1740 год;
Франция, Париж
В середине восемнадцатого века на Земле появилась французская сказка, которая была основана на реальных событиях писательницы, хоть она и не считалась с действительностью. Она не верила в то, что видела, решив списать все на галлюцинации. В одну из холодных ночей, на улицах Парижа, мадам Габриэль-Сюзанна де Вильнёв наткнулась на пугающую тень в ночи. То был монстр, ужасный, высокий, с когтистых лап его стекала кровь простых граждан, а вместо лица было что-то вытянутое, похожее на хобот слона, предположила она, даже не догадываясь о действительности и всего ужаса. Женщина испугалась и убежала, боясь несколько дней выходить на улицу, но никаких вестей город не сообщал. Никто не слышал и не видел того монстра, который убил граждан, поэтому Габриэль-Сюзанна поверила в то, что это были лишь галлюцинации, вызванные недавней утратой мужа. Решив не упускать представление о монстре, которого видела, она стала писать книгу.
И лишь Небеса знали, что той ночью Люцифер вырвался наружу, убив почти две дюжины смертных в обличие Монстра.
Жажда крови, которую он не мог подчинить, пока не утолит свой голод. Дикий Зверь, которого сравнивала Габриэль-Сюзанна с Жеводанской легендой в своей книге. Зверь и красавица, что смогла разрушить его чары. Как легко решаются проблемы в сказках, но так тяжело в действительности…
Люцифер с криком дёргает цепи, чувствуя, как ломит его позвонки, как дрожат крылья и ребра словно выворачиваются от боли в другую сторону. — Контролируй себя! — крикнул Сатана, закинув очередную цепь на его крылья и сцепив их между собой. Привычный вид Сатаны был потрепан, рукава рубашки закатаны до локтей, брызги крови и рваная местами ткань. Он выглядел совсем не как Король Ада, а как один из адских карателей. — Выпусти-и-и, — он сильнее рычит на отца, но тот игнорирует, лишь обвивая шею Люцифера цепью и начав затягивать сильнее. Чем громче становился крик, тем туже цепи сжимали горло, и Сатана лишь холодно смотрел в глаза налитые кровью. — Не заставляй меня усыплять тебя, как после той вылазки, Люцифер. Научись контролировать свои эмоции. Твой Монстр — порождение твоего гнева. — Он — порождение твоего гнева и страха, ведь именно ты создал меня таким, отец, — ухмыляется Люцифер, перестав дёргаться. Он пытается дотянуться когтями до отца, но натыкается на защитный барьер и лишь обжигается. — Я учил тебя держать эмоции в узде, потому что все, что ты чувствуешь — твоя мишень для других, — сказал Сатана, проходя через круг и начав медленно обходить его. В руке появился тяжёлый и раскаленный кнут, которым Сатана очень любил наказывать демонов. — Твой гнев привёл к ошибкам! — Владыка Ада с силой пронзает спину демона кнутом, из-за чего тот неестественно прогибается и пытается вырваться. — Ты — принц Ада, ты должен быть тем, кто будет вести армии на войне к победе, ты должен уметь думать, а не следовать вслепую, но к чему все снова привело?! — еще один удар, прожигающий до костей.* * *
24 часа назад
Комната Вики
Открыв глаза, Люцифер резко дёргается, просыпаясь в постели с Вики, но стараясь двигаться осторожно, чтобы не разбудить ее. Потянувшись к ней, чтобы поправить одеяло, он отдергивает руку в сторону и смотрит на почерневшую ладонь. Сын Сатаны взволнованно поднимается с постели и, как можно быстрее, начинает одеваться, наблюдая за состоянием своей руки. Вылетев так же, как и оказался в комнате, он направился в свою комнату во дворце Ада, где было меньше всего посторонних глаз. Довольно быстро оказавшись внутри, демон останавливается и снимает с себя