Принцесса для Свинопаса

Только Принцесса потрогала розу и чуть не заплакала. — Фи, папа! Она не искусственная, она настоящая. — Фи! — в голос повторили придворные. — Настоящая! Г. Х. Андерсен. Свинопас

*** Ах, если б повернуть время вспять! Принцесса последний раз высморкалась в скомканный платок, изгаженный краской, недавно скрывавшей лицо Принца. Ей казалось, что она видит дурной сон. Стоит ущипнуть себя побольнее, и сон закончится. Увы, кроме синяка на руке, она ничего этим не добилась. - Ах, мой милый Августин, Августин, Августин… - дрожащим голоском вывела бедняжка, стараясь успокоиться. Но любимый мотив лишь напомнил ей дурацкий горшочек Свинопаса. На глаза опять навернулись гадкие слезы. - Ваше Высочество! - Кто здесь? – Принцесса старательно смотрела вверх, чтобы слезы не закапали, ведь больше платков у нее не было. - Лейб-медик Клаус, Ваше Высочество! - Анна. Я больше никакое не Высочество. – шмыгнула носом Принцесса. - Ох, я слышал, Ваше… Простите. – смущенно пробормотал Клаус Нильсен, лейб-медик императорской семьи. - Наверное, уже все слышали. Впрочем, какая теперь разница. – Принцесса посмотрела на платок в своей руке, раздумывая, сумеет ли сама отстирать его. Выбросить его было бы расточительно в ее нынешнем положении. - Поверьте, мне так жаль. Но, быть может, Его Императорское Величество, еще изволят передумать… - Не думаю. – Обреченно ответила девушка, поворачиваясь к собеседнику. – Боюсь, что я сильно его разочаровала. - А что же ваш спутник? Свинопас? - Он ушел. – Принцесса помолчала немного и добавила. – Только он все-таки Принц. Как оказалось. - Тот самый? – охнул лейб-медик. – Что прислал вам эти ужасные подарки?! - Почему ужасные? Мне кажется, что я тогда судила предвзято, находя их скучными. - Скучными?! Да с вашей реакцией на розы и перышки, унаследованной от вашей бедной матушки, вы бы горько пожалели, не отошли вы их назад! - О чем вы? – Принцесса побледнела, ей вдруг сделалось дурно. - Бедный юноша, разумеется, не мог знать, и в его поступке не было злого умысла, но возможные последствия! Мы с Его Императорским Величеством никому не говорили об этом, но вашей матушке становилось дурно в розарии. Поэтому в императорских садах нет ни одной розы. И спала она на тщательно подобранной мною травяной подушке, как и вы. - Папа говорил, что она задохнулась во сне. - Одну из подушек подменили. Служанка призналась, что пролила на нее что-то и, опасаясь взбучки, заменила на похожую, набитую гусиным пухом. Императрица сочла насморк и слабость признаками начинающейся простуды. А потом было поздно. - Поэтому мне с детства внушали, что цветы из лоскутков и ленточек лучше живых? - Разумеется. Мы не знали, как проявится болезнь у вас. Поэтому, живые цветы ставились лишь в те комнаты, где вы подолгу не задерживались. И никаких птичек, кошек, собачек. - Мне что-то нехорошо. – Принцесса с благодарностью оперлась на руку доктора. - Давайте присядем, - лейб-медик подвел ее к скамейке у ворот. - Что же мне делать теперь? – Принцесса с надеждой посмотрела на господина Клауса. - Если бы вы вышли замуж за Принца, то уехали бы с ним. По правде говоря, климат его маленькой страны куда благоприятней для вашего здоровья. Какая ирония. - Он решительно отказался связать свою судьбу с той, что повела себя с ним так грубо, но была благосклонна к чумазому Свинопасу за подарки. - Мне жаль, Принцесса. – лейб-медик вздохнул. – Вам нужна помощь, но я не смею ослушаться приказа Его Императорского Величества, и провести вас в город. - Я бы и не стала просить вас об этом. – Принцесса зябко передернула плечами. – Но, возможно, вы сможете принести мне что-то? Если мне нужно покинуть дом, то путешествовать в этом наряде было бы неразумно... - О, не беспокойтесь. Я захватил для вас немного вещей в дорогу. И