Мое Аутодафе

       Руки судьи неспешно разминают плечи девушки и скользят чуть ниже, большие пальцы поглаживают её выступающие ключицы, трогают впадинку меж ними. Фролло всё делает с осторожностью и неспешностью, чтобы Медея смола расслабиться и открыться. В конце концов, у неё сегодня первая ночь с мужчиной и от нее зависит, понравится ли ей близость.        - Я знаю, - тихо отвечает она. Но ничего с этим поделать ещё тогда было нельзя. Болезнь ушла, через долгое лечение, но нервные клетки не восстановились. Но ничего нельзя было с этим сделать, к сожалению. Нервная система у меня такая, что поддается влиянию препаратов. Хоть от природы я человек сдержанный. Да, пока светло и кто - то рядом. Вы, например, - Медея вздохнула и распрямила плечи, чтобы почувствовать прикосновение ближе. Как же давно её так никто не касался... Вкрадчивый шепот и голос Фролло у самого уха заставляет расслабиться и отдаться в его руки. Он завораживает. Когда тонкие пальцы поглаживают нежные ключицы и впадинку между ними, почти касаясь ложбинки груди под платьем, девушка прерывисто вздыхает и запрокидывает голову, смотря на Клода. Её ладони ложаться на его руки и робко опускают их немного ниже. По коже проносятся мурашки. - Multe*, Мессир. С тихим стоном шепчет рыжеволосая, не желая, чтобы это все прекращалось. Ее тянет к нему и она уже не собирается этого отрицать. Зачем? Если они уже все решили? Она сама не заметила как прошептала ему по - румынски, будто открывая часть своей души. Черные глаза смотрят на строгий лик мужчины, в его чертах видно некое безумие. В глазах прячется тьма. От него исходила несокрушимая харизма и ощущение стальной руки в бархатной перчатке. *Еще* (рум.)       Они очень плавно переходят от разговора к совсем иному занятию, но Фролло запоминает все, что говорит ему девушка о себе и в будущем он будет учитывать все это. Как ни странно, но ему в ближайшем будущем нужна была не просто помощница и любовница, он изучал её, хотя сам пока оставался сдержанным и даже немного прохладным, но всему своё время, когда-нибудь и он откроет ей себя больше. К тому же, что-то Медея узнавала о нём уже сейчас.       Судья внутренне напрягается и ожидает реакции, когда девушка кладет свои руки поверх его. Но она не отталкивает, а напротив, призывает его скользить ниже, к двум небольшим аккуратным холмикам, поглаживая их неторопливо. Всего одно слово на ином наречии вызывает у Клода изумление, но оно остается незримым для её взора. Его губы едва-едва приподнимаются в полуулыбке и ладони неспешно, и аккуратно сжимают грудь девушки, потирая слегка область сосков, которые сейчас трутся о ткань лифа и платья. Он не знает, ответит ли Медея взаимностью на попытку поцеловать её, а потому не торопится с этим. Но зато он скользит губами по её красивой шее, шумно выдыхая на ушко, вдыхая запах её волос. Уверенные мужские руки уже неспешно подбираются к шнуровке платья, неторопливо развязывая её и позволяя ему полностью упасть с плеч, открывая такой прекрасный и возбуждающий вид на лиф, скрывающим нежную грудь. При этом платье продолжало держаться в районе талии крепко, Фролло не спешил полностью раздевать девушку, находя это пошлым и недостойным поведением. Однако, в кресле становится всё более неудобно и мужчина вкрадчиво шепчет на самое ушко девушки. - Vino cu mine,* - и, обхватив ее плечи узкими, но сильными ладонями призывает подняться с кресла и увлекает за собой в дальнюю часть комнаты, освещенной всего несколькими свечами, создавая интимную обстановку, но не пугая Медею тьмой.       Там перед ней предстало широкое ложе, застланное темно-багровым бархатным покрывалом. А Фролло, чуть отстранившись, сбросил с себя сутану, оставшись лишь в свободной, но строгой рубашке и брюках. И тем самым он предстал перед Медеей в совсем ином облике, не похожем на тот, в котором она привыкла его видеть. - Ты позволишь мне снять его полностью? - как ни странно, но силой он не делает ничего, даже теперь спрашивая, ведь девушка может осознать, что еще не готова к близости. *Пойдем со мной* (рум.)       Полуулыбка смотрелась странно на лице Клода. Делала его более человечным. В сочетании с мягким светом от камина смотрелось это вполне мягко и естественно. Медея прерывисто вздохнула и слегка застонала, стоило пальцам мужчины слегка потереть соски через ткань. Ощущение было приятным. Горячее дыхание обжигает её шейку и она робко подставляет нежную кожу под прикосновения губ. Да, эта зона была чувствительной, как оказалось. Когда платье оголило её до талии, рыжеволосая немного смутилась, но не стала прикрываться. На нее впервые в подобном ключе смотрел мужчина и явно её желал. От чего-то это заставляло почувствовать себя увереннее.       