Пожиратели Судьбы

Повисшая тишина затягивалась. Внизу поля началось какое-то движение. Остальные игроки продолжили летать по воздуху. Розали не смогла держать себя в руках и перестала комментировать происходящее, откинув микрофон подальше. Горло сжал спазм подавленного крика. Она резко встала, перешагнув трибуны и подошла к лестнице, уже собираясь спуститься вниз, на поле. Ей было всё равно, что об этом подумают другие. Она хотела быть рядом с Драко. Она была нужна ему. — Мисс Стоун, — перед девушкой внезапно возникла тёмная фигура, перегородив ей ступеньки. — Что Вы делаете? Матч продолжается, — резко высказался её обладатель, излучая волны раздражения. Розали подняла взгляд на мужчину, искажая лицо в гневе. Его недовольство никак её не трогало. Лишь одно вертелось в голове: взять Малфоя за руку и убедиться, что с ним всё в порядке. Что он вообще жив. Они так некрасиво попрощались. Нет, даже не попрощались. Она сбежала от него. И не пожелала удачи. Если с Драко что-то случится, девушка этого не переживёт. — Какой матч? Малфой… — возмутилась вслух Стоун, откровенно злясь на возникшую преграду в лице Снейпа. Он сверлил её глазами, будто пытаясь сжечь её дотла. — Вы разве не знакомы с правилами квиддича? — не дав девушке договорить, Северус характерно преподнял бровь, выражая притворное удивление. — Если один игрок выбывает, игра всё равно продолжается, — поучительно, словно маленькому ребёнку, объяснял он негодующей девушке. — Какая игра?! — вспыхнула Розали. — Ваш ученик лежит на поле. Он упал с пятиметровой высоты. Может быть, вообще не дышит. А Вы смеете думать о какой-то игре? — в порыве злости она толкнула его рукой в грудь, пытаясь отодвинуть в сторону и освободить проход. — Отойдите! Пожалуй, она всё же переборщила со своим поведением. Ей не стоило касаться мужчины и так грубо себя с ним вести. Но его слова настолько разозлили девушку, что она не смогла сдержать себя в руках. И считала это единственным выходом. Но вот только Снейп так не думал. — Сядьте на место! — рявкнул он, сверкая чёрными необьятными глазами, наверняка проклиная непростительными. Стоун отпрянула назад, как от огня. Тихий, приторно спокойный голос с нотками яда был хуже крика. Но отрезвил разум куда лучше него. Девушка послушалась. Поникнув, смирившись с тем, что Северуса не переиграть, она развернулась, пробираясь к своему месту. Профессора, сидевшие рядом с ней, про которых она уже успела забыть, ошарашенно наблюдали за развернувшейся сценой и ни разу за всё время не проронили ни слова. Розали попала в неловкую ситуацию. Дрожащими руками, она взяла микрофон и опустилась на скамью. За игроками было сложно уследить. Глаза застилали слёзы, искажая пространство. Сердце бешено стучало, готовое вырваться наружу. Всё было слишком неправильным. Но этого будто никто не понимал. Обречённо поднося магический усилитель звука, она уж было хотела продолжить комментирование, как вдруг снова замерла, вглядываясь вдаль. Малфоя еще не перенесли с поля в Больничное крыло. Его тело, как тряпичная кукла, безвольно раскинулось по земле. Раскуроченная от падения метла щепками валялась на песке. А в руке. В руке точно что-то поблескивало, отливая золотым. — Снитч! Драко Малфой поймал снитч! — в не себя от радости, вскрикнула Розали так, что казалось, все зрители и игроки опешили. — Слизерин победил! Трибуны взорвались весёлыми криками. До учеников, наконец, дошло, что же произошло. И почему затянулась пауза. Хаффлпафф вымученно поздравлял противника с победой. Слизерин радостно улюлюкал, демонстрируя своё превосходство. Ничего не менялось на протяжении несколько сотен лет. Все мигом забыли про неприятный инцидент, который случился буквально пару минут назад. И про то, каким способом досталась долгожданная победа. И только Стоун было не всё равно. Она решительно не обращала внимание на всё, что происходило вокруг. Вот декан одного факультета принялся в признательности пожимать руку другому. Вот в их любезный разговор вклинился и сам директор. А девушка прошла мимо. Нет, пролетела. В глубине души радуясь, что сейчас никто не посмеет преградить ей дорогу. Да и вообще вряд ли вспомнит. Бегом преодолевая такие