рубашку, встав перед зеркалом. Все тело стало покрываться чёрными пятнами, напоминающими на ощупь каменистые стены или угли. Грубая кожа стала разрастаться по телу, что заставило сына Сатаны тяжело вздохнуть. — Снова началось? — испуганный голос матери застал его врасплох, но Люцифер повернулся довольно спокойно, стараясь не выдавать своего волнения. — Это мелочи. Скоро пройдёт, — сказал он, показывая ей руку, где медленно кожа принимала привычный вид. Но надолго ли? — Но это началось. — Я вернулся из мёртвых. Даже для сына Сатаны это не так легко, как кажется, ведь все имеет последствия, — резко ответил Люцифер, надевая свободную футболку, вместо рубашки. — Ты говорил с отцом об этом? — Лилит заходит в комнату, но не садится, лишь стоит рядом с сыном и смотрит на его безэмоциональное лицо. — Нет, поэтому и ты не говори. Ему не обязательно знать. — Интересно, что ты ему скажешь, когда облик вернётся? Когда ты уже не сможешь контролировать себя? — язвит женщина, скрывая за своим тоном материнское волнение, хоть и должна сохранять холодность. — Я сам с ним разберусь, когда придёт время, — чуть ли не зарычал Люцифер, сверкнув алыми глазами. Очередная вспышка гнева, которая заставила Лилит сделать шаг назад. — Хорошо, разбирайся сам, — произносит дьяволица, сделав акцент на последнем слове. — Но не смей приходить ко мне за помощью, когда убьёшь свою ненаглядную с порыве гнева, — ухмыльнулась Лилит и, развернувшись на каблуках, гордо зашагала прочь. Лилит любила своих детей, которых было сейчас не так много, как раньше. Её называли Матерью всех первых демонов, но мало кто знал, что в действительности большую часть её детей поубивали ангелы по указу Создателя, потому что она не была «удобной» для Адама. Потому что отказалась быть ниже него, хотела быть равной, но это посчитали неправильным. Все сотворенные ею дети гибли, а ту боль, что уничтожила её внутри, никто не мог ощутить сполна. Разгневанная таким поступком Шепфа, Лилит стала убивать младенцев, в том числе и первого ребёнка Адама — Лемюэля. Именно её яд разъедал кожу ребёнка ещё в утробе, травил этого маленького мальчика, но даже тут Шепфа нашёл выход и тогда появился первый Непризнанный. Даже после того, как Адам и Ева были изгнаны, Шепфа все равно не оставил Леми, запер в башне, как личную игрушку на потеху своего эго. Люцифер был одним из тех редких детей, кто выжил и обладал силой, а не был пустым демоном. И он был единственным, кто обладал такой мощью… Люцифер смотрел на закрытую матерью дверь, тяжело дыша от гнева, который снежным комом разрастался по нему. Сжав кулак, демон с силой ударил в стену и посмотрел на трещину и бегущие по стене линии. Ему бы сейчас так же. Просто убежать и забыться, как эта трещина, о которой он уже и не вспомнит завтра. Да, вернуться ему помог отец, но об этом никто не знал. Это было только их дело, в которое Лилит не было необходимости посвящать. Единственное, что его сейчас волновало — его тело. Оно менялось не по его воле, менялось без контроля отца или его желания. Это не кончится добром, если не найти причину самостоятельного метаморфоза, потому что всегда итог у такого был один — смерть. Демон направился в душ, чтобы прийти в себя. Холодная вода освежала, особенно в Аду. Чёрные пятна не уходили, а продолжали разрастаться подобно лишаю. — Мы поможем… — чей-то голос тонкой линией опоясывал его мысли и голову. Люцифер старается игнорировать, но он снова разносится эхом. — Сын С-с-сатаны, мы поможем тебе… Словно чарующее одеяло, голос накрывал его и тянул во тьму Морфея. Люцифер смотрит