Фраза, сказанная на румынском, прямо на ушко, произвела на девушку определенный эффект. Ей нравился этот язык, но ещё более ей нравилась его красота, а когда он звучит из уст мужчины с низким, бархатным голосом, Меди буквально начинала хотеть этого мужчину. Даже если он не был суперкрасавцем по мнению других и вещал с экрана телевизора. Так было и с ее любимым фильмом "Дракула", где Гэри Олдман, известный британский актер, в паре сцен в образе легендарного вампира говорил всего пару предложений. Девушка почувствовала как в ней разгорелся жар желания, а между бёдер сладко заныло. Как завороженая она двинулась вместе с Судьей, предвкушая и волнуясь одновременно. А вдруг что - то пойдёт не так?       Образ, в котором седовласый предстал перед ней сразу помог ей угадать что у него поджарое телосложение и да, сильное. Штаны плотно облегали подтянутые, стройные ноги. "Вот же старый черт!" Захотелось стащить с него все это и посмотреть, дотронуться до кожи. Какая она на ощупь? - Да. Тихо ответила Медея, осознавая, что ей жарко от желания в одежде. Её белье увлажнилось внизу, и она осознала что чувствует тонкий аромат своего же желания, а соски между тем затвердели.       Он даже не представлял, какой эффект произведет всего пара слов из его уст на девушку. Фролло ощущает, как она мелко вздрагивает и ее кожа покрывается мелкими мурашками, будто от холода. Но оба они понимают, что совсем не от холода, а наоборот. Судья желает Медею, если бы не желал, не звал бы в свою постель и не хотел бы, чтобы она была только его женщиной. Такую девушку, как Медея, в это время непросто было бы выдать замуж, чтобы супруг её устраивал, а жить под полным влиянием мужчины она не сможет. А вот желающих затащить её в постель будет немало, более того, однажды кто-нибудь бы сделал это, даже против её воли. И Клод вдруг понял, что не допустит этого, ни один другой мужчина не прикоснется к ней. Медея будет только его женщиной и именно сегодня она станет его.       Уже в спальне, получив согласие девушки, Клод неспешно развязывает шнуровку на ее платье дальше, стоя за ее спиной, ведь именно там она и находилась. Горячие сильные ладони время от времени оглаживают обнаженную спину, талию; губы вновь скользят по тонкой шейке, плечу, сейчас девушка могла ощутить, что несмотря на внешнюю прохладность даже в отношении к ней, ласкает ее судья чувственно, хоть и сдержанность в нем ощущается даже сейчас. Руки мужчины скользят по талии и легко тянут вниз платье, которое соскальзывает на пол струящимся потоком, в этот момент руки Фролло оказываются на бёдрах Медеи и ощущают не теплую кожу или нежную ткань панталон, а грубоватую странную ткань. На девушке надеты штаны! - Что это, штаны под платьем? Это странная мода твоего времени? - в голосе судьи искреннее удивление. Он даже обходит девушку, подходя к ней спереди, берёт за подбородок, призывая смотреть в глаза. Но второй рукой продолжает оглаживать ее бедро, затянутое в непривычную для него ткань, поднимается выше, ища и находя не менее странную застежку - пуговица и металлическая полоска с небольшим язычком. Он не сразу сообразил потянуть её вниз, лишь после случайного движения руки, когда полоска вдруг поддалась и разошлась надвое. - Recunosc că ai reușit să mă surprinzi,* - вкрадчиво произносит Фролло почти в самые губы девушки, пробуя ответит ли она ему взаимностью. Признаюсь, ты сумела меня удивить* (рум.)       В камине тихо потрескивает огонь. Тепло. Но ещё больше теплее от того как ладони мужчины скользят по коже, постепенно расшнуровывая платье. Губы этого искусителя вновь скользят по нежной шее, и Медея чувствует как ей хочеться слегка приласкать свою грудь. Оттянуть бусинки сосков. Что она и сделала к своему величайшему стыду, пока с нее спадало платье. А под ним сюрприз для Фролло.       Штаны. Ага. - Нет. Просто внутренние стороны бёдер часто трутся друг о друга и потом появляются ранки и раздражения. Да и так удобнее, теплее. Отвечает Медея, смотря в черные глаза и почему - то чувствуя себя полной дурой перед взрослым, зрелым мужчиной. Рыжеволосая нервно закусила губу. Словно маленькая девочка, готовая дать по щам если над ней начнут смеяться. Но нет. Мужчина не только не делает этого, он продолжает ласкать ее и расстёгивает ширинку джинс. Тонкие пальцы Медея сжала на его плече, а вторую руку, расстегнув пуговицу, снова положила на ладонь Судьи. Её снова прошибла дрожь возбуждения от румынского из его уст.       "Ну же, будь смелее, дурочка". Шикнула мысленно сама на себя и направила руку мужчины, приспустив джинсы для удобства. На ней были странные для взгляда средневекового мужчины панталоны. Короткие, слегка показывающие ягодицы, из тонкого кружева. Которое демонстрирует почти все прелести. Ткань трусиков увлажнилась и Медея вспыхнула от стыда и возбуждения. Хотелось, чтобы Фролло дотронулся, погладил. Приласкал. - Atinge-l, vă rog.* Тихо прошептала девушка, слегка расставляя ножки. Медленно касаясь его губ своими губами. Легонько целуя седовласого. Дотроньтесь, пожалуйста* (рум.)       - Для этого есть другие предметы одежды, - спокойно поясняет Фролло, но без упрека, он ведь не вдавался в подробности, обо всех ли элементах женского гардероба ей рассказали. Смеяться над ней никто и не думал, судья был более того, что человеком сдержанным на эмоции, так и ничего смешного в этом совсем не видел. А вот штаны под платьем он находил неприемлемым, но разговор об этом мысленно отложил на потом, сейчас был не самый подходящий момент для разговоров вовсе.       Странная застежка на брюках девушки поддалась на удивление легко, а вот пуговицу она вдруг расстегнула сама, после чего направила руку мужчины ниже, к манящей промежности. Фролло скользит рукой по нежному месту, чувствуя влагу и с трудом удерживает шумный, тяжелый вздох - она желает его. Но развратной девчонкой он её больше на называет, ведь сейчас они оба одинаково греховны в своих желаниях, в его брюках тоже уже стало тесно от возбуждения. Он увлекает Медею на широкое ложе, укладывает на спинку, дабы освободить красивое тело от мешающей ткани брюк. Но вот помимо этого внимание судьи снова сосредотачивается на странном элементе гардероба девушки - короткие панталоны, состоящие из небольшого лоскутка в промежности, а все остальное - сплошное кружево, к тому же они настолько короткие, что закрывают только лишь самую сокровенную часть. - Такие в ваше время носят панталоны? - с интересом спрашивает судья, почему-то ловя себя на том, что не в силах оторваться взор от этого кружевного кусочка ткани, к тому же уже такого влажного насквозь. Сильные ладони скользят по талии, бёдрам девушки, Фролло склоняется к ее груди, освобождая одну из плена ткани лифа, касаясь горячими губами тугой вишенки соска. Одной ладонью он вновь скользит по промежности девушки, слегка сдвигает полоску ткани в сторону, уверенно касаясь горячей влажной плоти. Он все же позволяет себе судорожный вздох, когда пальцы увлажняются от влаги с нежных лепестков.       Медея все же отвечает на его поцелуй и лишь после этого Фролло сам углубляет его, целуя жарче, властнее, лаская её ротик языком, тогда как пальцы там внизу осторожно пробуют проникнуть меж лепестков, но пока неглубоко.        Он не стал её упрекать или расспрашивать почему она не выбрала другие варианты вместо такого. Сейчас, им обоим было не до того в принципе. Его ладонь скользит там, где больше всего нужно - по влажному белью. От этого становится в жарче и приятнее. Так что новый стон с уст девушки не заставил себя долго ждать. Вопреки ее ожиданиям, мужчина не набросился на нее, не стал торопить, а действовал терпеливо и деликатно. - Да, это зовётся "трусиками". Такие и множество других есть. Некоторые определенные, девушка может надеть для своего мужа или партнёра. Разным мужчинам нравится разное нижнее бельё. Даже в такой ситуации рыжеволосая не могла не подать информацию про предмет женского туалета, что вызвал такой живой интерес у грозного Судьи.       Девушка ложится на алый бархат, доверяя Клоду Фроллу свое тело. Бледная кожа и медные волосы в сочетании с цветом убранства постели, делают девушку похожей на древнюю жрицу какого - нибудь мистического культа огня. Она доверяет мужчине и изгибается в спине от его ладоней, скользящих по телу. "Интересно, он уже знал ранее женщину? Или это у него тоже впервые?" По настойчивости мужчины нельзя было предположить, что он не с кем не разделял постели. Но сейчас она не считала уместным об этом спросить. Меди стонет, едва горячие губы Фролло касаются её набухшего соска и бархатной кожи. А вторую его руку она чувствует меж бёдер. Его пальцы прохладные, от чего прикосновение к влажному гроту становиться ещё более приятным в сочетании с её разгоряченностью. И с неким волнением Медея слышит его судорожный вздох. Значит, он тоже не хочет! Это придало бестии уверенности.       