Милая игрушка

Бог знает сколько довелось просидеть в этом четырехстенном дерьме в полном одиночестве – счет времени здесь вести невозможно. Несколько дней или недель, до того, как вспомнили о твоем существовании. - Жива? Было все равно на того, кто зашел за тобой, на собственное самочувствие и то, что тебя ждет дальше, единственный вопрос, который интересовал – присутствует ли до сих пор у тебя здравое сознание. Вероятно, оно покинуло тебя еще в первые часы того времени, как ты, рыдая, сидела на холодном бетоне и в кровь раздирала красные полосы на руке от ногтей охранника. Боли не чувствовалось, а тебе до жути хотелось избавится от этих унизительных следов. В тот раз тебя вывели под руку в душ, потом кушать. Что происходило вокруг, ты не видела, а в желудок так ничего и не попало, только помнишь, что дневной свет болезненно слепил и давил на глаза, поэтому возвращение в подвальную комнату оказалось каким-то спасительным. 13 июня Оказывается, несложно смириться с мыслью, что лучше умереть здесь, чем прислуживать этим парням и быть использованной ими, но неладное предчувствие посетило тебя, как только ты услышала спускающиеся шаги, потом скрип двери. В твое убежище заваливается парень, пьяный Мин, от которого еще с порога начало нести перегаром. Это почему-то оказалось именно тем, что в миг оживило твое сердце; заставило почувствовать, как оно в тот же час похолодело. Кажется, только он так действовал. Отчетливо видишь, что направляется Юнги именно к тебе, к твоему телу, что неприятной дрожью покрывается. Судя по верхней одежде, пил он не дома и, кажется, только недавно прибыл домой. До жути тошный запах алкоголя, перемешанный с парфюмом усилился, когда ты оказалась у того на плече. - Не трогай! – после последнего случившегося, понятия элементарного не имеешь, как противится этому грубому ублюдку, просто бессильна и сопротивления твои бессмысленны. Буквально «грубому ублюдку», ведь даже то, как он сейчас тащит твое тело, не сопровождается ни малейшим уважением или аккуратностью, только болезненными ощущениями. - Оставь меня! – осмелилась даже ударить Юнги, кулаками по кожаной, холодной куртке, чтобы у того появилось желание поставить тебя на землю, но ответ в виде удара по заднице не заставил себя ждать. - Заткнись, окей? – пьяная речь не сумела скрыть уже привычное раздражение и неприязнь в голосе Юнги. - Отпусти… - уже намного тише. Не отпускает. Разве что уже в гостиной: бесцеремонно, небрежно, коленями на пол, так, что на них тут же появились красные потертости. И пока ты миришься с новой болью в занемевших конечностях, обводя взглядом комнату и замечая на диване Чона-младшего, Юнги избавляется от кожанки, что так неприятно сковывает ему движения. Кажется, у кого-то какой-то праздник, ведь и макнэ, очевидно, так же не трезв, сидит, развалившись, и телефон в пальцах крутит, приковывая свои круглые глаза к новому объекту внимания. В углу букет из воздушных шаров, на них что-то написано – сложно прочитать – а на столике возле дивана надрезанный торт, две бутылки шампанского (вполне возможно пустые) и несколько стаканов. На стене плакат «BTS DAY». Понятно. Нужно напомнить, что с колен подняться за это время ты не сумела, наверно именно поэтому Чонгук хмыкает – не успеваешь точно понять, как рядом с тобой, в ногах на мелкие осколки разбивается прилетевший хрусталь. Ты немо пугаешься и резко соскакиваешь на ноги, пятясь назад, переводя испуганный взгляд со стекла на улыбающегося Чонгука. Такой неприятный, эта улыбка совсем не дружелюбная, какая-то издевающаяся, в блестящих глазах детская наивность, и именно это пугает больше всего. Выглядит, как безумец. - Что ты делаешь, мать твою! – ругается Юнги, который только что почти вырвал верхнюю пуговицу из рубашки от неожиданности. – Хотел поранить ее? – уже спокойно спрашивает и продолжает расстегивать рубашку. - Нет, оживить. Несколько секунд тишины, пристального взгляда на Чона – вдруг