он медленно поглаживал тыльную сторону дрожащей ладони.  — Тш-ш, будь послушной девочка и я, так и быть, отпущу тебя, — со стороны они походили на обычных возлюбленных держащихся за руки. — Идёт? Кивок вышел каким-то рваным, но за согласие подойдёт. Свободной рукой Даби взял телефон и положил его около себя, чтобы его схватить, то надо полностью перегнуться через стол. Асамори Аманэ до этого момента ещё не встречалась с злодеями вот так — лицом к лицу. В офисе были обычные упоминания о них на бумажках, и ничего более. Долгое время она считала злодеев актёрами, играющими на публику: герой побеждает злодея, а злодей получает обещанную плату. Всё это её всегда обходило, так почему сейчас?  — Не твори глупостей, крошка. Я сожгу тут всех, не успеешь ты даже закончить просьбу о помощи. Понимаешь, о чём я?  — Д-да.  — Молодец. А теперь, выкладывай всё, что знаешь о сестре Ястреба и, Боже мой, без лишней информации, которую ты мне предоставляла последние сорок минут. Ещё один кивок и рваный выдох. Асамори, дрожащая как осиновый лист, могла вызвать подозрения у людей, присутствующих здесь, поэтому надо было выйти на улицу, а там можно уже было списать на вечернюю прохладу и плохую переносимость её. Подозвав раздражающую его официантку, которая побледнела, взглянув на него, попросил у неё счёт. Расплатившись и, наконец-таки, покинув ресторан, Даби стянул перчатки, кинув их в близлежащую урну. Схватив Аманэ, дрогнувшую от прикосновений, за запястье, потащил её в переулок, где курил до этого. Влетев в стену боком, Асамори поморщилась и обхватила свободной рукой покрасневшую кожу, которой он касался, кажется, будет ожог. Даби нервно топтался и дышал так, что пар выходил через ноздри. Температура вокруг них неумолимо повышалась, а взгляд злодея становился с каждой секундой кровожаднее. Дрожь теперь стала идти в комплекте с Аманэ, вспотевшие ладони хаотично дёргались, а глаза не знали, за что уцепиться. Он хочет её убить. Сейчас, стоя в этом переулке, где людей нет и в помине, он, Даби, думает лишь о том, как от неё избавиться: сжечь или зарезать? Какой способ не поведёт за собой неблагоприятный исход? Если сжечь, то его сразу обвинят в этом, любое сожжение сейчас перекидывается на него, даже если он этого не делал. Можно её зарезать, только не как Тога, надо одним резким движением, желательно неумелым и неаккуратным. Можно будет сбросить на сорвавшееся ограбление, такие злодеи-грязь так и поступают — угрожают, а потом из-за страха и волнения могут случайно пырнуть свою жертву.  — Начинай. Я внимательно тебя слушаю.  — Я… Там всё… Сестра, имя, я… — заплетающаяся речь выводила из себя, и жар прокатывался по всему телу. На кончиках пальцев уже сверкал предупреждающий синий огонёк, приковавший взгляд Асамори. Она задрожала ещё сильнее, а тихие всхлипы сорвались с онемевших губ. Слёзы покатились по щекам, а всхлипы заменились безудержными рыданиями. Трясущееся тельце скатилось по грязной стене вниз и, приземлившись на колени, согнулось пополам. Ладони накрыли лицо, которое уже было всё мокрое от слёз и соплей.  — Эй-эй, давай вот без этого, ладно? — твою мать. — Я тебя отпущу, если расскажешь всё, что знаешь. Полное игнорирование. Как успокоить эту дуру? Её страх приносил ему возбуждение, которое сейчас надо было подавить. Надо узнать о сестре и терять контроль сейчас нельзя. Крепко сжав ладони в кулаки и отступив к противоположной стене, чтобы не давить на перепуганную Аманэ, Даби опёрся об неё и сложил горячие руки на груди. Как только он отступил, то дышать стало легче — разъедающий лёгкие накалившийся воздух пропал. Резкий выдох сорвался с её губ, которые продолжали дрожать. Она облизала губы привычным для себя движением и, набрав в грудь побольше воздуха, начала быстро вспоминать всё, что знала о девочке, что сейчас стала её единственным спасением и самым страшным наказанием:  — Девочка, два года назад почти ежедневно навещала агентство, — голос немного сорвался. — В прошлом году поступила в Токийский Университет, по словам Ястреба, — что ещё? чтоещёоназнает. — Имя. Её звали… Я не помню точно, но, — взгляд Даби говорил об одном: она должна вспомнить. В мыслях перебралось множество вариантов. Нельзя ошибиться, иначе он её потом найдёт и убьёт. Ей нужно имя. Чёртово имя, — Рей! Да, точно. Ястреб пару раз обращался к ней так. Я в этом уверена, — её речь перестала быть такой же красивой, как десять минут назад, и уже переходила в какое-то бормотание, но Даби продолжал всё понимать, — она сразу бросается в глаза. Похожа внешне на Ястреба, крылья как у него, только немного темнее. Всегда кричит и эмоционально реагирует на всё и…  — Достаточно. Я останусь жива. Облегчённо выдохнув, Аманэ подняла голову и замерла. Сверкающие голубые глаза неотрывно смотрели на неё, руки нервно подрагивали, а улыбка, скорее хищный оскал, натянула кожу, и скобы угрожающе натянулись под натиском. Спокойно оторвавшись от стены, Даби шаг за шагом подходил к ней. Одну руку он запустил себе за спину, вторую — протянул ей, помогая подняться с колен.  — Аманэ-чан, ты мне очень помогла. Но твоё поведение и правда вывело меня из себя — я был зол. Даби оказался рядом за секунду. Резкая вспышка боли застелила глаза, и Асамори начала заваливаться набок, но крепкая хватка на предплечье оставила её в вертикальном положении. Руки сами потянулись к животу, из которого, казалось бы, вытекали литры крови. Разделочный нож наполовину торчал из неё, рукоятку держала расслабленная ладонь. В глазах рябило, но стоило только оторвать окровавленные руки от вспоротого живота, как осознание скорой смерти втиснулась насильно. Ты умрёшь, Аманэ.