***
— Ну, Феликс… — Чанбин отчаянно ныл, ходя вокруг кровати омеги. — Феликс, так же нельзя, — подвывал он, но в гнездо соваться без разрешения не смел. Они встречались уже полгода, а пару месяцев назад Чанбин и вовсе к нему переехал, потому что «зачем тебе жить в общаге, если ты можешь жить в квартире и платить за меня коммуналку?». Предложение было восхитительно великодушным и наглым одновременно, так что Чанбин не смог устоять. Однако, в совместное проживание входили не только счета за горячую воду, но и много других странных интересных вещей. Быт, разумеется, не сожрал их как пару, но течка Феликса, пришедшая по плану, сводила Чанбина с ума. Хотя бы потому, что и без того капризный омега стал еще капризнее. Он забрал абсолютно все вещи Чанбина, даже носки и трусы прикарманил для гнезда, которое обустроил на теперь общей кровати, в которую не пускал альфу. — Мне будет душно, — с блаженной улыбкой заявлял омега и наслаждался тем, как Чанбин ходил кругами и не мог найти лазейки или придумать ее, чтобы проникнуть в гнездо. Без разрешения нельзя. — А ты очень горячий, Чанбин, ты же знаешь. Я ведь не выдержу. Если бы у Чанбина был хвост, как у хищника, он бы давно себя им по бокам бил от раздражения, но альфа успокаивал себя, пытался дышать медленно, чтобы не сорваться. Второй день он натыкался на невидимую стену и не понимал причин. Он устал. А потому просто опустился на колени рядом с изголовьем кровати младшего и положил голову на свои сложенные руки, которые умостил рядом с гнездом, чтобы не злить Феликса. — Феликс, скажи мне, что ты чувствуешь? — попросил Чанбин. — У тебя есть какие-то страхи или я тебя в предтечку правда раздражаю? Это не проблема, просто я хочу знать, — выглядел Чанбин при этом как побитый пес, и Феликс прикусил нижнюю губу, укладывая голову на свернутую толстовку Со, чтобы почти утыкаться своим носом в его. Альфа этим воспользовался и потерся своим носом об омежий. — Мне страшно, — честно признался Ли, заглядывая в глаза парню. — Я всю жизнь боялся альф, они меня пугали, приставали, и я люблю тебя, но у меня до сих пор сидит этот страх, что обидят, что посмеются… — и глаза опустил, вспоминая все стычки в детском доме с альфами повзрослее и Минхо, который его защищал. — Тебя я тоже боюсь… — Феликс, — мягко погладил по лицу его Чанбин. — Тебе не надо бояться меня, — прошептал Со. — Никто и никогда больше тебя и пальцем не тронет, а если тронет, то я по локоть оборву, — пообещал альфа. — Ты можешь рассказать мне все, что хочешь, и будь уверен, что я сделаю все, что ты попросишь, если только это не навредит тебе. Если ты попросишь меня уйти, то я сразу уйду, попросишь остаться, и я останусь. Всё, что угодно. Просто скажи, Феликс, не молчи. — Я хочу тебе поверить, — шмыгнул носом омега, вытаскивая руку и переплетая пальцы с Чанбином. — Чанбин… — позвал ласково Феликс, глядя с беспредельной нежностью на своего мужчину. — Да, Феликс? — откликнулся он, все еще стоя на коленях около кровати. — Я… — он зажмурился, но потом, не раскрывая глаз, улыбнулся. — Я приглашаю тебя в свое гнездо. Альфа осторожно поднялся с колен и сразу вступил в гнездо, не нарушая его и заставляя Феликса отползти на другой конец кровати. Чанбин понял, что Омега Феликса все еще опасался, поэтому он просто расположился поудобнее и повернул голову к Ли. — Феликс… Омега, иди ко мне, — и медленно и осторожно раскрыл руки, приглашая. — Я тебя никому не отдам и не сделаю тебе больно, — пообещал он снова, а Ли, до сих пор колебавшийся, все же перекатился и позволил себе расслабиться в накачанных руках своего парня. Все было привычно, они ведь каждую ночь так лежали, но теперь все было по-другому. Теперь это было настоящее единение, что-то более высокое, чем простой секс, который у них тоже, конечно, был на высоте. Чанбин делал то, что было нужно, он руками гладил шею, плечи Феликса, потирал большими пальцами запаховые железы и позволял этому запаху пропитывать себя и тереться о самого альфу. — Мой альфа, — прошептал Феликс счастливо, обнимая Чанбина и утыкаясь ему в ухо. Со почувствовал влагу на своей шее. Феликс плакал. — Никогда не обижай меня, пожалуйста, никогда… — Никогда.***