сейчас в тебя опять что-то прилетит? Боишься. Ты слышишь только свое сердцебиение где-то в висках. Собираешься духом. - Очень смешно… - Юнги возвращает удивленный взгляд на тебя, когда слышит женский поучительный голос и поднимает один уголок губ, когда ты продолжаешь. – Где остальные? В доме и в правду только двое парней, тогда где же другие? Ты была бы больше рада присутствию всех парней вместе, чем оставаться наедине с этими двумя неадекватными. - Тебе мало двоих что ли? – Юнги медленно сокращает дистанцию между вами, но ты отступаешь ровно на то же расстояние, пока спиной не упираешься в стенку. Запах спиртного от парня начинал чувствоваться все четче. Он крадётся все ближе, словно хищник, немного запрокинув голову назад, выражая своё превосходство. – Наконец мы встретились, да? – он поднимает брови, сверля тебя взглядом из полуприкрытых век. – Ждала? Я – очень. - Я могу спуститься назад на свое место? – бог свидетель, ты пыталась проигнорировать то, к чему все идет, не думать, чем чреваты последствия сказанных слов, даже осуществилась попытка выглядеть уверенной и не сломанной, чтобы избежать неприятной участи. – Спасибо, – через силу благодаришь за несуществующий ответ, давясь воздухом перед тем, как без разрешения собираться уйти к подвалам. Не самое хорошее решение так поступать – определенно. Юнги все равно на твою смелость, его вообще злит она. А еще больше злит то, что ты действительно проигнорировала его и собралась уходить. - Я, блять, думаешь просто так тебя сюда волок?! – буквально закипает Мин от этой наглости. Он больно хватает за руку, задевая чувствительные раны, но делает это не для того, чтобы удержать или ударить, а чтоб швырнуть на пол в центр комнаты, прямо в осколки разбитого стекла. Они тут же впились в ладони, в нежную кожу, а у тебя шок. Ты застыла в том же положении, боясь пошевелиться, а на ламинате начали появляться капли крови. Поднимаешь дрожащие руки, смотришь на несколько неглубоко засаженных осколков в ладонях, уже не обращая внимания на колени, которым тоже не херово досталось. - Тебя жизнь ничему не учит? Или это ты не способна учиться? – Юнги следует за тобой, запускает руку в волосы, лицо твое к себе направляя. – Тогда просто умолкни и дай нам повеселиться. – готова вырвать от этого отвратного перегара прямо у лица, а еще тянущая боль в затылке заставляет тебя кривиться. Его белые тонкие пальцы пытаются быстро справиться с ремнем, следом ловко расстегивают черные джинсы. Похоже, сейчас случится то, что должно было случиться еще в самый первый день. И если тогда ты не знала, чего ожидать от Мин Юнги, то сейчас, увидев его в ярости, злости, раздражении, пропитавшись его язвительностью и сарказмом, можешь сказать, что никогда так не боялась кого-то. Его хладнокровное выражение внушает жуткий страх. Резким движением парень прижимает твое лицо к своему паху, не оставляет тебе возможности отстраниться: жесткая ткань неприятно ощущается на нежной коже, замок больно проезжается по щеке, губам, царапая их, а дыхание тут же сбивается к чертям. - Теперь слушай внимательно, как никогда раньше, - Юнги фиксирует тебя в неудобном положении, немного наклоняется, чтобы тебе все ясно слышно было. – Если ты посчитаешь нужным зацепить член зубами – считай их у тебя уже нет. Удовлетворишь любые потребности и останешься невредима. Попытаешься кричать – твои трусы окажутся у тебя во рту, молчу уже о других дырках. Понятно? – молчишь. Отвечать на унизительный вопрос, принимать ужасные условия отвратно, а чувствовать прямо под щекой орган парня - еще отвратнее. – Гм!? – уже более угрожающе спрашивает, невыносимо сильно вверх тянет за волосы, прижимая к себе. - Угу! – тут же отвечаешь, тянешься испачканными кровью руками к голове, чтобы отцепить его руку. – Да, хорошо, я все сделаю! Юнги стягивает немного свои джинсы вместе с бельем, победно поворачивает лицо к Чонгуку, самодовольно улыбаясь – ты этого не видишь, вытираешь