одно из платьев моей служанки. Тючок в кустах у ворот, вы сможете переодеться, когда я уйду. - Благодарю. Но как же я переоденусь? Шнуровку на спине мне не распустить самой… - О, я как-то не подумал об этом. – Доктор смутился. – Думаю, я мог бы развязать ее, а потом быстро уйти. Но куда вы отправитесь? И что будете делать? - Пожалуй, я отправлюсь вслед за Принцем. Нет-нет. Я не собираюсь умолять его о милосердии и снисхождении. Но, быть может, я бы могла прокормить себя сама, выполняя какую-то несложную работу? - Отважно, надо признаться, но что вы можете делать? Что вы умеете? Готовить? Убирать? Не думаю… - Я право, не знаю… - Принцесса задумалась. – Я видела, как это делают слуги, но никогда не делала сама… К тому же, работая на кухне, например, я должна буду ощипывать птицу? Ведь так? И запахи. - О да, к сожалению. А работая в комнатах, прибирать пыль или золу из каминов, что тоже может вызвать удушье… Работа в саду, с цветами… Исключено! Может, вы могли бы обучать детей музыке или письму. Но беднякам это ни к чему, а в богатый дом не возьмут без рекомендаций. - Я играю одним пальцем доктор. Это никуда не годится. Но неплохо вышиваю. В самом деле, половина комнат дворца заполнена моими поделками! Может, кто-то из тамошних мастериц возьмет меня в помощницы? Доктор! Мне ужасно неловко, но, быть может, вы одолжите мне ту вышивку, что я подарила вам к Рождеству? Чтобы я могла показать ее, как образец? - Конечно, Ваше… Анна, конечно. – Доктор поднялся со скамьи. – Я принесу ее, а вы пока переодевайтесь! *** Добраться пешком так далеко изнеженной барышне было бы не под силу. Но, к счастью, ей удалось договориться с бродячими артистами, и они подвезли переодетую служанкой Принцессу в своей смешной повозке. Доктор Клаус ссудил ей на дорогу немного денег, а в корсаж платья она зашила до поры до времени свои сережки и пару перстеньков, что были на ней тем злополучным утром. Служанка доктора была несколько выше Анны, поэтому платье пришлось подшить по подолу, в подгибе ткани Анна спрятала свои жемчужные шпильки и цепочку с крестиком. Откуда бы у простой швеи таким сокровищам взяться? Они сразу выдали бы ее! Правила повозкой гадалка, и за время пути Принцесса практически сдружилась со старухой. Примечая между тем, как и что та делает по хозяйству. Бралась помочь, если дело было не сложным, благодарно принимая замечания. Теперь она вполне могла сама сварить какую-никакую кашу. Но к разделке птицы и мяса не совалась. А перьевым подушкам в жизни бродячих фигляров было просто неоткуда взяться, спали кому на чем придется. Анна же подкладывала под голову свой тючок, а укрывалась старым плащом. Гадалка усмехалась, замечая оговорки и промахи своей подопечной, но молчала. Принцесса в дороге загорела и осунулась. Помогая зазывать народ на выступления и подавая реквизит, заработала пару монет, которые потратила на нитки, иголки и кусок полотна. Взявшись вышивать на привалах, она практически закончила работу, когда они подъехали к столице. Одолженная у доктора богатая вышивка ждала своего часа в дорожном тючке девушки, заботливо скрученной и спрятанной в рукав ее платья. *** В городе Анна нашла лавку портнихи и попросилась поработать день-два без жалования, лишь бы взяли. Хозяйка придирчиво посмотрела на ее аккуратную вышивку, подумала и согласилась. Принцу приспичило дать бал по случаю своего возвращения. Так что работы будет много, и лишняя пара умелых рук оказалась весьма кстати. Другие швеи приняли ее холодно, но понемногу смирились с тем, что хозяйка выделила Анне кусок подоконника и стул. Заказов было много – работы хватало на всех и еще оставалось. Теперь Анна с утра до ночи просиживала у окошка с пяльцами в руках, имела кусок хлеба и угол в общей комнате. Кто-то из девушек уходил ночевать домой, но большая