несерьёзные препятствия, она кинулась к Малфою, обвивая свои руки вокруг его груди. Припадая ухом к ней, Розали затаила дыхание, пытаясь прочувствовать хоть какие-то признаки жизни. Сердце слабо билось, отдаваясь размеренным стуком в барабанных перепонках. Тихое сопение едва вырывалось из ноздрей. Он был жив. Это принесло огромное облегчение, помогая хоть немного успокоиться. — Мисс, — кто-то потянул Стоун на себя, заставляя ее выпустить из хватки Драко. — Вам не нужно здесь находиться. Мы должны доставить его к мадам Помфри. Розали отдернула настойчивые пальцы и вскинула их вверх, готовая возразить. Но, встретившись глазами с добродушным мракоборцем, передумала, лишь коротко кивнув. Она понимала, что раньше не видела этого человека и вполне здраво рассудила, что он скорее всего направлен сюда из аврората. Насколько она помнила, он не был составе Ордена Феникса. И в какой-то степени это играло на руку. Ему не было дело до того, что только произошло на его глазах. А значит и лишних вопросов можно было избежать и перед отцом не оправдываться. Что она вообще ему скажет на этот раз? Привязалась к бедному мальчику, пока разъясняла ему Трансфигурацию. Кому скажешь — обхохочешься. Мужчина, приняв отзывчивость девушки, лишь благодарно ей улыбнулся и перенёс тело несчастного ловца на носилки. Стоун окончательно отступила, понимая, что вся ситуация выглядит странно. Она хотела было пойти следом, но решила, что разумнее будет заглянуть в палату позже. Неизвестный ей мракоборец двинулся вперед, искусно лавируя волшебной палочкой и удерживая в воздухе Драко. Это удовлетворило девушку, и она отправилась прямиком в замок. Но к другому входу. Чтобы спокойно разобраться в своих мыслях. А их было не мало. За ничтожно малое количество времени Розали успела испытать невероятную гамму чувств и эмоций. Беспокойство, злость, бессилие, облегчение. Они сменялись друг за другом, не успевая толком помочь всё проанализировать. Буйство красок в обычный на первый взгляд ощущениях слишком остро овладевало рассудком и полностью контролировало его. Отсюда и непредвиденная агрессия, так некстати вылившаяся на Снейпа. Отсюда и такая горячность, заставившая её броситься при всех к Драко. Она снова вела себя безрассудно. Но ничего не могла с собой поделать. Чувства завладели разумом. И весь видимый контроль разрушился. Да и разрушился он давно. Хотя был ли вообще? В последнее время с девушкой действительно творилось что-то странное. Как получилось, что она стала постоянно врать. Как получилось, что она чуть не умерла? По своей же воле. Она просто не узнавала себя. И это было страшно. Прежняя Стоун осталась позади. В том дне, где она ещё не знала забот и даже думать не могла о собрании Пожирателей. Она потеряла себя. И уже не знала, сможет ли когда-нибудь вернуться к прежней Розали. Слишком глубоко уходя в свои мысли, девушка не заметила, как вошла в школу и словно зомби двигалась по коридорам, сбивая с ног учеников, возвращавшихся с матча. Она не слышала возмущённые крики и замечания, относящиеся к ней. Это ведь такая мелочь по сравнению с душевными переживаниями. — Роззи. Знакомый оклик заставил её, вздрогнув, остановиться и взглянуть через плечо. С другого конца прохода к ней направлялся мужчина. Единственный, кто мог ее так называть в стенах школах. Появление Сэма сильно озадачило Розали. Она совершенно забыла, что произошло за последние дни. Крутясь в своих делах, она практически не вспоминала про отца. И про сам факт того, что он здесь периодически появлялся. А это значит, что наверняка дежурил в школе в один из тех дней, когда она была в отключке. И, возможно, даже уже знал, что она натворила. Судорожно сглотнув, девушка полностью развернулась корпусом, выжидая пока Сэм приблизится к ней, и приготовилась к самому худшему. — Я так рад тебя видеть, — улыбнулся он, приобнимая дочь. — Альбус на три дня отослал меня на задание. Уверял, что ничего с тобой не случится. Рассказывай как ты, — разом развеял все сомнения, заставляя испытать облегчение. Розали спокойно выдохнула, поднимая вверх кончики губ, чтобы придать лицу любезности. Отец не знал о том, что приключилось со Стоун. Видимо, директор как-то