подошедшие слезы, стараясь не смотреть на орган парня, но это тебя никак не спасает от дальнейшей участи. Юнги упирается членом тебе в губы, и ты послушно их размыкаешь, не желая больше испытать гнев парня. Ему большего и не нужно для того, чтобы в тот же момент оказаться внутри почти полностью и перекрыть дыхание. - Аххх… - слышен протяжный стон наверху, Юнги определенно рад проникновению, что совсем не сказать о тебе. Член у Мина не большой, самый меньший из тех, которые тебе здесь доводилось «пробовать», но инородный предмет, толкающийся в горло вызывает рвотные рефлексы, а вдобавок, отстранится не позволяет рука парня. – Как же давно я этого не чувствовал… Жмуришься, упираясь руками в бедра Юна, оставляешь на джинсах кровавые следы, но вам обоим на это наплевать – тебе бы вынуть изо рта эту штуку и глотнуть немного воздуха, а Юнги получить дозу кайфа. Он начинает двигать твоей головой, удовлетворяя себя, что оказывается приятнее (если можно так сказать), чем давиться неподвижным органом. Можно сказать, что процесс был не таким страшным, как казалось, исключая моменты, когда Мин решал не баловать тебя кислородом, задерживая на несколько секунд член в горле, или, когда до побеления в глазах сжимал корни волос, то ли от наслаждения, то ли предупреждающе. Тем не менее, все это сопровождалось чавкающими звуками, кашлем, что слишком положительно воспринимал Мин, крыхтением, и хриплыми стонами, которые длились на протяжении где-то пяти минут. Все казалось более-менее стабильно до того момента, когда даже сквозь эти все звуки ты не услышала прибытие еще одного человека. Чонгук, наблюдающий все это время за вами с дивана, ласкал себя, сунув руку в спортивные штаны, это не мог быть он. - Хен развлекается уже, - не нужно много времени, чтобы узнать сладкий голос Чимина. Тот подкрадывается издалека, когда видит, как Юнги все активнее насилует твой рот, и раздеваясь, вешает джинсовку на вешалку. – А это что? – Чимин подходит ближе, указывая на пол. – Кровь что ли? Кто это будет убирать? - На «камень, ножницы…» - после этой фразы Чимин обвел младшего укоризненным взглядом, намекая, что он совсем не собирается отмывать капли крови и собирать осколки, которые появились не от его рук. - Давай лучше на «камень, ножницы…» решим, кто следующий займет ее рот, - Чимин считает это очевидно-прекрасной идеей, наверно именно поэтому, так активно улыбаясь, протягивает макнэ руку и ждет от него реакции. - Минуту..ах..секунду… - Юнги закидывает голову все выше, превращая толчки в более плавные и ритмичные, но пьяные мемберы не слишком заинтересованы в блаженном бормотании хена, сейчас они борются за твой рот. Ты же наоборот, унижена до безумия, поэтому прислушиваешься к каждому движению Мина, пытаясь избежать боли и понять долго ли тебе еще будут сводить челюсть. - Конечно я! Хен, думаешь я здесь просто так уже несколько минут сижу? – немного возмущенно спрашивает тот, требуя справедливости. Хоть все мемберы живут в мире и дружно, младшим всегда помыкают, всегда определенным способом обделяют, поскольку он младший. Такое уж воспитание – в приоритете всегда хены. - Не зря, конечно, - Чим опять улыбается, превращая свои глаза в узенькие щелочки, и маленькой ладонью проводит по волосам Гука, тогда она тонет в темной шевелюре. – Просто продолжи дергать своего дружка, пока Чимин-хен немного развлекается, а потом можешь присоединиться. – Чонгук недовольный, его надутая гримаса об этом и говорит. Пак прекрасно видит, ведь лыбится прямо в лицо другу, но как только Чимин готов оборачиваться к вам с Юнги, тут же к дивану, парням в ноги летит тело девушки, а за ним приказ от Мина: - Давай, удовлетвори нашего младшего, Диана, - имя твое с его уст режет неприятно по самим ушным перепонкам. Он впервые его назвал – лучше бы не делал этого. Сам куда-то отходит, игнорируя секундное возражение Пака. Ну ничего, Чимин не гордый, может обойтись и без твоего рта. Сейчас ты находишься