часть жили в той же лавке, в одной из задних комнат. Анна радовалась, что прежде, чем поселиться там, отдала свои вещи на хранение вдовушке, у которой останавливалась на постой пока искала работу. Ее нынешние соседки по комнате не погнушались заглянуть в ее тючок в ее отсутствие. Но искать там было уже нечего. Товарки пробовали втянуть Анну в свои разговоры, но она, боясь сказать лишнего, больше отмалчивалась. Девушки решили, что она странная, и со временем оставили в покое. *** Чем ближе к балу, тем больше было работы. Анна засиживалась допоздна. Уставшие пальцы были исколоты иголкой. Иногда, когда рядом никого не было, Анна украдкой доставала свой платок. Часть краски так и не сошла, и платок выглядел жалко, но он был частью ее прежней жизни. Принцу не суждено узнать, что она согласилась поцеловать Свинопаса вовсе не за горшочек или трещотку! Хотя они и были занятными. Ей просто было ужасно интересно, как это поцеловать кого-то. А Свинопас был симпатичным, хоть и замурзанным до невозможности. Пусть бы все думали, что ей нужны эти игрушки, но себе чего врать-то? И когда он стер краску, она на мгновение поверила, что свершилось чудо. Ведь за Свинопаса ее бы никогда не отдали, даже если бы она осмелилась сказать папеньке, кого она выбрала… Но Принцу нужна была Принцесса, а не изгнанная из дворца девушка без роду-племени, растрепанная, заплаканная и с пятнами коричневой краски на щеке и подбородке. *** - Анна, ты идешь завтра со мной. – Хозяйка повернула к свету манекен с бирюзовым платьем, проверяя, ровной ли строчкой пришит лиф. – Меня и еще пару мастериц вызывают во дворец. Это большая честь для нас, шить для самого Принца! Оденься поприличней! - Но, у меня нет другого платья. – Анна потупилась. Во дворец ей совсем не хотелось, она только начала смиряться с мыслью, что прошлого не вернешь. Ни к чему бередить воспоминания. - Я одолжу тебе платье! – Алиса, сидевшая неподалеку, подняла голову от своей работы. – Мы почти одного роста. - Отлично. Надеюсь, выберут нашу мастерскую. Желающих сшить наряд Принцу немало, знаешь ли. А твои вышивки понравились многим нашим заказчикам. Как жаль, что все готовые платья мы уже отдали, без образцов могут и кого другого выбрать. И вышивку, что ты показывала, когда нанималась, мы на рубашку госпоже Эрхарт приспособили… Вот незадача. - У меня есть одна законченная работа, но не здесь, а на старом месте. – Вырвалось у Анны. - Так сходи и принеси! – Обрадовалась госпожа Эмма и продолжила обход лавки. *** Когда госпожа Эмма и слуги во дворце увидели вышивку, что принесла Анна, заказ тут же отдали их мастерской. Водопад, вышитый серебряными нитями, казалось, и правда струится вниз со скалы. - Очень искусная работа! – похвалила ее госпожа Эмма. – Что ж ты раньше мне ее не показывала! Если бы не придворная кутерьма, госпожа Эмма не преминула бы расспросить свою работницу, откуда она взяла деньги на такую недешевую вышивку, одни нитки чего стоят, и почему не продала ее в нужде. Чтоб успеть к сроку и сохранить наряд Его Высочества в тайне, швей и кружевниц поселили во дворце. Окно их комнаты выходило в сад, но к счастью, роз под ним не было. Зато каждую ночь где-то неподалеку пел соловей. Да так чисто и нежно, что Анна невольно роняла слезы на свою работу. Принца она так ни разу и не видала. Он снова куда-то уехал и должен был появится лишь за несколько дней до бала. Вместо него на примерки приходил его верный слуга Ганс. При нем Анна старалась вовсе головы не поднимать. Ей было мучительно стыдно. Швеи перешептывались, что единственное, о чем Принц распорядился, что его наряд должен был быть черным. Как можно? Ведь на балу он собирается невесту выбирать! Что ж, поскольку про отделку распоряжений не было, Алиса плела изящный белый кружевной воротник, а Анна расшивала