Полгода пронеслись незаметно. Так быстро, что Минхо подумал, что просто моргнул неудачно, но нет, Чан уже с утра будил его поцелуями и выглядел очень счастливым. Альфа готовился к этому дню очень тщательно, даже пришлось неимоверными усилиями раздобыть номер друга Минхо, чтобы тот помог выбрать подарок. В итоге, омега только успел глаза открыть, как ему в лицо ткнулась продолговатая коробочка. — Открывай, — Чан чуть ли не притопывал от нетерпения. Он не видел лица Минхо, но очень сильно хотел услышать его дыхание, когда он бы смеялся. — Вау, — захлопал глазами парень. — Чан, очень красиво, спасибо! — Минхо тут же обнял альфу за шею, утыкаясь в линию челюсти. — Сможешь помочь надеть? — омега протянул руку, и Бан с усилиями, но все же смог застегнуть тонкий серебряный браслет на утонченном запястье. — У меня для тебя тоже кое-что есть, минутку… Минхо чмокнул Чана в щеку и вылетел в комнату, где больше не спал. Он порылся в своем шкафу и достал то, что так долго делал для своего альфы. Парень вернулся обратно со свертком в руках и отдал его Чану, наслаждаясь его замешательством и тем, как он пытался аккуратно открыть упаковочную бумагу. — Да рви ты уже! — не выдержал Минхо, ёрзая. — Какой ты нетерпеливый, — засмеялся Бан, но послушался, разрывая тонкую бумагу, наверно, очень красивую, но кого это волновало. В руках оказалась приятная вещь, мягкая, с мелкой вязкой. Чан улыбнулся и начал прощупывать ее. Он нашел горловину, потрогал, а потом улыбка сошла с его лица и оно приобрело выражение очень удивленное. Он не нашел на внутренней стороне ярлычок. Ничего. И даже следа нет, как если бы его срезали. — Ты сам его связал?.. — Да, — Минхо опустил смущенно взгляд вниз. — Маленьким крючком. Почти три месяца, — поделился Ли с гордостью. — Надевай быстрее, я хочу посмотреть, как будет смотреться. Чан примерил, и Минхо был абсолютно счастлив. Он не мог насмотреться на то, как красиво смотрелась новая кофта на идеальной фигуре Чана, как великолепно она подчеркивала его лицо, и каким вообще нереальным был его альфа. Минхо с готовностью прошептал ему все, что думал, а уши Чана опять покраснели. — Скажи, а какого она цвета? — спросил Чан, в гардеробе которого был исключительно черный цвет. — В цвет твоих глаз. Я связал тебе белую кофту, и знаешь, тебе чертовски идёт! — восхитился Минхо и тут же обнял своего альфу. — Я свяжу тебе кофты всех цветов радуги, и тебе пойдёт каждый. — Ты мне льстишь, — белые глаза Чана смущенно уткнулись в пол, а у Минхо сердце едва из груди не вылетело. Он так его любил. Омега думал, что день будет обычным, но Чан, переодевшись в футболку и шорты, велел собираться. Альфа молчал, как партизан, только улыбался загадочно, а потом вообще из ниоткуда вытащил какой-то пакет и сказал, чтобы Минхо взял крем от солнца, темные очки и плед. Разумеется, Минхо понял, что они едут на природу, но он ожидал, что снова придется ехать в домик, однако у Чана были другие планы, потому что в навигатор он продиктовал абсолютно другой адрес. — А теперь медленно, спокойно, не дави на тормоз и просто езжай, — успокаивал Чан, давая наставления Минхо, который все еще не избавился от неприятного стиля вождения. — Немного на газ, не забывай про скорость, а потом какое-то время спокойно катись, не волнуйся, Минхо, давай… В этот раз Чана даже не укачало, и они прибыли в нужное место. Минхо даже не