всё хорошо

Всё хорошо. Ладно, не совсем хорошо. Всё нормально. Джейк кинул тебя, умотав сталкерить за недавно найденной Ханной, даже не попрощавшись. Томаса арестовали, как подозреваемого в соучастии – но он не был виновен. Джесси нашли убитой в лесу. Всё совсем не хорошо. Ты не можешь перестать смотреть на открытый список диалогов пустым взглядом. Ты не можешь сконцентрироваться на чём бы то ни было — и просто смотришь куда-то сквозь телефон. Это ты виноват в том, что Джесси умерла. Это ты виноват в том, что арестовали невиновного Томаса. Это ты не смог им помочь. Как жаль, что твоя жизнь не игра, и ты не можешь начать всё сначала. Тиканье часов вернуло тебя в реальность. Ты не знал, сколько просидел над экраном, не моргая — но явно достаточно для покраснения глаз. Моргнув и чуть всплакнув от режущей боли в глазах, ты с трудом отложил телефон в сторону — и продолжил смотреть в пустоту. Конечно, друзья Джесси писали тебе, что в её смерти ты не виноват — только вот "чудесная" функция чтения чужих диалогов, которую "подарил" тебе хакер (век бы этой функции не существовало), позволила узнать, что тебя всё-таки обвиняют. Но какое тебе, собственно, дело до того, что тебя там не любят? Ты живёшь не в Дасквуде. Они даже не твои друзья. Или друзья... Но вряд-ли кто-то из них захочет иметь с тобой хоть что-то общее после окончания расследования. Джесси... Она хотела продолжить с тобой общаться. Вы даже шутили про то, что ты увезёшь её из Дасквуда. Но ты не увёз. Она мертва. Из-за тебя. Тебе пришлось надавить руками на глазные яблоки — с такой силой, что полезли уже цветные пятна — и только после этого ты смог прекратить самобичевание. Боль возымела отрезвляющий эффект, который позволил тебе начать мыслить более здраво. Нужно было думать о том, что делать дальше. Оставался шанс, что полиция будет опрашивать и тебя. Как свидетеля или вроде того, наверное... бам. и всё. Первое, что ты понял, когда очнулся — хочется блевать. Тошнота была ужасной, ком подкатывался к горлу, а ты с трудом сдерживал себя от того, чтобы не заляпать весь пол. Дыхание перехватывало, желудок сворачивался в трубочку, всё тело трясло. И только после этого ты заметил звон в ушах, полнейшую слепоту, какой-то предмет во рту и невозможность сдвинуться с места. Аа-ага, тут уже можно было начинать нервничать. Головная боль где-то в затылке нарастала, но звон в ушах плавно утихал. Инородный предмет во рту, судя по всему, являлся тряпкой и имел какой-то неприятный привкус — но ты предпочел не думать о том, в чём оно может быть испачкано. Открыв глаза, ты понял, что не ослеп — на тебе был повязан кусок ткани. Холодно. С трудом вдохнув носом и поморщившись от противного сырого запаха, ты принялся думать. Похоже, тебя выкрали. Выкрали из собственного дома, незаметно пробравшись в квартиру и, судя по боли в затылке, огрев чем-то тяжёлым по голове. Неудивительно — ты так завис что, похоже, забыл запереть дверь. И, конечно же, ничего не услышал. «Вот это совпадение» - подумал ты, отчаянно стараясь не впасть в панику, - «Украли Ханну, убили Джесси, а теперь схватили и меня» Интересно, тебя убьют? Будут пытать? Попросят выкуп? Будут использовать как секс-игрушку? Просто подержат взаперти? Брр. Противно. Тебе очень симпатизировал вариант со смертью и выкупом — но если в первом случае тебя, возможно, не будут пытать, то во втором тебе могут поотрезать пальцы. Ты посмотрел достаточно детективов и