поспособствовал этому. Вот только никто не отменял школьных слухов. Которые могли в скором времени дойти до Сэма и заставить его вспылить. Выйти из себя. И очень сильно разозлиться на дочь. Дойти до этого было никак нельзя. Поэтому лучшим решением было всё рассказать так, как нужно самой девушке. — У меня всё хорошо, — подмигнула Стоун. — Вот только… — Переживаешь, что послезавтра уезжать? — приняв паузу за растерянность, встрял мужчина, сочувственно смотря на дочь. Розали уж открыла рот, чтобы ответить, но не смогла вымолвить ни звука. Заявление отца ошарашило её ни на шутку. Будто молния оно прошло через всё тело, не оставляя шанса на спасение. «Уезжать. Послезавтра». Казалось бы такие простые слова. А резанули по сердцу хуже ножа. Это было действительно настоящим ударом. Девушка не хотела покидать Хогвартс. Она только-только влилась в новую жизнь. Обрела близкого человека. Осознала свои ошибки, которые хотела загладить. Она, наконец, прижилась в ранее неизведанной атмосфере и стала привыкать ко всему. Ей нравился её досуг. Окружающая её обстановка. И оставлять это, возвращаясь снова к рутине, было нежеланно. — Не расстраивайся. Дома тебя ждёт дедушка. В Министерстве должность репортёра. Ты снова окажешься в своей комнате и больше никакие Снейпы и Малфои тебе не буду надоедать, — заметив состояние дочери, Сэм крепче прижал её к себе, похлопав по спине, и мягко провёл пальцем по шелковистым кудрям. Розали немного успокоилась, расслабляясь в отцовских объятиях. Конечно, возвращение домой, в семью, её радовало. Она с нетерпением ждала традиционный ужин с родственниками. Желала поскорее приняться за новую работу. И это настолько будоражило кровь, что начинала кружиться голова. Но сердце всё равно недовольно постукивало. Не выражая никакого энтузиазма в возвращении домой. — Да, пап, ты прав, — нехотя согласилась Стоун, отходя от Сэма. — Совсем скоро я вернусь в рутинные будни. Ну, а сейчас я, пожалуй, пойду дописывать статью. Пока свежи впечатления от квиддича, — вымученно улыбнулась девушка, пытаясь убедить родителя, что всё в порядке. Мужчина внимательно посмотрел на неё, пытаясь прочитать мысли, и придя к какому-либо умозаключению, кивнул в знак согласия. Розали, довольная, что её отпустили, резко развернулась на каблуках и помчалась к лестницам. Несколько раз обернувшись, она убедилась, что отец не идёт за ней, и направилась в сторону больничного крыла. Справедливо рассудив, что за время их разговора с Сэмом, Малфой уже наверняка пришёл в себя и был готов идти на контакт. Ей просто не терпелось увидеть его в сознании. Прикоснуться своей рукой к его. И заглянуть в серые, стальные для всех кроме неё глаза. Каждый шаг сокращал расстояние, разделяющее Розали и Драко. Каждый стук, вызванный сердечным ритмом, приближал истерзанную душу к другой. По бокам мелькали коридоры. Где-то отдалённо раздавались крики воодушевленных учеников. А изящная фигура целенаправленно шла туда, куда вели её ноги. Душа. И сердце. Ей немедленно хотелось убедиться, что с юношей, к которому Стоун так привязалась, в порядке. Перед глазами всё ещё стояла страшная картинка с обездвиженным телом, раскинутым по земле и искромсанная метла, щепками облупившая его силуэт. От этого воспоминания руки холодели. А пульс на мгновение останавливался. И хотелось прибавить ходу, чтобы завершить эти мучения и развеять все сомнения насчёт того, что Малфой может не очнуться. Наконец, настигнув дубовую дверь, Розали силой ее толкнула и вошла в необычайно тихий лазарет. Украдкой ступая по каменному полу, она стала искать характерную фигуру на больничных койках. Пустые кроватные ряды напрягали и настораживали. Выстроенные белые линии без каких-либо признаков жизни тонкой полоской параллельно друг другу образовывали небольшой проход. По нему и двинулась Стоун, желая дойти до конца. И была права. Через несколько партий стерильных кроватей показалась ширма, такая же ослепительно чистая, как и всё вокруг. Обходя её, девушка подавила радостный крик, лишь облегчённо выдохнув. Откинувшись на подушки, на больничной койке лежал Драко Малфой. Равномерно и вполне жизнеутверждающе дыша. Он невидяще уставился перед собой, сжимая