понял, где они, но явно в красивом месте. Июнь цвел, вокруг все было зеленое и такое радостное, что снять улыбку с лица не получалось. Чан глубоко вдохнул свежий воздух, взял Минхо за руку, а в другую пакет. Подниматься пришлось на небольшой холм, обросший деревьями. Близко уже были небольшие поселки с садами, а кое-где встречались и дикие яблони и вишни. Расположились Чан и Минхо на ровном месте, на границе с яблонями, откуда открывался невероятный вид на пригород Сеула. Минхо обомлел. Пока он стоял с раскрытым ртом и ронял слюни, плавясь под жарким солнцем, Чан расстелил плед и достал из своего таинственного пакета контейнеры с аккуратно нарезанными фруктами. Арбузы, яблоки, бананы, манго, ананасы, персики и еще бог знает что. Слюни Минхо теперь до колен успели добежать. — Чан, ты… Ты сам нарезал? Как?.. — омега был в полнейшем шоке, когда лопал с помощью деревянной шпажки фрукты и не забывал кормить Чана. А то еще ткнет себе в лицо острием. — Чанбин, — пожал плечами альфа и захихикал, довольный тем, как он за спиной Минхо провернул такой маленький сюрприз, который в ситуации Чана был настоящим чудом. Чан перепрыгивал через самого себя. Познакомились альфы всего месяц назад, но они спелись буквально за один час, стоило Феликсу и Минхо скрыться на кухне и оставить их наедине. Изначально Чан не хотел знакомиться с друзьями Минхо, потому что старые его оставили сразу же, стоило ему перестать быть полноправным наследником компании отца. Новых он заводить боялся. Но Минхо так хотел, чтобы Чану было с кем пообщаться, хоть с каким-то альфой, с которым он мог бы обсудить какие-то темы, которые ему было бы неловко обсуждать с омегой. Чан волновался, не хотел, дулся, даже злился, но Минхо неизменно подходил со спины, массировал широкие плечи, целовал за ушами и медленно, но верно, доносил до Чана, что всем нужны друзья. Чанбин понравился Чану сразу же. Даже по его голосу альфа понял, что перед ним надежный добрый парень, которому можно доверять. У него было крепкое рукопожатие, а еще Чанбин был в восторге от фигуры Чана и стребовал с него комплекс упражнений, которые тот делал ежедневно. Старший альфа в долгу не остался и заявил, что у Со очень круто проработаны руки (разумеется, они вдоль и поперек общупали друг друга, ох уж эти качки). Мужчины обменялись номерами, и Чанбин заявил, что Чан может в любое время к нему обращаться. Вот Чан и обратился. В итоге Со помог нарезать, по своим же словам, целую тонну фруктов и поныть, ведь «Хён, Минхо же не мартышка, ты чего ему столько фруктов накупил?». Разумеется, в долгу Чан не остался, и нетронутая половина продуктов ушла вместе с Чанбином для Феликса, который тоже мартышкой не был, но очень любил эти сладкие дары природы. — Мы здесь долго пробудем? — спросил Минхо, приваливаясь к Чану, когда вечерняя прохлада начала опускаться на небольшое поле. — До заката, — улыбнулся альфа. — Хочу, чтобы ты это увидел, — и поймал его руку своей. Она была снова прохладной, но очень нежной, ладошка его омеги. — Мне нравилось это место. Я приходил сюда подумать. Мог до глубокой ночи тут сидеть. А летом, как раз в это время, здесь особенно красиво, впрочем, сам увидишь. Закат наступил как-то странно быстро и незаметно, но вот все стало каким-то розовым и теплым, и у Минхо сердце сжалось от того, как красиво это было и как ему нравилось быть в том мгновении вместе с Чаном. — Опиши, что ты видишь? — попросил мужчина с улыбкой. — Небо такого цвета, что я даже передать не могу, — восхищенно пробормотал Минхо, задирая голову вверх. - Представляешь, уже видно луну, но солнце еще не село, так сюрреалистично смотрится, но красиво. А еще небо такое фиолетовое, но оно розовое ближе к солнцу, как будто кто-то розовой краской поверх намазал, — делился своими впечатлениями