фильмов ужасов. Но ведь... Выкупать тебя некому. Ты не общаешься с родителями. У тебя нет друзей или родственников, которым могут этим угрожать. Вариант с выкупом отпадает. А вот убийство и пытки... Возможно, кому-то не понравилось твоё участие в поисках Ханны. Ты помнишь, как похититель по-ДартВейдерски шептал тебе на ушко "хочешь, я доберусь до тебя" — но ведь он просто запугивал! Ты живёшь... жил далеко не в Дасквуде, а ещё его же поймали, нет? Может, это какой-то из последователей того придурка?... Но маньяк себя никак не афишировал — фанатов появиться не могло. Темно. Сыро. Холодно. Страшно. И, самое главное, никто не будет искать тебя, как искали Ханну. Сколько времени ты просидел в тишине и темноте, пытаясь придумать план побега? Пытаясь хотя бы сдвинуться с места и обползти комнату? Пытаясь достать тряпку изо рта? Похоже, очень много — ты услышал скрип двери, громкое дыхание — и резкий свет фонаря чуть ли не ослепил тебя прямо сквозь повязку на глазах. Ты попытался бросится в сторону света — но его тут же погасили и вновь закрыли дверь. Хочется пить и есть. Возможно, стоило бы поспать, чтобы сэкономить ресурсы организма — но ты боялся. Боялся, что неизвестный мог что-то сделать тебе, пока ты столь беззащитен. Да и... Да и сейчас твоё состояние нельзя назвать защищённым. Мысль о том, что надо поспать, начала заполнять собой сознание — ведь всё равно хуже не станет. Проблема была — во сне ты не мог придумывать свои безумные планы спасения. Хотя какой от них толк, если ты даже не знаешь, как выглядит место твоего заключения? Хочется есть. Хочется пить. Хочется спать. Темно. Ты чувствуешь, как кто-то тянет тебя за руки, вытаскивая из-под земли. Вокруг всё залито солнечным светом, совершенно недалеко раскинулся лес — великий и могучий. Пахнет соснами. Ты бежишь в сторону леса, не оглядываясь в сторону человека позади тебя, чувствуя, что с каждым шагом становишься всё ниже и ниже. На окраине леса и встречаешься с кучей своих друзей и какой-то взрослой девушкой, вы спорите, кто из вас смелее. Пустое лицо. Взмах топора. Ты плачешь и упираешься, когда тебя тянут за руку подальше от леса — но ты недостаточно силён, и чем дальше тебя уводят, тем темнее становится небо, скрывая солнце и заливаясь холодными звёздами. Ты больше никогда не вернёшься. Жажда, осушающая горло, заставила тебя проснуться. Сон стоит в памяти чётким изображением, словно это совсем недавно произошло наяву. Лишь некоторые детали смазались, деформировались, словно кто-то неудачно попытался скрыть их, при этом не нарушая целостность картины. Сколько ты проспал? Сколько человек может прожить без еды и воды? Будут ли поддерживать твою жизнедеятельность или позволят умереть мучительной смертью? Ты не знаешь, ты совершенно ничего не знаешь. Чем тебя связали и к чему привязали? Связали, наверное, верёвкой. Места соприкосновения с ней очень сильно ныли — похоже, проспал ты не одну ночь. Ты мог лишь надеяться на то, что на тебе не останутся пролежни. Хм-м, может, похититель по-другому перевяжет верёвки, чтобы тебя не изуродовало? Или не перевяжет. Наверное, позволит умереть от заражения крови или жажды. Ему ведь совершенно не выгодно кормить своих жертв — разве что те являются каким-то подобием его игрушек. Тебе не очень хотелось воспринимать себя как чью-то игрушку. Как чужой предмет... Но тут стоило отставить моральные принципы — если бытие украшением означает получение пропитания, то