в сторону двери, где не горел свет из комнаты. Всё погрузилось во мрак и оттуда показались жёлтые глаза, похожие на глаза какой-то рептилии. Он не слышал шум воды, словно под гипнозом смотря в чужие глаза и чувствуя холод на коже от шепота смерти в своей голове. Стоило алым глазам привыкнуть к темноте, как он разглядел силуэт, но было уже слишком поздно… Очнувшись уже где-то в пещере, Люцифер тяжело дышал и не мог никак пошевелиться. Все тело было парализовано, демон не чувствовал ничего ниже шеи. Тихое шипение и ехидный смех не означали ничего хорошего, но заставить себя двигаться было сложно, почти невозможно. — Я так долго ждала нашей встречи, — раздался женский голос, а после Люцифер увидел над собой голову Калли. — Так переживала за тебя, любимый… — Тебе стоит переживать за себя, как только яд пройдет… — хрипит Люцифер, но девушка лишь смеётся и садится на землю, играясь с волосами демона. — Яд не пройдёт, пока я не захочу, — ухмыльнулась дочь Астарота, ноготками поглаживая его скулы. — И ты не уйдёшь отсюда, пока я этого не захочу… — с довольной улыбкой и акцентом на словах, прошептала демонесса, игриво касаясь пальцами его губ. — Что тебе нужно? — Ты, Люцифер… Ты принадлежал мне, ты был моим, пока не явилась эта Непризнанная, — при упоминании Уокер, Калли стала злиться, поднимаясь не спеша с места и начав ходить вокруг демона. — Она отняла у меня твою любовь, стала любимицей Сатаны! Унизила меня! Я не собираюсь прощать ей этого… — чуть ли не шипела Калли, яростно жестикулируя руками и смотря в одну сторону. Люцифер почти не слушал её монолог, пытаясь заставить свое тело слушаться. Он уже ощутил, как запястья стали «оживать», но не спешил делиться такой радостной новостью с Калли. Он знал, что эго дочери Астарота пострадало, но не думал, что настолько сильно. — Думаешь, моё нахождение здесь как-то изменит ситуацию? Смею тебя огорчить, но моё отсутствие заметят, в том числе и Вики… — пытаясь как-то отвлечь её от своего процесса регенерации, Люцифер продолжал диалог, который не особо-то и хотелось продолжать. — Твоё присутствие здесь радует мой взор, милый. Она поплатится за все, что сделала, а ты будешь так же беспомощен, как и сейчас… — ухмыляется Калли, заглядывая в его алые глаза сверху-вниз. — Ты даже представить не можешь, как сладка будет моя месть… — все так же улыбаясь, девушка касается его щеки и чуть поглаживает, подобно верному псу за хорошую работу. — Я с радостью испорчу твой сладкий десерт твоей смертью, — произнёс Люцифер, резко выпрямив крылья и поднимаясь с земли. Он поворачивается к ней, собираясь напасть, но Калли решает не вступать в бой, щёлкая пальцами, растворившись в клубе красного дыма. Люцифер осматривает по сторонам пещеру, вылетая из неё и все ещё чувствуя слабость тела, но ему хватает сил добраться до дома. Когда крыло переставало слушаться, начиная снова неметь, Люцифер попытался плавно приземлиться, но вместо этого влетел в дверь и замер возле входа в тронный зал, которую немного все-таки задел, заставив открыться. Он попытался встать на ноги, однако появление отца заставило его притормозить с этим желанием. — Твое привычное положение в последнее время, сынок, да? Долго пол целовать собираешься? — с нескрываемым раздражением насмехнулся Сатана. Демон ничего не ответил, лишь попытался встать, хоть крылья и продолжали тянуться к земле. Отряхнувшись от пыли, Люцифер выпрямил спину и сделал несколько шагов, чтобы убедиться в том, что яд не действует на все остальное тело. Стараясь сохранять спокойствие, Люцифер проигнорировал слова отца, но тот пытался докопаться до него. — Почему выглядишь, как с казни? Что за безобразный вид? — спросил дьявол, сложив руки за спиной и смотря на сына. Желваки заиграли на скулах, как солнечные лучи на воде. Раздраженный сын Сатаны сжал кулаки и развернулся, молча покидая помещение. Ему нужно было держать себя в руках, ему нельзя поддаваться злости, которая накрывает волной всякий раз, иначе все будет становиться только хуже. Ведь чем больше в нем гнева, тем сложнее сдерживать Монстра…***