Ли, и Чан слушал его внимательно, каждое слово ловил. — Тебе нравится? — уточнил на всякий случай альфа. — Очень, — прошептал Минхо. — Я бы не увидел этого, если бы не ты. Я так рад, на самом деле, что меня не отправили в приют тогда. Может, это правда было неслучайно? — Наверняка, — кивнул Чан. — Ты вовремя пришел, чтобы спасти меня. И я тоже рад, что ты не пошел работать тогда в приют. Чанбин говорил, что они с Феликсом сами выходили оттуда как коты: пушистые, голодные и грязные, — и рассмеялся тихо, а Минхо подхватил. В жизни все шло так хорошо и спокойно, что было даже немного странно, но он не жаловался. Он просто положил голову на плечо своего альфы и вздохнул абсолютно счастливо. — И я так рад, что ты все еще со мной. Мы вместе официально всего полгода, и это так мало, и кажется, что прошла всего неделя, но… — альфа глубоко вздохнул, пытаясь собраться с мыслями, а Минхо расширил глаза и выпрямился, отнимая голову от широкого плеча. — Ты даришь мне больше, чем просто заботу, которая нужна каждому. Ты даришь мне улыбку, ты даришь мне жизнь, и мне кажется, что я снова начал видеть цветные сны благодаря тебе. Мое скитание по темноте окончено, потому что ты стал моими глазами. — Чан, ты что… — Ты выйдешь за меня? — прошелестел Чан так тихо, что его услышали только яблони рядом и сам омега, перед которым снова оказалась коробочка с украшением, но теперь там было кольцо. То самое, о котором все омеги с детства мечтают. Минхо никогда не мечтал, поэтому он просто смотрел, как баран на это и не мог даже понять, что только что случилось. Молчание затягивалось, Чан краснел и понимал, что ему сейчас откажут. — Ты не хочешь, да?.. — Быть с тобой до конца жизни, воспитывать с тобой детей, завести троих котов, помогать тебе управляться с компанией и быть счастливым? Хочу. Да, Чан, да, я хочу, — бормотал Ли, улыбаясь и пытаясь не ронять слезы. Он просто откинул коробочку с кольцом куда-то на плед, а сам сел альфе проворно на бедра, схватил его лицо в свои руки и повторял свое «да» после каждого хаотичного поцелуя, пока альфа опешил от такого напора. — Ты согласен? — неуверенно переспросил альфа, все еще не веря в это. — Да! — рассмеялся громко Минхо, совсем забывая про дорогущее кольцо, оставшееся где-то у них в ногах, пока он с упоением целовал своего Чана, который скоро станет для него официальной семьей, о которой Минхо так часто мечтал. О семье, о том, что рядом всегда будет кто-то, кто-то, кто будет любить сильно и заставлять улыбаться искренне. Но Чан улыбку Минхо никогда не увидит. Он ее слышит, чувствует своими губами. — Я тебя люблю, — улыбаясь, произнес Чан, и его белые глаза смотрели ровно в черные Минхо. По телу прошлась легкая дрожь, и улыбка омеги могла бы и до ушей дойти, но он просто обнял альфу и вдруг встал, заставляя Чана последовать за ним. — Я так счастлив, что, кажется, смогу танцевать до самого рассвета, — радостно вскрикнул младший, да так, будто хотел, чтобы его слышал весь мир, и Чан захохотал громко, подхватывая его и осторожно прокруживая, а потом и утягивая в какой-то хаотичный, странный танец, которого Минхо хватало для выражения полного счастья, плескавшегося внутри. — Хочу видеть твою улыбку, — будто читая мысли парня, прошептал мужчина. — Я тебя всего сейчас целовать буду, — серьезно заявил альфа. — Глаза, — и оставил поцелуи на закрытых веках, и теперь они оба ничего не видели. — И улыбку твою тоже. Выпью ее, — и Чан прикусил нижнюю губу Ли, растянувшуюся в улыбке. Тот день пах фруктами, цветами, яблонями, закатом, а еще радостью и смехом. Минхо этот запах нравился. Чану снова нравилось быть живым.***