тогда с этим нужно смириться. Так страшно хотелось пить, что ты сам уже был готов передавать телепатические сигналы – лишь бы хоть что-то произошло. Сидеть в давящей тишине, в беспросветной тьме, когда твой желудок и горло превращались в гидравлический пресс — такое себе развлечение. А ещё, похоже, ты скоро начнёшь сходить с ума — ты читал всякие научные статьи на эту тему. Было интересно. Теперь — нет. Тряпка, воткнутая тебе в рот (и имеющая такой вкус, как будто ею мыли сгнивший труп), конечно, перекрывала доступ ко многим звукам — но ты ещё мог мычать. Во-от если ты поймёшь, что начнёшь сходить с ума — тогда можешь начинать развлекать себя мычанием. Если доживёшь до этого момента. А пока лучше посидеть в тишине — вдруг похитителю не понравятся лишние звуки. Хотя... Место заключения вполне могло быть звуконепроницаемым. Бесконечный поток мыслей прервал свет, пробившийся через повязку на глазах. Ты не знал, что будет лучшим выходом — опять сделать бессмысленное движение или замереть на месте. Прошлый опыт с дёрганьем на свет ничего толкового не дал, и ты решил притвориться манекеном. Похоже, бытие манекеном принесло результаты — ты услышал звук шагов и довольно громкий "звяк" возле себя. Тебе, конечно, было примерно всё равно — но только до того момента, как у тебя изо рта вытащили тряпку и немного послабили верёвку на руках. Противный вкус ещё долго не исчезал изо рта — и вряд ли он исчезнет без воды. Ещё некоторое время за повязкой был виден свет — но послышался звук шагов, скрип двери и мир вновь погрузился во тьму. Ты неуверенно пошевелил освободившимися кистями рук. Чтобы полностью развязаться не хватало размаха. Жаль. Похоже, неизвестный поставил перед тобой какую-то ёмкость с... чем-то. В темноте ты не мог понять, где эта ёмкость вообще находится и что в неё налито — так что приходилось шарить руками по полу вокруг. В конце-концов ты наткнулся на какую-то штуку, напоминающую тарелку и уверенно засунул туда руку. Мокро. Экспериментировать — так экспериментировать. Ты облизнул мокрую руку. На вкус никак. Ты без понятия, существуют ли безвкусные яды и насколько они смертельны. Наверное, существуют — но пить хотелось слишком сильно, так что, с трудом подняв блюдце, ты выпил эту чёртову воду, одновременно морщась от неприятного вкуса, который остался после тряпки. Итак — либо тебя отравили, либо твою жизнедеятельность будут поддерживать. И ни в одном случае тебя не спасут. Не прибудет никакого принца на белом коне, что достанет тебя отсюда. Остаток жизни ты проведёшь за хлебанием водички из мисочки, да ловя счастливые галлюцинации. Чёрт бы побрал эту Ханну и её друзей. Ты предпринял ещё несколько попыток развязаться или хотя бы снять повязку с глаз — всё без толку. Интересно, писал ли тебе кто-то из друзей Ханны? Или Джейк? Волнуются ли они? Темно. Хочется домой. Тебя стабильно обеспечивали провизией, с каждым разом всё ослабляя защиту вокруг. Еды было чертовски мало, желудок всегда противно рычал, но тебе больше не грозила мучительная голодная смерть. С тебя даже сняли повязку и верёвки — от последних остались внушительные синяки. Наконец ты мог разглядеть свою тюрьму — это была очень маленькая комнатушка, а на выход из неё вела небольшая лестница. В помещении было очень темно и подробнее ты не мог его разглядеть — как и похитителя. Каждая твоя неделя была одинаковой — не считая того, что с каждым днём ты спал всё больше и больше. Над