Никогда не поздно извиниться

      — Каким был мой отец? — спросил юноша, глаза блестели от любопытства. — Говорят, вы сражались плечом к плечу.       — Да, мы вместе сражались за Орден, против Сарацин и Тамплиеров. Твой отец был хорошим человеком. Храбрым, преданным, верным как мне, так и Ордену.       «Хотя это было так давно», — подумал Альтаир. Будто в прошлой жизни.       — Вы были близки?       — Твой отец и я? Нет. — Альтаир печально улыбнулся, вспоминая былые времена. — Мы никогда не были близки. Моя гордость стоила ему руки и брата. Боюсь, это всегда будет между нами.       — Но мама говорила, — Тазим заколебался, — мама сказала, что отец доверял тебе, как родному брату. Что он уважал тебя больше, чем других.       Старик поморщился, словно ужаленный словами. Потерявшись в лабиринтах мыслей, Альтаир позволил памяти вернуть его в тот день, когда он, наконец, осознал истинный смысл принципов, когда он наконец набрался смелости и извинился. Да, Малик простил его и с тех пор не таил на него обиду. Он даже взял на себя грех и вину Альтаира. Потому что именно таким он и был. Непреклонным, решительным и…верным.       — Кто бы сомневался. — вздохнул Альтаир, правда волной обрушилась на него. — Мы с твоим отцом были слишком разными. Я — человек прошлого, всегда цепляюсь за старые раны и чувство вины. Но твой отец…приняв решение, он просто двигался дальше и никогда не оглядывался назад. Я больше всего жалею о том, что я никогда не знал его по-настоящему.       Тазим улыбнулся, тоска и гордость блестели в его серо-зеленых глазах. В глазах Малика.       Альтаира внезапно окатило волной эмоций. Глядя прямо в эти глаза, он чувствовал, как все эти годы вины и раскаяния исчезают. Он увидел изможденную фигуру Малика, свернувшуюся на полу, увидел боль и стыд в его взгляде, когда Альтаир освободил того из темницы. Он умирал от стыда, думая, что подвел Альтаира, хотя это было далеко не так.       «Я подвел тебя, Малик, подводил много лет подряд.» — Альтаир молча извинился. — «Я сейчас должен умирать от стыда».       — Мне жаль, — пробормотал старик, не отводя своих глаз от серо-зеленых, — прости меня.       Глаза Малика смягчились и посмотрели на него с той же решимостью и доверием, как и прежде.       — Я прощаю тебя. Всегда прощал.