Юркий язычок робко отвечает на поцелуй, а потом Меди пробует играть с языком седовласого, поглаживая его плечи, скользя по груди, далее, к шнуровке на штанах. Медленно поглаживает, чувствуя как тверд мужчина. Нежные лепестки пропускают мужчину немного внутрь, а сама девушка дрожит и стонет Судье в губы, поддаваясь ближе. Она слегка сжимает пальчики на органе, что натягивал ткань бархатных брюк и ласкает, пока ещё неумело, но с желанием. - Можно? Тихо спрашивает она, совсем как он недавно. Ей хотелось почувствовать его.       Кто бы мог подумать, что такой человек, как Клод Фролло будет всерьез интересоваться предметами женского гардероба будущего. Казалось бы, ему нет дела до моды, тем более того, которая будет только через несколько веков, но хоть и не подавал, как правило, вида, его интересовало все, что рассказывала Медея. А все потому, что он этого никогда не узнает сам, потому как до столь далекого будущего не доживет. Здесь, перед ним живой пример того, как всё будет через несколько веков, ведь при девушке оставались определенные вещицы из её времени. Так что даже в столь интимные моменты он не отмахнулся от того, что рассказывала Медея, а запоминал, чтобы позже попросить её хотя бы зарисовать некоторые эскизы одежды.       Открывающиеся сейчас взору судьи виды волновали в данный момент его куда больше, чем что-то ещё. Красивая молодая девушка, что желает его, как мужчину, искренне желает, она вся перед ним, словно сошедшая с картины кисти великих художников, на темном бархате, светлая кожа и и медное золото волос. Разве мог бы нормальный мужчина устоять перед таким видом? А Фролло был нормальным мужчиной, хоть многие и даже не подозревали, что на самом деле за холодной маской он такой же как все.       Он ласкает её неторопливо, плавно входя пальцами в ее горячее, нежное лоно, пока не доходя еще до преграды, лишь дарил ей первое удовольствие. Он вовсе не животное, чтобы поддаться полностью вожделению и наброситься на девушку, не заботясь о ее чувствах и удовольствии. Нет, Фролло желал отдачи, взаимности, которая не заставляет себя ждать. Тяжелый вздох рвется с тонких губ судьи, когда он чувствует тепло руки девушки на своем органе даже сквозь ткань одежды. Её прикосновения осторожные и даже робкие, а вместо ответа на вопрос судья отстраняется, ложась на спину и притягивает Медею к себе. - Можно. Смелее, - мужчина все же немного помогает Медее, развязывая шнуровку, но дальше он позволяет ей пробовать всё делать самой.       А Медее было приятно, что Фролло даже в минуты интимного интереса воспринимал информацию и запоминал её. И за это ему тоже жирный плюс в копилку привлекательности. Девушка стонет громче, протяжнее, слегка поддаваясь на его длинные пальцы. Нежные стеночки упруго сжимали их внутри, подрагивая. Это действительно было удивительно. - Ах! Мессир, ммм! Хотелось, чтобы он не останавливался и продолжал гладить, вторгаться внутрь. Она желает его. Пусть он годится ей в отцы. Меди всегда нравились мужчины старше неё. Они внушали мысли о теплоте, заботе, харизме и твердом характере. И девушка не смогла устоять перед седовласым. Слышит тихий вздох в ответ на свою ласку. Это заставляет покраснеть.       Черные глаза внимательно вглядываются в лицо Клода, по которому пляшут мягкие отблески огня от свеч. Любуется его кожей. Оказавшись сверху, рыжеволосая целует мужчину, вновь пробуя играть с его язычком. С тихим звуком отстраняется и с интересом развязывает шнуровку, в конце делая всё сама. Снимает с мужчины брюки, и бельё. Для нее оно было странным. Эти панталоны. А под ними... Да. Так она и думала.       Бедра, твердые словно сталь с четким рельефом мышц, сильные ноги и изящные лодыжки. А между бёдрами покоился орган, который плавно встал, оказавшись на свободе. Девушка смотрит заворожено на влажную головку, выступающие венки. Её прохладная ладошка обхватывает у основания, начиная плавное движение сверху - вниз. Причем с видом прилежной ученицы. Погладила большим пальцем головку, влажную, похожую на розовый шелк и склонилась ниже, из любопытства слизывая смазку. В порно показывали как делать минет и все такое, но в жизни это было гораздо сложнее. Пальчики плавно переместились на яички, нежно и робко перебирая, а влажные губы обхватили головку, аккуратно посасывая, стараясь не задеть зубами.       Ресницы взметнулись и взор рыжеволосой устремился к Фролло, мол, все ли я делаю так? Эмоции бушевали в ней как огонь. А что если все пойдет не так? Она же совсем ничего не умеет, если не считать того, что она смотрела и читала. Но можно было попробовать и это.       