буквально между разведенных ног Чонгука, он с нескрываемой радостью устраивает тебя поудобнее, «вешая» тебя на своих плотных бедрах. Его действия тебе не нравятся. Ума много не нужно, чтобы понять к чему он так стремительно ведет. Челюсть болит еще от предыдущего проникновения, а этот парень уже спустил спортивные штаны. Не приглашая, не предупреждая, он, держа за волосы, насаживает тебя ртом на член, слишком внушительных габаритов. Чонгук был именно тем, чьи размеры тебя напугали больше всего, но сопротивляться элементарно страшно –что если в голову тебе прилетит еще один стакан? Тело у Чона сильное, руки большие, он с легкостью может покалечить тебя, такое хрупкое тело. Правда, все-таки пришлось хоть немного контролировать Чонгука, упираясь в бедра ладонями, ведь тот «шланг», который он пытался сунуть тебе прямо в глотку, мог попросту разорвать ее. Чонгука это, по-прежнему, не волновало, так же, как и Чимина, руки которого оказались на твоей груди. Он избавляется от единственного и последнего элемента, что прикрывает твое обнаженное, убогое тело от глаз пьяных извращенцев. А глаза начинают течь. Не от того, что ты буквально давишься сейчас и можешь выблевать все то, что могло попасть в желудок еще от Юнги, даже не от страха, который вселил в тебя он, а от ощущения двоих пар рук на теле, взглядов, беспомощности, от того, что на минете это все не закончится, от того, что сейчас тебя используют, как какую-то надувную куклу бесчувственную. Не каждую шлюху имели несколько парней одновременно, а ты этого никогда в жизни не желала. – Я еще не отругал тебя из-за моей одежды, – слышится где-то сзади. – Но сейчас этого делать не собираюсь, ты немного занята, - насмешливо. Чимин с последней фразой немного больно сжал твою грудь в ладонях, поэтому ты одной рукой накрыла ее, пытаясь отцепить. Чонгуку не очень нравится, что ты отвлекаешься по этой причине. Его блаженное лицо немного хмурится недовольно в это время, и он устраняет проблему, с силой притягивает за волосы тебя ближе к себе, упорно повторяя напутствующие движения рукой. Юнги возвращается в комнату с бутылкой коньяка, потягивая алкоголь прямо из горлышка, но по прибытию он разливает его в три стакана, один берет себе, и заваливается в кресло напротив происходящего. Привлекает его взгляд картина, которую раньше он не видел. Поворачивая голову немного на бок и ухмыляясь одним уголком, открыто рассматривает женскую светлую задницу в черных трусиках, которую недавно обнажил Чим. Поднимает взгляд немного выше, на красное, заплывшее лицо девушки, и сразу слегка удивленный взгляд на Чонгука, его лицо в преддверии оргазма. Чонгук ни секунды тебя не жалел, он был таким же грубым, как и Юнги, пользовался, как хотел: контролировал поступление воздуха в легкие, заботился только о том, чтобы глубже затолкать свой член и быстрее кончить. В некоторых моментах даже превосходил Мина. - Кажется, Чонгук, ты очень быстро учишься у своего хена, - подытожил Юнги, пребывая в небольшом шоке от напора макнэ. – Предлагаю за это выпить, Чимин. – в этот же момент Пак послушно подбежал к Юнги, принимая свой стакан. - За то, чтобы все наши мемберы так быстро учились! – улыбаясь оглашает тост Чимин, и сербает коньяк, наблюдая вместе с Юнги за экзотической картиной. – Не первый ли раз девушка тебе отсасывает, Гуки? - Не…первый… - хмурит брови макнэ, тяжело выдыхая эти слова, будто моля о оргазме кого-то. Совсем скоро, буквально спустя одну шутку от Чимина, ты чувствуешь вязкую жидкость, что сразу оказалась в горле и принялась стекать по пищеводу. Чонгук не стал держать тебя долго, он наоборот сразу отпустил, расплывшись в блаженстве, как только ты начала кашлять и настояла на этом, поэтому красная, в слезах, слюнях, еще и в сперме вдобавок безвольно падаешь на пол, ждешь, пока челюсти перестанут ныть, и можно будет подняться. Во рту неприятный горький привкус, колени саднят, лицо испачкано собственной кровью, что