тобой не издевались, к тебе даже не прикасались — и ты чувствовал себя слишком... Истощённо? Иногда тебе казалось, что лучше бы каждый день тебе отрезали по пальцу, ломая психику. Так было бы веселее. Однажды ты увидел что-то. Оно было не объяснимым и намного темнее, чем вся твоя камера. Это "что-то" пронеслось на грани подсознания — и окончательно добило тебя. Захотелось схватить это и держать, держать, ломать в своих руках... Ничего не понимая, ты подполз к обветшалой стене. Оно было где-то здесь и ты просто обязан это поймать. Ты начал скрести стену пальцами, стирая их в кровь и ломая ногти. Ну же... Ты ведь так ничего не добьёшься. Нужно действовать... Действовать более радикально. Ты ударился головой об стену. А потом ещё раз. И ещё. И так до тех пор, пока не отрубился от боли, которую даже не чувствовал. С тех пор ты каждый раз просыпался связанным — но теперь не особо сопротивлялся отсутствию движений. А куда тебе, собственно, двигаться? Ты всё равно никак отсюда не выберешься. Оно исчезло и больше никогда не появлялось. Снаружи, наверное, всё изменилось. Ты не вёл счёт времени — зря, наверное. Всё время хотелось спать — но ты и так не спал только в том случае, если не пил или не ел. Ты правда хотел умереть. Обычно тебе ничего не снилось. Но иногда, крайне редко, ты мог видеть леса. Леса, которые раскинулись на весь мир, из которых нет выхода. Ты блуждал в ночной тьме, наслаждаясь сосновым запахом и приятным влажным ветром. Луна освещала дорогу и каждый предмет по-своему отражал её свет. Что-то зашумело позади тебя. Оно... Оно позвало тебя по имени? Но у тебя не было имени уже сотни лет — наверное, оно ошиблось. Только вот... Те звуки, те слова были явно знакомыми. Словно принадлежали тебе и никому больше. Но главное — голос. Ты его никогда не слышал — но даже после сотен лет тишины он показался тебе самым знакомым из всех. А потом ещё один. Второй голос... Его ты точно слышал. Его не забудешь — и он приносил такую боль, какую не принесёт ни одна пытка на свете. Потому что это была Д̸͋̈́̆̀͝ͅж̸̨͖͔̥̯͓̏̀́̉̀͝е̴̛̛̎͌̑͛͌̈́̇̃̿̀́̐̂̃͛́͋̾̔̈́̈́͋́̀̽̿͆̒̋̐̎̌͊̋̔̆́̂̏̃̀̋̄̃̆̽̍̑̂̑̈́̇̀̔̃́͑̂̇̑̕͘͝͝͝͝͝͠███ Яркий свет — слишком яркий, чтобы быть реальным — выбил из тебя весь сон. Ослепнув, падая и спотыкаясь из-за связанных ног, ты бросился в сторону лестницы. Ты умер? Это тот самый свет в конце тоннеля? Пройдя всего две ступеньки, ты упал на пол в таком положении, что самостоятельно не смог бы встать. Разве после смерти ноги остаются связанными? Разве после смерти ощущается боль? Твои глаза немного привыкли к свету и ты смог различить собственные лодыжки — и верёвку на них. Хрипя от натуги, ты принялся рвать и развязывать верёвку, освобождая себя. Ноги и руки истекали кровью, всё было в синяках — но ты избавился от препятствия и побежал по лестнице к свету. И увидел... Кого ты увидел? Эти люди. Ты их знаешь — но не помнишь. А они тебя, похоже, помнили — но не узнавали. Но пусть ты и не мог вспомнить, кем тебе приходились эти люди, ты, чуть ли не падая и плача на ходу, кинулся к ним. Ты нелепо споткнулся прямо у их ног и упал — но сил встать не оставалось, так что ты просто стоял на коленях, разглядывая стоящих перед тобой людей. Это были два парня и девушка. Ты их точно знал. И они тебя знали. Вас обступила полиция и медики, тебя начали расспрашивать, но врачи положили тебя на каталку, завозя в карету скорой помощи. Ты вернёшься домой. Теперь всё точно хорошо.