Фролло понимает, что опыта у девушки нет, но у всех все когда-то бывает в первый раз. Когда-то и он не знал, будучи еще совсем юным, как обращаться с женщиной, как правильно делать ей хорошо. И когда-то сам впервые познавал женские ласки. А сейчас он позволяет Медее справляться самой, лишь немного помогая ей, когда необходимо, приподнимаясь, чтобы ей легко было стянуть с него брюки и бельё, которое явно несколько удивило девушку. Она, быть может, и имела представление о моде этого времени, но раздевать мужчину ей не приходилось точно, это не трудно было понять.       Судья плавно опускается обратно на спину, оказавшись полностью обнаженным перед девушкой и ловит её взгляд, полный интереса и желания. Она желает его! Не просто согласилась по принуждению быть с ним, а всё же желает этого сама. Фролло признается сам себе, что желает её, хоть это и греховно, и после каждой ночи он будет замаливать свой грех, но не сможет теперь отказаться об близости с этой пламенной девушкой из иного времени. Он следит за каждым её действием, шумно вздыхая, когда горячие пальцы касаются его органа, а теплый язычок трогает нежную, влажную головку. Фролло пока не направляет ее, хотя он предпочитает контролировать этот процесс, вот только сейчас он придерживался того, что Медея должна была сама научиться ласкать мужчину. - Не бойся, можешь сжимать пальцы посильнее, - судья протягивает руку, накрывая ее ладонь ею и сжимает ее пальчики сам, дабы показать, насколько сильнее можно сильнее. - Вот так, - вторую руку он запускает в ее медное золото волос, неспешно перебирает, но затем ладонью плавно надавливает на ее затылок, призывая взять глубже в ротик. - Расслабь губы и возьми поглубже.       О, в ту минуту, как она поймала его взгляд то покраснела ещё сильнее. Девушка была наполнена желанием к этому мужчине. Несомненно, такие действия с ним вне брака были греховными, но у кого в это время негласно не было любовниц и любовников? Медея сильнее сжимает в ладошке горячую, пульсирующую плоть. Ощущая, как едва может обхватить её полностью. Кончики пальцев на касались друг друга на пару сантиметров. Рука в волосах ещё больше взбудоражила её: по коже, от корней волос, от основания шеи мурашки пробежались по всему телу. Ударяя в соски и между ног. Сладкая, нестерпимая дрожь. Ей нравится властная рука в своих волосах, неспешное движение тонких пальцев, унизанных дорогими кольцами, в роскошном пламени прядей. Смотрелось до умопомрачения дорого.        Девушка расслабилась и попробовала взял глубже, обхватив нежными губами. Стараясь не подавиться, так как ротик у неё был небольшой от природы, и она смогла взять лишь чуть меньше половины. Старательно лаская язычком головку, его кончиком поддразнивая дырочку уретры. Губки она сжимала, пока двигалась на органе, как могла, поглаживая яички, открывая Клоду роскошную картину влажных рта и языка, ласкающих головку. Маленьких грудей пляшущих в такт её движениям. Иногда, она отстранилась, чтобы поцеловать, приласкать язычком по всей длине, уделить внимание и яичкам. Этот процесс был для неё волнительным, она старалась не укусить и не задеть зубами. Черные глаза то и дело смотрели на Клода. А бывало, девушка смущённо опускала ресницы. Это сочеталось с её розоватыми от смущения щеками.       Эмоции её были подобны танцующему пламени. То утихали, то разгорались от того, что мужчина, лежащий перед ней - желает её. И не просто как предмет своих плотских желаний. Здесь было что - что намного большее. Может быть, симпатия? Меди обхватывает губами сладко головку, до нежной боли, посасывая и поглаживая кончиком языка уретру, сглатывая смазку. Солоновато. Только и всего. Клод следил за собой в интимной зоне и это было очень хорошо. Это касалось и приятности процесса и безопасности. Никакой герпес она точно не подхватит.       Да, Клод следил за собой и своим телом, несмотря на то, что он давно не имел близости с женщинами, это никак не отменяло постоянного туалета. От его кожи приятно пахло, лишь там, в самом низу пахло возбуждением и смазкой. Как ни странно, но Медея не брезговала ласкать его ртом, хотя он не ожидал, что она сама проявит инициативу. И теперь, когда властная рука ощутимо, хоть и несильно надавливала на затылок, Медея не противилась, не упиралась, она наклонялась ниже, вбирая глубже и смыкая губы уже на середине крепкого ствола, срывая с губ мужчины судорожный вздох. Сердце в груди Фролло билось чаще, он ощущал, как в паху становится все жарче, яички наливаются семенем, а смазка из уретры, которой девушка касается кончиком языка, выделается всё сильнее и сильнее. Да, Фролло познавал женщин, что умеют глубоко и сочно ласкать, только от Медеи он не требовал этого, пусть девочка учится потихоньку.       