Не Хуайсан, борись!

Вверх. Вниз. Вверх. Вниз. Ох, этот чёрный спандекс, вплотную обтягивающий рельефные, объёмные икры: так, что все мышцы напоказ. Во рту мгновенно пересыхает, и, кажется, именно в такие моменты люди начинают понимать, какая у них всё-таки ориентация. И Хуайсан тем временем размышляет, выгонит ли его брат взашей из дома сразу, как только узнает, что он по мальчикам, или всё-таки даст время, чтобы парень хотя бы успел сунуть в сумку носки и трусы. Вверх. Вниз. Вверх. Вниз. На вид сильные, упругие бёдра напрягаются под тяжестью упражнений, проседают под массой семидесятикилограммовой гантели, и ткань лосин соблазнительно огибает каждый сантиметр чужих ног и вторит каждому движению. Не Хуайсан всё ещё стоит в стороне и с нервозностью и очевидным возбуждением покусывает губы. Он настолько далек от реальности, что не видит и не слышит совершенно ничего. Но и его можно понять — там, в своей вселенной, он плотно зажат между этими бедрами, и ничто не мешает ему провести по смуглой, немного влажной из-за пота коже языком, поднимаясь то вниз, то вверх. Вверх. Вниз. Вверх. Вниз. Но буквально контрольным в голову становятся ягодицы — интересно узнать, какие же они все-таки на ощупь. Их легко рассмотреть из-за тонкого материала лосин, но также легко и потерять рассудок. Такие соблазнительные, манящие, их так и хочется облизать, поцеловать, укусить — последнее особенно странно, учитывая, что он не псина какая-то, чтобы людей за задницы кусать — но ещё одного взгляда на это произведение искусства хватило, чтобы забыть о размышлениях. Ах, а как бы эти бедра, ягодицы, таз, да и Цзян Чэн целиком красиво смотрелся рядом с Хуайсаном. Желательно, голый. Максимально желательно, прижимающий паренька к холодному кафелю и с особой пылкостью прильнувший к чужой спине. Ну, а дальнейшее развитие событий всем понятно. Не Хуайсан мечтательно вздохнул. На самом деле, идя в спортзал, он и не думал, что ему пошлют такой подарок судьбы. Мысленно он приготовился к каторге, ко всем видам физической порки и вселенской тирании, ведь абонемент на посещение и типы упражнений подбирал для него Не старший, конечно же. И каково было его удивление, когда он пришел дополз, при этом специально опоздав на двадцать минут, чтобы позлить брата, и встретил мужчину, напоминавшего своей фигурой древнегреческого бога, да ещё и щеголяющего в обтягивающих лосинках туда-сюда. У Не Хуайсана произошел глазной оргазм. Но когда он узнал, что этот типчик ещё и оказался его тренером, чуть не задохнулся — то ли от радости, то ли от шока, то ли в принципе от переизбытка эмоций. Короче говоря, больше Хуайсан не опаздывал и даже приходил всегда раньше как минимум на десять минут. И всё дело в том, что Цзян Чэн — именно так звали красавчика-тренера в лосинках — в максимально короткие сроки сумел покорить сердце нашего принца. Да ещё как! Хуайсан словно снова окунулся в ады пубертата — а ведь даже тогда не было всё настолько плохо — и исстрадался от своих же мыслей, фантазий и снов. Крашнулся? Вероятно. Только о нем и думает? Возможно. Сходит с ума? Абсолютно точно! Более того, он так часто витает в облаках, что сбивать на ходу всё подряд стало его кредо — он просто идёт и не видит ничего, как будто и вовсе с закрытыми глазами. И даже сейчас, как всегда пребывая явно далеко от мира сего, Не Хуайсан совершенно оглох, даже не заметив, как эта самая богиня всех его последних мокрых снов подошла к нему и окликнула. Луна! Луна! Вызывает Земля! Ты тут такое пропускаешь! Кажется, если бы Цзян Чэн не тряхнул слегка Не Хуайсана за плечо, парниша так бы и остался пялить в никуда. — Что-то случилось? — Стройные, угловатые брови сошлись к переносице, выдавая лёгкое недовольство Цзян Чэна. «О боже, что я наделал, мой бог хмурится, — Не Хуайсан