Обратно пара приехала довольно поздно, но Минхо не хотелось спать. Чану даже не пришлось подбадривать омегу за рулем, потому что он был похож на электровеник со своим неисчерпаемым зарядом энергии, которую он почерпнул из вечера. Они даже ехали ровно с допустимой скоростью и ни на один километр в час медленнее, что стало огромным удивлением для альфы, и это заставило его немного нервно сжимать ремень безопасности, которым он был пристегнут, в руке. Разумеется, Минхо это заметил, разобиделся и раскричался. Чан злорадно хихикал. — Противный старикашка, — злопыхал Минхо, даже когда они уже поднимались на лифте домой. — Ты обожаешь, когда я лажаю! Что за привычка дурная? Хихикаешь так, будто я твой враг, а не муж, — причитал Минхо, а у Чана язык зачесался вслух назвать омегу своим мужем. — Я же по-доброму, — Чан с улыбкой покачал головой, поймал руку Минхо с кольцом и погладил своим большим пальцем тонкие пальчики омеги. — Извини, муж. — Прощаю тебя, муж, — хитро хмыкнул Минхо, привычным движением руки провернул ключ в замке, а затем зашел в темную квартиру и тут же насторожился, сбрасывая легкую сумку с пледом на пол. Чан вдруг крепко схватил его за предплечье и задвинул себе за спину. — Здесь кто-то есть, — прошептал Чан, — тихо, оставайся здесь и вызывай полицию. — Ты-то куда? — прошипел Минхо, хватаясь за альфу. — Куда пошел? Алё?.. — но Чан уже двигался к бывшей комнате Минхо, потому что звуки шли именно оттуда. Разумеется, Минхо своего будущего мужа не послушался, а заглянул на кухню, прихватил сковородку с плиты и пошел за Чаном. Квартира сотряслась от криков уже через пару мгновений, и только потом зажегся свет. Чан заорал воинственно, потому что кинулся с кулаками на кровать, где кто-то спал, Минхо просто от страха, а пришелец уже от боли, потому что в нос он получил удар нехилый. — Блять! — в сердцах выругался Минхо, когда включил свет. — Вы-то что здесь делаете? Чан, фу, отбой, свои, — он тут же обхватил альфу поперек талии и оттащил от кровати, пока Бан уже готовился нанести новый удар и ушел в замах. — Успокойся, всё, всё, — и по крепкому животу его погладил осторожно. И только потом Чан удосужился вдохнуть поглубже и понять, кто оказался поздним гостем в их доме. — Ну ты что, с ума сошел?! — закричал Чан, ругаясь, но не вырываясь из рук Минхо. — Отец, я тебя убить мог! Да, перед ними правда стоял отец Чана, капавший кровью из носа на пол и смотревший ошалелыми глазами на странную парочку. В глаза сразу бросилось то, что веки Чана были подняты и теперь он моргал и выражал свои эмоции куда живее. — Ну, спасибо, детки, за приветствие, чуть не убили отца, — прогундявил альфа, страдая. — Хотя, я не буду жаловаться, если бы меня встретил Минхо со своим орудием, я бы вообще не встал, так что спасибо и на этом, — неловко отшутился отец Чана, пока альфа подходил к точке кипения, а Минхо подходил к старшему альфе с пакетом замороженной курицы и чистыми бумажными полотенцами. — Зачем ты здесь? — спросил Чан, пытаясь взять себя в руки, но чувствовал, что день испорчен. — У вас там, кстати, около порога рис валяется… — заметил альфа, указывая за спину Минхо. Тот плечами пожал и смутился. — Ну, мне же надо было освободить сковородку, — сконфуженно признался омега, который по пути в комнату просто вывалил все, что готовил, и приготовился защищаться. — Зачем пожаловал? — повторил вопрос Чан, которого только подстегивали феромоны страха, которые непроизвольно выпускал Минхо. Его омега боялся, ему было страшно, поэтому нужно было защищать его. — В общем, Джихун… Там все сложно, но… — отец Чана замялся, а Минхо нахмурился. — Ему нужна пересадка печени, донора найти не можем, у него ведь четвертая группа, и… — О, как у меня, — вырвалось у Минхо. Ноздри Чана в ярости раздулись, потому что он наивным дураком не был и сразу все понял, а потому задвинул будущего мужа себе за спину. И оказался прав. — Я знаю, Минхо, я знаю.***