Счастье — песок

Оди сидела на краю кровати, лицом к двери, спиной к Майклу, который просто прожигал пустым взглядом дыру в спине шатенки. Уилер совершенно не знал, что ему сделать, как ему доказать Оди, что жизнь продолжается и не важно жив Хоппер или нет, важно только то что жива она, что её сердце всё ещё бьётся. За окном, ломая хлипкие ветки деревьев, бушевал ветер. Дождь бил по окнам, раскаты грома заставляли вздрагивать, всё ещё готовых ринуться в бой с чудовищами других измерений Майка и Оди. Наверное, они ещё не осознали, что всё закончилось. Молнии освещали своими яркими и совсем близкими вспышками комнату, что находилась в полной темноте. Майк уже два часа всматривался в очертания Одиннадцатой на другом конце кровати. В каждой вспышке молнии её тело становилось, словно снег, белым-белым. Девушка не двигалась, превращаюсь в статую из белого мрамора. Уилер мог разглядеть её, мог увидеть, что её руки стали ещё тоньше, потому что та отказывалась есть, мог увидеть как стали выпирать позвонки. Вид его бывшей девушки приводил его в ужас. Да-да, бывшей; некогда было снова становиться парой им во время беготни то за монстром, то от него. Майкл чувствовал себя потерянным, убитым что-ли, потому что он совершенно не знал как ему снова вернуть радостные искорки в любимые карие глазки. — Ты тоже чувствовал это? — тихо спросила Джейн, из-за того, что подоконник беспощадно хлестали крупные капли дождя, её было почти не слышно. — Ты чувствовал тоже самое, когда подумал, что Уилл мёртв? — уже громче спросила Хоппер, не поворачиваясь, всё так же смотря в стену. Майк не думал об этом. Наверное тогда он чувствовал просто пустоту, будто у него отобрали его значимую часть. Ещё ему было до жути обидно, что Оди не смогла ему помочь, он даже скорее был зол, чем обижен. — Да, наверное… Оди повернулась лицом к Уилеру. Вспышка молнии осветила её лицо мертвенно белым светом, и Майкл увидел как блестели слёзы в её глазах. Дыхание спёрло, в груди всё сжалось от одного вида капель на щеках Джейн. Парень подлетел к ней, обнимая, сильно-сильно сжимая руками её хрупкое тельце. Она вся дрожала. — Я поняла, почему ты тогда кричал на меня, я только сейчас поняла это, — шептала в грудь Уилера Оди. — Я не должен был тогда, я не должен был кричать, — отвечал так же тихо брюнет. Пронзительный крик разлетелся по комнате, отскакивая от стен и острыми осколками вонзаясь в мозг Майка. Она кричала так отчаянно, беспомощно и так раздирая душу Уилера на сотни кусков. Хоппер всю трясло, пока Майк совершенно не знал что делать. Парень схватил её за плечи, потряс, заставляя посмотреть на себя. — Оди! Оди! Посмотри на меня? Я тут, слышишь? Я рядом, — кричал Майк, пока глаза застилала белена слёз. Джейн затихла, испуганно глядя на Майка, который, опуская голову ей на плечо, уткнулся в шею. — Прошу тебя, милая, не плачь, — прошептал Майк. — Мы все когда-нибудь умрём, нас всех не станет, нужно привыкать к тому, что не все будут рядом всегда. Я умру и ты умрёшь, мы все — лишь маленькие частицы этого мира, — сказал парень, отстраняясь и глядя в карие глаза. — Но так больно когда кто-то уходит, — прошептала Оди дрожащим голосом, утыкаясь лбом в грудь брюнета. — Знаю, Оди, я знаю, — сказал Майк, поглаживая её волосы. Её сбитое дыхание медленно восстанавливалось, становясь ровным. Парень чувствовал, как тело Оди расслаблялось. Девушка заснула, оставляя Майка наедине со своими мыслями, чувствами и терзаниями. Парень был рад тому, что она наконец-таки уснула не от того, что мозг уже не выдерживал без сна. Майк чувствовал себя совершенно пустым, ничего не чувствующим, будто вся радость его была песком в песочных часах, которые должна была переворачивать Хоппер, но девушке было не до этого, потому счастье его буквально несколько секунд назад обронило последнюю песчинку. Уилеру совсем не хотелось есть, спать, двигаться и жить в общем, потому что то, что было смыслом его существования — опустело, бурно переживая смерть приёмного отца. Майк хмыкнул. Он помнил, как она узнала о его смерти. Парень думал, что она начнёт плакать, кричать, ринется туда, под торговый центр, что бы посмотреть правда ли это? Правда ли старик Хоппер — мёртв? Но она просто тихонько прошептала одно словно: «Нет!», маша головой. Уилер пытался звонить ей, но девушка либо не брала трубки, либо придумывала «кучу дел», которые, как выяснилось позже, были прикрытием для спокойного терзания и без того бедной девушки. На четвёртый день миссис Байерс сама позвонила Майку, попросила, что бы тот приехал. И брюнет ехал на своём стареньком велосипеде так быстро впервые, даже от агентов Министерства Энергетики он уносился, казалось, медленнее. Когда он приехал, Джойс отвела его к Оди. Женщина выглядела уставшей: под её глазами были синющие мешки, щёки впали ещё сильнее, она тоже переживала смерть Шерифа. Но Оди совсем перестала быть собой. Глаза её были красные, парень обратил внимание на её костяшки пальцев — те были разбиты в кровь, губы у неё были в ранках, видимо кусала до крови, что бы не кричать, а на щеках были видны высохшие дорожки от слёз. В тот момент в Майкле Уилере что-то оборвалось, в груди стало так жечь, парень почувствовал невероятную злость и ненависть к Джиму Хопперу, что заставлял Джейн страдать. Он весь вечер просто обнимал её, нашёптывая, словно мантру, одни и те же слова. «Я тут, я рядом, вся хорошо, Оди. Я здесь, «. Джойс тогда попросила его остаться на ночь, потому что Хоппер могла упасть в обморок в любой момент, если бы продолжила сопротивляться сну. Женщина позвонила Уилерам, попросила отпустить Майка к ним на ночь. И все те дни тогда он боролся за каждый съеденный ею кусок какой-нибудь еды, за каждую минуту её сна, за любой намёк на улыбку, за секунды без слёз. Джейн немного вздрогнула на руках у Майка, парень лёг на спину и положил девушку рядом, переворачиваясь на бок, что бы видеть её. — Я люблю тебя, Майк, — сонно произнесла Хоппер, видимо разговаривая во сне. Эти слова перевернули песочные часы счастья Майка Уилера, давая новые силы, что бы парень смог поддерживать её дальше. Ему даже не верилось, что такая девушка, как Джейн Хоппер, могла полюбить такого как он. — Я тоже люблю тебя, Оди, — прошептал Майк, целуя девушку в лоб. Дождь за окном становился всё медленнее, вскоре совсем переходя в совершенно безобидный редкий летний дождик. Молнии и гром сверками и шумели где-то совсем далеко. А Майкл Уилер понял, что он самый счастливый человек, готовый горы свернуть, но быть опорой для своей сильной снаружи, но слабой и хрупкой внутри любви — Джейн Хоппер.