торопливо захлопал своими длинными ресничками, мня краешек своей глупой, желтой футболки с надписью «Try banana» и невольно начиная волноваться, — но, боже, какие же у него скулы, а эти ключицы, и чуть выпирающие бусины сосков через майку… Вот бы обмазать его всего сливками, прильнуть губами к загорелой коже, высунуть язык и облизать с головы до пят… — Не Хуайсан почувствовал, как внизу приятно зазудело. — Но все-таки лучше всего у него…» Он и сам не заметил, как томно вздохнул и невольно прикусил краешек нижней губы, несколько раз сминая зубами, а потом невольно вслух пролепетал на выдохе: — Задница… — Что? «А-А-А-А!!! ТВОЮ МАТЬ!» — Не Хуайсан мысленно драл себя за волосы. –Г-го-говорю… — начал он торопливо, не отрывая взгляда от озадаченно хлопающего глазками Цзян Чэна. — Б-болит задница… Очень… — Но я же дал вам упражнения для рук. Сильное, однако, заявление. Черт. Опять прокол. Не Хуайсан снова мысленно себя ударил, пытаясь как-то выбраться из этого абсурдного конфуза, иначе он точно умрёт от стыда. — Я просто упал! — вдруг пискнул он, начиная что-то быстро-быстро, несвязно лепетать, делая шаг назад и полностью теряя равновесие. Ну, а потом полетели. Вниз. К поцелую с полом. Выкрутился, блин. Мысленно он уже приготовился впечататься в пол, но в итоге даже долететь не успел. Прежде чем встретиться с дощатым паркетом, чужая крепкая рука подхватила его за талию, прижимая к себе и спасая от падения. Хуайсан, конечно, запаниковал. Но это только сначала. Потому что он вроде бы уже должен был лежать на полу а’ля распятый Иисус, но по ощущениям как-то вообще по-другому. Он слегка приоткрыл один глаз. А потом мигом смекнул, что произошло. Сильные руки его бога успели предотвратить его поцелуй с полом! И, конечно же, Хуайсан не стал терять такой возможности, выпадающей раз на миллион, и времени. Он просто прижался к крепкой груди и обхватил тренера руками, комкая ладонями чужую майку на спине. А теперь пора включить актёрскую игру на максимум. — У-у-у, страшно-страшно, у-у-у… — хныкал он, а пальцы тем временем дрожали как у алкоголика и панически блуждали по лопаткам, пояснице, везде — казалось, что Хуайсан действительно испугался настолько, что теперь даже руки его не слушались, но на самом деле он просто не знал, за что хвататься, желая прямо сейчас всё и сразу. Единственное, за что он действительно не мог ухватиться — это упругий, мягкий и все еще чужой зад, что являлось довольно обидным фактом. Животом он чувствовал очертания выпирающих кубиков на прессе, их твёрдость и объемность. Ещё один пунктик — вылизать между ними каждую трещинку, обвести вдоль и поперек, при этом не забыв пососать пупок, выпирающий тугим узелком — это он успел рассмотреть ещё в первый день, когда Цзян Чэн решил удачно показать какой-то тетушке упражнения с наклонами назад-вперед. И похоже Цзян Чэн действительно ему поверил, иначе нельзя объяснить мгновенно последовавшее успокаивающее объятие, прижавшее Хуайсана ещё ближе к его фригидному богу. Большая, грубая ладонь прошлась по чужим длинным, распавшимся водопадом по плечам волосам. Не Хуайсан потерял связь с космосом и забыл, как дышать. Он был так близко к чужой шее, что высунь язык — попробовал бы его кожу на вкус — предел всех мечтаний. И только остатки разума мешали ему это сделать. Запах пота, мятной жвачки, сигарет и абрикосового средства два в одном, стоящего в душевой спортзала, дурманил до головокружения так, что Не Хуайсану безумно щекотало ноздри. И каждый раз, когда Цзян Чэн проходился рукой по голове, задевая шею, он готов был сойти с ума. И вот так, простояв около пятнадцати секунд в чужих объятьях, Не Хуайсан и сам не заметил, как перед глазами все потемнело, а потом он и вовсе обмяк, падая в руки Цзян Чэна и проваливаясь в беспамятство.