Вики спускается на Землю, чтобы выполнить задание. Геральд не ставил ограничения, лишь сказал, что выполнить должны до Рождества. Увидев в отражении витрин высокую и длинноногую блондинку модельной внешности, она удивленно вскинула бровь. Редко бывает, чтобы выпадала такая красотка. Направляясь на поиски Дании Джонс, Уокер пытался вспомнить свое задание. По данным, которые ей дали, это юная студентка, у которой возникли проблемы в отношениях, и сейчас стоял вопрос о том, перечеркнуть свою жизнь и начать все с нуля, или все-таки простить ошибку. Вики дошла до парка, где и находилось её задание. Дания плакала, сидя на скамье, почти рыдала взахлёб, не обращая внимание на окружающих. Когда Уокер подошла ближе, присев рядом, реакцией послужил лишь тихий всхлип. Выждав пару минут, Вики чуть повернулась к ней, внимательно рассматривая непослушные кудрявые волосы. — Решила восстановить запас Аральского моря? — спросила демоница, заставив Данию поднять, наконец, голову. Выглядела она, мягко говоря, не очень. Водостойкую тушь, по всей видимости, девушка потеряла ещё в прошлой жизни. — Ч… Что? — всхлипнула Джонс, размазав тушь по мокрым щекам ещё сильнее. — Спрашиваю, чего ревешь? — повторила Вики, вытаскивая из сумочки влажные салфетки. — Просто… Проблемы, — пробормотала она, благодарно кивнув и взяв салфетки. — Поделиться хочешь? — спокойно спросила Вики, но та молча вытирала свои щеки вслепую. Они просидели в таком молчании несколько минут, пока Вики не стала первая заговаривать ей зубы своими проблемами. Как-то в начале своего пути в школе ангелов и демонов, она сделала тоже самое и трюк сработал. Возможно, с ней тоже прокатит. Уокер не заметила, как рассказала ей о проблемах с отцом, как умерла ее мать и даже о новом парне — Люцифере, хоть и представила его другим именем. Проблемы с парнем заставили Данию повернуться и проявить какой-то интерес, значит, Вики была на верном пути. — И насколько у вас все плохо с парнем? — промямлила Дания, вытерев остатки слез. — С ним случилась беда и он… Изменился. Стал более грубым, отстраненным. Пытаюсь с ним поговорить, но он меня избегает, словно… — ответила Вики, но в этот момент девушка повернулась сильнее, из-за чего демонесса смогла увидеть полностью ее лицо. — А, может… Он оберегает тебя от самого себя? Такое бывает в головах парней, когда они пытаются справиться со своими проблемами сами… — Вики задумчиво прикусила губу, но постаралась тактично перевести тему на проблему самой Джонс, хоть и слова заставили задуматься. — У тебя был такой случай? — Нет. Мой парень… Он изменил мне, — голос дрогнул от этих слов. — А я не знаю, как мне правильно поступить, ведь я так люблю его… Мы с ним пять лет вместе, а это лишь первый его косяк, но я не знаю… — Не прощать. Измены нельзя прощать, дорогая, ведь сделал раз — сделает и второй, — без раздумий ответила Вики, опустив взгляд. Она вспомнила то, из-за чего они расстались с Джорданом, понимая, что она вовремя сказала ему уйти. Всё могло закончится хуже, если бы она позволила ему и дальше подобное поведение. — Любовь