стекает с раны на руках; губы припухлые, а тело дрожит от холода (или это называется как-то иначе). - Удобно? – не долго лежать тебе пришлось, а ты и не рассчитывала на это. Над тобой уже возвышается Чимин. Его орган уже через джинсы таращится, так долго он ждал, и все ведет к тому, что следующий насиловать тебя будет он. – Ну что, хен, ложишься снизу? Черт. - Хорошая попытка, но ее задница моя. – Юнги по-прежнему сидит в кресле со стаканом выпивки – наблюдает, ласкает себя, готовясь к новому заходу. Чимин поднимает тебя на руки и тащит к дивану, минуя отходящего Чонгука. – Начинай сам, Чимини. – делает глоток Мин. Чимин слушается, правда, позволения ему и не нужно было. Они все равны и каждый в праве трахнуть личную игрушку. Тем более, что ждать Чимин больше не намерен, ему нужно сунуть свой член в тебя, и неважно будет это анус или влагалище. Летишь на мягкий диван, падая макушкой Чонгуку на бедра, но он никак не реагирует. Чим принялся стягивать с бедер полюбившиеся Юнги трусики, которые тут же полетели ему в руки. Не обошлось без твоих сопротивлений, но Чимин сильный. Навалившись своим телом на твое, он быстро их подавил. Рука его скользнула между твоих ног, и стоило только дотронуться к промежности, как тебя передергивает, ты вся сжимаешься от неприятности прикосновений. - Да ты совсем сухая, малыш, неужели тебя совсем не возбудили члены Юнги и Гука? - лицо прямо над твоим, от Пака приятно пахнет сладким парфюмом, но даже он не в силе перебить запах спирта, что так щедро вливали в себя сегодня парни. – Как отлично, что в доме всегда есть смазка, да? Банановая, любишь? Парень молниеносно открывает тюбик с прохладной жидкостью и смазывает, неизвестно-когда освободившийся член, растирая остатки по твоей промежности. - Нет, не надо! – скукоживаешься ты в желании оттолкнуть Пака от себя, но Чимин вставляет свой орган, совсем не предавая им значения. Он держит твои ноги, что ты так отчаянно хотела свести, ведь неприятно: без подготовки, в невозбужденную, нежеланный парень, в компании пьяных ублюдков. Выставляешь руки вперед, жмурясь, но Чонгук, тоже участвующий в этой групповухе, помогает хену: с легкостью перехватывает их и, улыбаясь, смотрит на беспомощное тело. Тебе больно, но только от своей ничтожности – Чимин со старта двигается довольно рвано, но сильного дискомфорта не приносит своим небольшим размером, боль в конечностях успела занеметь, а вот осознание происходящего никак не отключить. Стоит повернуть голову, как ты видишь наслаждающего зрелищем Юнги, а на колене у него висит твое белье, что на днях тебе принес Тэхен. Чонгук перебирает длинные, испачканные волосы, шепча совсем тихо какие-то гадости себе под нос, Чимин лениво пыхтит над тобой, ритмично вторгаясь внутрь тебя, лапая тело, обводя рукой живот, и до болезненных ощущений сжимая грудь, а чертов Юнги смотрит на это со стороны. - Отпусти, - звучит жалко. Не то, чтобы ты рассчитывала, что тебя послушают, просто терпеть это молча невозможно, но именно после второй просьбы Чонгук закрывает тебе рот татуированной рукой, а Чимин перемещает ладонь на шею, держась за нее. Дышать становится трудно, особенно, когда Чонгук проталкивает в твой рот два пальца. Он специально давит на язык, царапает небо, пытается засунуть их дальше, поэтому освободившейся рукой хватаешь запястье Чонгука, отдирая его от своего лица. Слышится запыхавшееся дыхание, Чимин больно сжимает внутреннюю сторону бедра и, с сожалеющим вздохом выходит, немного отстраняясь. Он не собирается так быстро кончать, хотя и секундой ранее простонал о том, насколько узкая твоя «киска». Отвратно. Пак окидывает взглядом мокрую от смазки, красноватую промежность и улыбается довольно. На долго оставлять тебя он не планировал: шустро меняет положение, оказываясь внизу под тобой, и сосредоточено усаживает твое тело на себе. - Не хочешь сама поскакать? – смотрит прямо в глаза без эмоциональные, потом обводит каждый сантиметр