Между тем, её небольшой ротик дарил ласку, сильнее и сильнее возбуждая, разжигая в нем желание сделать её своей, полностью, проникнуть в горячую глубину, сорвать печать, словно с бутылки самого дорогого и изысканного вина, вкусить желанный вкус. - Иди сюда, - хрипло, вкрадчиво произносит Фролло, заставляя девушку отстраниться и привлекает к себе за плечи, сначала укладывая её на себя, а затем обхватывая за бедра, усадил сверху, так, чтобы ее горячая промежность скользила по его пульсирующему и влажному органу, дабы смазать его как можно лучше её женской смазкой. Фролло призывает Медею сесть ровно, лаская ладонями её небольшую грудь, обводя кончиками большим пальцев твердые соски, глядя прямо в ее глаза, любуясь роскошным зрелищем. Ох, если бы сейчас его орган плавно вошел в горячую глубину её тела, она двигалась бы медленно, представая пред ним в образе демоницы - соблазнительницы в неясном свете нескольких свечей, такая прекрасная и греховная, будто сошедшая с картины.       Но судья вовремя себя одергивает, чуть приподнимает корпус, скользя ладонью теперь по спине девушки, второй упираясь в кровать позади себя. Его губы находят губы девушки в жарком, чувственном поцелуе, а рука призывает Медею прогнуться в спине, плотнее прижаться промежностью и слегка подвигаться.       Спустя лишь несколько минут, Фролло опрокидывает девушку на спину, широко разводя её ножки, поглаживая по внутренним сторонам бёдер, оказываясь между ее разведенных ног. - Расслабься. Будет больно лишь в самом начале, - одной рукой он скользит по ее напряженному животику, второй направляя орган в ее нежное лоно, входя только головкой, раздвигая влажные лепестки, не сводя взора с ее лица.       Медея вообще была полна сюрпризов. Того, чего можно было ожидать от любой женщины в какой-то ситуации, нельзя было ожидать от девушки. Или же, если и ожидать, то проворачивалось это весьма грандиозно. В негативном и позитивном смыслах. Для серебрянноволосого Судьи сии неожиданности были приятны. Ведь рыжеволосую он привлекал. И ей было любопытно - сможет ли она сделать мужчине приятно, насколько это было возможно. Последние свои движения она делала, основываясь на просмотренном и прочитанном. Протяжный вздох с тонких губ Фролло, полные яички ясно говорили о том, что Меди справляется. - М - Мессир! Черные глаза испуганно распахнулись, как только её приподняли. Тонкие пальчики вцепились в сильные плечи, когда орган прикоснулся к промежности, а сама девушка оказалась на груди мужчины. Было страшно. Все же, она могла испугаться и это было нормально. Горячий орган терся о промежность, распаляя заново. Меди ахнула и сжала бёдра - внутри все сладостно свело. На ласку груди, девушка отозвалась стоном, более протяжным. Её пальчики легли на ладони Клода, поглаживая его кожу и выступающие венки.       Она растворяется в сладостном поцелуе, переплетается язычком и двигается, трётся об орган более агрессивно, требовательно. Влага из лона увлажняет член Клода. Девушка смотрит в его глаза, зачем-то беря его за руку своей рукой. Медленно дышит и слегка вздрагивает, чувствуя головку совсем близко. Девушка морщится от подступающей боли но не отодвигается. Головка растягивает тугие стеночки. Меди слегка дрожит, сжимая руку Судьи чуть сильнее.       А мужчина всё же старался не делать того, может напугать девушку и оттолкнуть её. Лишь один момент для нее оказался страшноватым и неожиданным, но Меди явно быстро поняла, что вот так сразу никто не собирается насаживать её сверху на крепкий орган. В её первый раз поза должна быть удобной, чтобы можно было расслабиться, потому Фролло и укладывает её на спину. А вот новый поцелуй девушки был уже более жарким, настойчивым, да и она сама раскрывается перед мужчиной, подается чуть навстречу и трется влажной, сладостной промежностью, заставляя судью шумно выдыхая и даже отпускать короткие стоны. Святая Дева, эта девушка искренне желает его! В это просто невозможно было поверить даже сейчас.       