не стоит того, чтобы чувствовать себя униженной. Лучше отпусти его и начни новую жизнь. Ты прекрасная девушка, уверена, у тебя впереди много поклонников, — улыбнулась Вики, пригладив её волосы, из-за чего её сила влияния стала понемногу действовать на Данию. — Он ещё пожалеет, что поступил так со мной… Ты права, я слишком хороша для него. Я умная, красивая, заботливая… Он не заслужил моей любви, — улыбнулась Джонс, хоть глубоко в душе кошки продолжали устраивать бойню. Вики улыбнулась, наблюдая за тем, как Дания встаёт со скамейки и поспешно уходит, потому что погода становилась все хуже. Сама же демоница не спешила покидать некогда родные края Земли. Она раскинула руки на спинке скамьи, откинула голову и смотрела на небо. Сейчас её дом был именно там, но почему-то впервые за всю это время она почувствовала грусть и тоску, которые словно комок бежали от самого желудка, заставляя все внутри сжаться. Или это все же не ностальгия заставила все её тело бить озноб? Вики опустила голову и открыла глаза, понимая, что не может контролировать температуру тела и чувствует всю плохую погоду на себе. Девушка вздрогнула, поднимаясь на ноги и направляясь в сторону пустых улиц. Призвав водоворот, она поднялась в школу, где смогла приземлиться. Озноб не проходил, легче не было ничуть и дело было вовсе не в погоде на земле. — Вики, с тобой все в порядке? — дрожа на каждом шагу от слабости, она не сразу замечает, как натыкается на Геральда, и поднимает голову на мужчину. — Все в порядке, просто что-то… — она собирается пройти мимо него, но перед глазами все поплыло и Уокер свалилась бы на пол, если бы не Геральд с вовремя подставленной рукой. Подхватив на руки, мужчина понес девушку в сторону лазарета как можно быстрее. Уже внутри ее переложили на кушетку и ангел-врач стала осматривать демоницу, а Геральд стоял в стороне и старался не мешать. После битвы с Мальбонте, потери подруги и Люцифера, состояние Вики было не лучшим образом, поэтому учитель искренне волновался за нее. После недолгой тишины и осмотра, женщина повернулась с легкой улыбкой, чем заставила Геральда нахмурится. — С ней все в порядке, Геральд. Ей нужно отдохнуть. — Из-за чего она упала в обморок? — Боюсь я не могу Вам сказать этого. Приходите, когда она очнется. Я сообщу. Геральд не знал, что на это ответить, поэтому молча кивнул и удалился прочь из палаты, оставляя Вики отдыхать. Добравшись до своего кабинета, Геральд увидел внутри Танзанит, листающую книгу за его столом. Немного постояв в дверях, мужчина прошел внутрь и посмотрел на дочь суровым взглядом. — Привет, отец, — улыбнулась Танза, отложив книгу в сторону и обнимая отца. Он молча обнял в ответ, чмокнув дочь в макушку и по-отцовски поглаживая спину. — Не хочешь рассказать, что с тобой происходит? — спросил демон, присев на стул, пока Танза усаживалась на край стола. — Что именно со мной не так? — Твоя последняя выходка. Драка. Что это было? — Мне было тяжело сдержаться, когда очередной ублюдок начал совать свой нос в мою личную жизнь из-за случая в Эдасихе… — тихо ответила она, опустив взгляд на свои руки. Геральд поджал губы, понимая, как болезненна для нее эта тема разговора. Сжав ладонь дочери, он пытался оказать ей моральную поддержку в тишине комнаты, хоть и понимал, что прошлое оставляет слишком глубокие раны даже спустя годы. Прошлое было всегда больной раной для каждого человека, и бессмертные — не исключение. Геральд знал, как это влияет на сознание, как заставляет весь мир видеть другими красками. Он прожил немало лет, чтобы познать всю горечь.