лица, ведя головой. – Какая же необычная у тебя внешность, - прищур его узких глаз раздражает. – Хотел бы от тебя ребенка. – смеется, а ты, сжимая зубы, отворачиваешь рукой в сторону его самодовольную кошачью морду, падая на плече парня, как только он вырывается и начинает двигаться в тебе. - Эй, Чимин, ты поосторожнее с желаниями, - бухтит сзади Юнги. Бухтит прямо за спиной. Совсем близко! Не успела это осознать, как тут же твоих ягодиц касаются ледяные пальцы, что дальше пробираются к анальному отверстию. Ты оглядываешься наполненными страхом глазами, как запуганный щенок, вся сжимаясь: Юнги вниз смотрит, на попу, склонив голову, оглаживает ладонью ее. Ступает с ноги на ногу, любуясь светлой кожей ягодиц, тонкой талией, выпирающим позвоночником, и наконец, встречается с твоим обреченным взглядом. - Пожалуйста… - Что такое? – издевательски-сочувственно строит брови домиком и жалобно губы дует. Смотря тебе в глаза, он выдавливает на руку лубрикант, а потом, такой неприятно-холодный, прямо на ягодицы. Сколько в последнем смысла? Очень мало, но парень размазывает холодную смазку по женской коже и явно получает от этого удовольствие. За тем следует звонкий шлепок мокрой ладони о мокрую ягодицу: неожиданный, оставляющий красное пятно на ней, и, кажется, Чимину очень нравится, как сжимаются в этот момент твои мышцы. Парень останавливает медленные ритмично-поступательные движения по приказу хена, и ты чувствуешь, что наглые пальцы наглого парня пытаются войти в анальное отверстие. Пугаешься, сразу подаешься вперед в надежде уйти от ужасной участи, но неизбежно натыкаешься на Чимина, который заключает тебя в несанкционированные обнимашки. - Нет, пожалуйста! – воешь ты на ухо Паку, брыкаясь, когда Юнги все-таки проталкивает один палец в тугое колечко мышц. - Анальная девственница? – хмыкает Мин и пытается втиснуть второй палец. - Не нужно! – в отчаянии ловишь неконтролируемый приступ паники, - Я не хочу! – пытаешься вырваться из объятий Чимина, сбежать от отвратительных рук Мина, его прикосновений, но тут же чувствуешь тупую боль в предплечьях и на запястьях. Руки твои заламывают и тебя лицом буквально утыкают в спинку дивана. Хоть Юнги и выглядит достаточно тощим на вид, но он является доказательством того, что внешность обманчива: сам парень физически усмирил твой бунт и, кажется, немного разозлился. - Ты по-хорошему не хочешь? – не немного. Тебя хватают за волосы, непонятно с какой целью, наверно просто принести боль. – Тогда будем без растяжки! – пропускаешь свозь уши сказанное Мином, в голове слышится только шум от нахлынувших слез. Их становилось только больше, когда Юнги уперся головкой члена в задний проход, и без подготовки толкнулся внутрь. Тогда и крик вырвался из твоих уст, и слезы брызнули с огромной силой, но Юнги не остановился, он продолжал что-то говорить, а потом вместе с Чимином начал двигаться, так невыносимо больно для тебя. Если бы диван не прикрывал рот, довелось бы прикрывать его рукой. Тебя пронизывают два парня, две пьяных бляди, пока третий отдыхает после оргазма. Хочется умереть от безысходности, от того, что твое тело не принадлежит тебе, что ты бессильна что-либо сделать. Умереть от раздирающей боли и позора. Страшно подумать, если бы орган Мина оказался немного больше, тебя бы попросту разорвали, хотя сейчас ты не можешь быть уверена в своей целостности. На тканевой обивке спинки дивана оставались слезы, ты плакала, не зная куда себя деть, смотрела в угол стены красными глазами и громко сопела носом, пытаясь захватить нужное количество воздуха. Шлепки чьих-то рук ощущались по всему телу, кто-то постоянно мял ягодицы, а на шее ощущались губы и болезненные метки. Из-за хватки на руках, кровь активнее вытекала из ладошек, стекая на собственную спину, и, кажется, оставшийся кусок осколка залез глубже в ладонь. Спустя несколько минут Юнги несколько активнее начал взмахивать бедрами, тихо стонал где-то вдали. Его