***

— А потом что случилось? Вэй Усянь как будто назло громко сюрпал своим банановым коктейлем, который, к слову, Лань Ванцзи ему сейчас пить запретил и, более того, рекомендовал выпить после занятий. Но Вэй Усянь не был бы Вэй Усянем, если бы слушал других — кажется, ни один закон в этом мире ему не указ, и, возможно, когда-нибудь он даже закон гравитации преодолеет. Не Хуайсан пребывал в довольно хорошем настроении, поэтому благосклонно оставил коктейль в руках знакомого и не выкинул его в ближайшую урну. И даже замечания не сделал! Вот насколько хорошее настроение было у Не Хуайсана. — М-м, ну… — продолжил он свой рассказ, немного мнясь. — Очнулся я уже дома. Рядом взад-вперед панически бегал брат. Я, похоже, настолько перевозбудился, что у меня из носа хлынула кровь фонтаном… Какой позор… — Ну, знаешь, — снова раздался этот бесячий «сюрп». — Немудрено, когда он в таких лосинках каждый день перед носом бегает. — Вот именно! — Хуайсан мечтательно вздохнул, смотря на занимающегося с какой-то старушкой Цзян Чэна — сегодня он, как и всегда, прекрасен. — Я ведь ему и майку всю заляпал кровью. А ведь в ней были лучшего всего видны его сос… — Хуайсан осекся, кося взгляд на Вэя, но тот ничего не сказал. — Брат предлагал ему химчистку или возместить ущерб деньгами, но он отказался. — Ух, Цзян Чэн. Как всегда сама доблесть и образцовость. — Усянь раздосованно вздохнул, переводя взгляд уже на своего тренера — Лань Ванцзи. — Эх, вот бы и Лань Чжань пощеголял передо мной в маечке и шортиках. Не Хуайсан невольно хмыкнул, мол, так тебе и надо — нечего тут мне под ухом всякие «сюрп» и «хлюп» делать, а потом прошептал: — Шортики, хм… — Не Хуайсан задумчиво прикусил щеку, представляя Цзян Чэна в черных, спортивных шортах на манер боксеров, облегающих его накачанный зад. — Возбуждает, конечно, но лосинки все-таки будут посексуальнее… — Он уже было хотел начать растягивать оду в их честь, ибо только благодаря им Не Хуайсану удается каждые среду, пятницу и воскресенье любоваться всеми прелестями тренера Цзяна, но Вэй его перебил. — Не отрицаю! Но только представь, — он сделал паузу, сохраняя интригу, приобнимая друга за плечи и хрипло шепча. — Оголенные, мускулистые ноги, не зажатые спандексом и эластаном — тканью в принципе. Каждый изгиб виден лишь четче, а золотистый загар делает их такими же манящими, как куриные ножки KFC. — Оба невольно по-дурацки захихикали, а потом Вэй продолжил. — А когда он потеет, никакая ткань больше не впитывает капельки пота, и они соблазнительно стекают по бедрам, опускаются в чашечку под коленом, скользят по икрам… — Вэй Усянь видел, что у Не Хуайсана чуть ли слюни не текли, пока он представлял это в своей голове. Ему было весело, поэтому он продолжил. — Ох, а когда он приподнимет свою легкую майку, которая еле держится на этих худеньких лямочках, вытирая краем пот с лица? Как от шеи по спине стекает маленькая капелька, оставляя мокрую дорожку — а ведь точно такую же мокрую дорожку ты можешь оставить своим языком на его спине. — Подливал Вэй Усянь масло в огонь и ухмылялся. — А потом эта капелька проскальзывает в узкую ложбинку между его подтянутых ягодиц и… Ау?! — Удар пришёл нежданно и негаданно. Вэй