Фролло с легким недоумением смотрит на деву, когда та сжимает вдруг его руку, но не отнимает свою. Он входит медленно, проникая глубже, сильнее раздвигая нежные стеночки, пока головка не упирается в преграду. Судья замирает, поглаживая Медею по щеке свободной рукой, выжидая немного и все же делает более сильное движение бедрами, срывая печать невинности, но тут же замирает, войдя глубоко, давая ей время привыкнуть, да и справляясь с ощущениями, что набросились на него самого, как дикие, голодные звери. О, как давно у него не было женщины, он уже успел забыть, что это за невероятные ощущения, от которых идет кругом голова, а внизу так сладко сводит все, толкая двигаться, еще и еще. Но Фролло ждет, ладонью скользя вниз от щеки по груди, напряженному животу. - Ты так греховно прекрасна.       Медея слышит его сдавленные стоны. И до сих пор не может поверить, что он ее жаждет. Такой мужчина. Холодный, словно сталь. Но одновременно - нежный как бархат. Он был похож на искушение. Таким он выглядел в её глазах, даже не представляя о том, насколько выглядел грешно во взгляде юной девушки. Что сама сводила его с ума.       Тонкая ручка сжимает чуть сильнее, стоит Судье войти глубже, а затем, сильным движением войти до упора, сорвав ее девственность. Медея сжала его руку до собственной боли, коротко вскрикнув. Из уголка глаз соскользнула слезинка и потерялась в роскошных рыжих прядях. Боль постепенно сходит на нет, особо под нежными касаниями руки Фролло. - Правда? Неужели Вас тоже сжигало желание лишь Вы смотрели на меня? Мне стоило услышать лишь Ваши шаги для этого. Вы похожи на карающего демона. Властного, но в чьей груди есть место Свету. Тихо проговорила девушка, осторожно поддаваясь навстречу, невольно обхватывая Клода. - Какой горячий... Ах...       Он нежен и осторожен с ней настолько, насколько способен быть нежным. На глазах девушки выступают слезы, одна успевает скатиться и потеряться в рыжих волосах, а вторую Фролло ловит губами. Солоноватый вкус отчего заставляет внутри содрогнуться, весь жар уже итак спустился вниз, горячий орган пульсирует в жаркой нежной глубине. Однако мужчина не торопится двигаться, давая больше времени девушке привыкнуть к приятной тесноте внутри неё. Они оба еще даже не догадываются, что пройдет немного времени и Медея будет носить его дитя, которому, увы, не суждено будет вырасти. Но именно тогда они сблизятся сильнее, а девушка станет жёстче и будет похожа на самого судью. - Я и есть карающий демон, для каждого, кто совершает преступление, - вкрадчиво шепчет мужчина, склонившись к её ушку. - Да, ты повергаешь меня во грех, будоражишь кровь, я желаю тебя, - его руки скользят по её телу, оглаживая грудь, талию, широкие бёдра, судорожно вдыхая, стоит Медее толкнуться бёдрами вперед, сильнее обхватывая жарким нутром. - Обними меня ножками, - жарко выдыхает Фролло на ушко девушке, горячо целуя её тонкую шейку, ключицы, спускаясь к упругой груди, начиная плавно двигаться, сладко вторгаясь в жаркое нутро, придерживая Медею за бедра. - Прими меня, познай удовольствие быть женщиной, - хрипло выдыхает Фролло уже в самые губы девушки, а мгновение спустя увлекая ее в жаркий, глубокий и властный поцелуй.       Да, скажи ей кто - то, что она будет иметь дитя от этого жестокого для большинства, человека... Клод был жесток и держал Париж в страхе и уважении перед ним. А как поступать иначе, когда вокруг царит преступность и насилие? На примере того же Влада Цепеша можно было разглядеть, как нужно поступать с теми, кто переступает закон.       Сейчас ничего из этих размышлений не тревожило Медею. Сейчас этот мужчина открывался перед ней с другой стороны. Возможно, подумалось девушке, в другие ночи он будет с ней не таким нежным, как например, сегодня. Однако сейчас, она испытывает приятные ощущения. Сердце билось сильно, но рядом с ним было спокойно. Клод внушал защиту. От чего было так? Возможно из-за его возраста. Или характера. Дрожь пробежалась по её спине пробежались мурашки, а внизу все снова свело. Этот демон желал ее! Рыжеволосая обхватывает бёдрами, как говорит мужчина. От этого все чувствуется намного сильнее. Каждое его движение от которого Меди стонет слегка громче, обнимая за шею. Девушка двигает бёдрами и сама принимает его с каждым разом. Отдается властному поцелую, потираясь язычком о язык Фролло, постанывая в его губы. - Ах! Мессир, сильнее...       Он ждал, пока она сама попросит этого, когда с ее губ сорвётся: "еще" или "сильнее". И вот она просит, так сладко выстанывая буквально слова, что ей просто невозможно отказать. Да Фролло и не собирается, он итак долго ждал, пока девушка сама раскроется перед ним. Он постепенно наращивает темп, двигается быстрее, но затем сам с силой берет Медею за колени, снова разводя её ножки широко, продолжая держать ее крепко, не позволяя свести ноги вместе, начинает двигаться не просто быстрее, но сильнее, вторгаясь в её горячую влажную глубину.       