ты слышала лучше, чем высокие стоны и вздохи Чимина под тобой. Секунда – и он замирает, с силой прижимаясь к твоей попе, оставив красные полосы от своих пальцев, а потом выходит, даря облегчение всего на ничтожную капельку. - Быстро ты, хен, - запыхано твердит Чимин, прикрывая глаза, но Мин игнорирует колкое замечание в свою сторону. - Я в душ, - устало сообщает парень, отводя взгляд от столь незаконной, неправильной, но чертовски возбуждающей картины. Ужасное предчувствие тебя не покидает, уход Мина не гарантирует окончания этого ада. Тебя все так же насилует Чимин, анус печет и болит, но к нему притрагиваются холодные пальцы, и явно не Чимина, ведь те в твоих волосах, прижимают плотно к себе. - Уважаю… - говорит зачем-то Пак, очевидно улыбаясь, и быстро ложится на диван, размещая на себе женское потрепанное тело. - Боже, прекрати… - совсем не громко просишь, поняв, что происходит. Тебе страшно, плохо, ты боишься получить еще большую порцию боли, но сил сопротивляться совсем не осталось, только всхлыпывать и мысленно молить о помощи. Чонгук, готовый к второму кругу, медленно толкается в анус, наблюдая, как его плоть постепенно исчезает в все еще тугом отверстии. В глазах твоих темнеет, а следом все размывается из-за слез. Юнги ощущался иначе, омерзительно-больно, но иначе. Размер Чонгука буквально раздирает тебя изнутри, что хочется выть, еще и Чимин на пределе… Своими небольшими ладонями сжимает задницу, ускоряясь, бьется бедрами об тебя, учащенно дышит, а потом протяжно стонет, замерев, пока Чонгук ищет удобный угол. Пак выползает из-под тебя, оставляя наедине с Чоном; чувствовать, как густыми комками вытекает из промежности его сперма, и направляется к столику с алкоголем, включая аудиосистему. Громкая музыка заполняет комнату. Содрогнулась от удара Чонгука. Он уже второй раз бьет тебя по заднице. Мутным от алкоголя взглядом следит, как его член выходит и входит в тебя, как на нем остается кровь – все-таки порвал – и как ты невольно сжимаешься, когда он подбирает еще более болезненные углы проникновения. Потом входит в влагалище, раньше занятое Чимином, а в анус проталкивает три пальца, ощущая собственный член через совсем не толстую стенку кожи. Раньше ты бы на это как-то отреагировала, но сейчас нет. Сейчас ты буквально бессильна. Насладившись экспериментом, наваливается на женское тело, и, как и в прошлый раз затолкнув два окровавленных пальца в твой рот, размашисто двигается, терзая анус, принося массу боли, усиливая ее сильными ударами по ягодицах. Проезжается внутри по отрытым ранам, а сам стонет в удовольствии от этой каторги. Чонгук бьется сильными бедрами о твою задницу, каждый раз засовывая в тебя свой член по яйца, шепчет на ухо что-то, а потом кусает за мочку, тянет на себя за волосы, возможно даже вырывая пряди себе на память. Тебе просто плохо, хочется умереть, чтобы ничего не чувствовать, но, к сожалению, для этого мало лишь захотеть. Поэтому вынуждена лежать и жалеть о всем, что с тобой происходит. Чонгук, кажется, тоже кончает, кажется, тоже в тебя, нанося несколько завершающих шлепков. Медленно слезает с побитого измученного тела, пытаясь отдышаться, и ты следом за ним на диван непослушным грузом падаешь. - Боже, почему ты такая слабая? А если бы нас было семь? – он приседает, чтобы быть на уровне с тобой, нежно гладит по волосам, убирая растрепанные пряди за ухо, невесомо касается щеки. После насилия тело самовольно откликается на ласку, несмотря на то, что скоро отключится, поэтому, нехотя, тонко стонешь, вызывая у обоих парей ухмылки. – Встретимся в следующий раз. – внезапно отрезает Гук ледяным голосом, и резко скидывает тебя на пол, словно непослушную собаку. На новую боль ты уже не обращаешь внимания, даже на то, как Чонгук, шатаясь, отходит к Чимину, как дают друг другу «пять», и угощаются выпивкой. Пустой взгляд мутнеет и ты, вся настолько грязная, в слезах, крови и мужском семени проваливаешься в темноту.