камзол серебром и жемчугом. Выбрать узор госпожа Эмма, впечатленная водопадом, доверила самой Анне. Теперь по рукавам, по краю полочек камзола сплетались серебряные розочки с жемчужной росой на лепестках, над которыми порхали соловьи с глазками-жемчужинками. Когда наряд был готов, его отнесли в комнаты Принца, а щедро одаренные портнихи засобирались домой. Госпожа Эмма ликовала: теперь-то у нее не будет отбоя от клиентов! Наряд вышел на загляденье, и вовсе не мрачный. Скорее строгий и изящный. Пока остальные собирались, Анна вышла в сад. Точнее вылезла в окно, пока никто о ней не вспомнил. Нужно было успокоиться. Больше ей во дворце делать нечего, а Принца она так и не увидела. Виски сжимало болью. Но плакать у всех на виду нельзя. Анна прошла по дорожке и увидела искусно подстриженный кустарник-лабиринт. Если она спрячется на пару минут там, то сможет привести себя в порядок. Так она и сделает. *** Опустившись на резную каменную скамейку, Анна дала волю слезам. Все кончено. На что она глупая надеялась?! Что, увидев ее во дворце, Принц тут же передумает и вновь предложит ей руку и сердце? Глупая гусыня! - Что ты здесь делаешь?! – кто-то грубо схватил ее за плечо и встряхнул. – Да как ты посмела?! Анна в ужасе смотрела на взбешенного Ганса. Вот уж не везет так не везет. - Это – любимая скамья Его Высочества Принца! Да как ты вообще осмелилась сюда прийти?! - Ганс, оставь нас. Пожалуйста, я сам разберусь. Анна спрятала лицо в ладонях. Ей не вынести такого унижения. Принц, наверняка тоже решит, что она – забывшая свое место служанка. Он ведь может даже приказать выпороть ее за то, что осмелилась сесть на скамью в его парке. О, Господи! Да ведь она сейчас продолжает сидеть в присутствии коронованной особы! Ее просто повесят! В панике она быстро поднялась со скамьи и попыталась сделать книксен. Сердце колотилось о ребра, глаза застилал туман. Как она смеялась, читая подобное описание чувств в романах. В жизни совсем не смешно. - Думаю, вы обронили это. Возьмите. – голос Принца звучал на удивление мягко, словно он и не сердился вовсе. Анна скосила глаза, не решаясь поднять голову, и увидела руку, сжимающую ее платок. Тот самый, испачканный краской, что она на удачу взяла с собой во дворец. Откуда он у Принца?! Поскольку Анна не пошелохнулась, Принц сам взял ее руку и вложил в нее платок. - Мне… Мне так жаль. – Слезы никак не желали останавливаться. – Так жаль. Я не хотела! Я не знала, что нельзя сюда ходить! Не наказывайте меня, пожалуйста. Она с мольбой посмотрела на Принца. - Думаю, нам нужно объясниться, Ваше Высочество. – Принц подвел девушку к скамье и сел рядом. Ошеломленная Анна замерла на краю скамьи, словно готовая вспорхнуть птичка. Вероятно поэтому, Принц взял ее за руку, чтобы быть уверенным, что его выслушают. - Вышивка на моем камзоле, кто ее придумал? - Я. – Анна по-прежнему рассматривала носки своих туфель. – Ваше Высочество. - Могу ли я расценивать ее, как знак примирения между нами? – Принц аккуратно взял девушку за подбородок, заставляя поднять лицо. - Но как вы узнали?! Ганс меня не узнал. - Я целовал вас, помните? Не думаю, что у Ганса была возможность видеть ваши глаза так близко. А еще соловьи, розы и этот платок. Я чуть с ума не сошел. Подумать только, два королевства поставлены на уши в поисках вас, а я нахожу вас на своей любимой скамье за день до ненавистной помолвки! - Отец ищет меня? – Анне казалось, что это она сошла с ума и бредит. Слишком невероятно это. - Разумеется! Я объяснился с ним, хоть это было и непросто. - Но почему вы вообще поехали к нему? Ведь вы не собирались более просить моей руки… - Не собирался. Я был разочарован и взбешен, признаться. Пока не получил письмо от некоего Клауса Нильсена, лейб-медика Его Императорского Величества. - Доктор Клаус написал