A Strange Way To Ask For More

      В последнее время Гэвин абсолютно точно был не в духе. Не из-за Найнса, как такового, хотя и его вина, пусть и отчасти, но присутствовала.       Гэвин был тише, чем обычно: его привычное игривое ворчание всё чаще сводилось к по-особенному резким замечаниям, а сердитый взгляд прожигал дыру в спинах всех присутствующих. Его голова постоянно была забита сотнями ненужных мыслей, безжалостно терзающих его, каждая из которых могла послужить отдельным поводом для неожиданно возникшей агрессии. Однако первопричина подобного поведения крылась в другом: на это указывали несколько деталей, что не укрылись от внимательного андроида. Первой, казалось бы, мелочью было то, как Гэвин с особой степенью мазохизма погружался в работу, доводя себя до крайнего истощения, пока, неудобно ссутулившись, не засыпал прямо на месте. Второе, и то, что наиболее наглядно выдавало Гэвина с головой — это повышенная прилипчивость, замаскированная под случайность. То, как утром он ненадолго прижимался к спине Найнса и покрывал лёгкими поцелуями его затылок, как пальцами невзначай касался предплечья, едва лишь подворачивался подходящий случай. Или же как Гэвин останавливался непозволительно близко от андроида, небрежно касаясь его своим бедром и плечом, в то время как Найнс сканировал место преступления. И остальные мимолётные повторяющиеся моменты близости в течение всего дня, о которых андроид мог только мечтать до того, как они начали встречаться.       Найнс достаточно хорошо знал Гэвина, чтобы понимать: то, что они встречались, ещё не означало, что все его стены рухнули в одночасье. Он выстраивал их на протяжении всей своей жизни, и это уже успело войти у мужчины в привычку, с которой теперь они боролись вместе. Но всё не могло измениться лишь за одну совместно проведённую ночь. Только не в случае с Гэвином. Они встречались уже довольно долго, чтобы Найнс успел заметить определённую модель поведения и то, как ворчливый и прилипчивый Гэвин часто заканчивал день тем, что ложился спать, демонстрируя мучительный стыд и отвращение к самому себе.       «Только не в этот раз», — подумал Найнс, наблюдая, как Гэвин положил на стойку свою китайскую еду навынос и принялся рыться в поисках вилки. Они были вместе вот уже несколько месяцев, и, хотя в их отношениях наметился определённый прогресс, интимная близость никогда не была чем-то легким. Гэвину всё ещё с трудом удавалось полностью довериться ему, впустить в свою жизнь и расслабиться. Как бы то ни было, Найнс был абсолютно уверен — несмотря ни на что, мужчина искренне хотел научиться доверять ему. Вот только в их случае сказать было гораздо проще, чем сделать.       Прежде, чем начать разговор об этом, Найнс подождал, пока они оба не оказались в постели — каждый на своей половине кровати — свет в комнате не погас, а кошка не уснула на подоконнике.       — Гэвин, я тут подумал…       — Ммм?       — Ты не возражаешь, если я попытаюсь довести тебя до высшей точки сексуального наслаждения сегодня ночью? — ни с того ни с сего спросил Найнс. Он чуть приподнял голову, чтобы взглянуть на Гэвина, который тем временем в изумлении смотрел на него в ответ.       — Знаешь, есть сотни более горячих способов спросить меня об этом, — протянул Гэвин, как только пришел в себя. Найнс приподнял брови и, ожидая ответа, который Гэвин не спешил озвучивать, склонил голову набок. — Не знаю, Найнс, не знаю, хорошая ли это идея. Мы пытались несколько чёртовых раз, ты же знаешь. Но это всегда заканчивалось одинаково — я снова все портил.       — Так ты хочешь?       — Ну, да, но… — Гэвин нервно провёл рукой по волосам и, нахмурив брови, посмотрел на Найнса, который теперь молчал, давая мужчине немного времени, чтобы собраться с мыслями. — Я имею в виду, что мы можем, конечно, попробовать, но это просто закончится так, как это всегда заканчивается, чёрт возьми…       — Ты не возражаешь, если на этот раз я попытаюсь применить другой подход? — мягко поинтересовался Найнс, и он, боясь спугнуть и без того взволнованного человека, даже не моргнул, пока Гэвин одобрительно не кивнул головой. Тогда Найнс придвинулся чуть ближе под одеялом, нависнув сверху. Когда свободного пространства между ними практически не осталось, андроид позволил Гэвину прижаться к себе сильнее. Он улыбнулся, когда его поцеловали, запустив тёплые руки в пряди волос. Его синтетическая кожа исчезла, оголяя белый пластик под ней, когда он провёл пальцами по бицепсу Гэвина вверх до самых плеч. Найнс обожал первый поцелуй: чувство, когда Гэвин расслабляется, впуская его, и тает, плавится от его прикосновений, было ни на что не похоже; каждый вздох и каждая улыбка, которые он получал в ответ на свои действия, были наградой уже сами по себе.       Они целовались, а Гэвин, выпутавшись, наконец, из волос Найнса, плавно скользнул ладонями вниз по спине андроида прямо к его бёдрам. Это было тягуче медленно и сладко, даже когда он схватил Найнса за ягодицы и несильно сжал. Найнс на подобный жест лишь излишне наигранно вздохнул, однако иллюзия притворного раздражения быстро была разрушена счастливой улыбкой. Гэвин несильно прикусил нижнюю губу андроида, и Найнс ответил ему тем же, что, в свою очередь, заставило Гэвина блаженно рассмеяться. Он игриво притянул Найнса ближе к себе, углубляя их поцелуй, позволяя рукам изучающе скользить вверх по бокам андроида.       Именно Найнс сделал поцелуй более жарким и требовательным, а потом немного грубым — так, как это нравилось Гэвину. Именно Найнс начал проводить горячую дорожку поцелуев вниз по шее Гэвина, при этом неотрывно смотря на него снизу вверх. Когда же он, увлёкшись процессом, добрался до ключиц, то оставил множество меток на коже мужчины. Андроид с упоением любовался тем, как Гэвин задыхался и стонал от ласки, наслаждался каждым звуком, каждым мгновением удовольствия мужчины.       — Сними футболку, — тихо потребовал Найнс.       Гэвин распахнул свои до этого прикрытые глаза, такие отяжелевшие и покрасневшие от постоянного недосыпа, встречаясь с андроидом затуманенным взглядом. Он продолжал неотрывно смотреть на Найнса, когда неуверенно потянул свою футболку вверх; его губы сложились в ленивую ухмылку, в попытке скрыть то, с какой бешеной скоростью забился его пульс. Найнс ободряюще провёл рукой по подбородку Гэвина и мягко поцеловал его, успокаивая. Он целовал его до тех пор, пока пульс не успокоился снова, пока дрожащие руки не обвились вокруг андроида, пока мужчина не вздохнул и не растаял снова.       — Я хочу, чтобы ты использовал свои руки, — пробормотал Найнс. Гэвин, не колеблясь ни секунды, тут же сунул руку под рубашку Найнса. Андроид покачал головой, глядя на Гэвина с тихим смешком, и осторожно вытащил его руку из-под своей рубашки. — Только не по моему телу, Гэвин. По твоему.       — Что? — Гэвин нахмурился и в недоумении покосился на Найнса. — Найнс, я ведь почти не прикасался к тебе. Ради всего святого, ты всё ещё полностью одет, — запротестовал Гэвин, протягивая руку к лицу Найнса. — Я тоже хочу, чтобы тебе было хорошо, да? Ты ведь знаешь, что я тоже забочусь о тебе, верно? Это ведь касается не только меня…       Найнс опустил лицо вниз и отвёл взгляд в сторону. Было заметно, как он немного растаял от искренности слов Гэвина. Ему и раньше приходилось объяснять Гэвину своё мировоззрение, буквально на примерах разъяснять, как разнятся их переживания и опыт. Найнс понимал, почему такому человеку, как Гэвин, с такой низкой самооценкой, может быть трудно понять, почему Найнс получает удовольствие от удовольствия Гэвина, или как это вообще возможно. Это была не стена в их отношениях, а просто шаг, который они должны были сделать вместе. И рано или поздно они его сделают. Может быть, не сегодняшней ночью, но скоро.       — Я действительно чувствую себя хорошо, — пробормотал Найнс, целуя Гэвина, а затем прошептал прямо ему в губы. — Я хочу, чтобы ты поработал руками, Гэвин.       Было ясно, что Гэвин не был уверен в том, что Найнс получает от этой просьбы для себя, но он сделал так, как ему было сказано, и скользнул рукой дальше от Найнса вниз по своему бедру и животу. Он немного заёрзал на месте, проводя кончиками пальцев по собственной коже, и вздрогнул, когда Найнс снова поцеловал его в губы. Этот поцелуй помог Гэвину забыть, насколько глупо он сейчас выглядел, и сосредоточиться на том, как приятно было ощущать собственные прикосновения. Это было именно то, о чём просил андроид. Найнс прервал поцелуй, едва только почувствовав, как пальцы Гэвина потянулись к его груди, а голова откинулась назад с судорожным вздохом.       — Я хочу, чтобы ты касался себя так, как хочешь, чтобы тебя касались, — пояснил Найнс свою просьбу, наблюдая за Гэвином и проводя рукой по его подбородку, поглаживая.       — То есть ты просишь меня подрочить, пока сам всё это время будешь лежать рядом, ты, грёбаный извращенец?       — Да, именно об этом я и прошу, — согласился Найнс, проводя большим пальцем по нижней губе мужчины. Гэвин явно колебался в нерешительности, борясь с самим собой и сильно сжимая челюсть. Не зная, что ещё сделать, он просто отвернулся в сторону, попеременно то открывая, то закрывая рот в попытке поспорить с андроидом, но, так и не находясь со словами, бросил эту затею, а его брови поползли вверх. Найнс мог только догадываться, какие мысли вертелись сейчас в голове Гэвина. Мужчина после продолжительных терзаний все же повернулся лицом к андроиду, и красноречиво поцеловал того в ладонь, которая на мгновение вспыхнула от внезапного прикосновения. Эта вспышка нежности была достаточной, чтобы растопить лёд. Нервно улыбаясь, Гэвин просунул руки под пояс штанов и одним движением больших пальцев потянул их вниз, тем самым давая Найнсу понять, что он принимает правила игры.       Найнс не следил за тем, что делал Гэвин своими руками, но он точно знал, что тот сделал то, о чём его попросили. Гэвин глубоко вздохнул и опустил взгляд вниз, рассматривая своё собственное тело. Андроид неторопливо покрывал поцелуями шею и подбородок Гэвина, после чего легко прикоснулся губами к его уху, опаляя своим дыханием. Реакция не заставила себя долго ждать: миллионы предательских мурашек пробежали по телу мужчины, дыхание сбилось, превращаясь в частые и судорожные вздохи. Найнс улыбался. Он не был против, когда Гэвин придвинулся ближе и притянул его к себе в поцелуе. Найнс позволил Гэвину вести, позволил ему скрывать каждое уязвимое хныканье и жажду большего. А когда он отстранился, чтобы спрятать лицо в шее Найнса, андроид просто обнял его и прижался губами к влажным от пота волосам, давая ему возможность перевести дыхание.       — Я люблю тебя, Гэвин, — нежно прошептал Найнс, наблюдая, как от этих слов сладкая дрожь прошлась по телу мужчины. Затаив дыхание и удивлённо приподняв брови, он подмечал каждый отклик человеческого тела, при этом даже не пытаясь скрыть широкой улыбки, расплывшейся по его лицу. — Ты — лучшее, что когда-либо случалось со мной, самое лучшее, что могло когда-либо случиться…       Гэвин откинул голову назад на подушку, его рот открылся, сопровождаемый глубоким непрошеным звуком. У Найнса перехватило дыхание при виде этого зрелища, брови задрожали, и он прижал их лбы друг к другу.       — Я любил тебя почти всю свою жизнь, — пробормотал Найнс, следя за тем, как Гэвин задыхается и жмётся ближе, его тело слегка подрагивает. — И я буду любить тебя всю оставшуюся жизнь. Я не могу представить свою жизнь без тебя. Я не могу представить себе мир, в котором тебя нет рядом…       — Блять, Найнс, — всхлипнул Гэвин, слова быстро сменились сдавленным стоном, а затем тихим вскриком, когда его тело выгнулось дугой в объятиях андроида. Гэвин был напряжён, словно натянутая струна, и дрожал всем телом. Он спрятал лицо, глубже зарылся носом в шею Найнса, наотрез отказываясь демонстрировать свою уязвимость.       Свободной рукой он потянулся вверх, цепляясь за плечо андроида, сжимая пальцы в кулак и комкая ими чужую рубашку. Найнс прижал Гэвина к себе, когда оргазм пронзил мужчину насквозь, заставляя его часто дышать, а тело подрагивать и выгибаться от внезапно разлившегося по всему телу удовольствия. Дойдя до высшей точки наслаждения, Гэвин вёл себя крайне тихо, и это было, пожалуй, единственным утешением мужчины перед лицом андроида, который всё это время наблюдал за ним. Справившись с временным оцепенением, Гэвин набрал полные лёгкие воздуха и растворился в руках Найнса; его тело ощущалось до странного лёгким и воздушным, будто бы все кости вмиг исчезли.       Гэвин вцепился в Найнса, не в силах посмотреть на него, не в силах заговорить с ним, не в силах отпустить его. Андроид не спешил нарушить тишину, но он не мог перестать беспокоиться о том, что будет дальше. Он позволил Гэвину отдышаться и прийти в себя, и не удивился, когда ему пришлось немного подождать.       В конце концов, Гэвин не умел выражать свои чувства словами. По правде говоря, слова никогда не были его сильной стороной, когда дело касалось трепетных моментов. Вместо этого он обнял Найнса и придвинулся ближе, и андроид без колебаний обхватил Гэвина покрепче и удержал его в своих руках.       — Так… что насчёт тебя? — выдохнул Гэвин на грани слышимости.       — Прошу прощения?       — Ты ничего не получил взамен. Что ты хочешь, чтобы я сделал?       — Я получил всё, Гэвин, — устало произнёс Найнс. — Тебе ничего не нужно делать.       На эти слова Гэвин лишь шумно выдохнул, но настаивать на своем не стал: ему совершенно не хотелось сейчас спорить с андроидом. Честно говоря, Найнс не поверил, что мужчина так легко сдался. Им ещё не раз придётся возвращаться к этому разговору, но сам факт того, что Гэвин решил сейчас промолчать, было уже достаточным прогрессом. Размышляя над этим, Найнс завороженно наблюдал, как мужчина прижался губами к его раскрытой ладони, и улыбнулся, когда тот мягко поцеловал кончики его пальцев один за другим. Гэвин зажмурился, а его ресницы чуть подрагивали, когда он, осмелев, провёл пальцами Найнса вниз по своей шее, пробуя и прислушиваясь к собственным ощущениям. Скользнув ладонью чуть ниже, андроид нежно провёл большим пальцем по следам, которые оставил на светлой коже. Расслабленный, податливый Гэвин провёл рукой Найнса дальше, вниз по своему телу, слегка вздрагивая. И они оба резко втянули воздух, стоило только мужчине провести рукой Найнса под своей одеждой. Найнс совсем не ожидал подобной щедрости, поэтому удивился, когда Гэвин мучительно медленно убрал свою руку и позволил Найнсу оставить свою на месте. Он сильно зажмурился, когда Гэвин обвил рукой его шею, а его губы задрожали, что выдавало подступившие слезы, стоило ему почувствовать, как мужчина обмякает и расслабляется на его груди мёртвым грузом. Они лежали в обнимку, и казалось, что они были связаны сейчас не только телом, но и душой. А Найнс задавался вопросом, как Гэвин вообще мог подумать, что он не получал никакого удовольствия от происходящего. Как в его голове в принципе могла появиться мысль, что Найнс мог когда-либо желать чего-то большего, чем это.