края простыни. И даже не заметил постороннее присутствие. Воспользовавшись ситуацией, Стоун присела рядом и подхватив его руку, сжала своими пальцами. Юноша вздрогнул, отрывая взгляд от потолка. Тихий всхлип, невольно вырвавшийся изо рта девушки, заставил его окончательно очнуться и как-то отреагировать. — Приятно знать, что хоть кто-то за меня переживает, — оценивая поступок Розали, тепло улыбнулся Драко, отвечая на её касание. — Держу пари, никто даже не соизволил прервать игру, чтобы отправить меня в больницу, — он притворно скривился и отвёл глаза в бок. Стоун замерла, изучая каждую черту Малфоя и грея свою руку в его тёплых ладонях. Она обводила взглядом острые скулы, бледную аристократическую кожу, полыхающие серым пламенем глаза. Каждая морщинка, каждая мимическая складка выражала яркую эмоцию, отраженную на лице и передавающую испытанные Драко чувства. Перед ней сейчас открывался целый мир, являющий ей одно из его чудес — блондинистого юношу. А большего ей и не требовалось. — Поразительное лицемерие Дамблдора, — выплынул он, дрожа всем телом. Скорее от злости, чем от физического состояния. — Своим видимым добродушием заставлять восхищаться всех его отношением к ученикам, а в конечном итоге всегда выделять Гриффиндор и обделять Слизерин. Хотя удивительно, что с нами сегодня играл Хаффлпафф. Чем же его драгоценные львята провинились? Девушка молча слушала высказывания, сильнее сжимая запястье Малфоя. Она не знала ответа на его вопрос. Да и вообще не хотела разрушать его монолог своими догадками. Чарующий голос сейчас принадлежал только ей, хоть и был направлен на другой объект возмущения. Уединения было достаточно, чтобы не заострять своё внимание на всякие мелочи. — Скажи что-нибудь, — вдруг выдохнул Драко, наклонясь корпусом к ней. По телу Розали побежали мурашки. Она шумно втянула в лёгкие воздух и прислонилась лбом к юноше. Осторожно перебирая пальчиками по больничной рубашке, она остановилась на груди и стала выводить на ней узоры, вызвав ответную дрожь в Малфое. Уже от удовольствия, а не негодования. — Я волновалась, — шепнула на ухо Стоун и вернулась в исходную позицию. Драко довольно хмыкнул, лукаво ухмыляясь. Очевидно, её ответ пришёлся по вкусу. Да и что тут говорить, был вполне ожидаем. А уж за ним и последовало желаемое действие. Мигом обхватив девушку за талию, юноша увлек её за собой и, найдя своими губами её, жадно припал к ним, открывая двери от рая и пробуя на вкус запретный, но такой сладкий плод.

***

Розали провела у кровати слизеринца несколько часов. Они то просто сидели в тишине, не отрывая друг от друга глаз. То плавились в жарких объятиях. То просто болтали ни о чём, забывая про реалии этого мира. Малфой рассказывал ей истории из детства, с теплотой отзываясь о матери и с какой-то внутренней холодностью об отце. Стоун делилась с ним своими увлечениями и напевала первые пришедшие на ум песенки. В целом, в их общении царила гармония. Их объединял интерес друг к другу. Они не были сейчас похожи на самих себя. Были обычными людьми с нелепыми ошибками и не менее глупыми поступками. И они не боялись сказать об этом. Потому что все видимые и невидимые грани стёрлись. В тот момент, когда они прикоснулись друг к другу. И ощутили сильный магический поток между ними. — Мадам Помфри, — холодный голос, пробирающий до костей, заставил собеседников нарушить необьяснимую вспыхнувшую связь и обернуться на его источник. И вовсе не для того, чтобы узнать кто это. А просто не раздражать его. — Что посторонние делают в больнице? — строго, резко, обвиняюще вставил он, сверкая молниями. Из-за противоположной входу двери тут же выскочила женщина, недовольно разводя руками. Она резво подбежала к Снейпу и уничижающе зыркнув на Розали и Драко, повернулась к мужчине, оправдываясь: — Не доглядела, Северус. Стоун поднялась на ноги с затекших колен. Рукой она уже не ощущала привычного тепла. Это значило, что Малфой успел разорвать их прикосновения прежде чем это увидят другие. — Извините за беспокойство, — сухо начала она, сделав выпад на невысказанные в её адрес обвинения. — Я лишь переживала за состояние Драко. Поэтому и пришла его проведать. Я не думала, что мне