вам?! - Да, и нарушил врачебную тайну. Но ваша матушка наверняка простит нас за этот грех. Думаю, имело место недоразумение. И нам стоит еще раз представиться друг другу, как если бы этой истории не было вовсе. И попробовать подружиться, если вы не согласитесь стать для меня чем-то несравнимо большим. - Ох. Боюсь, что я не смогу вот так просто все забыть. – Анна чуть отодвинулась от Принца и заправила за ухо выбившуюся из прически прядь. – Ведь я многому научилась за это время. - Вы все еще сердитесь на меня за тот маскарад? – Принц чуть сильнее сжал ее ладонь. - Не думаю. Нет. Не сержусь. – Анна вздохнула. – Ведь если бы не это, я бы никогда не узнала столько важных вещей. - Каких же? - Что живые розы прекрасны, а соловей на ветке поет лучше любой музыкальной шкатулки. Что не стоит судить о человеке по его одежде. – Щеки Принцессы немного порозовели. – И что Свинопас может быть интересней любого Принца, если он добр, весел и мастерит забавные штуки. А самого Принца ты даже в глаза не видела, поскольку вместо него сватается слуга, которому ты уже не нравишься, и он этого вовсе не скрывает! - Я столько смотрел на портрет Прекрасной Принцессы, что мне стало казаться, что мы давно знакомы. Что я знаю, что скрывается за этими глазами и лукавой улыбкой. А Ганс назвал мой идеал пустышкой! Я просто не мог в это поверить. Я хотел убедиться, что он ошибся. Но Принца и его дары уже отвергли, оставалось лишь обманом попасть во дворец. Вы были так же прекрасны, как на портрете, и так же надменны, как рассказывал Ганс. Не смастери я эти безделки, вы бы и не взглянули на меня! - Вот как вы решили?! А разве надменная пустышка, какой вы меня считаете, не приказала бы просто отнять у чумазого свинопаса его поделки, а самого выпороть на конюшне за недопустимую дерзость?! - А вы согласились. И отвечали на мои поцелуи… Так значит, Свинопас вам нравился?! Анна попыталась встать, этот балаган пора заканчивать, они и так наговорили друг другу достаточно. Разбитого не склеишь! Но Принц лишь покачал головой и обнял девушку. - Я слишком долго искал вас, чтобы отпустить вот так. Я вернулся сюда, на этот бал по случаю помолвки, как на казнь. Если бы мы разминулись, я так никогда бы не узнал, что вы были так близко. И женился бы на той, на которую указали бы родители. - Бал завтра. – Анна, прижавшись щекой к камзолу принца, слушала, как громко стучит его сердце. – Вам все равно придется выбирать. - Я давно выбрал. Но не знаю, согласится ли моя избранница, ведь один раз я уже получил от ворот поворот. – Принц прижался щекой к ее волосам. - Но разве Принц может жениться на простой вышивальщице? Отец отрекся от меня. - И ужасно сожалеет об этом необдуманном поступке. Мы немедленно известим его, что вы нашлись. Ваш титул и положение вновь будут принадлежать вам. Одно ваше слово решит нашу судьбу! - Напишите ему, если вам так угодно. – Анна осторожно высвободилась из объятий и взглянула на Принца. – Я не посмею. Ведь я действительно целовала Свинопаса. А Принца Генриха я почти не знаю. - Разве меняет платье суть человека? – Принц поднес ее руку к губам. – В этом простом платье вы не менее прекрасны, чем в тот день, когда я впервые поцеловал ваши губы. И я по-прежнему хочу их целовать, если вы позволите. *** Шить достойное Ее Высочества платье времени совершенно не было. Ганса тайно послали на другой конец города за старым платьем Анны. Алиса помогла освежить его новыми кружевами, госпожа Эмма срочно подшила по фигуре. А сама Анна вышила на лифе крохотную ветку шиповника, с цветком и плодом, на удачу. Ведь ей на балу предстояло быть представленной всему дворянству, а, главное, батюшке и матушке своего избранника. Ее собственный батюшка поспеет только к свадьбе, хоть Ганс и клялся, что отправил весточку с самым легконогим гонцом.