В комнате вперемешку со сдавленными стонами и тяжелыми вздохами слышатся отчетливые шлепки кожу о кожу и влажное трение внутри. Фролло разрывает поцелуй, выпрямляясь, подхватывая одну ножку девушки под коленом, а втору опуская вниз, лаская большим пальцем чувствительную бусинку клитора, жарко и размашисто двигая бедрами, беря рыжеволосую, каждым новым толчком вторгается в самую глубину, так что горячие, полные семени яички ударяются о её промежность, а в комнате слышны все более откровенные и пошлые звуки.       Мужчина хоть и сдержанно, но все же стонет, не сводя взгляда с лица Медеи, смачно двигаясь, все быстрее и быстрее, в такт толчкам двигая рукой, стимулируя клитор, доставляя девушке двойное наслаждение. Его собственный орган в горячей глубине пульсирует всё сильнее, готовый в любой момент излиться горячим семенем, но Фролло ставил на первое место удовольствие женщины, тем более у Медеи был первый опыт, она должна была сполна ощутить удовольствие быть под мужчиной. - Не сдерживай свои желания. Отпусти себя... когда пожелаешь, - говорить судье заметно тяжело, он дышит часто и прерывисто, глухо постанывая на каждом сильном, сочном толчке.       Рыжеволосая ждала инициативы мужчины, а Клод был именно инициативным. Медее казалось, что ему нравится быть властным и в постели, но при этом она и сама могла пусть сначала немного, но показать себя.       И вот, он делает именно то, чего так хочет девушка, разводит её ножки в стороны и врывается в неё сильнее, быстрее, слаще. Головка каждый раз ударялась в нежную стенку матки, вызывая все новые, громкие, сладкие стоны с губ Медеи. Ее бледное тело содрогалась, жаркое нутро сжимало Клода чаще и чаще. - Да! Да! Даааа! Тонкие пальцы вцепляются в покрывало и рыжеволосая крепко его сжимает, ее грудь колышется в такт глубоким движениям. От молний удовольствия от ласк клитора Медея извивается и тем самым невольно сжимает в себе, туго обхватывая по самое основание горячий член.       Волна подступает стремительно, слезы градом текут из её глаз от удовольствия. Она неожиданно разорвалась внизу живота и девушка содрогнулась, болезненно сжимая Клода в глубине своего тела, выплёскивается, вздрагивая. - Мсье Фролло! Ах! Господи! Сладкие судороги терзают её тело ещё пару минут, а затем, она чувствует его горячее семя внутри, тяжело дыша. Чувствуя, как бархатная тьма накрывает её и девушка погружается в бессознательность. Настолько ей было хорошо. Она даже не успевает поблагодарить или сказать, что почувствовала.       Фролло тоже не сдерживает себя и отпускает, позволяя горячему семени выплеснуться в горячую сладкую глубину женского тела. Девушка могла ощущать, как семя толчками выстреливает в её нутро. Он чувствовал её оргазм так же остро, как свой собственный, ведь нежные стеночки в тот момент сжали его внутри так плотно, настолько, что такая реакция женского тела судью удивила. У него и прежде были женщины, пусть и давно, но все же он не помнил, чтобы кто-то содрогался под ним так же сладко, сжимаясь так тесно, выплескивая не только влагу женских соков, но и эмоции.       То, как Медея назвала Фролло в тот жаркий пиковый момент, его поразило не меньше. Комментировать это он никак не стал, но запомнил то, как сладко, с придыханием девушка произносит это. От этого тона внутри прокатилась странная, но приятная волна, заставив сердце сурового судьи на миг трепетно сжаться. Что же все-таки делала с ним эта рыжая бестия, может и впрямь околдовать смогла, а он не сумел разглядеть в ней любовные чары?       Впрочем, все-таки нет. Он понимает это, когда девушка после бурного акта любви засыпает. Фролло еще некоторое время полулежит на постели, поглаживая рыжие волосы, слегка перебирая их. Да, эта девушка хороша собой, но не ведьма она, просто он позволил себе поддаться эмоциям в момент близости. А спустя время, успокоившись, он снова мог рассуждать трезво, однако в уголках его губ скользила полуулыбка, а властная рука с небрежной нежностью натянула на девушку одеяло, прошлась по ее спинке, поглаживая.       Медея через сон чувствует как её укрывают одеялом и кутается в него сильнее, погружаясь в сладкий сон. Сейчас её ничего не волновало. По телу разливалась сладкая истома и постепенно, девушка совсем уснула.