нельзя здесь находиться, — отчеканив каждое слово девушка поровнялась с двумя фигурами и вызывающе посмотрела на них. Зельевар нахмурился, не сводя с неё тёмных прожигающий глаз. Розали стойко выдержала этот взгляд, не выдавая себя ни единиц движением. Целительница с минуту наблюдала за этим противостояние и посчитала своим долгом вмешаться, чтобы разъяснить ситуацию: — Вы, конечно, могли навестить мистера Малфоя. Но прежде предупредить меня. Всё-таки Вы гостья, а не член нашей школы и даже не родственник. Сами понимаете… Стоун кивнула, считая негласное правило, выражающееся в элементарных мерах осторожности, объективным. Ещё раз извинившись за свою непредусмотрительность, она попрощалась с Драко, всё это время не проронившим ни звука, и отправилась к себе в комнату. Через сутки ей предстояло покинуть всё, что её окружало целый месяц. Сдать статью в газету. Отметить свой неумолимо приближающийся праздник. И снова втянуться в рутину. Она хотела провести завтрашний день на славу. И то, чем она займётся сегодня вечером, зависело, сможет ли она это воплотить. Буквально проскочив все лестничные пролёты и ненужные коридоры, Розали потянулась к проходу, открывающему её часть комнаты, но была быстро остановлена одним лишь словом. — Обьяснитесь. Спиной ощущая присутствие постороннего, девушка поёжилась, не в силах выдержать раздражающий тон с явными нотками властности. Она могла скрыться, заперев дверь и до последнего молчать, зная, что ей ничего за это не будет. Но почему-то ответить хотелось. Как и сохранить стальную маску, внезапно надетую в Больничном крыле. — Что Вы хотите знать? — отходя от двери, Стоун выхватила из портретного проёма мужской силуэт, полностью обращенный на неё. От позы до взгляда. И когда он только успел добраться с одного конца замка на другой. Опоздав буквально на несколько минут после её возвращения. А, быть может, он и шёл по пятам и лишь дал фору? Такой расклад пугал. Но девушка и виду не подала. — Почему Вы у всех на виду крутитесь рядом с Драко? — Снейп сделал пару уверенных шагов в сторону собеседницы и немигающим взглядом уставился на неё, ожидая объяснений. Розали растянулась в усмешке. За вполне обоснованным вопросом скрывалось что-то большее. Она разглядела в нём внутренний интерес. Что сильно её позабавило. Девушка не собиралась закрываться, а наоборот охотно шла на контакт. Только обходными путями. Если Северус думал, что застанет её врасплох, он сильно ошибался. — У нас общее задание, мистер Снейп. Или Вы хотите, чтобы я осталась выполнять его одна? — театрально протянула она, приподнимая бровь. — Спешу напомнить, что уже послезавтра я возвращаюсь домой, а мы всё ещё не знаем, как Пожиратели попадут в школу. Что прикажете доложить Тёмному Лорду? — сложив руки на груди, она вызывающе посмотрела на собеседника. Ответ казался убедительным. Придраться к нему было невозможно. Внутренне Стоун была горда собой. Но вот мужчина никак не успокаивался. — Но это не значит, что Вас должна видеть вся школа, — возмутился он, сокращая расстояние ещё на несколько метров. — Я не ученица Хогвартса, — напомнила девушка. — Я журналист. И имею право выражать интерес к ученикам в профессиональных целях. Раз другие не были столь отзывчивы. Железный аргумент. Не терпящий возражений. Но вот только не это более волновало Снейпа. Не это. — Что же с Вами происходит? — тихо, несвойственно спокойно произнёс он, застав Розали врасплох. Действительно. Очень поразительно, как может стремительно меняться человек. Будь то обстоятельства, окружающая обстановка или просто психологическое давление. Стоун кидало из крайности в крайность и она не могла ухватиться за что-то конкретное. — Я не знаю, — честно призналась она, поворачивая ручку двери на себя. В комнате повисла тишина. Две фигуры замерли на месте, обдумывая дальнейший ход. Но никаких действий за этим не следовало. Шагнув в темноту, Розали вдохнула родной аромат, которым был пропитан её уголок. А захлопнув дверь, она оказалась полностью одна, погруженная в своё пространство с головой. Ей предстояло провести много времени наедине с собой. Чтобы глубже разобраться в мыслях. И обратиться к творчеству, ища там утешения.