зашипел от боли, прикрывая голову и скрючиваясь на лавочке. Он хныкал и жаловался, неся свойственный ему бред типа: «А понежнее?!», «Почему бьют опять только меня?!», «Я всё Лань Чжаню расскажу!». Не Хуайсан развернулся, чтобы посмотреть, кто это тут такой суровый, и увидел Вэнь Цин — грозу всех банковских счетов и неоплаченных абонементов этого спортзала. Она выглядела злой и агрессивной — в принципе, как и всегда — и на сей раз объектом её гнева стал Вэй Усянь. — Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не задерживал оплату, а?! — Она снова стукнула его, но на этот раз Вэй успел прикрыть голову. Импровизированным орудием убийства стал журнал — один из тех, что лежат уже который год пыльной стопкой на ресепшене. — Бери пример с Не Хуайсана! Он оплатил годовой абонемент. Живёт и радуется! — И ещё один удар полетел уже на спину Вэя, потому что голова уже слишком защищена, туда бить неинтересно. «Но это оплатил не я, а брат…» — подумал Хуайсан, но вслух сказать не осмелился — лишь виновато улыбнулся Вэю, посмотревшему на него самым лютым волком. — Я терплю твои задолженности только из-за твоей дружбы с Вэнь Нином и Ванцзи. Не более того! — И снова женская, но тем не менее очень тяжёлая рука нависла над Вэем, но удара так и не последовало. Открыв один из глаз, которые Вэй зажмурил от страха, он увидел знакомую, белую футболку и серые треники — Лань Чжань! Этот доблестный рыцарь успел остановить руку Вэнь Цин, прежде чем она успела ударить нашего горемычного должника. — Лань Чжань! — Воскликнул юноша с нескрываемой щенячей радостью. Но прежде, чем Вэй успел выкрикнуть слова благодарности, его перебил Ванцзи. — Он мне не друг. — Лицо Вэя стало напоминать чернослив — скукожилось, скривилось, потемнело. Как это не друг?! Ему стало грустно и тоскливо — он-то считал Лань Чжаня своим другом! — Тем более! — Вэнь Цин всё ещё была зла, но бить больше потенциальную жертву не стала. Зато она показательно впечатала стикер с суммой задолженности Вэя ему в лоб и грозно пробухтела. — И только попробуй не оплатить на следующей неделе или отмазаться тем, что я ничего такого не говорила — в отличие от тебя я всё всегда помню! Неожиданно девушка замолчала, всё ещё сверля взглядом наглую рожу Усяня, а потом, странно прищуриваясь, с ног до головы оглядывая Вэя и Хуайсана. — А вы чего такие красные, как раки? — Таки заметила — ох уж эта Вэнь Цин. Оба парня так и сели в лужу, не зная, что и ответить. Не могут же они сказать, что они тут просто развлекались, представляя Лань Ванцзи и Цзян Чэна в шортиках. Ещё и когда один из объектов обсуждения стоит рядом. — Перезанимались, что ли? Предположила за них Вэнь Цин, чем и облегчила им жизнь, спасла от вселенского позора и придумала за них алиби. — М-м, да, просто сегодня настроение было… рабочее, хе-хе-хе… Парни странно переглянулись. Каждый из них видел напротив покрасневшую рожу, прекрасно понимая, отчего же она такая красная. Через секунду их лбы и щеки покраснели ещё пуще, а Лань Ванцзи и Вэнь Цин услышали странное, буквально дикое хихиканье. Оба посмотрели на юношей недоумевающим взглядом, подумав, что надо бы ограничить общение Хуайсана и Вэя — ещё одного Вэй Усяня это место не выдержит.